Дикая роза

Юная цветочница завернула за угол и исчезла.

– Ах, Том, – покачал головой Джо. – Почему я ей сказал: «Не за что»? На самом деле мне нужно было сказать: «Прости меня. Я проиграл сражение за таких, как ты».





Глава 41




Макс фон Брандт любил церкви.

В церквях было тихо и умиротворенно. Одни притягивали его красотой самих зданий и великолепием внутреннего убранства. В другие он заходил послушать замечательный хор. Но больше всего Максу нравилось то, что в церквях собиралось немало добропорядочных людей, а такими людьми очень легко манипулировать.

Он открыл дверь церкви Святого Николаса в Уоппинге, снял шляпу и вошел. Ступая неслышно, Макс прошел к нефу. Внутри было пусто, если не считать молодой светловолосой женщины. Глэдис Бигелоу сообщила ему, что эта женщина приходит сюда каждую среду, приносит свежие цветы и прибирается в алтаре.

Но сегодня она не занималась уборкой. Склонив голову, она стояла на коленях перед статуей Девы Марии и молилась. Макс заметил, что ее живот заметно округлился. Очень интересно. На прошлой неделе, когда она развешивала белье на заднем дворе своего домика в Бинси, этой округлости не было.

Узнав из записей Харриет, что Дженни предписан отдых в Бинси, Макс решил туда съездить. Он старался оставаться незамеченным. Днем прятался в лесу за домиком, вечером подслушивал у окна, а потом томился в комнатенке, снятой на втором этаже деревенского паба. И тем не менее поездка оказалась очень продуктивной. Ему удалось довольно много узнать.

Макс терпеливо ждал, когда Дженни закончит молиться. И вдруг он услышал, как она всхлипнула. Потом еще. Она плакала. Макс хорошо знал причину ее слез. Что ж, эта причина значительно облегчит ему задачу, в чем он не сомневался.

Боже мой, сколько хаоса приносит любовь! – думал он, наблюдая за Дженни. Как ломает людям жизнь. А скольким уже сломала? Глэдис Бигелоу. Мод. Дженни. Уилле. Да и мне тоже.

Даже он, как ни старался, не избежал любовных потрясений. Их обед с Уиллой состоялся. Она была приветлива и дружелюбна, но не более того, ибо она любила другого. А он сам? Для него этот обед явился двухчасовой пыткой. Макса раздирали чувства к Уилле, – чувства, так и оставшиеся без ответа. Потом он снова дал себе клятву никогда более не поддаваться эмоциям, сознавая, насколько это опасно.

Макс подошел к скамье, на которой теперь сидела Дженни.

– Здравствуйте, миссис Финнеган, – сказал он, осторожно коснувшись ее руки.

Дженни торопливо выпрямилась и вытерла глаза.

– Мистер фон Брандт?.. Как… как неожиданно, – запинаясь, ответила она.

– Простите меня, миссис Финнеган. Я вовсе не хотел вам мешать. Зашел вначале в ризницу, но там было пусто. – Он немного помолчал, затем с оттенком неуверенности продолжил: – Возможно, я вторгаюсь в запретные пределы… вы чем-то расстроены? Расскажите. Возможно, я смогу вам помочь.

– Со мной все в порядке. Честное слово, – сказала Дженни, силясь улыбнуться. – Боюсь, все дело в моем состоянии. Из-за него у меня эти перепады настроения и внезапные слезы.

Макс смотрел вниз, теребя поля шляпы.

– Я вам не верю, миссис Финнеган. Вы плачете из-за Уиллы Олден? – спросил он, вновь подняв голову.

Дженни побледнела. Казалось, ее вот-вот стошнит.

– Из-за Уиллы? – переспросила она, стараясь говорить спокойно. – Нет. Ни в коем случае. А почему вы спрашиваете?

– Да так, – пробормотал он, разыгрывая беспокойство. – Оговорился. Ради Бога, простите.

Однако Дженни стала допытываться, на что он и рассчитывал. И тогда он с наигранной неохотой сказал:

– Я думал, вы знаете. Мне следовало об этом молчать. Просто у меня возникла твердая уверенность, что эта женщина и явилась причиной ваших слез.

– Мистер фон Брандт… прошу вас. – Голос Дженни сделался напряженным, она пододвинулась, приглашая Макса сесть рядом. – Что вы знаете об Уилле Олден?

– Я знаю о близких отношениях между Уиллой и вашим мужем, – ответил Макс.

Дженни молчала. В церкви было совсем тихо. Из открытого окна доносилось цоканье лошадиных копыт. Скрипели постромки. Кучер орал на кого-то, требуя убраться с дороги.

– Простите меня, миссис Финнеган.

Дженни кивнула, прислонилась к спинке скамьи, спрятала лицо в ладонях и снова заплакала. Макс потрепал ее по руке. Он дождался, когда она успокоится, потом сказал:

– Уверен, что сумею вам помочь.

– Как? – жалобно спросила Дженни.

– Я знаком с мисс Олден. Возможно, я сумею повлиять на нее и отговорить от дальнейших встреч с вашим мужем.

– Но захочет ли мой муж прекратить встречи с ней? – горько усмехнулась Дженни.

– Я сумею убедить ее в необходимости уехать из Лондона.


– Она может не согласиться.

– Думаю, согласится.

Макс знал, что согласится. На свадьбе Дженни и Шейми он познакомился с братом Уиллы. Альби по-прежнему находился в Лондоне. Макс подстроит их встречу и в разговоре сообщит, как недавно в «Кобурге» нос к носу столкнулся с его сестрой и добрым другом Шейми.

Дженни измученно посмотрела на Макса:

– Мистер фон Брандт, если вы это сделаете, если убедите Уиллу покинуть Лондон, я буду навеки у вас в долгу. – Она вытерла глаза и, словно опомнившись, добавила: – Но сюда вы наверняка пришли не для обсуждения моих семейных проблем.

– Нет, конечно, – улыбнулся Макс. – Совсем не для этого. Я пришел просить вас о помощи.

– Не представляю, как и чем я могу вам помочь, мистер фон Брандт, – удивилась Дженни.

– Сейчас расскажу. Все очень просто. Нужно, чтобы вы помогли мне переправлять кое-какие сведения, имеющие большую важность. Если согласитесь, раз в две недели Глэдис Бигелоу будет передавать вам конверт с документами. Вы ведь встречаетесь с ней на собраниях суфражисток? По средам, приходя в церковь, вы будете приносить с собой конверт. Далее вам понадобится спуститься в церковный подвал. Там лежит разбитая статуя святого Николаса. Вы спускаетесь в подвал и кладете конверт в голову статуи. Вот и все. Как видите, ничего сложного.

Удивление на лице Дженни сменилось гневом.

– Мистер фон Брандт, вы считаете меня дурочкой?

– Ни в коем случае.

– Я знаю, где работает Глэдис. И у кого. Что будет в этих конвертах? Секреты? Сведения для вашего правительства?

Макс предвидел подобный вопрос и был готов на него ответить.

– В этих конвертах, миссис Финнеган, будут поддельные документы, – доверительным тоном произнес он. – Поддельные проездные документы. Такие же поддельные биографии, контракты на работу. Словом, поддельные жизни. Они предназначены для германских инакомыслящих: ученых, общественных деятелей, священников. Все эти люди открыто критиковали милитаризацию Германии. Мы стараемся помочь им и их семьям выехать из страны, пока не стало слишком поздно. Некоторых мы уже потеряли. В частности, одного физика, университетского профессора. Два дня назад он попытался выехать из Германии. Его документы конфисковали, и с тех пор никто его не видел и не слышал о нем. На прошлой неделе в тюрьму бросили двух священников за их антивоенные проповеди. Мы прилагаем все усилия, чтобы побыстрее связаться с ними, но порой этого оказывается недостаточно.

– «Мы» – это кто?

– Британская секретная служба. Я, миссис Финнеган, шпион. Двойной агент. Кайзер думает, что я работаю на Германию, но это не так. Я работаю против собственной страны. Германия хочет развязать войну. Несправедливую войну. Я делаю все, что в моих силах, стараясь этого не допустить.

Чувствовалось, его слова немного подействовали на Дженни.

– И Глэдис… она добровольно участвует в этом?

– Да. Но вы ни в коем случае не должны заговаривать с ней на эту тему. Просто берете у нее конверт, кладете в сумку, а затем несете сюда, в церковный подвал. За всеми следят. Глэдис не исключение.

– Но почему я? – спросила Дженни. – Почему вы не нашли кого-нибудь другого?

– Потому что вы имели несчастье оказаться наилучшей кандидатурой.

– Не понимаю.

– Нам понадобилась подруга Глэдис Бигелоу, такая, с кем она видится постоянно и не один год. Если бы Глэдис вдруг изменила своим заведенным привычкам: допустим, стала бы встречаться с другой женщиной или ездить в другое место, – это бы вызвало подозрения.

– Чьи подозрения?

– Других шпионов, как английских, так и германских. Двойные агенты действуют везде. Есть британские агенты, которые снабжают секретными сведениями Германию. За деньги. Если они узнают, чем занимается Глэдис, нам уже станет некому помогать.

– Но у Глэдис, кроме меня, есть и другие подруги, – сказала Дженни.

– Конечно есть. Однако никто из них не связан с этой церковью. Видите ли, миссис Финнеган, под Уоппингом пролегает разветвленная сеть туннелей. И в подвале церкви Святого Николаса есть вход. Наш человек воспользуется туннелями для переправки документов. Это делает вас предельно важным звеном во всей цепи. Естественно, о нашем разговоре вы не должны никому рассказывать. Ни мужу, ни отцу. Вообще ни одной живой душе. Чем больше людей знают об этом, тем выше степень опасности для всех, кто включен в цепь.

– Я не могу выполнить вашу просьбу, мистер фон Брандт. Не могу что-то утаивать от своего мужа, – покачав головой, решительно заявила Дженни.

Макс было решил, что заручился ее согласием. Нет, она оказалась упрямее, чем он думал. Ничего, у него есть способ сделать ее сговорчивой. Макс надеялся, что этого не понадобится. Увы, понадобилось.

– Я понимаю ваше упорное нежелание, миссис Финнеган. – Макс больше не разыгрывал искреннюю заботу о Дженни, говорил спокойно, но с предельной серьезностью. – Тогда давайте обсудим это с вашим мужем. Возможно, он охотно согласится отправиться в Бинси, где в вашем уютном домике мы и побеседуем вчетвером: вы, я, он и мисс Мидоуз. Я ездил туда на прошлой неделе. Очаровательная деревушка. Я останавливался в «Королевской голове».

У Дженни округлились глаза.

– Нет, – прошептала она, поднося руку к губам. – Прекратите. Прошу вас, прекратите.

Однако Макс и не думал останавливаться.

– Естественно, если у нас дойдет до этой встречи, вам придется рассказать мужу не только о моем предложении. Вам нужно будет объяснить ему присутствие мисс Мидоуз в вашем доме. Он узнает кое-что об особенностях вашей беременности. Я сам узнал о них несколько недель назад, в кабинете Харриет Хэтчер, пока она отлучалась в уборную. Ваша история болезни лежала у нее на столе. Вам придется объяснить мужу, что́ скрывается у вас под юбкой. Это ведь не ребенок, правда, миссис Финнеган? Точнее, больше не ребенок. Во всяком случае, об этом говорила жена доктора Кобба жене владельца паба, когда миссис Керриган стирала ее белье. Они думали, что их никто не слышит, но окно моей комнаты выходило во двор. Разумеется, миссис Кобб считает, что ребенка потеряла Джози Мидоуз. На редкость умный трюк, должен вам сказать. Ваш? Или Джози придумала?

– Боже мой! – воскликнула Дженни, лицо которой исказилось от ужаса. – Вы чудовище! Чудовище.

– Где-то через полчаса у вашего мужа заканчивается рабочий день. Миссис Финнеган, еще раз спрашиваю: вы мне поможете? Или я расскажу ему о том, что творится в Бинси.

Дженни посмотрела на алтарь, на распятие со статуей Христа. Потом перевела взгляд на руку, где блестело обручальное кольцо.

– Я помогу вам, – сказала она. – А Бог поможет мне.