Драконова Академия 2

— Разумеется! — возмутилась Драконова, причем так искренне, что он невольно улыбнулся. — Как ты вообще мог подумать, что я не приду на тебя посмотреть?

— Девчонки предпочитают примерять наряды и прихорашиваться перед балом. В ванной там полежать…

— Значит, тебе попадались неправильные девчонки, — фыркнула она. — Нет, я тоже все это люблю, но между часом в ванной и первыми построениями друга, я выберу второе. Так что давай, мне еще надо собраться, чтобы не примерзнуть к стене.

— Платье покажешь? — усмехнулся Люциан. — О нем вся Академия говорит, а я его еще даже не видел.

— Увидишь на балу, — Драконова уперлась руками ему в спину, — все, Драгон! Давай. Не заставляй меня думать, что я стала для тебя кем-то большим, чем друг, а то я сейчас подумаю.

— Пф-ф-ф, — хмыкнул он. — Надейся, Драконова, надейся. Надежда — она вообще жизнь продлевает.

София стукнула его кулаком в плечо, правда, легко, рассмеялась, он же повернулся и вышел из комнаты. Оставив ее собираться, а еще почему-то не меньше других думая о том, как Драконова будет выглядеть в своем сногсшибательном платье, и каким оно вообще будет.



Лена

На построения я не пошла. Эта традиция — когда адепты военного факультета выходят на марш на центральной площади Академии, была введена здесь с самого первого года. Мне же было достаточно и того, что я периодически проходила мимо, когда у них шли учения. Зимний вариант формы: пальто поверх мундира, брюки и сапоги Люциану на удивление шел. А я шла мимо, и, к счастью, в то время думала исключительно о том, что мне надо спасти Соню.

Спасение Сони осталось в прошлом. Люциан тоже. Дни, когда мы с Ярдом засиживались допоздна над заклинанием — тоже в прошлом. В настоящем я, кажется, на полном серьезе стала женщиной Валентайна Альгора. Ну то есть не стала, потому что чтобы стать женщиной, полагалось еще одно вполне очевидное действие, а к этому я была не готова. Я вообще ко многому оказалась не готова после того внезапного поцелуя в кабинете, поэтому попросила Валентайна дать мне время. Он, как ни странно, очень легко на это согласился, правда на балу мы должны были появиться вместе. Я возражать не стала: глупо было бы возражать после всего, что было. Правда, сказала, что платье выберу сама, равно как и украшения, и все остальное.

С Ярдом мы так и не помирились, ну то есть как… он вроде сказал, что все в порядке, на деле же мы теперь чаще молчали, чем говорили, а все разговоры, которые я пыталась завести — в том числе, когда я рассказала ему правду о том, что Соню спасти не получится, очень быстро затухали. Дана к нам вообще не приближалась, везде ходила с Джиа, а, заметив нас, быстро разворачивалась и уходила.

Если поведение Ярда можно было объяснить уязвленным мужским самолюбием, то в случае Даны я вообще не понимала, в чем дело. Очевидно же, что между нами ничего нет, это неочевидно было только для слепого! Мне кажется, даже Люциан уже это понял, потому что перестал цеплять Ярда давным-давно. А может, ему стало без разницы из-за их активного романа с Драконовой.

Как бы там ни было, в последние дни перед балом я заползла в свою ракушку, мирно ходила на занятия, а после занятий — к себе, где делала уроки. Занятия по темной магии мы с Валентайном пока тоже отменили, до «после бала» — как раз потому, что мне нужно было время. В итоге мой день представлял себе донельзя скучное расписание: завтрак, занятия, обед, занятия, уроки, ужин, отбой.

Ладно, было кое-что еще. Я училась танцевать. Местные танцы мне были совершенно незнакомы, поэтому Валентайн организовал мне учителя, который появлялся где-то между уроками и ужином и вытряхивал из меня остатки мыслей про то, что Соню спасти не получится. Времени до бала оставалось не так уж и много, поэтому занятия получались весьма интенсивными, насыщенными и напряженными. Самое сложное, в отличие от наших земных танцев, здесь состояло в том, чтобы запомнить порядок движений. Потому что, если в нем потеряться, это могло выглядеть так, что ты от партнера отмахиваешься, а не позволяешь себя вести.

Мой день начинался с того, что я открывала глаза, а заканчивался тем, что я падала лицом в подушку и тут же проваливалась в сон.

К моему величайшему счастью, мне удалось договориться с девушкой, которая создавала мой образ для знакомства с Ферганом. Вообще-то у них все было забито в зиму, а особенно перед грядущими балами и приемами, но она взяла себе пару деньков выходных.

— Творчество не терпит напряженного графика, — сообщила Имона, когда мы с ней разговаривали. — Но тебя я возьму отдельно, Ленор. Ты меня вдохновляешь.

Оказывается, образ «Невеста принца» имел небывалый успех у них в салоне, и куча девушек просили сделать им «так же, пожалуйста», в результате чего Имона стала еще более востребованным мастером, и очередь к ней была такая, что хоть стой, хоть падай. Мне же банально повезло, что она посчитала меня своей музой и с легкостью согласилась создать мне образ для зимнего бала. Изначально я не хотела заморачиваться, но потом поняла, что хочу быть красивой. Хочу быть невероятно красивой.

Уж точно красивее, чем Драконова, вокруг которой наверняка будут плясать десятки мастеров.

На этот раз Имона с помощниками приехали ко мне прямо в Академию. Ну как приехали — пришли через персональный портал, благо, я могла себе это позволить на остатки денег-магии от Хитара. На ее переход сюда, обратно и на создание моего образа все и ушло. Учитывая даже выплаты за последние месяцы, все подчистую. В ноль. Разумеется, у меня оставался еще собственный резерв, который очень активно развивался, но его я пока не трогала. Равно как и то, что мне перевел Валентайн.

Пока я не научилась тонко чувствовать грань, сколько магии можно отложить, а сколько расходовать, к своему ресурсу я решила не притрагиваться. Что же касается Валентайнова, то я не собиралась притрагиваться к нему вообще. Сама не знаю почему, мне это казалось диким, стремным и неправильным. Даже несмотря на статус «Его женщина».

Может, дело было в том, что я хотела быть кем-то большим, чем просто женщиной Валентайна Альгора, а может в чем-то еще, но факт оставался фактом. Последние запасы магии от Хитара ушли Имоне, а я смотрела на себя в зеркало и не могла от него отлипнуть.

На этот раз мастер не стала убирать мои волосы наверх, она заплела их в невероятно роскошную объемную косу, которой оформила мою голову на затылке, а после пустила через плечо. Чтобы создать такую красоту, ей пришлось использовать еще и комплекс заклинание-зелье для ускоренного роста волос, потому что моей изначальной длины не хватило. В итоге мои волосы стали даже ниже талии, а коса получилась просто невероятная. Обрамляли лицо пышные укороченные пряди, а вся прическа закреплялась магическим порошком и чем-то там еще, я не вникала — чтобы сохраниться надолго. Даже если я макнусь головой в сугроб, ей ничего не будет (прическе, насчет головы вопрос), и, хотя я смутно представляла себе ситуацию, в которой мне придется макаться в сугроб во время бала, такой вот магический бонус «нерушимой прически» не мог не радовать.

Магические бонусы меня, к слову, в последнее время радовали все больше. Например, самподстраивающиеся по ноге туфли или платье, которое я купила, из дорогой ткани — антолеана (нечто среднее между шелком и атласом) разглаживалось само. Его не надо было отпаривать и уж тем более переживать, что что-то там примнется, пока я буду в него заворачиваться, или если куда-нибудь неосторожно сяду.

Драгоценности, кстати, мне даже покупать не пришлось: их мне выдал Хитар со словами, что они принадлежали моей матери. Колье, серьги, брошь и тройное перехлестье браслетов с оданитами — фиолетовыми камнями, похожими на александрит из нашего мира, под которые я и подбирала себе платье.

Лавандовое, переливающееся на свету, струящееся, с пышной юбкой и плотным корсетом, полоски пластин-вставок которого чем-то напоминали о перепончатых мощных крыльях драконов. Впрочем, в этом мире все чем-то напоминало драконов или о драконах, поэтому я уже привыкла.

— Как назовем этот образ? — По лицу Имоны становилось понятно, что я ее действительно вдохновляю, а еще — что ей самой безумно нравится то, что получилось. — Женщина архимага?

Я покосилась на лежавшие на моей кровати браслеты. Валентайн сказал, что я могу их снимать ненадолго. На такие вечера, например, тоже — когда он будет рядом со мной, браслеты мне совершенно точно не понадобятся, не говоря уже о том, что моя принадлежность будет вполне очевидна.

Посмотрела на них — и перевела взгляд на драгоценности, украшения Эвиль Ларо.

— Лучше Дочь заговорщиков.

— Ого. — Имона наклонила голову. — Провокационно.

— Решать все равно тебе, — хмыкнула я.

— Мне нравится, — она кивнула. — Пусть будет так.

— Чудесно.

Имона с помощниками успели собраться как раз до прихода Валентайна, они только-только отбыли, когда появился он. Появился прямиком из портала, в моей комнате, привычно в черном, освеженном только классической белой рубашкой. Завершал образ черный галстук и зачесанные назад длинные волосы, привычно чуть вьющиеся на концах. Я смотрела на себя в зеркало в полный рост, поэтому и заметила, как он появился — из клубящейся черной воронки особенного портала. Разрыва, созданного темной магией.

Валентайн шагнул ко мне, его руки легли мне на плечи, а в потемневших глазах мелькнуло серебро, отразившее его магию.


— Ты прекрасна, Лена, — хрипло произнес он.

Наверное, именно в этот момент я отчетливо осознала, что мы идем на зимний бал Академии, как пара.

Это осознание выбило меня из колеи настолько, что я готова была развернуться и в лучших традициях передумавшей невесты в мелодрамах и сериалах выдать: «Я не готова!»

Спасло только понимание, что я не в мелодраме, не в сериале, а в другом мире. Ну и еще то, что я самую малость не невеста, а он самую малость не звал меня замуж. Он — темный дракон, а я — его женщина, вот этим можно и ограничиться, и вообще, Лена, выдыхаем, выдыхаем. Там ползала ждет, что ты облажаешься, прольешь на себя какой-нибудь дорнар-скар, или прольешь этот дорнар-скар на него, а еще отдавишь кому-нибудь ногу в танце. Так что — спокойствие, спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон.

Банку варенья мне. Стресс заесть.

К счастью, из-за стресса во мне напрочь отключилось смущение, и я совершенно беззастенчиво выдала:

— Благодарю.

Валентайн улыбнулся, а я возблагодарила всех, включая этого Лозантира, что сейчас мои мысли не сверкают перед моим спутником неоновой вывеской. Вот было бы позорище!

— Пойдем? — Он предложил мне руку, и я положила пальцы на сгиб его локтя.

Вот не знала бы, что я в стрессе, ни за что не поверила бы. Вся такая красивая, пальцы не дрожат, даже сердце колотится ровно. Ровно же?

Глубоко вздохнула.

— Пойдем порталом?

— К чему торопиться? Время у нас еще есть, прогуляемся немного.

— Немного? — уточнила я.

Корпус, где устраивали праздники, стоял особняком, идти до него было не то чтобы долго, минут двадцать-тридцать, со всеми переходами, лестницами, в том числе и по улице. Валентайн времени зря не терял: пара слов — и надо мной заклубилась легкая дымка заклинания обогрева, которая тут же растаяла. Теперь она окутывала меня невидимым щитом, подстраиваясь под температуру моего тела и окружающей среды. Образно говоря, если бы я сейчас макнулась в сугроб (дался мне этот сугроб!) все равно чувствовала бы себя, как на пляже в Майами.

— Почему ты не хочешь идти порталом?

— А почему ты не пользуешься моей магией, Лена?

Я остановилась и выразительно посмотрела на него:

— Это такой способ уйти от ответа?

— Нет, это такой способ выяснить то, что меня интересует уже несколько месяцев. Но раньше наши с тобой отношения были далеки от откровенности, сейчас же я готов тебя выслушать.

Я поперхнулась и закашлялась. Готов он! Меня выслушать. При этом как ни в чем не бывало идет в сторону двери, увлекая меня за собой. Бац — и мы уже в коридоре. Хотя нет. Бац — это когда из-за поворота появляется Люциан, вышагивающий к комнате Драконовой.

— Что-то не так, Лена? — обманчиво-спокойно интересуется Валентайн.

— Да нет. Все так.

Мы просто расходимся, даже не взглянув друг на друга, я слышу шаги за спиной. Стук в дверь. Слышу, как она открывается, но в этот момент мы уже поворачиваем, коридор остается в прошлом, впереди следующий, а вот тот поворот — это уже на центральную лестницу.

Комната, которую мне выдали благодаря Валентайну, очень выгодно расположена. Центральная лестница совсем рядом, а ведь именно от нее мгновенные ответвления рукавов и точек порталов, чтобы сократить адептам путь до столовых, до той или иной аудитории, и так далее. Сегодня, правда, точек-порталов нет, а сама лестница в приглушенном свете парящих под потолком магических шаров кажется мистической. Она широченная, массивная, такие же массивные каменные перила справа и слева, а по ступенькам можно идти вдесятером, взявшись за руки.

Мы с Валентайном спускаемся вместе с другими парочками: на зимний бал принято приходить со своим спутником. Если спутника нет, тогда можно приходить одному, но приходить одному, если тебя пригласили, и вы идете вместе — дурной тон. Такие традиции, поэтому лестница пестрит именно парами, парни преимущественно в темном, девушки — в платьях оттенков зимы. Это тоже такой своеобразный дресс-код: зимний праздник, зимний бал — наряды холодных тонов. Даже световые магические шары сегодня «холодные», а над самой лестницей кружатся падающие из них снежинки, создавая зимнюю атмосферу, чтобы уж наверняка. А то вдруг кто-то забыл, что сегодня за вечер.

Девушки натыкаются на меня взглядами и отворачиваются, кто-то с откровенной завистью, кто-то вздергивает нос, кто-то презрительно морщится. Я как-то не обращала внимание на это во время учебы, или же мне было не до того. А может быть, мое появление с Валентайном еще сильнее акцентирует внимание на том, кто такой он, и кто такая я — рядом с ним. Как ни странно, именно эти взгляды придают мне решимости: я в ответ беззастенчиво рассматриваю их.

Платья и правда все как одно холодных оттенков: сталь или платина, «замерзшая» глубокая бирюза, темно-синие, фиолетовые, холодный розовый. Исключения — желтый (цвет-свет окон в зимние вечера) и тот оттенок синего, которым полыхают значки адептов военного факультета. Платья таких цветов имеют право надевать только их спутницы, и это — символ того, что девушка готова стать правой рукой, поддержкой, а впоследствии невестой и женой военного.

Мы доходим до середины лестницы, где она разбрасывает рукава вправо и влево. Здесь же рядом с монументальными колоннами, вокруг которых эти рукава и закручиваются, парят те самые «допустимые» теплые световые шарики, вокруг них тоже искрятся падающие снежинки. За поворотом, в самом низу, рукава снова соединяются, словно смыкаются руки, соединенные ступеньки лестницы как ладони, по которым мы спускаемся в празднично украшенный холл.

Над нами в высоте парит раскрывший над миром крылья золотой дракон — знак того, что Даррания под защитой светлых, под этим же драконом сияет портал, у которого уже собралась очередь. Он ведет как раз в корпус, где скоро начнется бал, и, когда мы огибаем его и выходим на улицу, идем по заснеженным ступеням, я с интересом смотрю на свои туфли.

Заклинание обогрева — заклинанием обогрева, но как быть с засыпающимся в туфли снегом? Так вот, выясняется, что никак. Он просто туда не засыпается, словно отталкивается от невидимого барьера. Укутанный сугробами парк тоже кажется волшебным, дорожки искрятся от рассыпающих свет фонарей. Это не тот парк, через который я бегала в магистрериум к Валентайну, тот — с другой стороны, а этот как раз ведет к корпусу (невысокому, больше напоминающему загородное поместье какого-то графа из викторианской Англии), где проходят балы и все прочие праздники. Его даже видно издалека: там светятся окна.

— Ты так и не сказал, почему решил прогуляться, — вспоминаю о том, на чем мы остановились.

— Хм. — Валентайн кажется погруженным в свои мысли, но отвечает мгновенно: — Я уже думал, не спросишь.

В его голосе слегка хрустит лед, но для него это обычная история, я уже привыкла. Поэтому предпочитаю внимательно посмотреть на него:

— Спрашиваю.

— Хотел подольше побыть с тобой наедине, Лена. Что же тут непонятного?

Мы идем сквозь анфиладу прикрытых шапочками снега кустов и деревьев, и мне вдруг приходит в голову, что если здесь погасить фонари, получится лабиринт. Такой же, как в замке Люциана. То есть его отца. Мгновенно сбрасываю наваждение, хмурюсь. Что вообще за ассоциации? Там настоящий лабиринт, здесь парк и дорожки.

— Ты хотел знать, почему я не беру твои деньги. То есть твою магию.