Долина колокольчиков
Часть 17 из 29 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я аж поперхнулась от такого неожиданного, но меткого вопроса, и саусбериец, заметивший это, не стал развивать тему, но пытливо прищурился.
Мы продолжили путь, обсуждая государственный строй наших стран. Затем проснулся снуи в кармане шубы и в первый момент чуть не умер от ужаса, увидев, что у нас теперь нет сундука с колокольчиками. Но мы быстро его успокоили. Где-то впереди запела птица — так красиво, что мы замолчали и стали слушать.
А потом у меня в голове зазвучали голоса.
И, как всякие приличные злодеи, они поначалу казались хорошими и заслуживающими доверия…
* * *
Удивительный у тебя спутник, Тинави.
Он как будто твой самый старый друг, и ты сразу стала ему доверять, с первой минуты знакомства. Такая удача, что вы случайно встретились. Не каждому повезет познакомиться с потерянным близнецом своей души.
Я покосилась на Берти. Он поймал мой взгляд, мгновенно оживился и пальцем указал на птичку на дереве, которое торчало из склона внизу под каким-то совершенно диким, неестественным углом.
— Красиво поёт, да? Эта птаха называется арецца. Обожаю пение птиц: это единственный будильник, который может поднять меня на рассвете. Да еще и с улыбкой на лице, а не вялой руганью.
Я кивнула. Я тоже очень большой ценитель.
Нет, вы как-то слишком похожи… — продолжили шелестяще-шепчущие голоса. — Такого не бывает. Это наверняка подвох. Он специально подбивает к тебе клинья. Возможно, всё ваше приключение тоже подстроил он? И старается подобраться поближе, чтобы… Чтобы что?
Мой взор, что называется, затуманился. Задумавшись, я споткнулась, но удержала равновесие и продолжила упрямо и угрюмо идти, не сбиваясь с шага.
— Хей, попутчица, с тобой всё нормально? — удивился Берти.
— Да, — ответила я на мотив «Отстань, а!».
Может, ты и не нажила себе прямых врагов за этот год (тараканы, вытравленные с кухни, не в счет), но ведь через тебя можно добраться до некоторых других, куда более важных персон… Наставник. Карланон. Принц. Если Берти охотится на кого-то из них, он вполне может взять тебя в заложники или убить — чтобы начать переговоры или принести им боль…
— Эй, у тебя от спотыканий корона на лоб съехала! — сказал Голден-Халла, но я не услышала его, погруженная в себя.
Тогда сыщик нахмурился и протянул руку, чтобы поправить на мне тиару. Голоса среагировали мгновенно.
Он НАПАДАЕТ! УБЕЙ ЕГО ПЕРВОЙ! — взвизгнули они.
И я, кхм, начала действовать по протоколу «Самооборона». А так как лучшая защита — это нападение, Берти Голден-Халле в тот день не повезло.
Глава 21. Искусанные и искушённые
Я увернулась от протянутой ко мне руки долговязого сыщика и последовательно ударила его в кадык, солнечное сплетение и по коленям.
Не ожидавшей такого саусбериец сипло взвыл и задохнулся.
Я же продолжила. План мой — вернее, план голосов, — был коварен: схватить дезориентированного сыщика и сбросить вниз со склона, до которого на нашей узкой тропе было не больше шага.
Но мне помешал снуи.
Снежная феечка, в первый момент лишившаяся дара речи, вдруг бросилась мне в лицо, трепеща крыльями и визжа на манер самоубийцы. Я ахнула, закрыла глаза руками и, попятившись, сама чуть не улетела в пропасть.
Берти меж тем мальца оклемался и с удивленным «Хей, блин!» бросился ко мне, пытаясь схватить за руки и, видимо, как-то повязать. Я же, подначиваемая голосами, отбивалась, рыча, и всё пыталась сделать ему побольнее. Воспитание не позволяло Голден-Халле деятельно сопротивляться даме (то есть уронить меня подсечкой и вырубить, что было бы самым быстрым), поэтому Берти лишь оборонялся, и в паузах между охами пытался что-то объяснить, но я не слышала.
В голове лишь набатом звучало: «УБЕЙ. Нет!!! Лучше СЪЕШЬ».
Визг испуганного снуи, зубами давно вцепившегося мне в ухо, дорос до ультразвука и перестал быть слышен. Зато феечка стала быстро-быстро дергать крыльями, из-за чего мне стало дико щекотно: я резко мотнула головой, пытаясь сбросить снуи.
Корона слетела… Снуи — нет, но хотя бы замер.
Я же повиновалась приказу.
Бросилась на Берти осклабившись, будто волчица, и истекая слюной. Я метились своими озверелыми клыками в голую шею сыщика — шарф его размотался из-за драки и теперь пассивно помогал «голосам», душа Голден-Халлу. С низким рычанием я уже почти сомкнула зубы на коже обалдевшего саусберийца — за руки-то он меня в итоге поймал, а вот челюсть контролировать и не подумал, — как вдруг наваждение прошло…
Голоса как отрезало. Желание вгрызться в Берти — тоже.
Я замерла, ошалело пытаясь понять, что вообще происходит. Пару секунд наша живописная композиция пребывала в неподвижности. Потом я сглотнула и, глядя на бьющуюся жилку на шее сыщика, медленно вернулась в вертикаль.
— Кусай-кусай, не стесняйся, — хрипло выдохнул побледневший Голден-Халла. — Гемоглобин, опять же…
— Прахов прах, Берти! Я понятия не имею, что сейчас со мной было! — испуганно призналась я. — Прости, пожалуйста!
— То есть тебя можно отпускать? — придирчиво уточнил рыжий. — Ты больше не будешь на меня охотиться, как какой-то нелицензированный вампир-голодранец?
— Мне очень жаль… — вновь повторила я.
Сыщик уже собирался разжать пальцы, стискивавшие мои запястья, а снуи наконец отцепился от моего уха (будет коллекция крохотных шрамов, ага), когда весь наш кусок склона как-то устало вздохнул и вместе с нашей пестрой компанией — и валяющейся короной — поехал под обрыв…
К счастью, катились мы недалеко и недолго — до ближайшего дерева, того самого, кривенького, на котором теперь так удивленно заткнулась птичка-арецца.
В процессе скатывания я все же добралась до шеи сыщика — уже без плотоядных намерений, чисто на рефлексе «Уткнись Хоть Куда-Нибудь». Когда мы кубарем влетели в ствол сосны, а сверху нас присыпало снегом, я очень порадовалась толщине и многослойности зимних нарядов.
— Полежим? — крякнув, полупридушенно спросил Берти откуда-то снизу.
— Полежим… — согласилась я и утомленно закрыла глаза.
Вскоре птица-солистка вновь стала петь, а мы, кое-как распутавшись (главную сложность представлял шарф Голден-Халлы), приступили к неизбежному: начали искать корону. Поиски белого на белом, снежного на снежном — это, конечно, развлечение для искушённых.
— «Искушенных», ага. Искусанных, то есть, — съязвил Берти в ответ на мое замечание и нарочито потер шею, по которой, как он уверял, я всё-таки пару раз клацнула.
Пока мы искали чужую собственность, заодно и обсудили случившееся.
— Знаешь, кажется, Ледяная Дама поэтому и просила тебя нести корону, — признала я. — Видимо, вещица как-то плохо влияет на женщин. Ведь жена Джека, по его рассказу, тоже рассвирепела во время примерки… А до этого была нормальная.
— Касательно твоей последней фразы: а представь, если наоборот? — подмигнул Берти. — Как раз в короне-то вы и нормальные: она обнажает вашу истинную, скрытую сущность… Подозрительную или кусачую — у кого как.
— Ой, да ну тебя! Что за сексизм?
— Я просто всё еще переживаю. Впервые в жизни меня попыталось съесть двуногое прямоходящее!
— Сам ты двуногое прямоходящее, Берти! — обиделась я.
— Да, я тоже оно, бесспорно, — согласился сыщик. Потом прикинул и поморщился: — Но и звучит и впрямь не очень. Бр-р-р. Я ж говорю: я всё еще в шоке!
Теперь с артефактом на голове гордо шел Голден-Халла. Ну как шел: сначала долго полз вверх по склону. И я ползла сзади, надеясь, что он не сорвется, и мы дружно не укатимся обратно. А снуи летел впереди, подбадривающе попискивая.
* * *
Ледяная Леди, как и обещала, ждала нас на мосту.
Мы передали ей корону, она вернула нам размороженные колокольчики. Дальше был неприятный момент, ибо Леди строго спросила:
— Девушка трогала корону?
Я виновато помялась, но все-таки сказала «да» до того, как Берти решился соврать об этом.
— А ведь это могло быть опасно! — Королева цокнула языком. — Моя корона искажает женское восприятие тех, кто им нравится. Их хочется ликвидировать. Это сделано как защита для меня: Ледяным Королевам негоже влюбляться, чувства мешают работе. Так что повезло, что вы не испытываете симпатии к своему спутнику, а то было бы плохо.
— О. Вот как. Понятно, — пискнула я в ответ в манере снуи.
И порадовалась, что мы с попутчиком стоим с закрытыми глазами: Берти не увидел, как я покраснела.
— Вы помогли мне, — продолжила Леди, — И поэтому я помогу вам. Однажды. Когда моя помощь понадобится. Просто нарисуйте на стекле, затянутым инеем, розу, и капните ей в сердцевину своей кровью. Тогда я удовольствием воспользуюсь поводом устроить внеочередной Искристый Перепляс…
Попрощавшись с Хозяйкой Севера — чье лицо мы так и не увидели (к счастью), мы продолжили наш путь в Долину колокольчиков. Какое-то время шли в молчании: неловком с моей стороны и искрящеся-лукавом с саусберийцевой.
Я поняла, что час разговора настал.
— Слушай, Берти. Мне надо кое-что сказать по поводу слов королевы. Я и впрямь, ммм, восхищена твоей незаурядной личностью…
— Пр-р-р-одолжай, — мурлыкнул сыщик.
— …Но дело в том, что дома, в Шолохе… — я замялась.
— У тебя кто-то есть, да? — догадался он.
Мы продолжили путь, обсуждая государственный строй наших стран. Затем проснулся снуи в кармане шубы и в первый момент чуть не умер от ужаса, увидев, что у нас теперь нет сундука с колокольчиками. Но мы быстро его успокоили. Где-то впереди запела птица — так красиво, что мы замолчали и стали слушать.
А потом у меня в голове зазвучали голоса.
И, как всякие приличные злодеи, они поначалу казались хорошими и заслуживающими доверия…
* * *
Удивительный у тебя спутник, Тинави.
Он как будто твой самый старый друг, и ты сразу стала ему доверять, с первой минуты знакомства. Такая удача, что вы случайно встретились. Не каждому повезет познакомиться с потерянным близнецом своей души.
Я покосилась на Берти. Он поймал мой взгляд, мгновенно оживился и пальцем указал на птичку на дереве, которое торчало из склона внизу под каким-то совершенно диким, неестественным углом.
— Красиво поёт, да? Эта птаха называется арецца. Обожаю пение птиц: это единственный будильник, который может поднять меня на рассвете. Да еще и с улыбкой на лице, а не вялой руганью.
Я кивнула. Я тоже очень большой ценитель.
Нет, вы как-то слишком похожи… — продолжили шелестяще-шепчущие голоса. — Такого не бывает. Это наверняка подвох. Он специально подбивает к тебе клинья. Возможно, всё ваше приключение тоже подстроил он? И старается подобраться поближе, чтобы… Чтобы что?
Мой взор, что называется, затуманился. Задумавшись, я споткнулась, но удержала равновесие и продолжила упрямо и угрюмо идти, не сбиваясь с шага.
— Хей, попутчица, с тобой всё нормально? — удивился Берти.
— Да, — ответила я на мотив «Отстань, а!».
Может, ты и не нажила себе прямых врагов за этот год (тараканы, вытравленные с кухни, не в счет), но ведь через тебя можно добраться до некоторых других, куда более важных персон… Наставник. Карланон. Принц. Если Берти охотится на кого-то из них, он вполне может взять тебя в заложники или убить — чтобы начать переговоры или принести им боль…
— Эй, у тебя от спотыканий корона на лоб съехала! — сказал Голден-Халла, но я не услышала его, погруженная в себя.
Тогда сыщик нахмурился и протянул руку, чтобы поправить на мне тиару. Голоса среагировали мгновенно.
Он НАПАДАЕТ! УБЕЙ ЕГО ПЕРВОЙ! — взвизгнули они.
И я, кхм, начала действовать по протоколу «Самооборона». А так как лучшая защита — это нападение, Берти Голден-Халле в тот день не повезло.
Глава 21. Искусанные и искушённые
Я увернулась от протянутой ко мне руки долговязого сыщика и последовательно ударила его в кадык, солнечное сплетение и по коленям.
Не ожидавшей такого саусбериец сипло взвыл и задохнулся.
Я же продолжила. План мой — вернее, план голосов, — был коварен: схватить дезориентированного сыщика и сбросить вниз со склона, до которого на нашей узкой тропе было не больше шага.
Но мне помешал снуи.
Снежная феечка, в первый момент лишившаяся дара речи, вдруг бросилась мне в лицо, трепеща крыльями и визжа на манер самоубийцы. Я ахнула, закрыла глаза руками и, попятившись, сама чуть не улетела в пропасть.
Берти меж тем мальца оклемался и с удивленным «Хей, блин!» бросился ко мне, пытаясь схватить за руки и, видимо, как-то повязать. Я же, подначиваемая голосами, отбивалась, рыча, и всё пыталась сделать ему побольнее. Воспитание не позволяло Голден-Халле деятельно сопротивляться даме (то есть уронить меня подсечкой и вырубить, что было бы самым быстрым), поэтому Берти лишь оборонялся, и в паузах между охами пытался что-то объяснить, но я не слышала.
В голове лишь набатом звучало: «УБЕЙ. Нет!!! Лучше СЪЕШЬ».
Визг испуганного снуи, зубами давно вцепившегося мне в ухо, дорос до ультразвука и перестал быть слышен. Зато феечка стала быстро-быстро дергать крыльями, из-за чего мне стало дико щекотно: я резко мотнула головой, пытаясь сбросить снуи.
Корона слетела… Снуи — нет, но хотя бы замер.
Я же повиновалась приказу.
Бросилась на Берти осклабившись, будто волчица, и истекая слюной. Я метились своими озверелыми клыками в голую шею сыщика — шарф его размотался из-за драки и теперь пассивно помогал «голосам», душа Голден-Халлу. С низким рычанием я уже почти сомкнула зубы на коже обалдевшего саусберийца — за руки-то он меня в итоге поймал, а вот челюсть контролировать и не подумал, — как вдруг наваждение прошло…
Голоса как отрезало. Желание вгрызться в Берти — тоже.
Я замерла, ошалело пытаясь понять, что вообще происходит. Пару секунд наша живописная композиция пребывала в неподвижности. Потом я сглотнула и, глядя на бьющуюся жилку на шее сыщика, медленно вернулась в вертикаль.
— Кусай-кусай, не стесняйся, — хрипло выдохнул побледневший Голден-Халла. — Гемоглобин, опять же…
— Прахов прах, Берти! Я понятия не имею, что сейчас со мной было! — испуганно призналась я. — Прости, пожалуйста!
— То есть тебя можно отпускать? — придирчиво уточнил рыжий. — Ты больше не будешь на меня охотиться, как какой-то нелицензированный вампир-голодранец?
— Мне очень жаль… — вновь повторила я.
Сыщик уже собирался разжать пальцы, стискивавшие мои запястья, а снуи наконец отцепился от моего уха (будет коллекция крохотных шрамов, ага), когда весь наш кусок склона как-то устало вздохнул и вместе с нашей пестрой компанией — и валяющейся короной — поехал под обрыв…
К счастью, катились мы недалеко и недолго — до ближайшего дерева, того самого, кривенького, на котором теперь так удивленно заткнулась птичка-арецца.
В процессе скатывания я все же добралась до шеи сыщика — уже без плотоядных намерений, чисто на рефлексе «Уткнись Хоть Куда-Нибудь». Когда мы кубарем влетели в ствол сосны, а сверху нас присыпало снегом, я очень порадовалась толщине и многослойности зимних нарядов.
— Полежим? — крякнув, полупридушенно спросил Берти откуда-то снизу.
— Полежим… — согласилась я и утомленно закрыла глаза.
Вскоре птица-солистка вновь стала петь, а мы, кое-как распутавшись (главную сложность представлял шарф Голден-Халлы), приступили к неизбежному: начали искать корону. Поиски белого на белом, снежного на снежном — это, конечно, развлечение для искушённых.
— «Искушенных», ага. Искусанных, то есть, — съязвил Берти в ответ на мое замечание и нарочито потер шею, по которой, как он уверял, я всё-таки пару раз клацнула.
Пока мы искали чужую собственность, заодно и обсудили случившееся.
— Знаешь, кажется, Ледяная Дама поэтому и просила тебя нести корону, — признала я. — Видимо, вещица как-то плохо влияет на женщин. Ведь жена Джека, по его рассказу, тоже рассвирепела во время примерки… А до этого была нормальная.
— Касательно твоей последней фразы: а представь, если наоборот? — подмигнул Берти. — Как раз в короне-то вы и нормальные: она обнажает вашу истинную, скрытую сущность… Подозрительную или кусачую — у кого как.
— Ой, да ну тебя! Что за сексизм?
— Я просто всё еще переживаю. Впервые в жизни меня попыталось съесть двуногое прямоходящее!
— Сам ты двуногое прямоходящее, Берти! — обиделась я.
— Да, я тоже оно, бесспорно, — согласился сыщик. Потом прикинул и поморщился: — Но и звучит и впрямь не очень. Бр-р-р. Я ж говорю: я всё еще в шоке!
Теперь с артефактом на голове гордо шел Голден-Халла. Ну как шел: сначала долго полз вверх по склону. И я ползла сзади, надеясь, что он не сорвется, и мы дружно не укатимся обратно. А снуи летел впереди, подбадривающе попискивая.
* * *
Ледяная Леди, как и обещала, ждала нас на мосту.
Мы передали ей корону, она вернула нам размороженные колокольчики. Дальше был неприятный момент, ибо Леди строго спросила:
— Девушка трогала корону?
Я виновато помялась, но все-таки сказала «да» до того, как Берти решился соврать об этом.
— А ведь это могло быть опасно! — Королева цокнула языком. — Моя корона искажает женское восприятие тех, кто им нравится. Их хочется ликвидировать. Это сделано как защита для меня: Ледяным Королевам негоже влюбляться, чувства мешают работе. Так что повезло, что вы не испытываете симпатии к своему спутнику, а то было бы плохо.
— О. Вот как. Понятно, — пискнула я в ответ в манере снуи.
И порадовалась, что мы с попутчиком стоим с закрытыми глазами: Берти не увидел, как я покраснела.
— Вы помогли мне, — продолжила Леди, — И поэтому я помогу вам. Однажды. Когда моя помощь понадобится. Просто нарисуйте на стекле, затянутым инеем, розу, и капните ей в сердцевину своей кровью. Тогда я удовольствием воспользуюсь поводом устроить внеочередной Искристый Перепляс…
Попрощавшись с Хозяйкой Севера — чье лицо мы так и не увидели (к счастью), мы продолжили наш путь в Долину колокольчиков. Какое-то время шли в молчании: неловком с моей стороны и искрящеся-лукавом с саусберийцевой.
Я поняла, что час разговора настал.
— Слушай, Берти. Мне надо кое-что сказать по поводу слов королевы. Я и впрямь, ммм, восхищена твоей незаурядной личностью…
— Пр-р-р-одолжай, — мурлыкнул сыщик.
— …Но дело в том, что дома, в Шолохе… — я замялась.
— У тебя кто-то есть, да? — догадался он.