Единственный истинный король

Чепчик свой он вернуть хотел.

Мерлин начал морщиться и краснеть.

«Э, нет, нет, только не это», – мысленно взмолилась Софи.

А волшебник краснел, краснел, краснел…

Она прикрыла ему рот своей ладонью.

Мерлин взорвался.

Он издал такой громкий, пронзительный и долгий вопль, что даже верблюд изумился.

Агата и Софи замерли. Мерлин тоже.

Волки и гвардейцы вскинули головы.

В лесу стало тихо.

Верблюд сразу бросился бежать, но волки уже окружили его. Верблюд выплюнул огненный шар, спалил одного волка, но остальные-то остались, повалили верблюда, стащили с него девушек, отняли у них Мерлина, затем перерезали верблюду поводья и засунули их ему в рот как кляп – чтобы огнём больше не плевался.

К волкам, которые крепко держали двух девушек в вуалях и пытались утихомирить Мерлина, вальяжной походкой подошёл Уэсли с обнажённым мечом в руке.

– Опаньки! Кто это тут у нас? Привет, красавицы! Могу я поинтересоваться, куда это вы тюхаете по лесу среди ночи, да ещё на верблюде из Шазабы?

Софи посмотрела на Агату. Агата посмотрела на Софи. Кто из них лучше умеет лгать, каждой из них было давным-давно известно.

– Мы ехать остров Маркли-Маркли. Хафза и я, мы там танцевать для их король, – с восточным акцентом, напевно и гортанно заговорила Софи, кивком головы указав на Агату, чьё лицо скрывала маска из синего чепчика. А белый шарф, прикрывавший нос и рот Софи, волшебным образом натянулся и расправился так, что остались видны только её зелёные глаза. – Нас посылать сам султан, да будет его имя прославлено в веках! Мы не просто так, у нас мисся. Дипломатиськая мисся.

– Маркли-Маркли, значит? – переспросил Уэсли. – Это что ж за остров такой? Не тот, что восточнее Шангри-ла, но западнее логова Санти-Клавуса?

– Вообще-то, он у побережья Ути, – сказала Софи.

– А вот и врёшь, – ухмыльнулся Уэсли. – Нет там никакого острова и не было никогда.

– Это для тебя его там никогда не было, – не растерялась Софи. – Это ж не простой остров, а волшебный. Всегда скрыт туманом. А виден он только служанкам и пиратам, но ты ни то и ни другое…

Она пронзила его взглядом своих изумрудных глаз.

Уэсли перестал ухмыляться.

– А ну, покажи лицо, – распорядился он. – Обе лица свои покажите.

Девушки и не подумали выполнить его приказ.

– Тогда я сам взгляну… – угрожающе прогнусавил Уэсли и потянулся кончиком своего меча к вуали на лице Софи.

– На твоём месте я этого не делала бы, – спокойно предупредила его Софи. – Тот, кто насильно снимет с девушки вуаль, будет проклят и не доживёт до следующего утра. Придёт ифрит и заберёт его в Страну теней.

Уэсли уставился на неё, затем на Агату.

– Страна теней совсем плохой, – с каким-то невероятным акцентом пропищала она. – И смерть такой тоже плохой.

– Это правда? – повернулся к своим людям Уэсли.

Разубеждать его никто не рискнул.

– Ну, так мы тогда дальше будем езжать, да? – спросила Софи, ловко высвобождаясь из лап вервольфов.

– Только после того, как станцуете, – раздался низкий голос.

Вперёд выступил самый крупный из волков-оборотней. Их вожак.

– Что? – растерялась Софи, глядя на его грубое, словно топором вырубленное лицо, на котором играли отблески огня.

– По всем Лесам разыскивают сбежавшую девушку примерно твоего возраста. Приказ короля Райена, – сказал вервольф. – Если вы те, за кого себя выдаёте, – докажите это. Один танец, и вы свободны. Идите тогда на все четыре стороны.

Софи замешкалась, и теперь на первый план пришлось выходить Агате.

– Му-узыка, – каким-то козлиным голосом проблеяла она. – Музыка нет играть. Бум-бум.

– Точно, точно, – подхватила Софи. – Бум-бум нет, танец нет, всем привет.


Повисла тишина, но длилась она недолго, её разорвал мерный, ровный стук – это один из волков колотил палками по железным доспехам стоявшего рядом с ним гвардейца.

Ток-тики-ток… Ток-тики-ток…

Другой волк мелко застучал лапами по камню.

Дум-дум-док-дики-дики-дики… Дум-дум-док-дики-дики-дики…

Наконец, третий волк принялся швырять в костёр тяжёлые комья земли, и они, падая, издавали глухой низкий звук.

Ум… ум… ум… ум…

– Бум-бум, – оскалил зубы вожак волков и приказал Софи: – Танцуйте.

Она сердито посмотрела на него.

Если и есть что-то общее у мужчин и волков, так это их привычка недооценивать силу и возможности девушек.

Софи почувствовала, как что-то изменилось в надетом на ней платье Эвелин Садер. Оно словно приготовилось к тому, чтобы Софи могла командовать и управлять им, как командует и управляет своими скимами Яфет. Несколько мгновений, и её белый дорожный костюм превратился в маленький, усыпанный сверкающими блёстками лиф и пышные прозрачные шаровары из газовой ткани. Появились мелкие, как пыль, блёстки и на прикрывающей лицо Софи вуали.

Поражённый до глубины души вервольф невольно отступил назад.

Софи скинула туфли, раскрыла лебедиными крыльями руки и пошла, пошла, покачивая бёдрами, среди своих врагов, заставляя их головы кружиться своими неожиданными поворотами и пируэтами. Нежно погладила Уэсли и волка своей забинтованной рукой, чтобы затем – уже здоровой рукой полоснуть длинными острыми ногтями их обоих по щекам – глубоко, от души, до крови. Волк и Уэсли были слишком зачарованы танцем и танцовщицей, чтобы обращать внимание на такие мелочи. А Софи вошла во вкус, кружилась всё увереннее и продолжала, продолжала полосовать волков и пиратов, царапая до крови кому щёку, кому заросшую густой серой шерстью глотку. Ритм танца всё ускорялся, у отбивавших его волков от усердия уже слюни из пасти текли. Когда-то, давным-давно, Зверь наказал Софи, похитив на время её красоту. Теперь она отыгрывалась на его сородичах, превращая их в своих рабов, в кукол. Всё быстрее играла музыка, всё стремительнее двигалась Софи, сопровождая свой танец подмигиваниями и странными горловыми трелями, швыряла в костёр оставшиеся у гвардейцев и волков от завтрака куски мяса. А в самом конце она высоко вскинула ногу и ударила пяткой по голове Уэсли, после чего его шлем полетел в огонь.

– Странно, что ты Маркли-Маркли не знаешь, – напевно протянула Софи, глядя на обнажившееся красное, облупленное лицо Уэсли. – По мне так ты больше на пирата похож, чем на башибузука камелотского.

Волки как-то странно посмотрели на Уэсли, словно соглашаясь с Софи.

– Ладно, желаю удачи. Ловите свою беглянку. Пойдём, Хафза. – Софи взяла у гвардейцев Мерлина и направилась к стреноженному на земле верблюду.

– Стой.

Софи повернулась.

– Пусть она тоже станцует, – сказал вервольф, указывая на Агату.

– Хафза перед такими оборванцами, как вы, не танцует. Она приватные танцы танцует, то есть только для одного владыки, который ей за это мешками золота платит.

– Танцуй! – приказал Уэсли, ткнув мечом в сторону Агаты.

Один из гвардейцев снова забрал у Софи Мерлина.

Опять заиграла музыка.

Ток-тики-ток… Ток-тики-ток…

Дум-дум-док-дики-дики-дики… Дум-дум-док-дики-дики-дики…

И бас – ум… ум… ум…

Агата взглянула на вершины деревьев, над которыми не было видно давно пропавшего куда-то стимфа, затем на малыша Мерлина на руках гвардейца, словно надеясь, что крошка-маг сумеет спасти их. Но тот лишь жевал как соску засунутый ему в ротик кляп, лучезарно улыбался своей «маме» и хлопал ладошками в такт музыке.

Вервольф притопывал, шлёпал по грязи своей когтистой лапой, ухмылялся, показывая свои желтоватые острые клыки.

Софи ободряюще кивнула Агате – давай, Агги! Должна же она уметь хоть пару движений вальса изобразить или гавот какой-нибудь. Да хоть что-нибудь! У них в Школе уроки танцев были, да и в Камелоте, наверное, тоже – принцесса все-таки! Кроме того, танцы – это самая простая и лёгкая вещь на свете. И самая весёлая. Нужно лишь расслабиться, двигаться плавно, непринуждённо, иметь хотя бы самое элементарное чувство ритма. Ну, и не забывать всё время улыбаться, конечно же.

Но тут Софи увидела побледневшее лицо своей подруги и вспомнила, что как раз ничего этого Агата не умеет. То есть совершенно.

Музыка продолжала звучать. Агата неуверенно подняла одну ногу, несколько раз тряхнула ею. Софи думала, что она так разогревается перед танцем, но оказалось, что именно это и был её танец. После такого величественного вступления танец продолжился не менее впечатляюще. Агата постояла на одной ноге, раскачиваясь как пьяный фламинго, затем неуклюже присела на корточки и так, вприсядку, принялась дёргаться из стороны в сторону, дико выкрикивая что-то вроде «Ай-де-лули-лули… Ай-де-лули-лули». Кстати, в ритм она при этом так ни разу и не попала. Глядя вытаращенными от страха глазами на Софи, Агата завиляла бёдрами, затрясла руками, словно подзывая к себе карету, а потом изобразила что-то вроде бега на месте. Наверное, карета, которую она подзывала, почему-то проехала мимо. Потом…

Много чего было потом. И неуклюжие лягушачьи прыжки, и жалкая попытка изобразить пару элементов из кун-фу, а закончилась эта феерия тем, что Агата запуталась в своём плаще, упала, но решила прикинуться, будто так и было задумано. Она несколько раз взмахнула подолом платья, показав всем свою запылившуюся нижнюю юбку, перекатилась на бок и картинно замерла в грязи, словно выброшенная на морской берег мумия.

При этом упала скрывавшая её лицо маска.

Агата и Софи в ужасе уставились на лежащий в грязи смятый синий детский чепчик.

Мерлин перестал хлопать в ладоши.

Музыка оборвалась. Зрители оцепенели.

Агата медленно подняла голову, показывая всем своё лицо.

– Ну, привет, – сказала она.

И все они – гвардейцы, вервольфы – моментально ожили и стремительно бросились к ней, сверкая обнажёнными клинками и клыками. Софи успела зажечь свой палец, но не более того. В следующий миг её и Агату крепко скрутили какими-то вонючими, пропахшими псиной верёвками, а Мерлина бесцеремонно запихнули в мешок – тоже, наверное, далеко не стерильный. Софи задыхалась, потому что Уэсли придавил ей грудь коленом, впился своими грязными чёрными ногтями в шею, наклонился, обдавая её своим гнилым дыханием…