Единственный истинный король

– Твою подружку король приказал взять живой, – сказал он. – А вот насчёт тебя ничего сказано не было.

Он придушил Софи так сильно, что у неё начало темнеть в глазах, а Агата тем временем рвалась и мычала сквозь кляп, глядя на то, как погибает её лучшая подруга.

Сверху грянул гром.

Рычащий волк-оборотень свалился на Уэсли, размозжил ему череп своими кулачищами. А дальше словно снаряд у костра разорвался. Явившийся с неба вервольф разметал пиратов и волков, усадил себе за спину Софи, Агату и Мерлина, выхватил из костра обгоревшую тушу кабана и, размахивая ею как палицей, прогнал оставшихся волков в лес. Затем вернулся к костру и прикончил немногих оставшихся пиратов ударами кулаков по голове. После этого он отряхнул со своей шкуры тлеющие угольки, улыбнулся, показав окровавленные клыки, взял огромной лапищей руку Софи и сказал, поднеся её к своей морде:

– Вот теперь я готов затрещину от тебя принять.





Днём позднее они встали лагерем на холодном побережье Фростплейнз, под заледеневшими причалами, уходившими далеко в Дикое море.

Когда настал вечер, Ума принялась будить своих спутников, ожидая, что они, как обычно, отправятся ночью в дорогу.

Но верблюд не пошевелился, продолжал посапывать, свернувшись калачиком – насколько это возможно для такого животного, как верблюд, конечно.

– Чего мы ждём? – просила его Ума, поёживаясь от холода.

– Ждём корабль, который придёт за нами, – ответил ей верблюд.





Прошло ещё два дня, но корабль так и не появился.

Пока Ума на рассвете отправилась на стимфе в море, наловить рыбы, её подопечные сгрудились под причалом, грелись возле маленького костерка, привалившись к мягкому тёплому брюху спящего верблюда. Спать никто кроме верблюда уже не хотел, включая пятилетнего к этому моменту Мерлина, который без устали бегал на берег, находил там какие-то палочки, щепочки, сухие водоросли, приносил их и кидал в огонь. Зачем кидал? Да просто посмотреть, как они гореть будут.

– Да когда же он придёт, наконец, этот чёртов корабль? – ворчал Тедрос, посматривая на спящего верблюда. – И куда завела нас эта скотина горбатая?

– Как можно дальше от Шазабаха, я думаю, – предположил Хорт. Он закончил обжаривать на огне кусочек лососины и преподнёс этот рыбный шашлычок прильнувшей к его плечу Софи. – Вероятно, хочет укрыть нас в таком месте, которого нет ни на одной карте.

– Но как это поможет мне пройти второй тест, не убив при этом Агату, разумеется? – спросил Тедрос, прижимая к груди свою принцессу. – Куда бы мы ни направились, Змей будет охотиться за нами. Наше бегство его не остановит и Агату от опасности не избавит. Бегство… Не думаю, чтобы моему отцу понравилось то, что я бегаю от врага. Это же, в конце концов… Ну да, трусость это, и больше ничего.

– Помнишь, что сказал верблюд? «Доверие – это правильный выбор», – вздохнула Агата, уютнее устраиваясь в объятиях принца.

– «Доверие» означает ещё и «смерть» на верблюжьем, – хмыкнул Тедрос.

– Он уже спас нам жизнь однажды, – напомнила Агата. – Вот почему Сториан направил нас к нему.

– Ну, знаешь ли, тот же Сториан взял да и вписал в нашу сказку близнецов-убийц, причём перед самой нашей с тобой свадьбой.

В голосе Тедроса Агата почувствовала гнев, смешанный с искренней любовью.

– Мне очень жаль, что я проглотила ту жемчужину, – тихо сказала она. – Нужно было поймать её тогда и отдать тебе. И тогда ты сейчас решал бы второй тест. Настоящий второй тест, каким он и замышлялся с самого начала.

– Доверие – это правильный выбор, помнишь? – погладил ей волосы Тедрос.

Софи видела, как млеет её подруга в руках принца, как жмурит глаза от удовольствия.

– Лучше прекрати, а то я ещё привыкну к этому, пожалуй, – прошептала она.

– Ты очень много думаешь о делах, – сказал Тедрос. – Просто выброси всё из головы и положись на меня.

Агата крепче прижалась к нему, но затем вдруг резко поднялась на локтях и спросила:

– А что ты думаешь… ну, насчёт этой картины, которую я увидела вместо тебя в жемчужине? Где Эвелин Садер показана как связующее звено между Яфетом и Зелёным рыцарем?

– Я думал об этом, пока летел на стимфе после того, как ты рассказала мне про своё видение, – ответил Тедрос, продолжая ласково поглаживать Агату. – Но Эвелин Садер не имела ничего общего с Зелёным рыцарем. И к Яфету она тоже никакого отношения не имеет, насколько нам известно. Зачем мой отец спрятал эту картинку в жемчужине? Не знаю. По-моему, она лишена всякого смысла. Как и всё в этой истории, собственно говоря.

Они какое-то время наблюдали за Мерлином, который вновь прибежал с какой-то добычей, бросил её в костёр и восторженно закричал «Шазам!», когда она загорелась.

– Растёт наш малыш, – заметил Тедрос, крепче прижимая к себе Агату.

Софи задумчиво откусила кусочек лососины, глядя на то, как её лучшая подруга целуется с принцем.

– Вкусно? – обнял её за плечи Хорт. – Я постарался поджарить её именно так, как ты любишь.

Софи знала, что не стоит позволять Хорту так держать себя с ней. Это могло навеять ему неправильные мысли. Или подарить несбыточные надежды. Но здесь, под причалом, было так холодно… а Хорт был таким ласковым, внимательным, нежным…


И, наконец, что ещё оставалось Софи, когда её лучшая подруга целуется со своим принцем? Либо целоваться самой с хорьком, либо ложиться спать, уткнувшись лицом в верблюжью задницу.

Впрочем, это было ещё не всё, и не нужно лукавить.

Разве могла Софи забыть то, как Хорт ринулся спасать её?

Нет, дело даже не только в том, что он действительно спас её от смерти. Как он это сделал, вот что было незабываемо!

Сколько огня, сколько любви и страсти было в те минуты в Хорте, из похожего на хорька мальчишки превратившемся в настоящего мужчину, рыцаря! Софи всегда считала его слабаком, подкаблучником, слезливым Пьеро, а в душе Хорт, оказывается, был настоящим альфа-самцом, который добивается её любви и ни за что, никогда не отступит. Раньше Софи даже мысли не допускала о том, чтобы кто-то мог покорить её. Убила бы на месте любого парня или зверя, который посмел бы заявить на неё свои права. Но вот поди ж ты, сидит рядом с Хортом, которого раньше всегда презирала, и позволяет ему обнимать себя, трогать своими пропахшими рыбой и дымом костра пальцами…

– О чём вы разговаривали с Тедросом, когда летели на стимфе? – спросила она, повернув голову к Хорту. – Я, бывало, как ни взгляну, вы всё о чём-то беседуете, да так увлечённо…

Хорт с Тедросом переглянулись.

– О фитнесе, – сказал Хорт.

– О регби, – в один голос с ним сказал Тедрос.

– Ясненько, – сказала Софи.

Солгали. Причём неумело.

– А может, то, что мы имеем сейчас, и есть настоящий второй тест, – продолжала размышлять Агата, оторвавшись, наконец, от губ Тедроса. – Чем больше я думаю про этот Турнир королей, тем более странным он мне кажется.

– Опять она за своё, – сказал Тедрос. – Думает… Голову ломает.

– Какая неожиданность для тебя, что она думает! Какое открытие! – съехидничала Софи, а затем обратилась к своей подруге: – Что тебе кажется таким странным, Агги?

– Турнир. Это же гонка, так? Три теста, три этапа. Кто пришёл первым, тот победил, – ответила Агата. – Если бы Тедрос или Яфет проглотил жемчужину, он получал преимущество, потому что сразу приступил бы ко второму тесту, а не проглотившему жемчужину сначала пришлось бы долго выяснять, в чём вообще суть второго задания. Это называется гандикап. Но в данном случае никакого гандикапа нет, они оба сразу узнали, в чём заключается второй тест. Отсюда вопрос: как мог Артур заранее, да ещё с того света, знать, что в первом туре победителя не будет? Ну, то есть, вообще. И как он умудрился заготовить именно такой второй тест для них?

– Я не понял, – сказал Тедрос, выпрямляясь.

– Само собой, не понял, куда тебе, – хмыкнула Софи. – Но Агги права. Призрак Артура вещает с того света. И тем не менее он был заранее готов к тому, что ни ты, ни Яфет с первым тестом не справитесь.

– Мой папа был очень обстоятельным, дотошным, – встал на защиту Артура Тедрос. – Всегда готовился к любому развитию событий.

– Или всё-таки заранее знал, что вторым заданием станет убийство Агаты, – сказала Софи. – Поскольку запланировал, что именно она и станет победителем первого этапа.

– Ты полагаешь, мой папа хотел, чтобы я убил свою собственную королеву? – иронично спросил Тедрос.

Но Агата продолжала задумчиво смотреть на Софи, а затем медленно произнесла:

– Помните, что сказал Артур, когда объявлял о Турнире королей? «У будущего, которое я видел, есть много вариантов…»

– Значит, каким-то образом он сумел заглянуть в будущее, – закончила её мысль Софи.

– Мой отец не был магом, – фыркнул Тедрос. – Не мог он видеть будущее.

– И тем не менее он откуда-то знал, что мы побываем в его архиве, ища ответ на его первый тест. Потому же и Садер вставил в жемчужину как ключ к разгадке для нас, – сказала Агата. – Так что одно из двух: либо твой отец очень удачно строил догадки, либо действительно мог видеть будущее, чего, кстати, не умел даже Август Садер.

– Но кто тогда мог ему всё это рассказать? – недоумённо спросил Тедрос. – Кто помог ему заглянуть в будущее?

– Неправильно ставишь вопрос, – раздался голос Хорта, и все повернулись к нему. – На самом деле вопрос в том, на чьей стороне был тот, кто это сделал.

Софи и все остальные замолчали.

Все они смотрели на Мерлина, который, кажется, освоил, как управлять огнём, и сейчас лепил из языков пламени волшебные фигуры – дерево… пещера… меч…

– Мама, Мер-Мер маг! – сказал он, прыгая на одной ножке. – Смотри, смотри, мама!

– Я смотрю, Мерлин, смотрю, – ответила Агата. Она была обрадована тем, что Мерлин остался магом, но в то же время её несколько смущало то, насколько быстро он растёт. Буквально за последний день он сделался непредсказуемым, овладев азами магии. Но пройдёт ещё пара недель, и ему откроется весь его неисчерпаемый потенциал.

– Как много вещей, которых мы не знаем, – вздохнул Тедрос. – Почему папа спрятал в жемчужине ту загадку… каким образом связаны между собой Зелёный рыцарь и Змей… А моё собственное будущее – предсказано оно заранее или я могу им управлять? – Принц ласково погладил спящего верблюда. – Ты прав, сэр верблюд, доверие – это правильный выбор. Потому что это единственный путь, который нам остаётся.

– Сэр верблюд – это она, – сказала Агата.

Принцесса и принц задремали.

Хорт тоже начал позёвывать, оставив Софи в одиночестве любоваться тем, как восходит солнце, окрашивая промёрзшие причалы своим розовым светом. Вскоре с богатым уловом возвратилась Ума и тоже прилегла вместе с остальными, а стимф улетел назад в море. Мерлин же тем временем всё продолжал что-то лопотать и бросать в огонь различные предметы, создавая случайные, сотканные из пламени фигуры. Но со временем даже он утомился, и после того, как Софи скормила ему очередную порцию зелья, привалился между ней и Хортом. Софи же изо всех сил старалась не заснуть, всё смотрела в море, ожидая появления корабля. Но вскоре глаза её устали смотреть на однообразные катящиеся волны, и Софи перевела взгляд на костёр. Огонь, казалось, разгорался всё сильнее, как если бы Мерлин управлял им даже во сне. И мелькали создаваемые им из языков пламени фигуры. Вначале синяя бабочка… затем чёрная змея… за ней страшный зелёный человек с отрубленной головой. Он вставал из огня, и его шея напоминала окровавленный пенёк…

А затем Софи рассмотрела, что голова у зелёного человека всё-таки была, он нёс её под мышкой.

И была это голова… Тедроса!

– Ку-ку! – сказала отрубленная голова принца.