Дикая война

– Сударыня, ваше сиятельство, гостиниц у нас и вправду нет. Но я сейчас всё придумаю. Мы вас на постой определим, – засуетился голова, чувствуя, как по спине стекает холодный пот.

Спорить с женщиной, графиней, имеющей такие знакомства, это всё равно что самому себе могилу копать. В том, что бумага от генерал-губернатора у неё есть, голова даже не сомневался. Достаточно вспомнить, как она говорила с чиновником, приехавшим именно от его двора. Тут любому станет понятно, что это не просто заезжая птичка. Это птица высокого полёта. Лихорадочно ища выход из положения, голова наткнулся взглядом на поникшего майора и, жестом подозвав его к себе, тихо приказал:

– Господин майор, прикажите вашим людям перенести все ваши вещи в мой флигель. А в вашем доме графиню и поселим. Я туда сейчас слуг пошлю. Пусть порядок наведут.

– А я как же? – тупо спросил майор.

– А вы пока во флигеле поживёте. Голубчик, ну вы же одиноки. Какая вам разница, где ночевать? Всё одно вы дома и не бываете почти. Всё на службе радеете. Ну какая вам разница? Тем более что слуги ваши с вами будут. Ну выручайте, сударь. Сами же видите, начнёт она жаловаться, все вместе голов лишимся.

– Делайте что хотите, – обречённо махнул майор рукой.

– Ваше сиятельство, – обрадованно воскликнул голова, поворачиваясь к графине, – всё решено. В вашем распоряжении будет целый дом. Вам там всем места хватит. И вам, и людишкам вашим…

– Это у вас людишки. А у меня, сударь, прислуга, – отрезала графиня. – И потрудитесь обеспечить нас обедом. Или у вас тут и ресторанов тоже нет?

– Нет, – покаянно помотал головой окончательно раздавленный голова.

– Господи, что за страна! – патетично воскликнула графиня, прижимая к вискам изящные пальцы.





* * *


Ночью шёл снег. Густой, крупными хлопьями. Утром, деревня напоминала лубочную картинку. Выйдя на крыльцо, Мишка счастливо улыбнулся и, потянувшись, отправился к колодцу, умываться. Ледяная вода разом согнала сонную истому, и парень, пройдясь по двору, одобрительно проворчал:

– Всё. Пора отсюда убираться.

Быстро позавтракав, он собрал последние пожитки и, вытянув из сарая аэросани, принялся загружать сани, которые собрал специально для прицепа. Подтащив их к своему транспорту, он накинул дышло на крюк и принялся увязывать груз. Пройдясь в последний раз по дому и всем постройкам, Мишка убедился, что они с тёткой забрали всё, что только можно, и, вздохнув, присел на ступеньку крыльца.

– Вот и всё, – вздохнул парень, оглядывая подворье. – Эта страница жизни тоже окончена. Вот уж не думал, что так привыкну к этой халупе.

На душе и вправду было тяжело и грустно, словно он навсегда прощался со старым другом. Посидев, парень поднялся и, забравшись в кабину аэросаней, принялся запускать двигатель. Мотор, пару раз чихнув, завёлся, раскручивая винт. Выскочив из машины, Мишка быстро распахнул ворота и, вернувшись за штурвал, осторожно прибавил газу, выводя аэросани на дорогу. Потом, закрыв створки и накинув брус, игравший роль засова, он пробежал в соседский двор и, постучав в дверь, сообщил соседке, что уезжает. Совсем.

Мотор прогрелся слабо, но начинать движение было можно. Прибавив газу, Мишка не спеша повёл машину по дороге. Из окон то и дело выглядывали любопытные, с интересом рассматривая технику. Выкатившись за околицу, парень прибавил газу. Быстро разогнавшись, аэросани заскользили вперёд, легко давя пушистый снег. Несмотря на солидный вес, шла техника легко. Через час он остановился у ворот своего нового дома и, убавив обороты до минимума, вылез.

Уже распахивая ворота, сквозь рокот двигателя и посвист винта он услышал негромкий скулёж. Оглядевшись, Мишка заметил в канаве щенка. Месяцев примерно двух. Лопоухий, ещё неуклюжий, но с широкой грудью и крепкими лапами. Кутёнок явно замёрз и проголодался. Встав на колени, Мишка дотянулся до него и, взяв на руки, внимательно осмотрел. К его удивлению, псёныш оказался здоров.

Не выпуская щенка из рук, Мишка уселся в кабину и, прибавив газу, закатил аэросани во двор. Объехав двор по кругу, он поставил машину носом к воротам и, заглушив мотор, отправился закрывать створки. Заметив, как в окне мелькнуло лицо тётки, Мишка чуть улыбнулся и вошёл в дом. В большой комнате за столом сидела тесная женская компания. Глафира, Настя и Танюшка. Попивая чай, они баловали себя свежей выпечкой. Но на этот раз на столе не было ничего из лавки.

Поздоровавшись, Мишка с улыбкой показал им щенка, весело заявив:

– Глядите, какого сторожа я нам нашёл. К воротам приблудился. Настя, не знаешь, случаем, чей?

– Ничей, – чуть смутившись, ответила девушка. – Сука приблудная ощенилась, вот они по станице и бегают.

– Ну и ладно. Значит, теперь наш будет, – кивнул парень. – Ещё бы котейку найти, и тогда полный сбор будет. Мама Глаша, глянь там миску какую старую да каши ему положи. Голодный, небось.

Кивнув, тётка шмыгнула на кухню и спустя минуту принесла кутенку солидную порцию каши, сдобренной мясом. Поставив щенка на пол, Мишка подсунул ему миску и принялся раздеваться. Настя, чуть слышно вздохнув, принялась собираться, но с явной неохотой. Помыв руки, Мишка вернулся в комнату и, увидев её сборы, сказал, подчиняясь требовательному взгляду тётки:

– Торопишься куда, Настя? Если нет, так посиди с нами. Вон, пирога ещё попробуй. Мама Глаша у меня мастерица на них.

– То не я пекла, – рассмеялась Глафира. – То её работа. Глянь, какие румяные.

– Ух ты! – изобразил восхищение Мишка, принимая её игру. – Ну, раз так, то тебе тем более остаться надо.

– Зачем? – не поняла девушка.

– Как зачем? А кого я хвалить стану, когда попробую? – делано возмутился Мишка.

Мило зардевшись от смущения, Настя повесила кожушок на гвоздик и вернулась к столу. Парень, получив от тётки полный одобрения взгляд, уселся во главе стола. Получив от тётки чашку горячего чая, Мишка ухватил с тарелки кусок пирога с ягодой и, откусив, принялся с аппетитом жевать.

– Малина в меду! Мои любимые, – прищурившись от удовольствия, выдохнул он, запив кусок чаем. – И мёду в самую пропорцию. Как я люблю. Ну, Настя, и вправду мастерица. Благодарствую. Угодила.

– Кушай на здоровье, – ещё больше смутившись, негромко отозвалась девушка.

– Тятя Миша, а Настя со мной в куклы играет, пока баба Глаша занята, – громко сообщила Танюшка.

– Ну и хорошо. Ты, главное, игрушками с ней делись, тогда веселее будет.

– Делится она, – опустив голову и покраснев, как маков цвет, еле слышно отозвалась Настя.


Мишка отлично понял её смущение. В её возрасте сверстницы уже своих детей нянчат, а она с чужим ребёнком в куклы играет.

– Раз так, тогда рассказывайте, чего вам ещё для игры не хватает, – велел Мишка, одобрительно ей улыбнувшись. – Может, ещё мебели какой вырезать, или посуды наделать?

Того и другого у Танюшки было по два комплекта на куклу. Отработав процесс, парень запросто изготавливал дочери игрушки.

– Тятя Миша, а сделай нам кровати для кукол, – тут же нашлась Танюшка.

– Сделаю, дочка, – улыбнулся Мишка, погладив её по белобрысой макушке, и тут же поймал восхищённый взгляд Насти. – Для всех кукол сделаю.

Стук в дверь разбил воцарившуюся в доме семейную теплоту. Открыв, Глафира впустила в дом атамана. Сняв шапку, тот степенно перекрестился на образа, звучно промолвив:

– Мир дому сему.

– Благодарствуем, Сергий Поликарпович, – поднявшись, ответил Мишка. – Милости просим к столу. Не побрезгуйте.

– Благодарствую, Миша. Сам только от стола, – вежливо отказался казак. – По делу я к тебе, – продолжил он, присаживаясь. – Сделал всё, как ты велел. Вот. Изволь. Твоя доля со всей добычи. Как ты велел, то, что контрразведчик дал, тоже на всех разделил, – отчитался он, то и дело поглядывая на Настю.

– Правильно. Вместе воевали, значит и добычу на всех, – кивнул Мишка.

– Что, дочка, зашла с отчим домом попрощаться? – повернулся атаман к сироте.

– С чего бы ей прощаться? – не понял Мишка. – Мы гостям завсегда рады. Будет минутка, пусть забегает.

– Благодарствую, Михаил, – кивнул казак с непонятной серьёзностью. – Дом этот ещё дядька мой ставил. Сам понимаешь, она родилась тут, потому и переживает, что в чужие руки отошёл.

– Слово сказано, Сергий Поликарпович, – твёрдо ответил парень, глядя ему в глаза. – Как будет нужда иль желание, так пусть приходит. Двери наши для неё завсегда открыты. Да и просто в гости пусть заходит. Мы только рады будем. Вон, Танюшка уже и привязаться к ней успела, – кивнул он на дочку.

– Спаси Христос, Миша, – кивнул казак с заметным облегчением.

«Что это сейчас было, не понял, но, похоже, сделал правильно», – подумал Мишка, задумчиво рассматривая и атамана и его родственницу.

– Мама Глаша, прибери деньги, – вздохнул он, отодвигая купюры к тётке.

– Что делать собираешься, Миша? – помолчав, спросил казак.

– Пока лёд не встанет, буду по дому работать. И то сказать, куча механизмов всяких, и все разобраны.

– Сынок, ты бы с маслобойки начал, – осторожно попросила тётка. – А то молока много, а девать некуда. Да и соседи всё интересуются.

– Завтра и соберу, – понимающе усмехнулся Мишка.

Тётка явно уже наладила общение с местными и теперь рвётся укрепить своё положение в местной иерархии. А подобный механизм действительно выводил их семью в категорию весьма зажиточных.

– Дров с углём нам на две печки хватит или, пока есть время, ещё прикупить надо? – уточнил он у атамана.

– Ну, пара пудов не помешала бы, – задумчиво протянул казак. – Сам видишь, дом большой. Его протопи до морозов, и всю зиму тепло будет.

– Да уж, это не наша избушка, – задумчиво кивнул парень. – Да только придётся мне кому-то из молодых казаков кланяться. Самого-то в депо боле не пускают. Купец постарался, – закончил он, со злостью сжимая кулаки.

– Не бери в голову, – отмахнулся атаман. – Завтра младшего своего отправлю, всё привезёт.

– Ты, Сергий Поликарпович, тогда и денег ему сразу дай. А как вернётся, мне цену скажет, я тут всё и отдам, – с ходу предложил Мишка, не желая вообще больше появляться в посёлке.

– Не хочешь там бывать больше? – догадался казак.

– Обидно мне, атаман, – тихо ответил Мишка. – Как беда была, так в пояс кланялись, а как мне нужда вышла, так никто и слова не сказал.

– Что, совсем? – растерялся казак.

– Только рабочие простые в депо помогли. Мастера. А остальные… – Мишка только рукой махнул.

– Сделаю, Миша, – помолчав, решительно кивнул казак. – Тут вот ты про мастеров вспомнил. Кузнец наш очень хочет поговорить с тобой. Есть у него вопрос к тебе, который он сам решить не может.

– Так пошли, поговорим, – развёл парень руками.

– А и пошли. Прогуляемся, – чуть подумав, усмехнулся атаман, хлопнув себя ладонями по коленям. – А ты, егоза, пока дитём займись, – скомандовал он Насте. – У хозяйки своих дел хватит.

– Это уж, не обессудь, Сергий Поликарпович, мы тут сами, по-бабьи решим, – осадила его Глафира.

– Да и слава богу, – рассмеялся казак и поднялся из-за стола.

Они вышли на улицу, и атаман, с удовольствием вдыхая чистый, морозный воздух, принялся рассказывать в подробностях, как прошло получение премии. Услышав, что в посёлке появилась странная графиня, похвалявшаяся охотой в Африке, Мишка только вздохнул и, покривив губы, отмахнулся: