Дверь в будущее

Похоже, это отняло у неё последние силы, и женщина потеряла сознание.

Эйприл не стала задумываться об этих словах. Наверное, ей послышалось. В ушах стоял гул, похожий на грохот товарного поезда. Она ошиблась. Она ошиблась. Она ошиблась. Это не могло быть правдой!

Эйприл посмотрела на Тима, но тот только пожал плечами и сказал:

– Сэйди, похоже, нам придётся тащить ещё одно тело.





17

Мини-особняк. Снова




Чем ближе дети подплывали к дому Винтерборнов, тем сильнее и холоднее становился ветер. Словно само море старалось их удержать – словно ему было известно что-то, чего не знали они. Может, стоило поступить «по-Габриэлевски», как назвал это Колин. Просто уплыть прочь.

Но тогда они не смогут вернуть Габриэля. А дети были просто обязаны это сделать! Возможно, Габриэль сможет разобраться, где правда. Он поймёт, что делать. Наверняка он станет кричать, вопить и ругаться своими любимыми португальскими словами, но он во всём разберётся. И тогда Эйприл сможет больше не думать. Потому что она уже устала думать. И дрожать. Но девочка не могла остановиться и не была уверена, что виной тому был холод.

Вдали маяком засиял дом Винтерборнов, и катер замедлил ход.

– Что ты делаешь? – Сэйди склонилась над женщиной, лежащей на дне катера под ворохом одеял, но сейчас подняла взгляд на Тима. – Почему ты останавливаешься? Мы должны отвезти её…

– Нам нельзя идти в дом Винтерборнов, Сэй, – сказал Колин, но девочка не отрывала взгляд от Тима.

– Конечно же, можно. Мы ведь живём в доме Винтерборнов, – растерянно возразила Сэйди. – Если не отвезти её туда, то куда…

Девочка замолчала, когда на горизонте показалось здание поменьше.

Когда Эйприл увидела дом Злого Дядюшки Иверта в первый раз, то подумала, что он выглядел в точности как дом Винтерборнов, только поменьше. Но в эту ночь особняк, возвышающийся на крутой скале без единого лучика света, казался особенно зловещим.

– Мини-особняк. Но зачем…

– Им нужна я, – сказала Эйприл. – Или она? Кем бы ни были эти люди, им нужны… мы?

Эйприл никого не интересовала десять долгих лет, но теперь оказалось, что она нужна сразу всем, и девочке это совсем не нравилось. Но её недовольство ничего не меняло.

– Сэй, я потерял пальто, – пояснил Колин. – Даже если раньше они не знали, где мы живём, то теперь точно знают. Мы не можем вернуться в дом Винтерборнов.

– Но Габриэль испугается, если вернётся, а нас там не будет, – возразила Вайолет.

Эйприл, Тим и Колин переглянулись, но никто не сказал то, о чём они думали: что Габриэль может и вовсе не вернуться.

– Ви, мини-особняк достаточно близко, чтобы мы смогли проследить за Габриэлем при необходимости, – сказал Колин. – А ещё нам нужно отвезти Эйприл и её маму…

– Она не моя мама, – возразила Эйприл.

– Но… – начал Колин.

– Мне плевать, что она сказала, – огрызнулась девочка. – Эта женщина мне не мать, – голос Эйприл задрожал, и ей потребовалась вся её решимость, чтобы закончить: – У меня нет матери.

– Эйприл, ты дрожишь, – заметил Тим.

– Нет. Я… в порядке. – Её зубы лихорадочно стучали.

– Ты точно не в порядке. Тебе нужно в тепло. – Тим направил катер в маленькую бухту, которая была почти не видна со стороны моря. Оттуда Эйприл смогла увидеть длинную крутую лестницу, которая шла вдоль скалы, поднимаясь всё выше и выше.

– Эм… И как мы это сделаем? – спросил Колин, переводя взгляд с женщины, лежащей без сознания в катере, на крутые ступени.

Сэйди просияла.

– Доверьте это мне.



– Ты уверена, что у нас получится? – спросил Тим двадцать минут спустя, когда дети перетащили с катера на берег до сих пор бессознательное тело.

– Конечно. Она легче, чем Габриэль, а его мы смогли поднять… – Эйприл замолчала, увидев, как Тим вскинул бровь. – Ты не про женщину говорил, да?

Прежде чем Тим успел ответить, сверху донёсся голос:


– Берегитесь там, внизу! – и со скалы упала верёвка, раскручиваясь в полёте.

Это было довольно сюрреалистичное зрелище, когда бесчувственное тело женщины взмыло вверх, как воздушный змей на ветру. Эйприл подозревала, что при желании Сэйди могла бы заставить его танцевать, как марионетку на ниточках. Девочка почувствовала, что скучает по тем временам, когда им нужно было беспокоиться только об одном мстителе с мечами, но те дни уже прошли и вряд ли скоро вернутся.

Когда дети добрались до широкой каменной веранды, Эйприл уже перестала чувствовать пальцы на ногах.

– Колин, ты сможешь открыть замок? – спросила Сэйди.

– Дорогуша, я сделаю вид, что ты этого не говорила, – ответил Колин, и уже через пару секунд пятеро детей вглядывались в темноту особняка.

Всю мебель накрыли тканью, а воздух был тяжёлым от пыли. Хеллоуин давно прошёл, но особняк казался домом с привидениями, когда дети ступили в сумрачную комнату. Когда Эйприл была здесь в прошлый раз, она пыталась выкрасть у Иверта ключ, а затем бежала, спасая свою жизнь. В ту ночь Габриэль чуть не умер. Иззи исчезла. И частичка Эйприл тоже не пережила ту ночь – та часть, которая считала ключ самой важной вещью во вселенной. Та часть, которая была уверена, что мама Эйприл любит её, что мама вернётся и всё будет хорошо.

Мечта, которую Эйприл хранила с тех пор, как ей исполнилось два года, умерла в этом особняке; она упала в воду со скалы и была унесена морем, чтобы больше никогда не вернуться.

– Нужно её отогреть, – сказал Тим. – Сэйди, попробуй найти одеяла, или, может, старые свитера Иверта – что-нибудь подобное. Эйприл, прими тёплый душ. Тёплый. Не горячий. Сэйди, можешь поискать сухую одежду и для Эйприл тоже? Колин, вы с Вайолет проверьте, чтобы все двери были закрыты, и зашторьте окна. И ни в коем случае не включайте свет! – предупредил мальчик. – Это место должно казаться заброшенным. Эйприл? Эйприл!

Девочка слышала, что Тим кричит, но не обращала внимания на слова.

– У неё шок, – сказал кто-то.

– Нет, – возразила Эйприл. К ней потянулись руки, но девочка их оттолкнула и рухнула на накрытый простынёй диван, подняв облачко пыли. – Я в порядке.

– Ты не в порядке. – Тим взял руки Эйприл и начал растирать их ладонями, но девочка не ощутила тепла. Она не хотела чувствовать ничего, ведь позволив себе одно чувство, она рисковала разбудить и все остальные, а для них сейчас было самое неподходящее время.

– Эйприл, посмотри на меня! – Тёплая рука легла на щёку, а глаза девочки встретились с другими, карими. – Я тебя понимаю, – сказал Тим, и на секунду девочка поверила, что это правда. – Нужно тебя согреть, но сначала скажи, ты не ударилась головой? Ничего не болит?

Эйприл не чувствовала боли.

Эйприл не чувствовала ничего.

– У нас есть изолента? – спросила она вместо ответа. – Или можно использовать верёвку? У нас же есть верёвка?

– Зачем нам верёвка? – голос Сэйди звучал совершенно растерянно. – Мы уже притащили её внутрь.

– Думаешь, изолента больше подойдёт? – спросила Эйприл, размышляя. – Ладно. Уверена, она должна быть где-то в доме. Я схожу…

– Эйприл?

– Мы должны её связать! – Эйприл не могла поверить, что ей пришлось это объяснять.

Выражение лица Сэйди и тон её голоса застали девочку врасплох, когда подруга сказала:

– Эйприл, это же твоя мама.

Эти слова прозвучали так, словно Сэйди действительно в них верила. Но она же не была настолько глупой? Сэйди была самой умной из всех, кого знала Эйприл! Но в то же время она была самой наивной. Ведь когда-то у неё была мать. Хорошая, добрая и любящая мать. У Эйприл была разве что мечта, да и та в конце концов обернулась разочарованием.

– Эйприл? – Теперь уже Тим смотрел на неё как на сумасшедшую. Они все так смотрели.

– С тобой точно всё в порядке, дорогуша? – спросил Колин, и у Эйприл закончилось терпение.

– Она мне не мать! – Эйприл указала на женщину на полу. – Она соврала. Скажи им, Колин.

– Почему ты смотришь на меня?

– Потому что ты чувствуешь, когда люди врут, – объяснила Эйприл. – Скажи им. Скажи, что она просто сумасшедшая с мечами. Скажи, что ты уверен, что она врёт.

– Эйприл, – Колин долго молчал, прежде чем ответить, и на секунду девочке показалось, что он задумался и прослушал её слова. – Я в этом не уверен.

Но Эйприл знала, что это ложь. Она знала это так же хорошо, как собственное имя. Вот только она понятия не имела, кто ей его дал. В этом и заключалась проблема.

Но Эйприл решила сосредоточиться на том, что было важно прямо сейчас.

– Это не моя мать! Мы понятия не имеем, кто она. Мы не знаем, чего она хочет или откуда она взялась. Мы не знаем…

– Эйприл! – Вайолет никогда раньше не кричала. Она даже голос повышала редко. Поэтому Эйприл какое-то время просто смотрела на неё. Всё вокруг казалось смазанным. Нереальным. Даже сердце в груди Эйприл стучало слишком часто и громко. Но когда Вайолет заговорила снова, её голос был больше похож на шёпот. – Мы знаем, откуда она взялась.

Вайолет куда-то показала, и Эйприл, повернувшись, увидела картину, которая стояла на полу, прислонённая к стене, словно ожидая, когда кто-нибудь придёт и повесит её на нужное место. Но нужного места не было в мини-особняке. Оно было в доме Винтерборнов. Даже в тусклом луче фонарика Тима и лунном свете, струящемся через высокие окна, Эйприл узнала последний семейный портрет Винтерборнов. Там были мама и папа, братья и сёстры Габриэля.

– Что она здесь делает? – спросила Сэйди.

– Иверт украл портреты Винтерборнов из музея, помните? – сказала Эйприл. – Этот, наверное, просто забыли здесь.

– На нём нет пыли, – сказала Сэйди, а Вайолет кашлянула.

– Как я и говорила… – продолжила она уже громче. Затем взяла картину и поставила её рядом с женщиной, которая лежала на спине с закрытыми глазами, как Спящая красавица в ожидании принца. – Она не просто какая-то сумасшедшая. Она – одна из Винтерборнов.