Дикая война

– Здравствуйте, дядя Николай.

– И тебе не хворать, Миша, – вздохнул толстяк, тяжело выбираясь из кузова.

– Давно не заезжали, Николай Аристархович.

– Да дела всё, чтоб им пусто было, – скривился урядник. – Что ж ты, Миша, бросить нас решил? Уезжаешь?

– А что делать прикажете, Николай Аристархович? В лавках купцы цены такие ломят, что я цифири такой не знаю. В депо пускать не велено. И как жить прикажете? На тракт выходить? Так я и так не далеко от каторги живу. Вот, даже Ефрем ваш и тот глаза прячет, а цену держит. А ведь я к нему завсегда с лучшим товаром шёл.

– Знаю, Миша. Всё знаю, – дрогнувшим голосом ответил урядник, опустив голову. – Ты прости меня, Миша. Да только нет у меня той власти, чтобы отстоять тебя.

– Да господь с вами, дядя Николай, – грустно улыбнулся парень. – К вам у меня обиды нет. Так что, будете в станице, милости прошу. Завсегда рад видеть буду.

– Сергий, небось, тебе дом племянницы своей продал? – уточнил урядник, заметно повеселев.

– Его. Хороший дом. Просторный. Крепкий.

– Это да. Ладно, Миша. Поеду я. Всё никак с тем поджогом разобраться не можем. Ни видаков, ни улик. Что делать, ума не приложу.

– Дядя Николай, а оно вам надо? – неожиданно спросил Мишка. – Вы ж не дознатчик. Это не ваше дело, так и не лезьте в него. Пусть майор ваш сам потеет.

– Может, и верно, – подумав, ехидно усмехнулся толстяк. – Бывай, Миша.

– И вам удачи, дядя Николай, – кивнул парень, направляясь к калитке.

Он был уже во дворе, когда рядом с бричкой урядника остановилась ещё одна и голос купца Кособородова спросил:

– Урядник, ты мне скажи, что там с дознанием? Нашёл поджигателя?

– Да иди ты со своей лавкой, – неожиданно вызверился толстяк. – Вон, у начальства спрашивай, а ко мне не лезь больше.

Хлопнули вожжи, и бричка урядника резво укатила. Выслушав этот диалог, Мишка усмехнулся и отправился в дом. Отсыпаться. Ночью ему предстояло ещё одно дело. Проснувшись, он подкинул дров в печку и, поужинав, выглянул в окно. Стемнело, и соседи явно готовились ко сну. Пройдя в конюшню, Мишка не спеша взнуздал коня. Потом, обойдя сарай, выдернул секцию забора, которую уже снимал и, вернувшись на конюшню, прыгнул в седло.

Монгол шагом вышел за территорию подворья и направился в сторону тайника. Мишка то и дело оглядывался на деревню, но никому и в голову не пришло высматривать кого-то на фоне тайги. Спустя два часа они добрались до места, и Мишка, вытащив четыре мешка с самородками, погрузил их на коня. Фыркнув, Монгол укоризненно покосился на него, но, получив морковку, смирился с неизбежным.

– Потерпи, дружок. Знаю, что тяжело. Но нам с тобой это нужно. Увезу всё это добро на заимку, и больше сюда уже не сунемся.

Взяв коня за повод, он не спеша отправился обратно. Мишке повезло. Выглянула луна, и идти было гораздо легче. Примерно к четырём утра все мешки были перегружены в аэросани, а жеребец стоял в своём деннике, с аппетитом хрумкая овсом. Умывшись у колодца, Мишка прошёл в дом и, подкинув в печку поленьев, завалился спать. Днём, перекусив оставленным ему пирогом, парень принялся собирать в сарае всё, что не хотел оставлять, а ночью всё повторилось снова.

Урядник же, понаблюдав за домом парня со стороны, отправился обратно в участок. Докладывать начальству, что основной подозреваемый по делу о поджоге съезжает из посёлка. Самому уряднику вся эта история была поперёк души, но майор отдал прямой приказ найти прямые доказательства вины Мишки. Услышав это, толстяк долго и виртуозно про себя матерился, после чего принялся усиленно делать вид, что работает.

Он даже принялся ежедневно докладывать майору обо всём, что успел узнать и увидеть. Вот и сейчас, постучавшись в дверь кабинета, он вошёл, но не успел и рта раскрыть, как услышал от неизвестного господина:

– А это, как я понимаю, ваш единственный заместитель?

Спросил об этом высокий, импозантный мужчина в мундире действительного статского советника с орденом святого Владимира.

– А-э, осмелюсь доложить, так точно, ваше высокопревосходительство, – проблеял бледный до синевы майор, вытягиваясь во фрунт.

– Ну и порядочки тут у вас. Один пьян до посинения, второй едва в двери пролезает, – проворчал мужчина. – Ты-то хоть трезв, урядник?

– Осмелюсь доложить, так точно. На службе не потребляю. Да и вообще стараюсь воздерживаться. Здоровье уже не позволяет. Ваше высокопревос…

– Да знаю я, что превосходительство, – нетерпеливо отмахнулся чиновник. – У тебя в этой богадельне свой кабинет есть?

– Так точно. Этажом ниже.

– Вот и хорошо. Пошли. Там с тобой поговорим. И прикажи там хоть чаю сделать. А то этот, – чиновник с презрением глянул на обильно потеющего майора, – от пьянства двух слов связать не может.

– Будет исполнено, – браво гаркнул урядник и, развернувшись словно на плацу, зашагал в нужную сторону.

– Кто ещё из командного состава тут существует? – догнал его вопрос.

– Только десятники, – ответил толстяк, спускаясь по лестнице.

Легко сбежав по ступеням следом за ним, чиновник прошёл в кабинет урядника и присев к столу, устало потёр лицо ладонями.

– Как вы тут вообще работаете? – спросил он, повернувшись к уряднику.

– Так тихо у нас обычно, ваше высокоблагородие.

– Зови меня Пётр Михайлович, – отмахнулся чиновник. – Действительный статский советник первого класса Сергеев Пётр Михайлович. Помощник министра внутренних дел по генерал-губернаторству. Всё ясно?

– Так точно, Пётр Михайлович. Чем могу служить?


– Судя по всему, служба тут вся на тебе держится. А этот фанфарон только на парадах погонами сверкает. Верно?

В ответ урядник только руками развёл.

– Да ты не тушуйся, урядник. Тебя как звать-то?

– Николай Аристархович я.

– Вот я и говорю, не тушуйся, Николай Аристархович. Я свой чин не на паркете выслужил. Дознатчиком начинал в таком же медвежьем углу. Да повезло только, что знатного рода. В общем, беда у нас, урядник, – вздохнув, приступил чиновник к самому главному. – С каторги бежало двадцать сидельцев. Политические. Доехали товарняком до соседней станции и ушли в тайгу прочь от границы.

При побеге они убили несколько солдат и захватили оружие. Генерал-губернатор приказал взять их живыми или мёртвыми, и за каждого назначена награда. Двадцать рублей с головы. Командование операцией поручено мне. А сюда я приехал потому, что твой майор отписал в управление, что имеет на службе мастера оружейника и отличного следопыта. Так ли?

– Был такой, – кивнул толстяк, не зная, смеяться или плакать.

– Поясни. Что значит был? – насторожился чиновник.

– Да тут у нас недоразумение вышло одно. Вот он и ушёл. А потом вообще из деревни уехал, – пояснил урядник, не вдаваясь в подробности.

– Так, – мрачно протянул чиновник. – Рассказывай подробно. И не юли. Всё равно узнаю. Мне с народом поговорить корона не упадёт, сам понимаешь.

Вздохнув, толстяк кивнул и принялся рассказывать. Подробно и поимённо.

– …так вот оно и закончилось, – удручённо пожал плечами урядник, заканчивая.

– Троих побил, говоришь. Это что ж за богатырь такой? – удивлённо качнул головой чиновник.

– Он сызмальства один по тайге ходит. Ещё четырнадцати лет не было, когда своего первого медведя взял. Обидно, Пётр Михайлович. Голова у парня золотая. И руки. А его, словно холопа, в кабалу.

– Удавить твоего майора мало, – зло прошипел чиновник. – Ладно. Обратно вернусь, он у меня без пенсии с должности слетит. Болтун безмозглый. Ты мне вот что скажи. Что делать теперь будем? Как беглых ловить?

– Солдат просить надо, – растерянно заворчал урядник.

– Да это понятно. Тут не солдаты, тут проводник нужен. Следопыт. Думай, Николай Аристархович. Думай.

– Казакам сообщить надо, – вяло добавил толстяк. – Вдруг они через границу пойдут.

– Хорошая идея, – одобрительно кивнул чиновник. – Что ещё?

– Мне подумать надо, Пётр Михайлович.

– Да ты никак к тому проводнику намылился? – помолчав, вдруг сообразил чиновник.

– Хорошо бы. Да только не станет он помогать. Обижен очень. Да и ехать долго.

– Ладно. Отправь посыльного к казакам, а сам думай, что делать станем. А я пока к военным пойду, – вздохнул чиновник, поднимаясь.

Заперев кабинет, урядник чуть ли не бегом выскочил из участка и, усевшись в пролётку, тряхнул поводьями, направляя кобылу в деревню. Через десять минут буквально ввалившись в дом к Мишке, он коротко описал ситуацию, чуть не слёзно прося совета.

– Карта нужна, – подумав, заявил Мишка. – У атамана такая есть, чтобы те места указаны были?

– Есть. Они всю границу держат, потому и карта есть, – закивал толстяк.

– Поехали, – вздохнул парень, начиная одеваться.

Ещё через два часа уже трое смотрели на карту, пытаясь понять логику передвижений беглецов.

– Вот скажи мне, Николай Аристархович, с чего они вздумали бежать перед самым снегом? Оружия у них мало, а народу много. Охотой всех не прокормить. Это первое. Второе. Они ушли от границы, а не к ней. И ушли днём. Сам сказал, что их видели. Что там такого, что они так рисковали?

– Не понимаю тебя, Миша, – покачал урядник головой.

– Не в тайгу они шли, – едва ли не по слогам высказался парень.

– А куда? – окончательно запутавшись, тупо спросил урядник.

– Вот сюда, – ткнул пальцем в карту Мишка. – А спрыгнули так, чтоб видели, специально. Власти станут облаву устраивать, следы искать. А они, вот так, по дуге пройдут и вот на эту излучину выйдут. Сергий Поликарпович, прикажи трём десяткам казаков это место под надзор взять.

– А ведь верно. Если отсюда лодку в воду столкнуть, она сама по течению на тот берег выплывет, – одобрительно закивал атаман.

– Так что, Сергий, дашь казачков? – повернулся к нему урядник. – Граница-то твоя вотчина.

– Добро. Соберу людей, – подумав, кивнул атаман. – Миша, пойдёшь с ними?

– Лучше с нами, по следу, – засуетился урядник.