Дом алфавита
Часть 43 из 81 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мощный контраст с их упоительным предназначением.
Почти половина четвертого. Для Хорста Ланкау ожидание ничего не значило. Он годами мечтал о мести.
В ту судьбоносную ночь на Рейне Арно фон дер Лейена неожиданно поглотила неизвестность. Несмотря на то что Ланкау имел хорошие связи и приложил немало усилий, любые следы этого человека неизменно обрывались у темной глади Рейна.
День за днем Ланкау приходилось жить с физическим недостатком, подаренным судьбоносной стычкой с Арно фон дер Лейеном. Красивым он уже не был. Лицо из-за прикрытого глаза перекосило. Женщины к нему интереса не проявляли и отводили взгляд, когда он пытался знакомиться. Он сам себе казался жалким. Слепой правый глаз мешал на площадке для гольфа. Из-за компрессии шейных позвонков не проходило и месяца без головной боли, отравлявшей существование и ему самому, и его близким. Огнестрельное ранение в грудь разорвало мышцы — ему было трудно поднять левую руку выше талии, да и мешало катить мяч по фервею[22].
И наконец, мучила душевная рана по имени ненависть, способная вечно истязать и разрушать.
Чтобы за все это отомстить, он вполне мог еще немного подождать.
Ланкау заметил свою жертву, когда Брайан срывал цветок у пешеходного моста. С трудом опустившись на крышу колоннады, он положил бинокль рядом с пистолетом.
Его пистолет — один из худших видов оружия, запущенных в массовое производство. Говорили, он погубил больше друзей, чем врагов. «Тип 94», или «Сики Кэндзю 94» (таково правильное обозначение), — один из немногих примеров того, что, когда дело касается мелких механизмов, ошибаются даже японцы.
Пистолет ненадежный. Если обойма полная, бывало, пистолет срабатывал, когда его просто снимали с предохранителя: тот расположен удобно, но в очень заметном месте, над рукояткой.
Однако в коллекции Ланкау это был единственный пистолет с глушителем.
Впервые он его увидел у одного давнего делового партнера. Японец, для которого время остановилось: сам он соблюдал традиционные ритуалы. Прохладным летним днем в Тоёхаси он, будучи хозяином, с гордостью вынул его из старой тряпицы и стал рассказывать, как надежно пистолет защищал его на протяжении жизни, несмотря на дурную славу.
Ланкау столь откровенно ему позавидовал, что уже через месяц получил его в подарок в партии разнородного груза.
Хозяин совершил этот жест из свойственного японцам гостеприимства, чтобы его честь не пострадала.
Но с тех пор совместных дел они больше не вели.
Должно быть, японец ожидал, что Ланкау с вежливой формулировкой подарок вернет.
Но он этого не сделал.
Оружие он регулярно смазывал и испытывал. Звук выстрела с глушителем не был похож на тот хлопок, что обычно бывает в кино. Звуки напоминали выстрелы — пусть краткие и очень сильно приглушенные, но все же выстрелы. Ланкау огляделся. В тридцати метрах, в пределах слышимости, — никого. В «Даттлере», городской достопримечательности и одном из лучших ресторанов региона, все совершенно как всегда. В это время года редко кому хотелось гулять на окраине Шлоссберга.
Тут Ланкау пришлось согласиться с Петером Штихом.
Широколицый смотрел вниз, прижимая больной глаз. Ему в этот день движение канатной дороги тоже показалось очень медленным.
Когда кабинка скрылась за деревьями, он схватил пистолет и растянулся на крыше. По его опыту цель должна оказаться близко, чтобы не осталось сомнений: «сики кэндзю» нанесет меткий и смертельный удар. Это он на животных проверил. За прошедшие годы он огрузнел, и гоняться за добычей ему стало не по силам.
Надо, чтобы жертва сама подошла к нему. И вот она совсем рядом.
Секунду мужчина оставался в поле зрения, а затем скрылся под кронами деревьев. Арно фон дер Лейен еще не утратил юношеской гибкости. Разумеется, он изменился — Ланкау его другим запомнил, но это он. Ланкау почувствовал в своем дыхании сладость, как будто уже утолил жажду крови. Человека, который стоит так близко, он уже давно хотел встретить при подобных обстоятельствах.
Ничего не подозревающего и на расстоянии выстрела.
Под Ланкау медленно и глухо раздавались шаги. Судя по всему, Арно фон дер Лейен ищет могилу Герхарта Пойкерта. Ланкау сделал протяжный вдох. С таким человеком, как Арно фор дер Лейен, ничего невозможно знать заранее. Это их последняя встреча, и на этот раз Ланкау рисковать не станет. Как только он отнимет жизнь у этого подлеца, из-за которого потерял зрение и благопристойный вид, вопрос будет закрыт. Выстрелит он без колебаний.
От тропинок с разных сторон послышались голоса. Юные, но не детские. Ланкау беззвучно выругался. Молодые люди могут очень неожиданно нарушить покой. Для них не существует ни уважения к личному пространству, ни естественных преград. Не успеешь оглянуться, а они вдруг вылезают из кустов.
Шорох шагов под ним стих.
Глава 42
Постепенно росли влажные пятна на коленках. Вновь сев на корточки, Брайан тоскливо вздохнул, вглядываясь в раскинувшийся под ним пейзаж. Сливались крыши домов и зеленые оазисы плоской долины. Так горько он уже много лет не плакал. Затем он рухнул на колени.
Доносившийся сверху беззаботный детский смех, острый запах смолы, расстилавшийся перед ним опрятный пейзаж вызвали чувство тоски, подобного которому он прежде не испытывал. Не было и следа могильной плиты, под которой лежал его лучший друг.
Закусив верхнюю губу, он поднял взгляд, проклиная себя за то, что не спросил у Петры адрес. Может, он ее указания неправильно понял. Наверное, она неточно выразилась или специально его запутала.
Он встал. Опустил плечи. В аккуратном пейзаже и кипящем суматохой городе растворилось его желание во всем разобраться.
Он был уверен: здесь Джеймс обрел последний покой.
В наступившей на мгновение тишине он склонил голову, вспоминая друга. Затем аккуратно разгладил лепестки увядшего цветка и огляделся, ища, куда бы его положить. Будь здесь надгробный камень, он бы положил его туда.
В конце колоннады он на секунду задержался, оглядывая закрытое маленькое здание посреди мемориала. В паре шагов среди листвы, огибая мемориал, пряталась небольшая тропинка. Судя по коричневой земле и истоптанным обнаженным корням, по ней постоянно ходят.
Там он еще не искал.
Он сделал несколько шагов, и вдруг раздался неожиданный звук. Легкий, почти неслышный щелчок. Здесь он точно казался чужеродным.
Подозрения редко встречают сопротивление. В отличие от положительных эмоций подозрение возникает само собой и без предупреждения — и даже без оснований. Но в данном случае оснований вполне хватало.
Петра Вагнер, Марианна Деверс и фрау Реман — все они в тот или иной момент имели какое-то отношение к Крёнеру. Человеку, который когда-то покушался на его жизнь и не имел ни малейшего желания ворошить прошлое.
И этот звук. Почти неслышный щелчок. Под реальное и убедительное подозрение можно все что угодно подогнать.
Поэтому Брайан остановился, незаметно спрятался в зарослях, окаймлявших тропу, и стал ждать.
В поле зрения Брайана — меньше чем в пяти метрах — появился дьявол, как будто не желающий возвращаться в преисподнюю. На платформе, спускавшейся с крыши здания, на мгновение замерла фигура, внимательно смотревшая на тропу у ног Брайана. А затем Брайан узнал этого человека.
С земли поднималась влажность, но его самого как будто высушили. Он и не думал, что когда-нибудь вновь увидит это отвратительное широкое лицо. На этой земле никто не смог бы удивить его сильнее. Он ведь уже почти тридцать лет как в могиле — в ледяном Рейне. Брайан вспомнил, как широколицый исчезает в волнах, раненый и неспособный сопротивляться.
Его присутствие воплощало собой ночной кошмар, который Брайану даже привидеться не мог.
Этот человек был сильнее, чем когда-либо прежде, а годы благосклонно обошли его стороной. Люди с гладкой кожей и румянцем на щеках порой до самой старости похожи на детей. Таким был бы и широколицый, если бы не почти пустая глазница и белые костяшки пальцев, крепче сжавшие оружие.
Вероятность, что этот гигант пройдет мимо Брайана, не обратив на него внимания, была незначительной. Он осторожно сдвинул ногу в кусты, приник лицом к земле и поставил руки под грудью, готовясь в любую секунду выпрямиться, словно пружина.
Брайан увидел ботинок Ланкау лишь в тот момент, когда он оказался возле его руки. Несмотря на точный удар, Брайану не удалось сбить этого человека с ног, хоть он на это и надеялся. В ту же секунду Ланкау резко развернулся к Брайану. Он пытался встать к нему лицом, но пришлось сделать с ровной тропы шаг назад — не потеряв равновесия, Ланкау неловко заскользил вниз.
И тем не менее он выстрелил.
Пуля застала Брайана врасплох — как и произведенный выстрелом грохот. Он совершенно не почувствовал боли и даже не знал, куда его ранило. Едва смолкло эхо глухого выстрела, Брайан бросился на шатающуюся фигуру, теперь застывшую чуть ли не в шпагате: одной ногой — на тропе, а второй — упираясь в склон. Прозвучал второй выстрел — его приняло дерево за спиной Брайана: кору вскрыла желтая трещина. Протянув руки к лицу Ланкау, Брайан одновременно сильно пнул его в грудь.
Крупный мужчина ошеломленно пялился на него, открыв рот. Он не издал ни звука, несмотря на болезненный пинок. Скрючившись, он упал спиной на склон, не отпуская Брайана. Брайан не потерял сознание лишь благодаря мягкой поросли. Когда тяжелый соперник перекатился через него несколько раз, сцепившиеся тела застряли в зарослях возле тропы в конце колоннады. Не имея возможности пошевелиться, они лежали в кустах и, учащенно дыша, смотрели друг другу в глаза. Из царапин на голове у Ланкау по лицу стекали тонкие струйки крови, добираясь до ресниц здорового глаза. Падая, Ланкау лихорадочно прижал пистолет к лицу — прицел даже содрал кожу. Он не переставая моргал. Непрерывно встряхивал головой, но это не помогало — из-за крови он почти ничего не видел. В полушаге на вытоптанной земле валялось оружие.
Не раздумывая, Брайан откинул затылок и наградил широколицего несколькими ударами головой, пока его собственный мозг чуть не взорвался, будто от электрических разрядов.
Тогда его соперник впервые издал какой-то звук. Перебравшись через крупное тело, Брайан схватил пистолет. В этот момент его голову неожиданно потянули за волосы назад.
Спасение Ланкау пришло сзади. Их окружили несколько молодых людей, выкрикивающих непонятные ругательства. За ними стояли с виду польщенные девушки. Они искали приключений, и укромное местечко с колоннадой их не разочаровало.
Двое молодых людей стали поднимать Ланкау, отряхивая ему спину. Он хватался за заляпанное кровью лицо и потерянно оглядывался по сторонам, ища оружие. Параллельно без умолку говорил с молодыми людьми. Затем кто-то выпустил волосы Брайана — мышцы шеи расслабились. Брайан молчал все время, пока неловко карабкался по склону спиной вперед, скрестив ноги. Никто не заметил, как он прикрыл собой пистолет.
Брайан понятия не имел, что Ланкау сказал молодым людям. Но растворился он в мгновение ока.
Вокруг Брайана образовался полукруг — он просто так не исчезнет.
Брайан осторожно вытянул руку назад и дотронулся до пистолета. Тот оказался тяжелее, чем он думал. Над рукояткой он нащупал спусковой крючок. Никто не услышал, как он вернул его на место. Затем он аккуратно засунул дуло за пояс брюк сзади и натянул сверху куртку. Когда он вновь провел рукой по брюкам, впервые дала о себе знать боль. Он завопил, и все на него уставились. Когда Брайан поднял окровавленную руку, какая-то девушка ахнула, приложив руки ко рту.
— Он в меня стрелял, — произнес он, не ожидая, что его поймут.
Одна из девушек закричала. Из-за спин остальных вышел светловолосый юноша и осторожно помог Брайану встать. На его заднем кармане все увеличивалось красное пятно, хотя он опасался, что будет хуже. Пуля навылет прошла gluteus maximus, самую мясистую часть большой ягодичной мышцы, в обиходе называемой ягодицей. Края обеих ран — входного и выходного отверстия — почти сомкнулись. Кровопотеря оказалась незначительной. У Брайана подгибалась левая нога.
А затем полукруг отступил.
Светловолосый выкрикнул пару слов, и все мгновенно разошлись. Все, кроме кричавшего, побежали туда, куда скрылся Ланкау. Затем светловолосый повернулся лицом к Брайану.
— Идти сможете? — помедлив, спросил он.
Какое облегчение, что он говорит по-английски.
— Могу, спасибо.
— Они постараются его поймать.
Молодой человек посмотрел вниз, где по громким крикам было понятно, что там происходит. Брайан сильно сомневался, что они найдут того, кого ищут.
— Простите. Мы ошиблись. Он на вас напал?
— Да.
— Вы знаете почему?
— Да.
— Почему?
Почти половина четвертого. Для Хорста Ланкау ожидание ничего не значило. Он годами мечтал о мести.
В ту судьбоносную ночь на Рейне Арно фон дер Лейена неожиданно поглотила неизвестность. Несмотря на то что Ланкау имел хорошие связи и приложил немало усилий, любые следы этого человека неизменно обрывались у темной глади Рейна.
День за днем Ланкау приходилось жить с физическим недостатком, подаренным судьбоносной стычкой с Арно фон дер Лейеном. Красивым он уже не был. Лицо из-за прикрытого глаза перекосило. Женщины к нему интереса не проявляли и отводили взгляд, когда он пытался знакомиться. Он сам себе казался жалким. Слепой правый глаз мешал на площадке для гольфа. Из-за компрессии шейных позвонков не проходило и месяца без головной боли, отравлявшей существование и ему самому, и его близким. Огнестрельное ранение в грудь разорвало мышцы — ему было трудно поднять левую руку выше талии, да и мешало катить мяч по фервею[22].
И наконец, мучила душевная рана по имени ненависть, способная вечно истязать и разрушать.
Чтобы за все это отомстить, он вполне мог еще немного подождать.
Ланкау заметил свою жертву, когда Брайан срывал цветок у пешеходного моста. С трудом опустившись на крышу колоннады, он положил бинокль рядом с пистолетом.
Его пистолет — один из худших видов оружия, запущенных в массовое производство. Говорили, он погубил больше друзей, чем врагов. «Тип 94», или «Сики Кэндзю 94» (таково правильное обозначение), — один из немногих примеров того, что, когда дело касается мелких механизмов, ошибаются даже японцы.
Пистолет ненадежный. Если обойма полная, бывало, пистолет срабатывал, когда его просто снимали с предохранителя: тот расположен удобно, но в очень заметном месте, над рукояткой.
Однако в коллекции Ланкау это был единственный пистолет с глушителем.
Впервые он его увидел у одного давнего делового партнера. Японец, для которого время остановилось: сам он соблюдал традиционные ритуалы. Прохладным летним днем в Тоёхаси он, будучи хозяином, с гордостью вынул его из старой тряпицы и стал рассказывать, как надежно пистолет защищал его на протяжении жизни, несмотря на дурную славу.
Ланкау столь откровенно ему позавидовал, что уже через месяц получил его в подарок в партии разнородного груза.
Хозяин совершил этот жест из свойственного японцам гостеприимства, чтобы его честь не пострадала.
Но с тех пор совместных дел они больше не вели.
Должно быть, японец ожидал, что Ланкау с вежливой формулировкой подарок вернет.
Но он этого не сделал.
Оружие он регулярно смазывал и испытывал. Звук выстрела с глушителем не был похож на тот хлопок, что обычно бывает в кино. Звуки напоминали выстрелы — пусть краткие и очень сильно приглушенные, но все же выстрелы. Ланкау огляделся. В тридцати метрах, в пределах слышимости, — никого. В «Даттлере», городской достопримечательности и одном из лучших ресторанов региона, все совершенно как всегда. В это время года редко кому хотелось гулять на окраине Шлоссберга.
Тут Ланкау пришлось согласиться с Петером Штихом.
Широколицый смотрел вниз, прижимая больной глаз. Ему в этот день движение канатной дороги тоже показалось очень медленным.
Когда кабинка скрылась за деревьями, он схватил пистолет и растянулся на крыше. По его опыту цель должна оказаться близко, чтобы не осталось сомнений: «сики кэндзю» нанесет меткий и смертельный удар. Это он на животных проверил. За прошедшие годы он огрузнел, и гоняться за добычей ему стало не по силам.
Надо, чтобы жертва сама подошла к нему. И вот она совсем рядом.
Секунду мужчина оставался в поле зрения, а затем скрылся под кронами деревьев. Арно фон дер Лейен еще не утратил юношеской гибкости. Разумеется, он изменился — Ланкау его другим запомнил, но это он. Ланкау почувствовал в своем дыхании сладость, как будто уже утолил жажду крови. Человека, который стоит так близко, он уже давно хотел встретить при подобных обстоятельствах.
Ничего не подозревающего и на расстоянии выстрела.
Под Ланкау медленно и глухо раздавались шаги. Судя по всему, Арно фон дер Лейен ищет могилу Герхарта Пойкерта. Ланкау сделал протяжный вдох. С таким человеком, как Арно фор дер Лейен, ничего невозможно знать заранее. Это их последняя встреча, и на этот раз Ланкау рисковать не станет. Как только он отнимет жизнь у этого подлеца, из-за которого потерял зрение и благопристойный вид, вопрос будет закрыт. Выстрелит он без колебаний.
От тропинок с разных сторон послышались голоса. Юные, но не детские. Ланкау беззвучно выругался. Молодые люди могут очень неожиданно нарушить покой. Для них не существует ни уважения к личному пространству, ни естественных преград. Не успеешь оглянуться, а они вдруг вылезают из кустов.
Шорох шагов под ним стих.
Глава 42
Постепенно росли влажные пятна на коленках. Вновь сев на корточки, Брайан тоскливо вздохнул, вглядываясь в раскинувшийся под ним пейзаж. Сливались крыши домов и зеленые оазисы плоской долины. Так горько он уже много лет не плакал. Затем он рухнул на колени.
Доносившийся сверху беззаботный детский смех, острый запах смолы, расстилавшийся перед ним опрятный пейзаж вызвали чувство тоски, подобного которому он прежде не испытывал. Не было и следа могильной плиты, под которой лежал его лучший друг.
Закусив верхнюю губу, он поднял взгляд, проклиная себя за то, что не спросил у Петры адрес. Может, он ее указания неправильно понял. Наверное, она неточно выразилась или специально его запутала.
Он встал. Опустил плечи. В аккуратном пейзаже и кипящем суматохой городе растворилось его желание во всем разобраться.
Он был уверен: здесь Джеймс обрел последний покой.
В наступившей на мгновение тишине он склонил голову, вспоминая друга. Затем аккуратно разгладил лепестки увядшего цветка и огляделся, ища, куда бы его положить. Будь здесь надгробный камень, он бы положил его туда.
В конце колоннады он на секунду задержался, оглядывая закрытое маленькое здание посреди мемориала. В паре шагов среди листвы, огибая мемориал, пряталась небольшая тропинка. Судя по коричневой земле и истоптанным обнаженным корням, по ней постоянно ходят.
Там он еще не искал.
Он сделал несколько шагов, и вдруг раздался неожиданный звук. Легкий, почти неслышный щелчок. Здесь он точно казался чужеродным.
Подозрения редко встречают сопротивление. В отличие от положительных эмоций подозрение возникает само собой и без предупреждения — и даже без оснований. Но в данном случае оснований вполне хватало.
Петра Вагнер, Марианна Деверс и фрау Реман — все они в тот или иной момент имели какое-то отношение к Крёнеру. Человеку, который когда-то покушался на его жизнь и не имел ни малейшего желания ворошить прошлое.
И этот звук. Почти неслышный щелчок. Под реальное и убедительное подозрение можно все что угодно подогнать.
Поэтому Брайан остановился, незаметно спрятался в зарослях, окаймлявших тропу, и стал ждать.
В поле зрения Брайана — меньше чем в пяти метрах — появился дьявол, как будто не желающий возвращаться в преисподнюю. На платформе, спускавшейся с крыши здания, на мгновение замерла фигура, внимательно смотревшая на тропу у ног Брайана. А затем Брайан узнал этого человека.
С земли поднималась влажность, но его самого как будто высушили. Он и не думал, что когда-нибудь вновь увидит это отвратительное широкое лицо. На этой земле никто не смог бы удивить его сильнее. Он ведь уже почти тридцать лет как в могиле — в ледяном Рейне. Брайан вспомнил, как широколицый исчезает в волнах, раненый и неспособный сопротивляться.
Его присутствие воплощало собой ночной кошмар, который Брайану даже привидеться не мог.
Этот человек был сильнее, чем когда-либо прежде, а годы благосклонно обошли его стороной. Люди с гладкой кожей и румянцем на щеках порой до самой старости похожи на детей. Таким был бы и широколицый, если бы не почти пустая глазница и белые костяшки пальцев, крепче сжавшие оружие.
Вероятность, что этот гигант пройдет мимо Брайана, не обратив на него внимания, была незначительной. Он осторожно сдвинул ногу в кусты, приник лицом к земле и поставил руки под грудью, готовясь в любую секунду выпрямиться, словно пружина.
Брайан увидел ботинок Ланкау лишь в тот момент, когда он оказался возле его руки. Несмотря на точный удар, Брайану не удалось сбить этого человека с ног, хоть он на это и надеялся. В ту же секунду Ланкау резко развернулся к Брайану. Он пытался встать к нему лицом, но пришлось сделать с ровной тропы шаг назад — не потеряв равновесия, Ланкау неловко заскользил вниз.
И тем не менее он выстрелил.
Пуля застала Брайана врасплох — как и произведенный выстрелом грохот. Он совершенно не почувствовал боли и даже не знал, куда его ранило. Едва смолкло эхо глухого выстрела, Брайан бросился на шатающуюся фигуру, теперь застывшую чуть ли не в шпагате: одной ногой — на тропе, а второй — упираясь в склон. Прозвучал второй выстрел — его приняло дерево за спиной Брайана: кору вскрыла желтая трещина. Протянув руки к лицу Ланкау, Брайан одновременно сильно пнул его в грудь.
Крупный мужчина ошеломленно пялился на него, открыв рот. Он не издал ни звука, несмотря на болезненный пинок. Скрючившись, он упал спиной на склон, не отпуская Брайана. Брайан не потерял сознание лишь благодаря мягкой поросли. Когда тяжелый соперник перекатился через него несколько раз, сцепившиеся тела застряли в зарослях возле тропы в конце колоннады. Не имея возможности пошевелиться, они лежали в кустах и, учащенно дыша, смотрели друг другу в глаза. Из царапин на голове у Ланкау по лицу стекали тонкие струйки крови, добираясь до ресниц здорового глаза. Падая, Ланкау лихорадочно прижал пистолет к лицу — прицел даже содрал кожу. Он не переставая моргал. Непрерывно встряхивал головой, но это не помогало — из-за крови он почти ничего не видел. В полушаге на вытоптанной земле валялось оружие.
Не раздумывая, Брайан откинул затылок и наградил широколицего несколькими ударами головой, пока его собственный мозг чуть не взорвался, будто от электрических разрядов.
Тогда его соперник впервые издал какой-то звук. Перебравшись через крупное тело, Брайан схватил пистолет. В этот момент его голову неожиданно потянули за волосы назад.
Спасение Ланкау пришло сзади. Их окружили несколько молодых людей, выкрикивающих непонятные ругательства. За ними стояли с виду польщенные девушки. Они искали приключений, и укромное местечко с колоннадой их не разочаровало.
Двое молодых людей стали поднимать Ланкау, отряхивая ему спину. Он хватался за заляпанное кровью лицо и потерянно оглядывался по сторонам, ища оружие. Параллельно без умолку говорил с молодыми людьми. Затем кто-то выпустил волосы Брайана — мышцы шеи расслабились. Брайан молчал все время, пока неловко карабкался по склону спиной вперед, скрестив ноги. Никто не заметил, как он прикрыл собой пистолет.
Брайан понятия не имел, что Ланкау сказал молодым людям. Но растворился он в мгновение ока.
Вокруг Брайана образовался полукруг — он просто так не исчезнет.
Брайан осторожно вытянул руку назад и дотронулся до пистолета. Тот оказался тяжелее, чем он думал. Над рукояткой он нащупал спусковой крючок. Никто не услышал, как он вернул его на место. Затем он аккуратно засунул дуло за пояс брюк сзади и натянул сверху куртку. Когда он вновь провел рукой по брюкам, впервые дала о себе знать боль. Он завопил, и все на него уставились. Когда Брайан поднял окровавленную руку, какая-то девушка ахнула, приложив руки ко рту.
— Он в меня стрелял, — произнес он, не ожидая, что его поймут.
Одна из девушек закричала. Из-за спин остальных вышел светловолосый юноша и осторожно помог Брайану встать. На его заднем кармане все увеличивалось красное пятно, хотя он опасался, что будет хуже. Пуля навылет прошла gluteus maximus, самую мясистую часть большой ягодичной мышцы, в обиходе называемой ягодицей. Края обеих ран — входного и выходного отверстия — почти сомкнулись. Кровопотеря оказалась незначительной. У Брайана подгибалась левая нога.
А затем полукруг отступил.
Светловолосый выкрикнул пару слов, и все мгновенно разошлись. Все, кроме кричавшего, побежали туда, куда скрылся Ланкау. Затем светловолосый повернулся лицом к Брайану.
— Идти сможете? — помедлив, спросил он.
Какое облегчение, что он говорит по-английски.
— Могу, спасибо.
— Они постараются его поймать.
Молодой человек посмотрел вниз, где по громким крикам было понятно, что там происходит. Брайан сильно сомневался, что они найдут того, кого ищут.
— Простите. Мы ошиблись. Он на вас напал?
— Да.
— Вы знаете почему?
— Да.
— Почему?