Дом в лазурном море

– Просто не могу поверить, что я это сказал.

– Я тоже, если честно. Кто бы знал, что Линус Бейкер может быть таким… таким, как ты.

– Да. Ну, буду признателен, если ты никому не расскажешь. Не говори Зое. И особенно детям. Сэл, конечно, достаточно большой, чтобы понимать такие вещи, но, думаю, это смутит невинность Чонси. – Он нахмурился. – Хотя я не знаю, как Чонси смог бы… он вообще… о нет. Нет, нет, нет.

Артур хмыкнул:

– Люси моложе, чем Чонси. Ты не думаешь, что мы должны волноваться и о невинности Люси?

Линус закатил глаза:

– Мы оба знаем, что для него это не проблема.

– Точно. Однако, как, я уверен, ты теперь понимаешь, я говорил не о… не о том. – Последнее слово Артур произнес чарующе тихо; оно будто обернулось вокруг его языка и зубов, прежде чем соскользнуть с губ. Линус мгновенно вспотел. – Я говорил о щелканье клавиш пишущей машинки.

Линус заморгал:

– А! Да… сейчас я вижу, что это более логично.

– Конечно. Я удивился, но не самим этим звукам, а тому, что они были громче обычного. Прежде его машинка звучала приглушенно, потому что он печатал в своей каморке с закрытой дверью.

Теперь Линус понял.

– Я не… если я зря вмешался, то прошу прощения…

Артур поднял руку и покачал головой:

– Нисколько. Я надеюсь, он исцеляется. И ты сыграл в этом важную роль.

Линус опустил взгляд:

– Не такую и важную. Ему просто нужно было…

– Ему нужно было услышать это от кого-то, – сказал Артур. – И я не могу представить более подходящего человека, чем ты.

– Нет, он должен был услышать это от тебя. – Линус поморщился. – Прости, я не упрекаю. Я имел в виду, что мне не следовало вмешиваться.

Артур склонил голову:

– Почему же?

– Потому что мне запрещено взаимодействовать с детьми на личном уровне.

– Так сказано в твоих «Правилах и положениях»?

Линус кивнул. Сэм Кук уступил сцену «Пингвинам», поющим о Земном Ангеле.

– Да.

– Как думаешь – почему?

– Человек в моей должности должен оставаться беспристрастным. Объективным.

Артур покачал головой:

– Дети – не животные, а ты не на сафари, чтобы издалека наблюдать за ними в бинокль. Как оценить, насколько они благополучны, если не вправе по-настоящему их узнать? Они люди! Даже если некоторые выглядят иначе.

Линус почувствовал себя задетым.

– Я никогда и не говорил, что они не люди.

Артур вздохнул:

– Прошу прощения. Я давно борюсь с предрассудками, привык, что многие так думают… Я хочу сказать, что ты сделал кое-что замечательное для мальчика, который раньше видел от людей только насмешки. Он прислушался к тебе, получил от тебя урок, в котором нуждался. Он не мог и мечтать о лучшем учителе.

– Не знаю, насколько я хорош, – смутился Линус. – Я просто сделал то, что считал правильным. Могу лишь представить, через что он прошел… и ты тоже как директор приюта. Тем более с такими уникальными подопечными.

– Да, – произнес Артур. – Как директор приюта, конечно. Вот почему я… как ты тогда выразился?.. не выпускаю их с острова.

– Я мог бы выразиться точнее, – сказал Линус. – Особенно учитывая то, что я теперь знаю.

– Ты вполне точно выразил суть дела. Я предпочитаю ясность во всем. И поэтому, когда я говорю тебе, что ты помог Сэлу, я уверен в каждом слове. Я не спросил его, почему он передвинул свой стол. Я только спросил, помог ли ему кто-нибудь. Он ответил, что помог ему ты. Об остальном я догадался.


– Я всего лишь предложил. Объяснил, что хотеть чувствовать себя маленьким – это нормально, но он не должен забывать, что может стать большим, когда захочет. Надеюсь, я не слишком вышел за рамки.

– Уверен, что нет. Это были правильные слова, сказанные в правильный момент. Он исцеляется. Думаю, ты на верном пути.

– Если так, то я польщен.

– «Если»? Не сомневайся. Наверняка в твоих «Правилах и положениях»…

Линус усмехнулся:

– Да-да, понимаю.

– Понимаешь? – улыбнулся Артур. – Я рад. Спасибо.

– За что?

– Да за все. – Артур пожал плечами.

– Это очень… расплывчато. И потом, ты не знаешь… может, я написал в отчете, что приют надо закрыть, а тебя уволить?

– Ты так написал?

Линус замялся:

– Н-ну… нет. Но это не значит, что у меня нет сомнений или что я принял какое-то окончательное решение.

– Конечно.

– Однако это навело меня на мысль… Если ты по-прежнему не против прямолинейности…

Артур сложил руки на коленях:

– На самом деле я очень ею дорожу.

– Ты еще не знаешь, что я собираюсь сказать.

– Не знаю. Зато уверен, что прежде чем что-либо сказать, ты все тщательно обдумаешь и взвесишь. Говори.

Бадди Холли запел: «Мы с тобой знаем правду о любви». Линус не отметил, что это еще одна романтическая баллада; его больше удивляло, что столь разные певцы записаны на одной пластинке. Поразительный сборник.

– Полагаю, нам нужно свозить детей на прогулку. На материк.

Несколько мгновений Бадди Холли пел в тишине.

– «Нам»?

Линус пожал плечами.

– Ты, Зоя и дети. Я тоже могу поехать, чтобы помочь присмотреть за детьми. Думаю, это пойдет им на пользу. Просто чтобы они не чувствовали себя… – Он взглянул на свой отчет. – Изолированными.

– А куда мы их повезем?

Линус решил подыграть, хотя Артур наверняка знал деревню лучше, чем он.

– Я видел кафе-мороженое, когда ездил туда на прошлой неделе. Было бы неплохо порадовать их таким угощением. Еще там есть кинотеатр, хотя я не уверен, понравится ли это Сэлу с его чувствительными ушами. В деревне наверняка есть отдыхающие, учитывая, что она на берегу моря, но сейчас не сезон, и там вряд ли слишком много людей. Если там есть какой-нибудь музей, можно сводить детей туда, познакомить с культурой.

Артур уставился на него взглядом, который Линусу не понравился.

– Что? – спросил он.

– С культурой?

– Почему бы нет, – сказал Линус, словно защищаясь. Сам он любил такие места и ходил в исторический музей несколько раз в год по выходным. Причем всякий раз находил для себя что-то новое в очень старом.

Впервые за все время их знакомства Артур не выглядел уверенным.

– Я не хотел бы, чтобы дети пострадали.

– Я тоже. И если позволишь, я поеду с вами. Я умею защищать, когда нужно. – Он похлопал себя по животу. – Меня не так просто свалить с ног.

Взгляд Артура скользнул по пальцам Линуса.

– Я знаю про плот.

Линус моргнул: