Единственный истинный король

Но гневных речей Агата произносить не стала, вместо этого сказала, улыбнувшись:

– Но тем не менее мы всё ещё живы, не так ли?

Тедрос следил за тем, как его принцесса водит по сторонам лучом своего зажжённого пальца.

– А как ты увидел секреты своей матери? – спросила она.

– Да они просто сразу появились у меня перед глазами, вот и всё…

– Что это? – перебила его Агата.

Где-то вдалеке во тьме блеснул зелёный огонёк.

Агата решительно направилась к нему, но Тедрос опередил её, встал первым, прикрывая свою принцессу собой.

– Держись за мной, – сказал он.

Агата секунду колебалась, затем послушалась его. Они двинулись вперёд, и Тедрос слышал у себя за спиной тяжёлое сопение Агаты. Вот чего никак терпеть не могла его принцесса, так это чтобы её вели. Она сама всех вести за собой любила.

– А как же там наши наверху? – забеспокоилась вдруг она. – Они же там…

– Когда я до этого заглядывал в зеркало, то возвращался в ту же секунду, как вошёл в него. Внутри зеркала время не двигалось. Точно так же время в Селестиуме останавливается. А значит, ничего с нашими друзьями не случится, пока мы здесь. Просто не успеет случиться. Да, кстати о Яфете. Он выглядел так, словно его кипятком ошпарили, а потом в мясорубке прокрутили. Твоих рук дело?

– Софи. Он пытался убить меня, она закричала…

У Тедроса в жилах вскипела кровь. И от того, что Яфет пытался убить Агату, и от того, что его не было в это время рядом и в итоге снова пришлось кому-то делать за него работу. В прошлый раз сама Агата постаралась, теперь вот Софи…

– Старый добрый способ! Классика не стареет! – как можно бодрее и беззаботнее постарался заметить он. – А знаешь, я не удивляюсь тому, что Софи по-прежнему способна на такие штуки. Уж если была девушка когда-то ведьмой, так ведьмой она на всю жизнь и останется. Представляю, что можно было бы увидеть, загляни мы в её тайны. Впрочем, нет, лучше не надо. А то ещё увидим, что она по-прежнему влюблена в меня!

– Ну уж нет, она скорее за Яфета замуж выйдет, чем за тебя, – в голосе Агаты никакой легкомысленности не ощущалось, напротив. Выглядела она очень и очень удручённой. – Мы были так близки к тому, чтобы убить его, Тедрос. И тогда всё уже было бы кончено.

– Ничего не было бы кончено, даже если бы вы его убили, – возразил принц. – Убив Яфета, героиней становилась ты, Агата. Ты и Софи. А это не сделало бы меня королём, ты сама так сказала, когда мы были во дворце. Мне нужно самому доказать людям, что я Лев. Этого можно достичь двумя способами – либо победить в Турнире королей, либо разоблачить Яфета перед всеми Лесами. Я считал, что смогу выиграть турнир, но попал в ловушку со вторым тестом. Так что выход у меня остался один – разоблачить Яфета. Заставить его отказаться от трона. Впрочем, есть, быть может, и более простой способ… Собственно говоря, за этим я и отправился изучать секреты Змея. Надеюсь найти среди них те, что покажут всем его истинное лицо.

– Логично, – без всякого выражения согласилась Агата.

– А как ты на самом деле думаешь? – спросил Тедрос.

– Думаю, что оба мы с тобой дураки, если думаем, что есть какой-то простой и лёгкий выход. Твой отец неспроста затеял ваш Турнир королей. Он хочет, чтобы ты прошёл все испытания, а не искал обходных путей.

– Но я же не могу пройти второй тест, ты сама понимаешь…

– Хорошо, не можешь. Тогда скажи мне, зачем твоему отцу было затевать тест, который ты заведомо не можешь пройти? – продолжала допытываться Агата. – Ведь это тебе он передал своё кольцо? Значит, это ты его законный наследник?

– А что, если эти тесты нужны не просто для того, чтобы доказать моё право быть королём? – поразмышляв немного, сказал Тедрос. – Что, если цель этих испытаний – настоящая цель – сделать меня королём лучшим, чем мой отец? Первый тест был связан с Зелёным рыцарем. Почему? Научить меня тому, что было два Яфета, и показать связь между ними, да. Тут можно вспомнить то странное видение Эвелин, которое ты наблюдала в жемчужине. Но тест заключался не только в этом. Я должен был усвоить, что случай с Зелёным рыцарем был одной из ошибок моего отца. Из-за гнева и гордости он потерял своего брата. И Мерлина тоже потерял. Отец знал, что я буду таким же гневливым и горделивым, как тогда, когда отказывался услышать от него рассказ о Зелёном рыцаре. Отец опасался, что мои эмоции возьмут верх над моим рассудком. Таким образом, первый тест был уроком. Проглотить бороду Мерлина означало для меня проглотить свою гордыню и прогнать поселившееся в моём сердце недовольство отцом. Это означало понять и простить его за совершённые им ошибки. Короче говоря, первый тест был испытанием меня на способность стать хорошим королём.

– Только из-за меня всё пошло насмарку, – вздохнула Агата.

– Ой ли? – ответил ей Тедрос. – А может, отец хотел, чтобы второй тест был связан именно с тобой? Возможно, отцу было приоткрыто будущее, как это предполагали вы с Софи. Чем больше я размышляю об этом, тем твёрже прихожу к выводу, что он хотел, обязательно хотел включить тебя в тест. Тебя, следующую королеву Камелота. Потому что мой отец ошибся с выбором королевы. Моя мать погубила его и едва не погубила вместе с ним всё королевство. Всё неправильное, что происходило в истории моего отца, было завязано на сделанной им ошибке по имени Гиневра. Отец считал, что она должна расплатиться за ту боль, которую она причинила ему. Он даже вынес ей смертный приговор. Однако не потому, что желал её смерти, нет. Потому что хотел, чтобы она вернулась к нему. Тот смертный приговор был его последним признанием в любви. А теперь он вынес такой же приговор тебе, Агата. Вынес, чтобы посмотреть, как мы выпутаемся из этой ситуации. Возможно, он хочет таким способом добиться, чтобы я простил свою мать – если я, разумеется, способен чему-то научиться на её примере. Если я благодаря этому выберу для себя правильную королеву. Вот почему, я думаю, отец перевёл стрелки на тебя. Чтобы испытать нашу любовь. Чтобы искупить грехи Гиневры. Чтобы закончить таким образом историю его и моей матери. – Тедрос тяжело выдохнул и продолжил: – Только я понятия не имею, как и что тут можно сделать. Вот поэтому мы с тобой внутри Змея. Ищем то, что может помочь нам. – Тедрос выпрямился, голос его зазвучал твёрже: – Но мы всё равно победим, пока не знаю как, но победим. Я обещал это тебе с самого начала. Ты королева, Агата. Моя королева. И мы с тобой в отличие Артура и Гиневры – единое целое. А это значит… Это значит, что мы не собираемся умирать или сдаваться. Мы только сильнее станем после этих испытаний.

Он подождал, не скажет ли она что-нибудь в ответ. Не дождавшись, обернулся назад и в двойном сиянии их золотистых лучей увидел свою принцессу тихой, задумчивой, с низко склонённой головой. Она взяла Тедроса за руку, молча предлагая ему дальше вести её вперёд. Вскоре золотистые лучи начали меркнуть, ни у Агаты, ни у Тедроса уже не хватало сил поддерживать их. Но теперь дорогу им указывал зелёный огонёк, он-то как раз становился всё ярче, светил им из темноты изумрудным глазом.

– Твои желания, – вспомнила вдруг Агата. – Что ты попросил у джинна?

– Сил, – неопределённо ответил Тедрос, всё ещё продолжая чувствовать пульсирующую у него в крови магическую энергию джинна.

– Сил, которые должны нам помочь? – попыталась уточнить Агата.

Тедрос не ответил, потому что сам не знал наверняка ответа на этот вопрос. Знал лишь, что данная ему джинном сила долго не продержится. Но поможет ли она против Змея, когда придёт время? Хватит ли её? Как знать. Это заставляло Тедроса сомневаться в правильности придуманного рыцарями плана, а значит… значит, нужно как можно скорее постараться найти здесь что-то такое, что можно будет использовать против Яфета.

– А если предположить, что он видит нас? – спросила Агата, с опаской поглядывая вперёд. – Что, если он знает о том, что мы здесь, внутри его тайн?

– Здесь мы в безопасности, это же не реальный мир, – напомнил ей Тедрос.

– То же самое я думала, когда мы вошли в кровавый кристалл Райена. А чем это закончилось? – ответила Агата. – Яфет увидел нас и едва не убил меня и Софи.

«Кровавый кристалл», – подумал Тедрос. Именно побывав в нём, то есть в памяти, которую хранила кровь Райена, Агата узнала, что Райен и Яфет были сыновьями Артура от Эвелин Садер.

И тем не менее…

– А что же тогда с кровью Яфета? – размышляя вслух, произнёс принц. – Попасть в Селестиум он мог только в том случае, если у него в жилах течёт кровь волшебника. Другого способа проникнуть туда нет.

– Но откуда у Яфета может быть кровь волшебника? – спросила Агата. – Кровь Райена сказала, что он и Яфет сыновья Артура и Эвелин Садер. Иначе говоря, ни их отец, ни их мать волшебниками не были. Тут должно быть какое-то другое объяснение.


– Какое, например?

– Понимаешь, слишком уж много вопросов, на которые мы не можем дать ответ. Как удалось Райену вытащить Экскалибур в тот первый раз? Почему Леди Озера поцеловала Яфета, думая, что он – король? Почему у Райена палец светился, а у его брата нет? Почему я видела внутри жемчужины Эвелин Садер? Слишком, слишком много загадок, которые мы не в силах объяснить, Тедрос. Такое ощущение, что мы не то чтобы неправильно понимаем всю эту историю, а просто совершенно не знаем её…

Тедрос резко остановился, и Агата наткнулась на него.

– В чём де?.. – начала принцесса и ахнула: – Два?

Теперь на них смотрели два светящихся шара, подвешенных в темноте на некотором расстоянии друг от друга.

Это могло означать только одно: туннель впереди расширялся, причём очень сильно.

Принц и принцесса зажгли огни на своих пальцах.

У Тедроса кровь застыла в жилах.

Это были не огни.

Это были глаза.

Гигантская змея смотрела на них. Она словно кит лежала посреди угольно-чёрного моря мёртвых скимов, и этой непроглядной бездне, казалось, не было конца.

Агата напряглась, ожидая нападения…

Но змея не шевелилась.

Она была живой и неживой одновременно. Её зелёные глаза светились, была широко открыта пасть с жуткого вида клыками, но при этом змея оставалась неподвижной, словно застывшей во времени.

Идти больше было некуда, а значит…

Значит, именно сюда привело их зеркало, и не оставалось у них другого выбора, как только…

Тедрос сделал глубокий вдох.

– Нет, не надо! – прошептала Агата.

Но её принц уже взбирался в широко раскрытую змеиную пасть.





Внутри пасти оказалось на удивление холодно. Воздух был морозным, сухим, проход впереди – чёрным, как глухая ночь. Тедрос попытался зажечь свой палец, но ему это не удалось. Не удалось это, судя по всему, и Агате. Тедрос услышал, как затрещало, разрываясь, её зацепившееся за змеиный зуб платье, после чего принцесса пробормотала парочку слов, которые, быть может, и приняты в Гавальдоне, но никак недопустимы при королевском дворе.

– Должно быть, магия здесь не действует, – сказал он.

– Это потому, что мы в пасть змее забрались. Зачем мы сюда полезли?

– Чтобы найти вот это.

Далеко впереди внутри змеи Тедрос заметил нечто, перекрывавшее им дорогу.

Дверь.

Он повёл к ней Агату, и с каждым шагом, словно в свете прожектора, стали высвечиваться всё новые и новые детали этой двери. А когда до неё осталась всего пара шагов, резко проявился узор из львиных голов на лепных накладках и особенная оранжево-золотая дверная ручка, которую сразу же узнали Тедрос и Агата.

– Белая башня, – сказала Агата. – Эта дверь совершенно такая же, как в Белой башне.

«Совершенно верно», – подумал Тедрос. Белая башня была одним из тех мест в замке Камелот, куда он очень редко заглядывал как во время правления своего отца, так и в своё недолгое царствование. Да и что было делать ему в этой Белой башне, там же в основном были комнаты прислуги да кладовки. Хотя была, была в той башне одна комната, которую очень хорошо знал Тедрос. Комната, которая притягивала его, как вытягивает неведомая сила восставший из могилы призрак. Комната, где зарождалась вся сгустившаяся в этой истории тьма. И сейчас, кладя руку на рыжую ручку, Тедрос был уверен, что за дверью окажется именно эта комната, именно она…

Он открыл дверь и сразу же почувствовал знакомый густой застоявшийся запах гостевой спальни.

Комната для гостей…

Её Артур приказал соорудить вскоре после того, как стал королём. Странная это была комната. Когда Тедрос был маленьким, отец говорил ему, что она будет служить спальней для друзей, приехавших в гости и оставшихся переночевать в замке. Но насколько мог вспомнить Тедрос, никого из гостей никогда в этой комнате не поселяли. Артур даже запретил горничным убираться в ней (поэтому такой здесь затхлый запах) и не разрешал заходить туда своим жене и сыну. Ключ от этой спальни был только у Артура… Впрочем, нет. Тедрос вспомнил, что ещё один ключ был у леди Гримлейн. И, кстати, комната для гостей примыкала к её личным апартаментам. В последние годы своей жизни Артур часто запирался здесь, чтобы пить в одиночестве, однако это никак не объясняло, зачем эта комната была обустроена за много-много лет до этого. После смерти отца Тедрос несколько раз заходил в спальню для гостей, и после этого у него всегда оставалось какое-то тёмное, неприятное ощущение.

Однако сейчас эта комната выглядела иначе.

Тедрос сразу обратил внимание на то, что коричневый с оранжевым узором ковёр на полу спальни выглядел ярким и совершенно новым, таким же был и свеженький, без единого пятнышка кожаный диван. И бежевые обои на стенах сверкали чистотой и нисколько не выгорели. Тут даже медный горшок с каким-то цветком стоял.

– Тедрос, – шёпотом окликнула своего принца Агата.

Проследив за её взглядом, он посмотрел на кровать в углу комнаты.

На ней кто-то спал.