Другая миссис

«Ты ничего не знаешь».



«Если кому-то расскажешь — умрешь».



«Я слежу за тобой».



Но самая неотвязная мысль, которую я никак не могу выбросить из головы: Эрин и Морган — сестры. Вот главная зацепка. Обе они мертвы. Вспоминаю день нашей с Уиллом свадьбы. День, когда мы праздновали появление на свет сына. Мне становится плохо от одной мысли, что всегда мягкий и отзывчивый Уилл, всеобщий любимец, человек, с которым я прожила половину своей жизни, может оказаться убийцей. На глаза наворачиваются слезы, но я вынуждена плакать молча: зажимаю рот рукой и упираюсь в стену, чтобы не сползти на пол. Прижимаюсь к стене еще сильнее и заглушаю рвущийся наружу крик. Тело содрогается от рыданий, слезы льются ручьем.

Нельзя, чтобы кто-то услышал или увидел меня сейчас. Выпрямляюсь и загоняю поглубже приступ тошноты. Не хотелось бы, чтобы ужин вырвался наружу.

Теперь мне ясно: Уилл причастен к смерти обеих сестер, а смерть Эрин не была несчастным случаем. Но зачем было убивать Морган? Вспоминаю записки с угрозами и прихожу к выводу: она знала то, что, по мнению Уилла, не должны знать другие.

Пока муж внизу, начинаю обыскивать спальню в поисках пропажи — ножа, полотенца и кулона. Уилл слишком умен, чтобы спрятать их в очевидных местах — например, под матрасом или в ящике комода.

Подхожу к шкафу и обшариваю одежду Уилла в поисках потайных карманов, но ничего не нахожу.

Опускаюсь на четвереньки и ползу по дощатому полу. Половицы широкие, под ними вполне может оказаться тайник. Ощупываю доски в поисках незакрепленных. Высматриваю различия в высоте, текстуре половиц. Но ничего не бросается в глаза.

Стоя на четвереньках, раздумываю, что делать дальше. Оглядываю комнату, ломая голову, где же еще Уилл мог что-нибудь спрятать от меня. Взгляд задерживается на мебели, вентиляционной заслонке, датчике дыма. Смотрю на электрические розетки. Всего их четыре — по одной в центре каждой стены.

Встаю, роюсь в комоде, под кроватью, за шторами. И замечаю скрытую тяжелой шторой пятую розетку.

В отличие от остальных, она расположена не посередине, а странно, нелогично: всего в нескольких футах слева от другой розетки. При ближайшем рассмотрении обнаруживается небольшое отличие, хотя посторонний человек никогда не заметил бы разницы. На это может обратить внимание только жена, уверенная, что мужу есть что скрывать.

Оглядываюсь на дверь и прислушиваюсь, не идет ли наверх Уилл. В коридоре темно и пусто, но совсем не тихо. Тейта сегодня переполняет энергия.

Опускаюсь на четвереньки. Отвертки у меня нет, так что приходится откручивать шуруп ногтем большого пальца. Ноготь деформируется и частично отрывается, палец начинает кровоточить, но шуруп выходит-таки наружу. Отдирать со стены крышку розетки не приходится — она отваливается сама, открывая крошечный сейф. Внутри ни ножа, ни полотенца, ни кулона, только пачки купюр — в основном стодолларовых. Начинаю торопливо считать и сбиваюсь. По моим прикидкам, там несколько тысяч долларов. Кровь с пальца капает на купюры. Сердце в груди бешено колотится.

Зачем Уиллу прятать в стене деньги?

Зачем Уиллу прятать эти деньги от меня?

Я убираю купюры в свой ящик комода. Задергиваю шторы, встаю, опираясь о стену, чтобы не упасть. Все начинает кружиться.

Придя в себя, осторожно выхожу из спальни и спускаюсь по лестнице — по одной ступеньке зараз, затаив дыхание и прикусив губу.

Уже на нижних ступеньках слышу, как Уилл напевает какую-то веселую мелодию. Он на кухне. Судя по шуму воды в раковине, моет посуду.

Но я иду не к нему, а в кабинет. Поворачиваю ручку и тихо прикрываю дверь, чтобы не было слышно, как щелкает замок. Не запираюсь: если б Уилл обнаружил меня закрывшейся в кабинете, это было бы подозрительно. Сначала проверяю в браузере историю поиска. Ничего. Все начисто стерто — даже прошлые запросы о смерти Эрин.

Кто-то сидел за компьютером после меня и избавился от улик. Точно так же, как избавился от ножа и полотенца.

Открываю поисковик и вбиваю имя Эрин. Вылезает все то же самое: история про снежную бурю и несчастный случай. Теперь я замечаю, что расследование не проводилось: всё списали на погоду.

Проверяю наши финансы. Никак не пойму, зачем понадобилось прятать столько денег в стене. Уилл занимается нашими счетами. Обычно я не обращаю на них внимания, если только муж не оставляет на столе какой-нибудь счет специально для меня. Все остальные оплачиваются без моего участия.

Захожу на сайт банка. Пароли к нашим аккаунтам не изменились: комбинации имен и дней рождений Отто и Тейта. Наши банковские и депозитные счета не тронуты. Закрываю сайт и проверяю пенсионные счета, сбережения детей, баланс кредитки. Там тоже вроде бы все в порядке.

Слышу, как меня зовет Уилл. Как он взбирается по лестнице, а потом спускается в поисках меня.

— Я здесь! — откликаюсь я, надеясь, что он не заметит, как дрожит мой голос.

Я не закрываю окно, а ввожу новый поисковый запрос — «диссоциативное расстройство личности», — отвечая на вопрос подошедшего Уилла, что хочу узнать больше о своей болезни. Мы пока не обсуждали, почему он знал о ней, а я — нет. Еще одна вещь, которую он скрывал от меня.

Но теперь, когда я знаю, у меня появляется новый страх: что я в любой момент просто возьму и исчезну, а вместо меня появится кто-то другой.

— Я налил тебе мальбек. — Муж стоит в дверях, держа бокал с вином. Он заходит в кабинет и гладит меня по волосам свободной рукой. От его прикосновений по коже бегут мурашки. Собираю всю волю в кулак, чтобы не отстраниться.

— Каберне закончилось. — Он знает, что каберне — мое любимое вино. Я предпочитаю не такие терпкие вина, как мальбек, но сейчас это неважно. Я готова выпить что угодно.

Уилл заглядывает мне через плечо и видит открытый медицинский сайт с симптомами и способами лечения болезни.

— Надеюсь, ты не сердишься, что я скрывал это. Я знал, что ты тяжело воспримешь такую новость. Но ты отлично справлялась. Я приглядывал за тобой. Будь уверена: если б у меня возникли опасения…

Он не продолжает. Я поднимаю взгляд.

— Спасибо, — благодарю его за вино.


Уилл ставит бокал на стол.

— Я подумал, после сегодняшнего тебе не помешает выпить.

Выпить мне точно не помешает, чтобы успокоиться и расслабиться. Тянусь за бокалом и подношу к губам, предвкушая, как жидкость польется в горло и притупит ощущения.

Но рука дрожит так, что я сразу ставлю бокал на место, чтобы Уилл не заметил, как сильно я нервничаю в его присутствии.

— Ничего страшного, — успокаивает он, массируя мне плечи и шею. Его руки теплые и твердые. Пальцы скользят по моей голове, по волосам и разминают место у основания черепа: именно там обычно возникают головные боли от перенапряжения. — Я кое-что разузнал и выяснил, что в таких случаях рекомендуется психотерапия. Лекарства от этой болезни не существует. — Он говорит это таким тоном, будто у меня рак.

Почему муж раньше не предлагал психотерапию, если всё знает? Может, потому что раньше я ходила к психотерапевтам — и без толку? Или решил, что мне стало лучше? Или не хотел, чтобы мне стало лучше?

— Утром что-нибудь придумаем. Когда хорошенько выспишься.

Уилл убирает ладони, делает шаг к креслу и мягко разворачивает меня лицом к себе.

Мне не нравится, что он слишком сильно меня контролирует.

Чуть помедлив, муж опускается на колени, заглядывает мне в глаза и с нежностью произносит:

— Знаю, сегодня выдался адский денек. Завтра нам обоим полегчает.

— Ты уверен?

— Уверен. Обещаю.

А потом обхватывает мое лицо руками и проводит своими губами по моим — мягко, деликатно, как будто я хрупкая кукла. Говорит, что я для него — всё. Что он любит меня больше, чем можно выразить словами.

Сверху доносится глухой удар и крик Тейта. Он свалился с кровати.

Муж отстраняется, прикрыв глаза, и через секунду встает. Кивает в направлении бокала:

— Если понадобится еще, только свистни.

И уходит. Только тогда я перевожу дыхание. Слышу шаги Уилла по лестнице. Он кричит сыну, что сейчас придет.





Уилл




Сэйди умна, но при этом очень наивна. Она понятия не имеет о многих вещах. Например, что если я зайду в ее «Гугл»-аккаунт с другого устройства — как делаю сейчас прямо из спальни, — то увижу историю ее поисковых запросов.

Она что-то замышляет. Рыщет на сайте банка… Хотя и не найдет там ничего подозрительного.

Зато она нашла кое-что другое.

Ее выдали следы крови. Войдя в спальню несколько минут назад, я заметил цепочку из четырех кровавых капелек от двери к шторе. Заглянул за нее и увидел, что крышка розетки слегка покосилась. Открыл сейф. Деньги исчезли.

Алчная ведьма. Куда она их дела?

Теперь, обнаружив деньги, Сэйди вскоре выяснит, что я обкрадывал доверительную собственность Имоджен. Эта девчонка — мелкая вредительница, но имеет смысл держать ее при себе. Ради денег. Я потихоньку обустраиваю свое гнездышко.

Судя по поисковым запросам, Сэйди также искала информацию по Эрин и Морган. Она способна сложить два и два. Возможно, она не так наивна, как мне казалось…

Укладываю Тейта спать. Он дуется после падения. Даю ему бенадрил[51], пообещав, что это снимет боль. Даю значительно больше рекомендуемой дозы. Сегодня ночью Тейт не должен проснуться.

Целую его в ушибленное место на лбу и укутываю одеялом. Сын просит сказку на ночь, и я рассказываю. Я не волнуюсь. Неважно, что еще найдет Сэйди, — все это не будет иметь значения, как только она выпьет вино.

Это только вопрос времени.





Сэйди




Надо придумать, как связаться с офицером Бергом. Рассказать о своих находках. Он не поверит, но я все равно должна. Бергу придется проверить мои слова.