Драконий берег
Часть 28 из 92 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Хорошо.
А вот ей не нужна забота. Забота – это совершенно лишнее в ее нелепой жизни. И нежность. И… и с ним спокойно, но спокойствие тоже обман. Милдред должна быть сильной.
И будет.
- С одной стороны мертвые ему явно ближе. А с другой, он не спешит их убивать. Почему? Смотри, чтобы сделать чучело нужно не так много времени. Не годы точно. И стало быть, он где-то их держит. Неделями. И месяцами. И… годами?
- Но в конце он все равно их убивает?
- Именно.
- Почему?
- Не знаю.
- Но ты поймешь, - это было утверждением. И приказом. Что ж, с мужчиной, который приказывает, легче иметь дело, нежели с тем, который проявляет заботу.
- Я постараюсь. И я работала… с подобными.
- Знаю. Эшлендский душитель?
- Не только, - Милдред обняла себя, успокаивая. – Я работала и с теми, кто уже сидит. В лечебницах…
Лука скривился. Похоже он, как и многие, полагал, что подобные уроды заслуживают лишь одного – смертной казни.
- Я читал твою работу.
- Да? – а вот это признание Милдред удивило.
Работа получилась… весьма спорной.
Неправильной.
Противоречащей принятым догмам, и все же… все же ее выпустили, пусть и малым тиражом, предназначенным для своих. Большего Милдред и не требовалось.
- Они и вправду… не такие?
- Не такие… и такие тоже. Бывают среди них дураки, но их рано останавливают, а с умными хуже. Умные учатся жить с людьми. Казаться людьми. Они создают семьи и обзаводятся приятелями, которые уверены, что знают о хорошем парне все… - Милдред достала вторую сигарету. Ожидание было невыносимым, и этот разговор хоть как-то его скрашивал. – А потом, когда истинная суть выползает наружу, никто не верит. В гараже у Душителя нашли коробку, а в ней – пряди волос. По одной с каждой жертвы. На коробке – его отпечатки. На волосах – его слюна… точно его, мы привозили сличать. Так вот, его жена по-прежнему уверена, что мужа оговорили. Ее даже признание не убедило, да…
Милдред хорошо помнила эту красивую холеную даже женщину, с непонятным упорством цеплявшуюся за осколки прежней жизни.
Она кричала.
Требовала.
Грозила судом. Она плакала, спрятав лицо за ладонями, и умоляла дать ее Гарри шанс. Он ведь хороший. На самом деле хороший, просто… ошибся.
…они сами виноваты! – этот голос заставил поморщиться от боли. – Вы же видите, что они сами виноваты! Они все шлюхи…
Семеро женщин, среди которых нашлось место и монахине, и школьной учительнице, и паре домохозяек.
- Они его провоцировали!
…после суда она прокляла Милдред, будто именно в ней увидела источник всех собственных бед. Впрочем, это проклятье было не первым и не последним.
- Интересно не то, как они убивают. Это в конечном счете просто ритуал. Другое дело, что от ритуала им крайне сложно отступить. Теряется то удовольствие, которое они получают. Да…
Правое ухо Луки смято, такое случается с борцами. А еще это его привычка горбиться, отчего кажется, что длинные руки его еще длиннее. Они свисают едва ли не ниже колен, и в фигуре чудится нечто такое, обезьянье.
- И куда важнее то, как они выбирают жертву. У Душителя имелась тетушка, у которой он часто оставался в детстве. И она забиралась к нему в постель, трогала, заставляла делать разное.
Ругался Лука тихо.
И от хрипловатого голоса его руки задрожали.
- Он выбирал женщин с длинными, как у нее, волосами. Он убивал ее снова и снова. И нет, он осознавал, что эти женщины – не она, но ничего не мог с собой поделать. А здесь… почему именно блондинки? И возраст…
- Девушка, которая ему отказала?
- Возможно. Или не отказала, а умерла. Иногда люди расценивают смерть, как предательство. Или… гадать можно долго, но стоит поднять архивы.
Лука кивнул.
Стоит.
И в каждом из городков, вот только придется ехать, потому что копаться надо не в полицейских сводках, а поднимать храмовые записи и больничные листы, искать ту самую, светловолосую… и надеяться, что она вообще существует где-то, помимо воображения убийцы.
Молчание тяготило.
Там, внизу, люди тоже нервничали, но они отвлекали себя делом. Милдред же оставалось смотреть.
…тетушку увезут сегодня. И деньги кузина взяла. Не сразу, конечно. И видно было, насколько неудобно ей брать, однако ее зарплаты на поездку точно не хватит.
Тетушка… может, смена обстановки поможет?
Или нет?
Гадать бессмысленно, а молчать тяжело.
- Ты уверена, что тебе нужно это дело? – теперь Лука говорил почти шепотом.
- Уверена.
Знает, стало быть.
- Боумен сказал?
- Предупредил.
- И только?
- Сказал, что по-хорошему стоило бы тебя отстранить, но, во-первых, ты все равно не усидишь, и стало быть, лучше если будешь под присмотром. А во-вторых, ты уйдешь из конторы. Ему не хочется тебя терять.
Слышать это было неожиданно… приятно.
А Лука отобрал сигарету и отправил ее в мензурку, развернул, - и ведь стерпела же она этакую наглость, - подтолкнул в спину.
- Идем, поедим чего, а то я с утра… да и ты похоже.
Похоже.
В последние дни вернулась тошнота. И головные боли. И страх, тот сковывающий всеобъемлющий страх, от которого Милдред так тщательно избавлялась.
Он оказался сильнее.
- Заодно и расскажешь…
Глава 13
Глава 13
…за пару дней она изменилась. Стала будто бы тоньше, прозрачней, и в глазах, обычно пустых, кукольных, появилось странное выражение.
Лука пытался его понять.
Не вышло.
Она шла, опираясь на его руку, что было тоже не свойственно прежней Милдред. А ему думалось, что все-таки следовало бы ее и вправду отослать. На ту же Аляску. Небось, на Аляске тоже психи имеются. Или в лечебницу какую… пусть дальше беседы беседует.
Его передернуло.
Он взялся за ту тонкую книжицу не столько надеясь отыскать что-то и вправду полезное для дела, сколько в попытке понять ее.
Кто будет раз за разом навещать ненормального?
Кто станет слушать его?
Вникать в больные фантазии? Пытаться дойти до сути их? Только такая же… ненормальная.
От нее пахло яблоневым цветом, и запах этот никак не вязался с Милдред, хотя все одно был приятен. Острые коготки сжались, царапнули кожу. И Милдред медленно повернулась влево, одарив кого-то фирменным ледяным взглядом.
И все-таки красивая.
Невероятно красивая. Ей бы другим чем заняться. В актрисы пошла бы. Или в певицы. Небось, голос есть, низкий, хрипловатый, от которого волосы на спине дыбом поднимаются, а в голову лезет… не о работе мысли, да.
Приглядеть за ней, Лука приглядит. Куда он денется.
А вот ей не нужна забота. Забота – это совершенно лишнее в ее нелепой жизни. И нежность. И… и с ним спокойно, но спокойствие тоже обман. Милдред должна быть сильной.
И будет.
- С одной стороны мертвые ему явно ближе. А с другой, он не спешит их убивать. Почему? Смотри, чтобы сделать чучело нужно не так много времени. Не годы точно. И стало быть, он где-то их держит. Неделями. И месяцами. И… годами?
- Но в конце он все равно их убивает?
- Именно.
- Почему?
- Не знаю.
- Но ты поймешь, - это было утверждением. И приказом. Что ж, с мужчиной, который приказывает, легче иметь дело, нежели с тем, который проявляет заботу.
- Я постараюсь. И я работала… с подобными.
- Знаю. Эшлендский душитель?
- Не только, - Милдред обняла себя, успокаивая. – Я работала и с теми, кто уже сидит. В лечебницах…
Лука скривился. Похоже он, как и многие, полагал, что подобные уроды заслуживают лишь одного – смертной казни.
- Я читал твою работу.
- Да? – а вот это признание Милдред удивило.
Работа получилась… весьма спорной.
Неправильной.
Противоречащей принятым догмам, и все же… все же ее выпустили, пусть и малым тиражом, предназначенным для своих. Большего Милдред и не требовалось.
- Они и вправду… не такие?
- Не такие… и такие тоже. Бывают среди них дураки, но их рано останавливают, а с умными хуже. Умные учатся жить с людьми. Казаться людьми. Они создают семьи и обзаводятся приятелями, которые уверены, что знают о хорошем парне все… - Милдред достала вторую сигарету. Ожидание было невыносимым, и этот разговор хоть как-то его скрашивал. – А потом, когда истинная суть выползает наружу, никто не верит. В гараже у Душителя нашли коробку, а в ней – пряди волос. По одной с каждой жертвы. На коробке – его отпечатки. На волосах – его слюна… точно его, мы привозили сличать. Так вот, его жена по-прежнему уверена, что мужа оговорили. Ее даже признание не убедило, да…
Милдред хорошо помнила эту красивую холеную даже женщину, с непонятным упорством цеплявшуюся за осколки прежней жизни.
Она кричала.
Требовала.
Грозила судом. Она плакала, спрятав лицо за ладонями, и умоляла дать ее Гарри шанс. Он ведь хороший. На самом деле хороший, просто… ошибся.
…они сами виноваты! – этот голос заставил поморщиться от боли. – Вы же видите, что они сами виноваты! Они все шлюхи…
Семеро женщин, среди которых нашлось место и монахине, и школьной учительнице, и паре домохозяек.
- Они его провоцировали!
…после суда она прокляла Милдред, будто именно в ней увидела источник всех собственных бед. Впрочем, это проклятье было не первым и не последним.
- Интересно не то, как они убивают. Это в конечном счете просто ритуал. Другое дело, что от ритуала им крайне сложно отступить. Теряется то удовольствие, которое они получают. Да…
Правое ухо Луки смято, такое случается с борцами. А еще это его привычка горбиться, отчего кажется, что длинные руки его еще длиннее. Они свисают едва ли не ниже колен, и в фигуре чудится нечто такое, обезьянье.
- И куда важнее то, как они выбирают жертву. У Душителя имелась тетушка, у которой он часто оставался в детстве. И она забиралась к нему в постель, трогала, заставляла делать разное.
Ругался Лука тихо.
И от хрипловатого голоса его руки задрожали.
- Он выбирал женщин с длинными, как у нее, волосами. Он убивал ее снова и снова. И нет, он осознавал, что эти женщины – не она, но ничего не мог с собой поделать. А здесь… почему именно блондинки? И возраст…
- Девушка, которая ему отказала?
- Возможно. Или не отказала, а умерла. Иногда люди расценивают смерть, как предательство. Или… гадать можно долго, но стоит поднять архивы.
Лука кивнул.
Стоит.
И в каждом из городков, вот только придется ехать, потому что копаться надо не в полицейских сводках, а поднимать храмовые записи и больничные листы, искать ту самую, светловолосую… и надеяться, что она вообще существует где-то, помимо воображения убийцы.
Молчание тяготило.
Там, внизу, люди тоже нервничали, но они отвлекали себя делом. Милдред же оставалось смотреть.
…тетушку увезут сегодня. И деньги кузина взяла. Не сразу, конечно. И видно было, насколько неудобно ей брать, однако ее зарплаты на поездку точно не хватит.
Тетушка… может, смена обстановки поможет?
Или нет?
Гадать бессмысленно, а молчать тяжело.
- Ты уверена, что тебе нужно это дело? – теперь Лука говорил почти шепотом.
- Уверена.
Знает, стало быть.
- Боумен сказал?
- Предупредил.
- И только?
- Сказал, что по-хорошему стоило бы тебя отстранить, но, во-первых, ты все равно не усидишь, и стало быть, лучше если будешь под присмотром. А во-вторых, ты уйдешь из конторы. Ему не хочется тебя терять.
Слышать это было неожиданно… приятно.
А Лука отобрал сигарету и отправил ее в мензурку, развернул, - и ведь стерпела же она этакую наглость, - подтолкнул в спину.
- Идем, поедим чего, а то я с утра… да и ты похоже.
Похоже.
В последние дни вернулась тошнота. И головные боли. И страх, тот сковывающий всеобъемлющий страх, от которого Милдред так тщательно избавлялась.
Он оказался сильнее.
- Заодно и расскажешь…
Глава 13
Глава 13
…за пару дней она изменилась. Стала будто бы тоньше, прозрачней, и в глазах, обычно пустых, кукольных, появилось странное выражение.
Лука пытался его понять.
Не вышло.
Она шла, опираясь на его руку, что было тоже не свойственно прежней Милдред. А ему думалось, что все-таки следовало бы ее и вправду отослать. На ту же Аляску. Небось, на Аляске тоже психи имеются. Или в лечебницу какую… пусть дальше беседы беседует.
Его передернуло.
Он взялся за ту тонкую книжицу не столько надеясь отыскать что-то и вправду полезное для дела, сколько в попытке понять ее.
Кто будет раз за разом навещать ненормального?
Кто станет слушать его?
Вникать в больные фантазии? Пытаться дойти до сути их? Только такая же… ненормальная.
От нее пахло яблоневым цветом, и запах этот никак не вязался с Милдред, хотя все одно был приятен. Острые коготки сжались, царапнули кожу. И Милдред медленно повернулась влево, одарив кого-то фирменным ледяным взглядом.
И все-таки красивая.
Невероятно красивая. Ей бы другим чем заняться. В актрисы пошла бы. Или в певицы. Небось, голос есть, низкий, хрипловатый, от которого волосы на спине дыбом поднимаются, а в голову лезет… не о работе мысли, да.
Приглядеть за ней, Лука приглядит. Куда он денется.