Другая миссис

— И мне не жаль, что она мертва.

Джеффри хватает ее за запястье. Они впиваются друг в друга взглядами, но теперь говорят совсем тихо. Мне не слышно, но я живо представляю их колкие, полные ненависти слова.

Осторожно прокрадываюсь в святилище, задерживаю дыхание и сосредоточенно пытаюсь расслышать разговор. Сначала до меня доносятся только обрывки фраз вроде «не скажу» и «никогда не узнает». В помещении включается вентилятор, его шум заглушает голоса, и я пропускаю секунд тридцать беседы. Но потом вентилятор смолкает, голоса становятся громче, и опять можно разобрать слова.

— Что ты натворила… — выдыхает он, качая головой.

— Я действовала необдуманно, — признается Кортни. — Это все моя вспыльчивость. Я была так рассержена… Я не виновата, что разозлилась.

Она начинает плакать — точнее, поскуливать: тихий плач без слез. Манипуляторша. Пытается вызвать сочувствие к себе.

Я не свожу с них глаз.

Джеффри молчит минуту. Она — тоже.

Затем Бейнс тихо, мягким, как перышко, тоном произносит:

— Я никогда не мог видеть тебя плачущей.

Он меняет гнев на милость. Она — тоже.

Джеффри снова пытается погладить ее по волосам. На этот раз Кортни подается навстречу его прикосновениям, не отталкивает. Подходит ближе. Джеффри обнимает ее за талию и притягивает к себе. Кортни обвивает руками его шею, кладет голову ему на плечо. В этот момент она выглядит даже какой-то робкой, застенчивой. Они почти одного роста. Я не могу оторвать от них взгляда. Несколько секунд назад тут разыгралась свирепая ссора, а теперь — какая-то удивительно милая сцена…

Писк моего телефона пугает меня. Резко попятившись, отпускаю дверь, которая с грохотом захлопывается. Колени пробирает дрожь. Я словно ослепленный фарами олень.

Слышу движение внутри святилища. Они идут к выходу!

Собираюсь с духом и выскакиваю через двойные церковные двери наружу, в суровый декабрьский день. Спустившись с крыльца, перехожу на бег.

Нельзя, чтобы Джеффри или его бывшая жена узнали, что я шпионила за ними.

Бросаюсь к машине, открываю дверцу и быстро залезаю внутрь, не сводя глаз с церкви, чтобы видеть: не заметили ли меня. Запираю дверцы и с удовольствием слышу механический щелчок: я под надежной защитой.

И только после этого смотрю на телефонный экран.

Эсэмэска от Джойс. Вижу время отправки: прошло уже больше часа. Шестьдесят четыре минуты, если точнее. Джойс прилежно их сосчитала.

«Опаздываешь, — пишет она. — Пациенты ждут».

Снова смотрю на церковные двери. Не проходит и двадцати секунд, как бывшая жена Джеффри Бейнса осторожно выскальзывает наружу, оглядывается по сторонам и сбегает по ступенькам, кутаясь в черно-белую куртку.

Я провожаю ее взглядом до машины — красного «Джипа», припаркованного чуть дальше по улице. Кортни распахивает дверцу и залезает внутрь.

Снова смотрю на церковь. Джеффри стоит в дверях и глядит Кортни вслед.





Сэйди




Когда я возвращаюсь вечером домой, на подъездной дорожке стоит фургон. Я останавливаюсь и паркуюсь за машиной Уилла. Читаю надпись на фургоне и испытываю облегчение: муж просто меняет котел.

Подхожу к двери. В доме тихо. Котел находится в темном подвале. Рабочие там, внизу.

Пока я вижу только Тейта, сидящего за кофейным столиком со своим лего. Он машет мне. Разуваюсь в прихожей, подхожу к сыну и целую в макушку.

— Как прошел…

Снизу, через доски пола, доносятся сердитые голоса. Не могу разобрать слова.

Мы переглядываемся.

— Сейчас вернусь, — обещаю я. Когда Тейт пытается увязаться следом, твердым голосом приказываю остаться здесь. Не уверена, что именно ждет меня в подвале.

Осторожно спускаюсь по шероховатым деревянным ступенькам, чтобы разобраться, в чем дело. Думаю о том, что в нашем доме чужак, которого ни знаем ни я, ни Уилл.

Откуда нам знать, что этот механик не убийца? Не такое уж нелепое предположение, учитывая то, что случилось с Морган.

Подвал тесен. Там бетонные стены и пол, и плохое освещение — всего несколько голых лампочек.


Спускаясь на последнюю ступеньку, начинаю бояться того, что увижу там. Что этот механик сделал Уиллу больно. Сердце колотится все сильнее. Ругаю себя, что не догадалась прихватить что-нибудь для самозащиты. Для защиты Уилла. Но со мной моя сумочка, а в ней — телефон. Лучше, чем ничего. Если понадобится, позову на помощь. Лезу в сумочку и достаю мобильник.

Последняя ступенька. Осторожно поворачиваюсь. Все совсем не так, как я ожидала.

Уилл прижимает рабочего к стене. Стоит в нескольких дюймах от него в угрожающей позе, не удерживая его, — до драки дело не дошло… пока не дошло, — но рабочему явно некуда деться. Он покорно стоит, пока его обзывают паразитом и оппортунистом. Муж раскраснелся, вены на шее пульсируют.

Каким-то образом он умудряется подступить еще ближе к механику. Тот вздрагивает. Уилл тычет пальцем ему в грудь, а через секунду хватает за ворот и рычит:

— Мой долг — позвонить в BBB[21] и доложить о тебе, черт побери! То, что ты один механик на всю округу, не дает тебе права…

— Уилл! — восклицаю я строгим тоном. Действовать сгоряча — это так непохоже на Уилла. Проявлять агрессию — тоже на него непохоже. Никогда не видела его таким. — Уилл, прекрати. Что на тебя нашло?

Муж отступает — только потому, что я здесь, — и утыкается взглядом в пол. Ему незачем рассказывать, что тут произошло, — я и так догадываюсь. Этот человек — единственный специалист по котлам на острове, а потому задирает цены на свои услуги. Что не понравилось Уиллу. Но это не оправдание.

Как только Уилл делает шаг назад, механик поспешно собирает инструменты и ретируется.

Мы не обсуждаем этот инцидент и больше не вспоминаем о нем.





* * *


На следующее утро я выхожу из душа, завернувшись в полотенце. Уилл стоит, уставившись в свое отражение в запотевшем зеркале над раковиной. Серебристая рама потускнела от времени. Ванная, как и все остальное в доме, душная и маленькая.

Смотрю на разглядывающего свое отражение Уилла. Он замечает меня. Наши взгляды скрещиваются.

— И долго ты собираешься меня игнорировать? — спрашивает муж, имея в виду молчание, возникшее между нами после его ссоры с механиком. Тот ушел, так ничего и не сделав, и в доме по-прежнему неуютно. Котел начал дребезжать; скоро окончательно сломается.

Все это время я ждала, что Уилл извинится или, по крайней мере, признает свою неправоту. Я понимаю причину его негодования, но не понимаю причину столь острой реакции. Он отреагировал слишком бурно, слишком необдуманно и совершенно не по-уилловски. А сейчас, скорее всего, ждет, что я выброшу все из головы и буду вести себя как прежде.

— Никогда не видела тебя таким. И все из-за такой ерунды, как цена ремонта котла…

— Сэйди, ты знаешь, сколько сил я трачу, заботясь о нашей семье, — отвечает он уязвленно, набрав в грудь побольше воздуха. Мои слова явно его расстроили. — Семья для меня — всё. Я никому не позволю наживаться на нас.

После таких слов я начинаю смотреть на его поступок совсем по-другому. И вскоре уже извиняюсь перед ним.

Уилл столько делает, заботясь о нас… Мне стоит быть благодарной за то, что он навел справки и не пожелал уступить взвинтившему цену механику наши деньги, которые можно потратить на продукты, на обучение детей в колледже… Я так признательна, что у него хватило и осведомленности, и смелости! На его месте я выбросила бы на ветер сотни долларов, ни о чем не подозревая.

— Да, ты прав, — соглашаюсь. — Ты совершенно прав. Мне очень жаль.

— Ничего страшного. — Судя по всему, меня простили. — Забудем.

Уилл по-прежнему не знает, что вчера я ездила на панихиду. Не могу найти силы рассказать ему: ведь он не хотел, чтобы мы были там. А я не хочу его сердить.

Но из головы никак не выходит странная сцена между Джеффри и его бывшей. Жаль, нельзя поговорить об этом с мужем, рассказать ему все…

Когда бывшая жена Джеффри уехала, я последовала за ней. Развернулась на улице и держалась за ее красным «Джипом» футах в тридцати. Если Кортни и знала, что я следила за ней, то никак не отреагировала. После этого я простояла минут десять, пока она сидела в машине, все это время разговаривая по телефону.

Когда прибыл паром, Кортни заехала туда на автомобиле и вскоре скрылась из виду. Однако из моей памяти она никуда не делась. Я не могу не думать о ней, о Джеффри, об их ссоре, об их объятиях…

И об Имоджен. Об ее силуэте в углу моей спальни ночью.

Уилл запускает в волосы пятерню — он их так расчесывает. Слышу его голос сквозь шум фена в ванной. Муж сообщает, что сегодня вечером поведет Тейта в библиотеку — на какое-то мероприятие на тему лего. Они отправятся туда в компании одноклассника Тейта — его приятеля по играм. Одноклассника и его матери. Уилл вскользь упоминает, что ее зовут Джессика. Именно этот небрежный тон и некая фамильярность сбивают меня с толку, заставляя ненадолго позабыть и о Джеффри, и о его бывшей, и об Имоджен.

Уилл годами заботился о развлечениях наших мальчиков, и раньше меня это никогда не беспокоило. Собственно, я была даже признательна за то, что он взял это на себя. Когда я была на работе, сыновья после уроков приводили домой одноклассников вместе с мамами. Мне представлялась такая картинка: дети играют, а Уилл и незнакомая мне женщина сидят на кухне, перемывая косточки другим матерям.

Я никогда не видела этих женщин. Не интересовалась, как они выглядят. Но после той интрижки все изменилось. Теперь я обращаю на такие мелочи слишком много внимания.

— Вы будете там только вчетвером?

— Да, вчетвером. Но там будут и другие люди, Сэйди. — Уилл пытается донести, что мне не о чем беспокоиться, но это звучит как сарказм. — Это же не частная вечеринка для избранных.

— Ну, разумеется. И чем вы там займетесь?

Стараюсь смягчить тон, чтобы не казаться ревнивой гарпией. Я знаю, Тейт просто обожает лего.

Уилл отвечает, что они будут что-то строить из тех крошечных кирпичиков, которые я нахожу разбросанными по всему дому. Аттракционы и движущиеся машинки.

— Тейт сгорает от нетерпения. И кроме того, — муж наконец поворачивается от зеркала лицом ко мне, — это может пойти на пользу Отто, Имоджен и тебе: останетесь на несколько часов наедине. Самое время наладить отношения.

Я в ответ хмыкаю, прекрасно зная, что сегодня вечером между Отто, Имоджен и мной не произойдет никакого налаживания отношений.