Держись за небо. Полёт души

– Можно? – тихо спросила она.

– Нужно, – ответил он и протянул руку.

Бросив на нее взгляд, в котором Свете не удалось прочесть ни малейшей эмоции, что крайне ее разочаровало, он принял от нее бумаги.

Пока Константин просматривал документы, она взглядом окинула его кабинет. Странным образом, во время своего трудоустройства в полуобморочном состоянии ей не пришлось заострить внимание на тонком вкусе дизайна в стиле «хай-тек». В обстановке присутствовал некоторый конфликт строгости и неопределенности, который проявлялся в игре синих и серебристых абстрактных линий. В царящей здесь идеальной чистоте каждая вещь имела свое место, и создавалось ощущение, что дизайнер измерял линейкой расстояние между всеми присутствующими элементами.

Наверняка эти тонкости нетворческому посетителю покажутся просто удачным проектированием. Но Света посчитала, что они точно определяют характер руководящего здесь властелина.

– Благодарю, Светлана Арсеньевна, – произнес хладнокровно Ордынцев и, пробежав глазами по содержанию документов, аккуратно отложил в сторону.

Она развернулась чтобы уйти, как вдруг услышала его «минуточку!» и застыла уже у самого выхода. Чувствуя спиной всё те же знакомые флюиды, стремительно приближающиеся к ней, Света несмело обернулась и, к собственному удивлению, застала его в шаге от себя, на что ее тело отреагировало поглощающим ознобом и сбивчивым дыханием. В его взгляде читались вопросы, и ей казалось, что их там скопилось какое-то давящее множество. Но Костя продолжал молчать, будто наслаждаясь веявшим от нее страхом.

– Как вы? – спросил он таким тоном, словно его это на самом деле совершенно не интересовало.

– Я… я… я? – дрожащим голосом переспросила она.

– Вы-вы-вы, – не сумев сдержать иронии, подтвердил он.

– Н-н-нормально, – пожала плечами она, ничуть не смутившись собственному заиканию.

– А н-н-нога ваша? – продолжал издеваться Костя, сдержав напрашивающуюся на губы иронию.

– Н-н-нормально…

Нет, это невозможно! Он опустил голову, чтобы спрятать свою улыбку, едва слышно сделал вдох и вновь на нее посмотрел. Скукожившись, она ожидала какой-то команды. И он прекрасно видел ее намерение сейчас же отсюда убежать. Но ему почему-то так не хотелось отпускать ее!

Его рука скользнула мимо ее бедра и провернула ключ в замке. Услышав щелчок, Света с неудержимым страхом зажмурилась. Да что же это? Волна какого-то колючего холода прошла по ее телу и остановилась где-то внутри, превратившись в комок вибрирующей тревоги и грозясь в любой момент заполнить каждую беспомощную клетку. Будто ощущая это, Константин приблизился губами к ее щеке и стоял в оцепенении, наслаждаясь некой незримой связью между ними.

Его неровное дыхание согревало краешек её уха, и от смущения она внутренне его молила отойти. Но, с другой стороны, Светлана ждала. Ждала, что вот-вот он несмело возьмет её за кисть, которая уже едва-едва коснулась его пальцев, а затем заключит в объятия.

Но Константин продолжал стоять неподвижно, абсолютно не касаясь ее физически, хотя спустя пару мгновений ей показалось, что он только-только освободил ее из своих объятий, оставив следы воспоминания от легких ласк на каждом сантиметре раскаленного тела. Ей пришлось сделать глоток воздуха, дабы попросту не потерять сознание. Эти несколько мгновений близости показались ей вечностью.

– Света, – со страстью в голосе шепнул он, – до каких пор вы будете так бояться меня… будто я перерезал всю вашу семью?

Этой фразой все наваждение упало куда-то в ноги, а затем вовсе бесследно улетучилось, и за это откровенное издевательство Света вознаградила его сжигающим взглядом. Как будто насладившись ее негодованием, он вновь протянул руку к замку и, открыв его, прошел к своему столу, будто только что совершенно ничего не произошло.

Без чувств она выскочила из кабинета, пробежав мимо ошеломленной секретарши, и бросилась по коридору прямиком в дамскую комнату, в которой, ей на утешение, оказалось пусто. Из ее глаз градом полились слезы, и Света, понимая бессмысленность попыток удержать их, вволю отдалась беззвучным рыданиям.

Да почему же она плачет? Что за странные приступы истерии? Нет-нет, не истерия это была! Впервые в жизни ее одолела такая дикая страсть и утягивающее в себя желание! А ведь он при этом даже не коснулся ее! И ни разу не сделал ничего, что могло бы намекать на его претензии к ней… А услышав щелчок закрывшегося замка, Света предположила, что сейчас ей придется отбиваться от наглых приставаний, и даже мелькнула мысль об увольнении.

Нет, слезы были даже не от страсти. От беспомощности перед своими чувствами. Светлана совершенно не владела собой, словно рядом с Ордынцевым она отдавала всю себя во власть его внутреннего могущества. Почему тогда он не пользуется этим, как обычно в таких ситуациях делают все мужчины? Он ведь чувствует ее слабоволие! Быть может, ему это просто не нужно? А, быть может, для него это просто какая-то игра…

Выплакавшись вволю, она привела себя в порядок и направилась к своему кабинету. Но, несмотря на все надежды, ее несчастья не кончились – по дороге она услышала за спиной шаги и, прежде чем Потёмкина предположила, чьи они, ее вдруг окликнул знакомый голос:

– Светлана, подождите, – она застыла к нему спиной в ожидании. – Отдайте документы Дарине Игоревне.

Его возмутила ее неучтивость: она взяла бумаги, даже не удосужившись к нему повернуться лицом, и только мелькнувший в профиль покрасневший нос заставил его с подозрением прищуриться:

– Светлана, что-то случилось?

Не ответив, она сделала несколько шагов к шестьсот шестому кабинету и исчезла за дверью. Тихо закрытой дверью.

Разумеется, теперь он понял, что довел ее до слез.

– Но что я сделал? – вдруг пожал плечами он, задумчиво почесывая лоб. – Ну ничего ведь не сделал! Почему такая реакция? – пожал плечами с явным сожалением на лице. – Похоже, они все сумасшедшие!





«Нарушение трудовой дисциплины»




От станции метро к офису обычно уходило минут пять пешком, и Света поспешно шла по тротуару. На работу она никогда не опаздывала, но, даже имея запас времени, всегда спешила. Это как нехорошая привычка – излишняя пунктуальность, объясняемая требовательностью к себе…

Ощутив чей-то взгляд, Потёмкина ускорила шаг, внутренне надеясь, что за спиной не Ордынцев. Но то, что машина кралась синхронно ее шагу, Света сначала почувствовала, а затем удостоверилась, бросив беглый взгляд в сторону дороги. «Только бы не он! Только бы не он! Только бы не он!»

– Девушка! – услышала она, но продолжала идти вперед, будто окликнули не ее. – Недоступная девушка со стройными ножками! Мы работаем с вами в одном офисе! Могу подвезти!

Именно потому, что голос казался незнакомым, она более лояльно обернулась на оклик. Это, и правда, охранник с надписью на бейдже «Дмитрий Данилович». Он всегда ей улыбался, открывая двери и учтиво кланяясь.


Это совсем другое дело! Почему бы и не согласиться на такую галантность?

Торопливо обойдя автомобиль, Света присела на пассажирское сиденье. Но только она захлопнула дверцу, как что-то провизжало прямо у ее уха, и девушка перепуганно бросила взгляд в окно.

– У-у-ух, шеф на работу полетел, – рассмеялся Дмитрий, указав на промчавшийся мимо знакомый спорткар. – Чуть с ног тебя не сбил.

Ах, так значит она не зря чувствовала его присутствие совсем рядом.

– Какое потрясающее совпадение! – охраннику было невдомек ее злорадствие.

– Ты недавно у нас работаешь, да?

– Да, всего несколько недель, – улыбнулась она и, наконец, решилась пристальнее рассмотреть своего собеседника.

Интересный молодой человек ее возраста, высокий и впечатлительно накаченный. Очевидно, очень активно занимался спортом. Но всю его «грозную» мужественность скрывали ямочки на щеках, отчего Свете хотелось больше умиляться, чем восхищаться. Русые волосы, голубые глаза. Типаж скандинавской внешности. Ей почему-то стало очень тепло в его обществе.

– А я опаздываю, – вдруг информировал он. – Мне еще в семь нужно было сменить напарника, там меня уже заждались. Да будильник не зазвенел! Понимаю, это нелепо как для человека, имеющего за плечами опыт военной службы. Но получается, не по своей воле людей подвел. Хотя здесь не казарма, в принципе, – пошутил. – Так что, думаю, ничего страшного.

– Бывает, – улыбнулась она. – Сама жутко не люблю опаздывать.

– Не мог проехать мимо тебя. Смотрю, знакомый плащ, – он улыбнулся. – Я ведь тебя каждую смену вижу. Очень ты мне симпатична. Мало кто в этом офисе настолько приветлив с обслуживающим персоналом.

– Обслуживающим? – рассмеялась Света. – Охранным персоналом! От вас зависит моя безопасность! Как же тут не улыбаться?

Он припарковался и выключил зажигание.

– Надеюсь, мы еще с тобой встретимся сегодня. Ну и может… в будущем.

Последнее слово прозвучало неоднозначно, даже с намеком на что-то особенное, о чем Светлане задумываться не хотелось, поэтому игриво поблагодарив, она пожелала ему хорошего дня и выпорхнула из автомобиля.

Улыбка сползла с её довольного лица, когда тут же на парковке Света столкнулась с озадаченным взглядом Ордынцева. Будто намеренно игнорируя коллегу, он тут же отвернулся от нее, на чем-то сосредоточившись.

– Доброе утро, – быстро произнесла Света и попыталась как можно скорее раствориться в потоке толпы, текущей к двери офисного здания.

Самоуверенная ирония редко покидала лицо Константина Юрьевича, поэтому Свете стало жутко любопытно, что привело его в такую озадаченность.

Да, Костя увидел ее флирт с Дмитрием и пришел в странную для самого себя ярость. Поэтому на приветствие Светланы смог только процедить сквозь зубы «доброе», и сам пропустил ее вперед, позволив отдалиться, дабы не ехать с ней в лифте.

Но его старания оказались напрасными и почему-то получилось так, что через несколько минут они столкнулись прямо в вестибюле. И тут-то Костя не смог справиться с удушливым негодованием и, чуть коснувшись галстука, поправляя его, на одном дыхании выпалил:

– Светлана Арсеньевна, насколько мне известно, с предыдущего места работы вас уволили за нарушение трудовой дисциплины. Горький опыт вас ничему не учит? Будьте добры не крутить служебных романов на глазах у коллег!

Плохо! Плохо! Плохо! Непорядочно сейчас он поступает! Возможно, еще хуже, чем сам Беляев. Костя это знал, но так быстро проговорил предупреждение, словно боясь передумать, что осознал всю неуправляемость своей ревности только после.

– Простите? – опешившая Светлана ждала немедленных объяснений, обрушив на собеседника из глаз штормовые молнии.

И даже заметив их, Константин не стал уделять внимания её беспомощной ярости, и со словами: "Вы поняли меня!", – вошел в лифт, оставив девушку в полном недоумении.

Задыхаясь от захлестнувшего её гнева, Потёмкина уже в кабинете бросила свою сумку на стул и нервозно схватилась за чашку, чтобы сделать кофе. Да как он смеет? Что он плетёт? Какая ему вообще разница? Сколько она будет терпеть эти унижения? То в коллективе, не блещущим умом и сообразительностью! То от самого директора колкости да попытки подчеркнуть над ней свою власть. В конце концов, она сама решает, где ей работать! Пусть увольняет! Но она никогда не позволит себя так унижать. И сейчас она это ему объяснит!

С грохотом хлопнув дверью, она решительно направилась в кабинет Ордынцева. И плевать ей сейчас, что он снова назовет ее истеричкой! С нее хватит!

Благо, секретарши еще не оказалось на месте, поэтому Света, даже не постучавшись, ворвалась в его кабинет. Только потом, увидев, как он переодевает рубашку, она поняла, что погорячилась, но отступать от решительного настроя было уже поздно. Да и факт переодевания совершенно ее не смутил, чего нельзя сказать о самом Константине.

– Даже боюсь объяснить себе эту беспардонность, – вдруг произнёс он, принявшись вальяжно надевать пиджак.

– Зачем вообще с утра переодеваться? – отворачиваясь, буркнула себе под нос Света и только потом поняла, что сказала это вслух.

– Извольте объясниться, с чем же вы влетели ко мне как фурия?!.. – хладнокровно пройдя мимо нее, Ордынцев остановился возле своего стола, но это все равно казалось слишком близко – настолько, что он может видеть каждую морщинку на ее разъяренном лице.

Мысленно настроившись, Светлана вошла в образ «фурии» и воскликнула:

– Я никогда не нарушала трудовую дисциплину, Константин Юрьевич! И никогда ничего не «крутила». Никаких служебных романов у меня не было! Я противница этого! Беляев, очевидно, пытался меня как-то оклеветать, чтобы скрыть мерзость своего поступка, но я… я не давала ему повода…

– Та-а-ак, – он протянул ей стакан воды, она вопросительно на него посмотрела. – Смочите горло.

Он совершенно не воспринимает её всерьез! Света вперилась в него взглядом, полным неудомения, будто принуждая его обратить внимание на свою боль… И именно женские слезы – то единственное, что выводило мужчину из равновесия, – вызвали его некоторую растерянность.

– Простите, – сдавленно произнес он, – я не хотел вас обидеть.

– А чего вы хотели?

Ничего, кроме решительной ярости в ее голосе не звучало, даже куда-то подевалась ставшая уже привычной боязливость.