Держись за небо. Полёт души

– Когда тебя страх сковывает, что ты делаешь?

– Стою на месте, если сковывает. Да, Костя говорил, я понимаю, о чем ты.

– Вот! Поэтому у тебя везде застой – в карьере, в творчестве, которое ты еще и недооцениваешь. Он выяснил едва ли не главную вещь: ты боишься остаться без людей и в то же время их ненавидишь. А какое может быть движение? В общем, уникальный человек! Как же он тебя любит, если идет на такие вещи!

– Какие вещи? С чего ты взяла, что любит? Нам хорошо вместе – да. Но это может быть просто развлечением.

– Ты продолжаешь не верить в себя. И вместе с тем в его чувства, – Лена перевела дух. – Если бы не любил, он не помогал бы. И вот что главное – он очень старается тебя понять. Э-эх, Света, иногда ты, и правда, как ребенок.

– Не понимаю, Лена, мы с тобой столько работы сделали… этой твоей… психологической. Получается, все напрасно?

– Света, если бы не предыдущие методики, то вряд ли ты была бы сейчас со своим Костей. Вспомни, как ты боялась и зажималась в общении с ним. Как в коллективе тебе было тяжело. С начальством не ладилось. Помнишь?

– Ну да, – задумчиво протянула она.

– А теперь… Ты – умница!

– Но почему так медленно? – недоумевала младшая.

– Потому что, моя дорогая, без веры.

К своему удивлению, Света встретила эти слова без прежней раздражительности. Казалось, она попыталась принять их для последующего рассуждения. Какая-то неоднозначная тема эта… духовная… цепляет, получается, все сферы жизни. По словам двух близких для нее людей… Может, она и правда в чем-то ошибается?





Глава 6. «От удара о землю я переломал себе всю душу»

«Нам нужно на какое-то время прервать встречи»




– Никогда в жизни не ходил столько пешком! – пробубнил устало Костя. – Три часа… не помню таких прогулок со студенчества.

– Ты не замечал, что когда мы злоупотребляем транспортом, то видим жизнь исключительно мелькающей в окне? – ободряюще спросила она.

Снисходительно усмехнувшись, он притянул ее поближе к себе и с воодушевлением вдохнул аромат ее макушки, отдающую легким жасмином и цитрусом.

– Эх, Светка. Я ведь жизнь впервые увидел всего несколько месяцев назад, – он закутал ее в свои объятия. – Когда наглым образом ворвался в твою квартиру, чтобы просто извиниться… Пусть и понимал, что могу наткнуться на сопротивление…

– Кажется, я тоже… – тихо сказала она. – Жить начала только с твоим появлением. Как странно, правда? Прожить такой значительный отрезок времени и вдруг осознать, что все это было лишь каким-то жалким существованием в погоне за ценностями, оказавшимися пустотой всего за несколько мгновений счастья…

– Ох, Свет… Нет, не свет, ты – целое солнце для меня и моего мира… Если бы ты знала, как часто я задумываюсь сейчас над всем этим! Только теперь стал понимать, что вся жизнь мчалась мимо меня, изредка подбрасывая людей или создавая события, которые обязаны были заставить задуматься о бессмысленности большинства вещей, делаемых мной ежедневно… Сейчас бросить все невозможно, но порой так хочется…

Погружаясь в него всей собой, она съежилась и прильнула к его груди. Они сидели на высоком каменном ограждении, за которым небольшой сквер падал в обрыв к речному берегу. Лето стремительно двигалось к своему завершению. И на самом его закате вдруг разгорелась та летняя жара, от которой спрятаться невозможно даже ночью. Но цветущая зелень благоухала и еще успевала радовать своей пряной смесью ароматов до того, как окажется окончательно выжженной палящим знойным солнцем. И Света дорожила этими моментами как никогда, словно боялась, что все шансы дышать и наслаждаться счастьем вот-вот закончатся.

– И сейчас могу сказать, что я насколько счастлив, настолько же и обеспокоен, – произнес он, пряча лицо в её волосах. – Раньше было безразлично, что будет и как. А сейчас настолько боюсь ненароком тебя подставить… Всё проверяю, чтобы не было никакой слежки. И тут же понимаю, что это бессмысленно – мы как на ладони. Когда мы вместе, так хочется забыться, но эта привычка постоянно все контролировать… Хотя… видишь, даже Ольга уже в курсе всего…

– Костя, мне кажется, тебе нужно поговорить с Ольгиным отцом, – ее внезапная фраза заставила его нахмуриться.

– Мирослав – это не та личность, которую будут волновать какие-либо аргументы. Выбрось это из головы.

– С любым человеком можно договориться…

– Мы же говорили уже об этом, – раздраженно перебил он. Его жутко нервировало, что Света не верит ему, но он всеми силами старался сдерживать в себе порывы наброситься на нее с импульсивными упреками. – Мне бы твою наивность, хорошая моя. О чем ты говоришь? Оля и сама с радостью покончила бы с этим, будь она в здравом уме… А Мирослав не заинтересован в улучшении состоянии ее здоровья. Он способен использовать ее болезнь в своих планах. Там жадность мегауровня. Тебе этого не понять. И лучше ни за что в жизни даже не пытаться.

Не решившись спорить, Света смолкла. Как же она устала терзаться чувством вины за чужую боль, сходить с ума от подозрений и собственной мнительности… Устала от ежеминутных мыслей о том, когда же это всё закончится.

Но больше всего ей тяжело давались навязчивые попытки представить себе Олино состояние… Что происходит с ней, когда перестает думать мозг? Наверняка несчастной невыносимо с этим жить! И так часто Светлана задавала себе вопрос: помог бы Ольге разрыв отношений между ней, Светой, и Константином? Вряд ли! Ведь ее болезнь начиналась не с этого!

Объяснить подобные терзания женской совести крайне тяжело. Тем более что Косте удавалось всё легко оправдать. Наверное, как и всем мужчинам. Да, ему хотелось помочь Оле, но, вероятно, моральная истощенность за эти годы побеждала сострадание. А саму Свету тяготила необходимость скрываться, когда хотелось во все горло кричать о своем счастье. И здесь торжествовал эгоизм…

– Ладно, поделюсь одним приятным фактом, – она заметила улыбку на его губах. – Мой адвокат кое-что нашел на Мирослава. Есть лица, которые планируют в ближайшее время начать против него судебный процесс. Еще один, – при своём умении держаться Костя не мог скрыть злорадства. – Причем, по этому вопросу обратились опять же к моему юристу с целью объединить силы. Так что есть вариант прижать его.

– И что тогда? – шепотом спросила Света, с опаской осмотрев округу.

– Тогда, моя дорогая, в случае благоприятного решения вопроса, я верну дяде долг, сдам все полномочия в компании и вуаля!.. Свобода!

Его глаза сверкали мечтой о долгожданном миге. Она коснулась его губ поцелуем и спрятала взгляд на груди. Неужели этот момент когда-нибудь настанет?

Противный телефонный звонок прервал их беседу, и Света недовольно поморщилась.


– Я забыла проследить, чтобы ты его вырубил.

Взглянув на дисплей, он тяжело вздохнул:

– Как раз для таких случаев он и включен…

– Макс? – спросила она.

– Да! – ответил он на звонок.

С беспокойным ожиданием она смотрела на Костю, который вдруг поспешно встал на землю и помог ей опуститься. Его лицо сохраняло беспристрастность, и только по изумленному блику в глазах она поняла, что дела плохи. Света оглянулась по сторонам, боясь увидеть в округе обезумевшую Ольгу.

– Когда это случилось? – с оторопевшим ужасом в голосе прохрипел он. – Я выезжаю!

В полумраке Костю пронзал взгляд взволнованных глаз, нетерпеливо посыпавших на него поток безмолвных вопросов: «Что? Что случилось?»

– Ольга повесилась, – сдавленно объяснил он. – На своем поясе. От платья. В своей комнате. Нашли полчаса назад. Не спасли.

– Какой ужас, – пролепетала Света, закрыв лицо руками. – Это я виновата…

– Не начинай! – резко одёрнул он с такой злостью, что она смолкла, зажмурившись от ужаса. – Это шизофрения виновата!

Стараясь совладать с агрессивным шквалом предположений, Костя пытался усмирить взволнованное дыхание. Он хотел гнать прочь мысли об Ольгиной смерти, стараясь сразу забить голову планами дальнейших действий. Но как возможно устаканить эмоции, когда разящие новости эхом звучат внутри тебя?..

– Может, ошибка всё же? – тихо предположила Света, несмело проводя пальцами по его обмякшей кисти.

Костя глубоко вздохнул и притянул свою женщину к себе, с нежностью прижимаясь щекой к ее виску.

– Если бы, Света! Но, похоже, что это напрасные надежды. Господи, как будто во сне услышал эти новости. Не могу в себя прийти. Ехать надо. Пойдем.

Взяв Светлану за руку, Костя повел ее к стоянке, одновременно вызывая такси. После минутной ходьбы в раздумьях он вдруг сосредоточенно произнес:

– Официально я – вдовец. Что тогда? Тогда начнется катавасия с дележкой имущества, только по другим статьям. Дядя начнет меня трясти. Мирослав мозги сожрет. Что будет – представить тяжело. Но самое страшное, – он вдруг посмотрел на нее, с горечью нахмурив брови, – Свет, боюсь, что нам нужно на какое-то время прервать встречи. Надеюсь, ты поймешь меня. Потому как я не хочу, чтобы и тебя втянули.

К своему удивлению, он заметил пустоту в бесцельно блуждающем взгляде. Вероятнее всего, Света просто не понимала, как на это реагировать. Да, с одной стороны, он прав. С другой, к чему такие резкие выводы?

– Послушай, пожалуйста, – взяв за плечи, он развернул ее к себе и требовательно посмотрел в глаза, – сейчас будут идти на любые меры, чтобы вытрусить меня и Никитича. Я готов и сам выложить все, что имею. И хорошо, если потеряю просто деньги. Но если узнают о тебе, а в этом может сыграть роль инцидент на корпоративе, тогда тебе жизни не дадут. Подвергать тебя опасности я не вправе. Можешь понять?

Костя говорил шёпотом. Но это был весьма убедительный шёпот. И Света прекрасно понимала, что он прав. Она кивнула, всеми силами стараясь принять его решение.

– Я сделаю все, чтобы они к тебе не добрались. Пока оставляем все на своих местах. Если будет возможность, я приеду. Но предупреждать об этом я не буду.

Он принимал решения настолько быстро, что у неё голова пошла кругом.

– Скажи, Кость, – она вдруг с каким-то подозрением посмотрела на него, – ты понимаешь, что умер близкий тебе человек? Еще и так страшно!

Глотнув воздух, он застыл. Кажется, Светлана обвиняет его в бесчувственной предприимчивости… Но как ей объяснить, что говорить на отвлеченные темы – лишь жалкая попытка избежать обсуждения болезненных вещей, которые ему еще потребуется осознать?!

– Я намеренно отказываюсь думать об этом, – вдруг ответил он. – Понять очень сложно. Смерть – это всегда страшно. Я не люблю смотреть ей в глаза. Но, сказать честно, я предполагал, что такое может произойти, потому как у таких людей…

– Предполагал? Почему бездействовал? – распознанное им разочарование в ее голосе привело его в ступор – она продолжает искать повод для его обвинения, и признавать это крайне неприятно.

– Потому что без ее отца я не мог ничего сделать. А он добро не давал.

– Как так?

– Вот так!

– Ты совершенно безвольный в своих действиях, что касается Мирослава?

– Некоторые вопросы нельзя решать без участия в том должных людей. Ольга – его дочь.

Понимая, что она все равно не сможет понять всей этой «кухни», Света решила не поднимать подобные вопросы.

– Мы совершенно не будем видеться? – сглотнув слезы, спросила она.

– Пока нет, – процедил он сквозь зубы, пытаясь успокоить вспыхнувшую ярость на самого себя. Закрыв глаза, он на выдохе убедительно отрезал: – Я не могу превратить тебя в мишень.

– Наверняка все уже знают… Да и зачем я им нужна? Я ведь в этой истории никто!

– Они могут расценить тебя как причину моей неверности, а вместе с тем и болезни Оли. Тут такое раздуть могут!.. Ты не представляешь…

– Ужас какой, – она уткнулась ему в плечо. – Поэтому тогда я и боялась с тобой связываться…