Дикая война
Часть 33 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет, Николай Аристархович. Ты всё правильно сказал. Уехал я. А раз уехал, то и появляться не след. Я с казаками пойду. Только ты скажи им, Сергий Поликарпович, чтоб меня слушали внимательно. Точнее, командир ихний. А то получится как в прошлый раз, – Мишка усмехнулся, коснувшись шрама на лбу.
– Тот же подъесаул с тобой пойдёт, – понимающе кивнул атаман.
– А мне что делать? – мрачно поинтересовался урядник.
– А вы, дядя Николай, к тому чиновнику вернитесь и расскажите, что мы тут удумали. Пусть он солдат по следу пустит. Беглые станут думать, что у них всё получилось, и на нас выйдут. Ну, а там уж, казаки им покажут, с какой стороны из дула пуля вылетает. Заодно посмотрим, кто за этой сволочью придёт. Может, и контрразведку чем порадуем.
– А они-то тут при каких делах? – моментально насторожился атаман.
– А сам посмотри, – кивнул Мишка на карту. – Они же не просто так с места сорвались. Кто-то им знак подал, что встретить готов. И что в нужном месте их ждать станут. А если этот кто-то с той стороны пришёл? Кому тогда с тем гостем разбираться?
– А ведь и верно, – проворчал атаман, покосившись на парня с явным уважением.
* * *
Этот осенний день вся верхушка посёлка запомнила надолго. Вернувшиеся из тайги солдаты и офицеры долго проклинали и погоду, и таёжный бурелом, и всех каторжников разом. Но всё это как отрезало, когда к зданию городской управы подкатила бричка в сопровождении десятка верховых казаков. Даже не удосужившись покинуть свой транспорт, сидевший в бричке кряжистый казак достал из кобуры револьвер и, вскинув его над головой, трижды выстрелил в воздух.
Когда у входа в здание собралась вся городская управа, казак с усмешкой оглядел их и, огладив бороду, громко спросил:
– Кто тут будет чиновник от генерал-губернатора?
– Я буду, – иронично усмехнувшись, шагнул вперёд статский советник.
– Это вы, сударь, от имени генерал-губернатора премию за беглых по двадцати рублей обещали?
– Точно так. Только я пока беглых не вижу, – кивнул Сергеев, пряча усмешку в уголках губ.
– Рано смеётесь, сударь, – хмыкнул казак и, обернувшись к верховым, скомандовал: – Выкладывайте, ребятки.
Ловко спешившись, казаки быстро сняли с задка брички пару мешков и, отойдя в сторонку, принялись выкладывать прямо на мостовую странные, округлые предметы. Кто-то громко охнул и, скатившись в крыльца, ринулся в кусты. Только теперь до статского советника дошло, что именно он видит. Это были отрубленные человеческие головы. Судорожно сглотнув и усилием воли усмирив взбунтовавшийся желудок, Сергеев подошёл поближе и, оглядев выложенные ряды, хрипло спросил:
– Тут все двадцать?
– Ещё шестеро хунхузов, что их встречали. И ещё кое-кто, но эти уже не вам. Тут звери поопаснее будут, не по нашим делам ходящие. Парочка. А кто тут будет Владимир Алексеевич из контрразведки? – повысив голос, спросил казак.
– Я буду, – легко сбежал с крыльца офицер.
– А вот это вам передать велено, – усмехнулся казак, и по его знаку с пола брички на землю скинули два явно пораненных и изрядно помятых тела. – Они хунхузами командовали, которые беглых встречали.
– Очень интересно, – протянул контрразведчик, присаживаясь на корточки и внимательно осматривая пленных. – А бумаги при них какие были?
– Нет. Вот бумаг не было, – развёл казак руками.
– А сам Михаил где? Мне с ним поговорить бы надо. Только не говорите мне, что не знаете его. По этим двум он стрелял. Пуля в руку, пуля в ногу. Его почерк.
– В тайгу ушёл. Дела у него, – твёрдо ответил казак, глядя в глаза офицеру.
– С Дона выдачи нет, – понимающе усмехнулся контрразведчик.
В ответ казак молча развёл руками. Кивнув, контрразведчик поднялся и, жестом указав ближайшим полицейским забрать пленных, тихо проворчал:
– Скажите ему, я очень признателен. И передайте от меня вот это, – достав бумажник, он вынул из него четыре ассигнации по десять рублей и протянул казаку.
– Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Как увижу, передам, – кивнул казак, убирая деньги.
– Господи! – вдруг раздалось от крыльца. – Да что же вы творите, господа казаки! Вы же люди православные, а ведёте себя, словно басурмане какие. Как же это можно – людям головы сечь?!
– А что прикажете, туши вам целиком из тайги тащить? – иронично хмыкнул казак.
– Так можно ж было нас туда позвать. Или сразу господ офицеров на место привести, раз знали, где они встретятся.
– Это кто там такой умный? – неожиданно рассердился казак.
– Вы, милейший, выражения-то выбирайте, – зашипел рассерженным гусём городской голова, выступая вперёд.
– Я вам, сударь, не милейший, а атаман казачьего войска, – рявкнул в ответ казак.
– И вправду, господин голова, вы бы помолчали, – осадил его статский советник. – А на будущее, прежде чем голос повышать, внимательно почитайте имперское уложение о казачестве. Думаете, с чего они на вас смотрят, как солдат на вошь? У господина атамана прав поболее, чем у вас всех тут, вместе взятых, будет. Вплоть до проведения судебного расследования и приведения приговора в исполнение. А также возможность писать напрямую генерал-губернатору и выше. Это, господин голова, не просто воинство, а отдельная часть империи, со своим укладом.
Слушая его слова, казак только оглаживал бороду и кивал в такт словам чиновника. Поперхнувшись на полуслове, голова растерянно отступил и, покраснев, словно рак, проворчал так, чтобы все слышали:
– Раздали варварам привилегии.
– Варварам, говорите? – резко повернулся к нему чиновник. – А как вы думаете, почему казаки своим укладом от создания империи живут? И ни один правитель государства то уложение изменить не пытается. Да потому что казаки и в мирное, и в военное время границу империи стерегут и жизни свои кладут, никого о помощи не прося. Так что пользы от них для государства гораздо больше, чем от всего вашего чиновного сословия.
– Сударь, вы в своём ли уме? – растерянно пролепетал голова.
– В своём. И сказал это не я, а государь император Михаил Первый. Стыдно таких вещей не знать, господа, – закончил чиновник с оттенком презрения в голосе. – Уберите тут всё, – скомандовал он, повернувшись к полицейским. – А вас, господин атаман, я попрошу проследовать со мной в банк. Получите обещанную премию.
– Не побрезгуйте, ваше высокопревосходительство, – улыбнулся атаман, указывая на место в бричке рядом с собой.
– Благодарствую. Вы поезжайте, а я ещё кое-какие бумаги взять должен, – улыбнулся в ответ чиновник.
Но не успели казаки развернуть коней, как от околицы по тракту появилась странная процессия. Четыре автомобиля, два из которых тянули на прицепе. Автомобили остановились рядом со зданием управы, и вышедшая из первой машины дама, с интересом оглядев собравшихся и увидев разложенные головы, громко, с заметной ехидцей в голосе сказала:
– Как у вас тут занимательно. Вот уж не ожидала в такой глуши встретить такие шекспировские страсти.
– Принесла ж её нелёгкая. Только этого не хватало, – растерянно проворчал Сергеев, надевая на лицо самую любезную мину. – Графиня! Наталья Вячеславовна! Вы ли это, голубушка?! Каким ветром в наши палестины?
– Рада вас видеть, граф, – вспыхнула в ответ ослепительная улыбка. – Вот уж не ожидала вас здесь встретить. Хотя при дворе генерал-губернатора мне сказали, что вы уехали по делам, но никто не удосужился сообщить, куда именно.
– Так и есть, графиня. Сами видите, служба, – кивнул Сергеев, жестом указав на отрубленные головы.
– Выходит, беглых вы поймали? Однако круто вы с ними.
– Господь с вами, сударыня. Это казаки местные. Да и то сказать, не тащить же трупы из тайги, а отчитаться надо. Вот они и…
– Бог с ними. Лучше скажите, любезный граф, в этой глухомани найдутся толковые механики? У меня два авто разом сломались.
– А это мы сейчас у местного городского головы узнаем, – повернулся статский советник к столпившимся на крыльце.
– Э-э, если только в депо такие найдутся. У нас таких авто и не видели никогда, – растерянно проблеял городской голова.
– М-да, похоже, я тут застряла надолго, – заметно помрачнев, протянула графиня.
– Ну, в крайнем случае вы всегда можете погрузить ваши авто на платформы и отправить на ремонт по железной дороге. Благо станция это узловая и подобный способ не сложен, – нашёлся чиновник. – Но вы не ответили, зачем приехали сюда. Вы же, как я слышал, в Африке были.
– Была, – легко согласилась графиня. – На львов охотилась. На буйволов. А потом надоело все, и вернулась в столицу. Но и там оказалось ужасно скучно. А потом я вспомнила, что ничего толком не знаю о собственной стране, и мне стало стыдно. Вот и решила восполнить этот пробел. А заодно и приобрести новый опыт. Хочу, знаете ли, собственными руками добыть горностаев себе на шубу. Согласитесь, это весьма интригующе. Носить шубу из меха, который сама же и добыла.
– Из горностая, значит, – задумчиво переспросил Сергеев. – Что ж. Вам она будет к лицу. А теперь, сударыня, позвольте откланяться. Дела, знаете ли, ещё не окончены.
– Ступайте, голубчик. Но вечером я жду вас у себя. Нужно обсудить кое-что, – добавила она с лукавой улыбкой.
– Непременно буду, как только с делами управлюсь, – ответил Сергеев и, вежливо поклонившись, поспешил к бричке.
– Поехали, атаман, – выдохнул он, едва запрыгнув в кузов.
– Это кто ж такая будет, ваше сиятельство? – не сдержал любопытства казак.
– Божье наказание и одна большая головная боль, – отмахнулся Сергеев. – Вдова великого князя Шувалова-Шуйского. Тот повеса был, не приведи господи, а эта и его переплюнула. Сначала любовников меняла как перчатки, потом охотой увлеклась и путешествовать отправилась. За границей нахваталась всякого, и теперь с ней вообще никакого сладу нет.
– Неужто и вправду охотится? – не поверил казак.
– Угу. К охоте её ещё муж приохотил, – скаламбурил чиновник. – Была и в Африке, и в Австралии, и в Америках. Всё ждали, что она там где-нибудь себе шею и свернёт, или вместе с пароходом каким утопнет, но Господь милостив. Живёт. Вот, теперь сюда её принесло. И удумала ведь. Шубу горностаеву ей подавай.
– А что в том такого? – не понял атаман.
– А то, друг мой, что горностай – это королевский мех. Из него для царственных особ мантии делают. А ей шубу. И ведь не откажешь. Императорская родня. Хоть и седьмая вода на киселе. А нам тут всем за ту шубу головы поотрывают потом.
– Избави мя господи от бабьей блажи, – вздохнул атаман, истово перекрестившись.
– Вот-вот, – вздохнул Сергеев, откидываясь на спинку сиденья.
А тем временем предмет их обсуждения, проводив казаков взглядом, повернулся к собравшимся и, гордо вскинув голову, спросил:
– Это вы городской голова?
– Я, сударыня. К вашим услугам, – поклонился тот с заметной растерянностью.
– Прекрасно. Покажите моим слугам, где тут у вас лучшая гостиница. Я устала с дороги.
– Простите, сударыня, но гостиниц у нас нет, – пролепетал голова, окончательно растерявшись.
– Очень интересно. И где прикажете мне жить? На улице? Или вам показать письмо генерал-губернатора, где он указывает всем чиновникам оказывать мне всяческое содействие? Извольте. Митя, подай папку с документами.
– Тот же подъесаул с тобой пойдёт, – понимающе кивнул атаман.
– А мне что делать? – мрачно поинтересовался урядник.
– А вы, дядя Николай, к тому чиновнику вернитесь и расскажите, что мы тут удумали. Пусть он солдат по следу пустит. Беглые станут думать, что у них всё получилось, и на нас выйдут. Ну, а там уж, казаки им покажут, с какой стороны из дула пуля вылетает. Заодно посмотрим, кто за этой сволочью придёт. Может, и контрразведку чем порадуем.
– А они-то тут при каких делах? – моментально насторожился атаман.
– А сам посмотри, – кивнул Мишка на карту. – Они же не просто так с места сорвались. Кто-то им знак подал, что встретить готов. И что в нужном месте их ждать станут. А если этот кто-то с той стороны пришёл? Кому тогда с тем гостем разбираться?
– А ведь и верно, – проворчал атаман, покосившись на парня с явным уважением.
* * *
Этот осенний день вся верхушка посёлка запомнила надолго. Вернувшиеся из тайги солдаты и офицеры долго проклинали и погоду, и таёжный бурелом, и всех каторжников разом. Но всё это как отрезало, когда к зданию городской управы подкатила бричка в сопровождении десятка верховых казаков. Даже не удосужившись покинуть свой транспорт, сидевший в бричке кряжистый казак достал из кобуры револьвер и, вскинув его над головой, трижды выстрелил в воздух.
Когда у входа в здание собралась вся городская управа, казак с усмешкой оглядел их и, огладив бороду, громко спросил:
– Кто тут будет чиновник от генерал-губернатора?
– Я буду, – иронично усмехнувшись, шагнул вперёд статский советник.
– Это вы, сударь, от имени генерал-губернатора премию за беглых по двадцати рублей обещали?
– Точно так. Только я пока беглых не вижу, – кивнул Сергеев, пряча усмешку в уголках губ.
– Рано смеётесь, сударь, – хмыкнул казак и, обернувшись к верховым, скомандовал: – Выкладывайте, ребятки.
Ловко спешившись, казаки быстро сняли с задка брички пару мешков и, отойдя в сторонку, принялись выкладывать прямо на мостовую странные, округлые предметы. Кто-то громко охнул и, скатившись в крыльца, ринулся в кусты. Только теперь до статского советника дошло, что именно он видит. Это были отрубленные человеческие головы. Судорожно сглотнув и усилием воли усмирив взбунтовавшийся желудок, Сергеев подошёл поближе и, оглядев выложенные ряды, хрипло спросил:
– Тут все двадцать?
– Ещё шестеро хунхузов, что их встречали. И ещё кое-кто, но эти уже не вам. Тут звери поопаснее будут, не по нашим делам ходящие. Парочка. А кто тут будет Владимир Алексеевич из контрразведки? – повысив голос, спросил казак.
– Я буду, – легко сбежал с крыльца офицер.
– А вот это вам передать велено, – усмехнулся казак, и по его знаку с пола брички на землю скинули два явно пораненных и изрядно помятых тела. – Они хунхузами командовали, которые беглых встречали.
– Очень интересно, – протянул контрразведчик, присаживаясь на корточки и внимательно осматривая пленных. – А бумаги при них какие были?
– Нет. Вот бумаг не было, – развёл казак руками.
– А сам Михаил где? Мне с ним поговорить бы надо. Только не говорите мне, что не знаете его. По этим двум он стрелял. Пуля в руку, пуля в ногу. Его почерк.
– В тайгу ушёл. Дела у него, – твёрдо ответил казак, глядя в глаза офицеру.
– С Дона выдачи нет, – понимающе усмехнулся контрразведчик.
В ответ казак молча развёл руками. Кивнув, контрразведчик поднялся и, жестом указав ближайшим полицейским забрать пленных, тихо проворчал:
– Скажите ему, я очень признателен. И передайте от меня вот это, – достав бумажник, он вынул из него четыре ассигнации по десять рублей и протянул казаку.
– Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Как увижу, передам, – кивнул казак, убирая деньги.
– Господи! – вдруг раздалось от крыльца. – Да что же вы творите, господа казаки! Вы же люди православные, а ведёте себя, словно басурмане какие. Как же это можно – людям головы сечь?!
– А что прикажете, туши вам целиком из тайги тащить? – иронично хмыкнул казак.
– Так можно ж было нас туда позвать. Или сразу господ офицеров на место привести, раз знали, где они встретятся.
– Это кто там такой умный? – неожиданно рассердился казак.
– Вы, милейший, выражения-то выбирайте, – зашипел рассерженным гусём городской голова, выступая вперёд.
– Я вам, сударь, не милейший, а атаман казачьего войска, – рявкнул в ответ казак.
– И вправду, господин голова, вы бы помолчали, – осадил его статский советник. – А на будущее, прежде чем голос повышать, внимательно почитайте имперское уложение о казачестве. Думаете, с чего они на вас смотрят, как солдат на вошь? У господина атамана прав поболее, чем у вас всех тут, вместе взятых, будет. Вплоть до проведения судебного расследования и приведения приговора в исполнение. А также возможность писать напрямую генерал-губернатору и выше. Это, господин голова, не просто воинство, а отдельная часть империи, со своим укладом.
Слушая его слова, казак только оглаживал бороду и кивал в такт словам чиновника. Поперхнувшись на полуслове, голова растерянно отступил и, покраснев, словно рак, проворчал так, чтобы все слышали:
– Раздали варварам привилегии.
– Варварам, говорите? – резко повернулся к нему чиновник. – А как вы думаете, почему казаки своим укладом от создания империи живут? И ни один правитель государства то уложение изменить не пытается. Да потому что казаки и в мирное, и в военное время границу империи стерегут и жизни свои кладут, никого о помощи не прося. Так что пользы от них для государства гораздо больше, чем от всего вашего чиновного сословия.
– Сударь, вы в своём ли уме? – растерянно пролепетал голова.
– В своём. И сказал это не я, а государь император Михаил Первый. Стыдно таких вещей не знать, господа, – закончил чиновник с оттенком презрения в голосе. – Уберите тут всё, – скомандовал он, повернувшись к полицейским. – А вас, господин атаман, я попрошу проследовать со мной в банк. Получите обещанную премию.
– Не побрезгуйте, ваше высокопревосходительство, – улыбнулся атаман, указывая на место в бричке рядом с собой.
– Благодарствую. Вы поезжайте, а я ещё кое-какие бумаги взять должен, – улыбнулся в ответ чиновник.
Но не успели казаки развернуть коней, как от околицы по тракту появилась странная процессия. Четыре автомобиля, два из которых тянули на прицепе. Автомобили остановились рядом со зданием управы, и вышедшая из первой машины дама, с интересом оглядев собравшихся и увидев разложенные головы, громко, с заметной ехидцей в голосе сказала:
– Как у вас тут занимательно. Вот уж не ожидала в такой глуши встретить такие шекспировские страсти.
– Принесла ж её нелёгкая. Только этого не хватало, – растерянно проворчал Сергеев, надевая на лицо самую любезную мину. – Графиня! Наталья Вячеславовна! Вы ли это, голубушка?! Каким ветром в наши палестины?
– Рада вас видеть, граф, – вспыхнула в ответ ослепительная улыбка. – Вот уж не ожидала вас здесь встретить. Хотя при дворе генерал-губернатора мне сказали, что вы уехали по делам, но никто не удосужился сообщить, куда именно.
– Так и есть, графиня. Сами видите, служба, – кивнул Сергеев, жестом указав на отрубленные головы.
– Выходит, беглых вы поймали? Однако круто вы с ними.
– Господь с вами, сударыня. Это казаки местные. Да и то сказать, не тащить же трупы из тайги, а отчитаться надо. Вот они и…
– Бог с ними. Лучше скажите, любезный граф, в этой глухомани найдутся толковые механики? У меня два авто разом сломались.
– А это мы сейчас у местного городского головы узнаем, – повернулся статский советник к столпившимся на крыльце.
– Э-э, если только в депо такие найдутся. У нас таких авто и не видели никогда, – растерянно проблеял городской голова.
– М-да, похоже, я тут застряла надолго, – заметно помрачнев, протянула графиня.
– Ну, в крайнем случае вы всегда можете погрузить ваши авто на платформы и отправить на ремонт по железной дороге. Благо станция это узловая и подобный способ не сложен, – нашёлся чиновник. – Но вы не ответили, зачем приехали сюда. Вы же, как я слышал, в Африке были.
– Была, – легко согласилась графиня. – На львов охотилась. На буйволов. А потом надоело все, и вернулась в столицу. Но и там оказалось ужасно скучно. А потом я вспомнила, что ничего толком не знаю о собственной стране, и мне стало стыдно. Вот и решила восполнить этот пробел. А заодно и приобрести новый опыт. Хочу, знаете ли, собственными руками добыть горностаев себе на шубу. Согласитесь, это весьма интригующе. Носить шубу из меха, который сама же и добыла.
– Из горностая, значит, – задумчиво переспросил Сергеев. – Что ж. Вам она будет к лицу. А теперь, сударыня, позвольте откланяться. Дела, знаете ли, ещё не окончены.
– Ступайте, голубчик. Но вечером я жду вас у себя. Нужно обсудить кое-что, – добавила она с лукавой улыбкой.
– Непременно буду, как только с делами управлюсь, – ответил Сергеев и, вежливо поклонившись, поспешил к бричке.
– Поехали, атаман, – выдохнул он, едва запрыгнув в кузов.
– Это кто ж такая будет, ваше сиятельство? – не сдержал любопытства казак.
– Божье наказание и одна большая головная боль, – отмахнулся Сергеев. – Вдова великого князя Шувалова-Шуйского. Тот повеса был, не приведи господи, а эта и его переплюнула. Сначала любовников меняла как перчатки, потом охотой увлеклась и путешествовать отправилась. За границей нахваталась всякого, и теперь с ней вообще никакого сладу нет.
– Неужто и вправду охотится? – не поверил казак.
– Угу. К охоте её ещё муж приохотил, – скаламбурил чиновник. – Была и в Африке, и в Австралии, и в Америках. Всё ждали, что она там где-нибудь себе шею и свернёт, или вместе с пароходом каким утопнет, но Господь милостив. Живёт. Вот, теперь сюда её принесло. И удумала ведь. Шубу горностаеву ей подавай.
– А что в том такого? – не понял атаман.
– А то, друг мой, что горностай – это королевский мех. Из него для царственных особ мантии делают. А ей шубу. И ведь не откажешь. Императорская родня. Хоть и седьмая вода на киселе. А нам тут всем за ту шубу головы поотрывают потом.
– Избави мя господи от бабьей блажи, – вздохнул атаман, истово перекрестившись.
– Вот-вот, – вздохнул Сергеев, откидываясь на спинку сиденья.
А тем временем предмет их обсуждения, проводив казаков взглядом, повернулся к собравшимся и, гордо вскинув голову, спросил:
– Это вы городской голова?
– Я, сударыня. К вашим услугам, – поклонился тот с заметной растерянностью.
– Прекрасно. Покажите моим слугам, где тут у вас лучшая гостиница. Я устала с дороги.
– Простите, сударыня, но гостиниц у нас нет, – пролепетал голова, окончательно растерявшись.
– Очень интересно. И где прикажете мне жить? На улице? Или вам показать письмо генерал-губернатора, где он указывает всем чиновникам оказывать мне всяческое содействие? Извольте. Митя, подай папку с документами.