День, когда разорвался мир
Часть 15 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Быть может, я могла бы использовать этот талант и для того, чтобы вернуться к дому с желтой дверью. Быть может, я могла бы предотвратить нападение цюндеров и спасти свою маму?
Мысль, конечно, была абсолютно безумной. Не более чем несбыточная фантазия, не что иное, как самообман, ведь с тех пор прошло уже очень много лет.
Помявшись в нерешительности, я кликнула на систему данных кураториума. Рядом с моим профилем со вчерашнего дня была видна новая колонка, над которой стояла надпись: «ТОППОБЕДИТЕЛЕЙ». В ней были указаны рекорды всех прошедших вихревых гонок, и я, конечно, знала, кто в этом списке стоял на первом месте. Я уже сто раз просматривала его данные с тех пор, как впервые услышала его имя.
Имя: Бэлиен Джейсон Треверс
Возраст: 13 (скончался)
Доля пойманных сплитов: 91,82 %
Время прохождения вихревой гонки: 14,43 минуты
На фотографии профиля был изображен силуэт, который можно было найти на футболках и кружках. Я провела по контуру изображения указательным пальцем и вдруг почувствовала, что упустила что-то важное.
Я неуверенно открыла данные с вихревой гонки Бэлиена в 2090 году. Рядом с высокими сильными юношами и девушками стоял невысокого роста парень, который устало смотрел в камеру. Он был на полторы головы ниже своих товарищей, а позади него стоял Варус Хоторн, гордо положив обе руки ему на плечи.
Я приблизила изображение и посмотрела на лицо юноши. Черные растрепанные волосы, детские щеки, голубые, как лед, гла…
Глаза.
Ошеломленная, я опустила свой детектор. Это были те же глаза, как у бегуна с Аляски. Но это было… это было абсолютно невозможно.
Бэлиен Треверс умер.
Не отрываясь, я смотрела на фотографию самого известного бегуна нашего времени.
После его гибели устроили крупнейшую поминальную церемонию. Во дворе кураториума, где на табличке были выгравированы имена павших бегунов, прямо в центре красовалось его имя. Его родители, пара богатых предпринимателей из высшего общества Нового Лондона, назначили невероятно высокую сумму за голову убийцы своего сына. На их лицах было столько горя, когда они обвиняли «Красную бурю» в его убийстве.
Бэлиен Треверс умер. Он был святым нашего времени. Поисковая группа обнаружила только его обугленную униформу и оплавленные остатки детектора.
Но не тело.
Чем дольше я смотрела на размытую фотографию, тем больше убеждалась в своей правоте. Я знала эти глаза. В тот день на Аляске они навсегда врезались мне в память.
Голубые, как лед, глаза, бесконечно уставшие и потерянные.
Сколько ему сейчас лет? Я быстро отсчитала назад. Восемнадцать. Как раз.
– Бэлиен, – прошептала я с растущей уверенностью. – Где же ты был все эти годы?
9
Десять кураториумов являлись, бесспорно, самыми эффективными организациями в мире.
В течение года они доставляли в зоны, распределенные между территориями, в среднем около пяти тысяч сплитов. Предпринимаемые ими меры во многом привели к тому, что, прежде всего, за последние годы количество населения у сплитов снизилось с 14,6 % до 12,9 %. Вследствие этого конечно же намного уменьшилось число насильственных преступлений и смертей.
Кроме того, кураториум производил огромный аппарат технологий, которые ежедневно помогали бегунам и охранникам зон брать под контроль стихийные силы сплитов. Гравитационные сенсоры размещались на запястьях и на щиколотках, на масках, непосредственно на униформе бегунов, которая все лучше и лучше защищала от оружия сплитов: огня, воды, ледяных ветров и даже ударов камнями. По крайней мере, до определенной степени.
Все отделения кураториума, словно прилежный, хорошо организованный пчелиный рой, с утра до ночи работали над достижением одной цели: осуществлять надзор над сплитами в зонах их пребывания и тем самым защищать людей.
Но сегодня, мне кажется, кураториум посвятил себя другому, в моем представлении гораздо менее важному делу.
А именно пытался свести меня с ума.
– Я быстро! – крикнула я через плечо и сплюнула остаток зубной пасты в раковину.
– Пять минут и двадцать секунд, – прокомментировала невысокого роста женщина с мрачным взглядом и протянула мне две противные, безвкусные протеиновые гранулы, которые мы постоянно глотали еще во время нашего обучения, чтобы оставаться в форме.
Я нехотя засунула их в рот, еще с меньшим желанием проглотила их, заплела косу и побежала через комнату.
– Пять минут и десять секунд.
– Мне никто не сказал, что тренировка начнется так рано! – сказала я женщине, которая в ответ на это только пожала плечами и продолжила смотреть на свои часы.
Я быстро втиснулась в свою новую униформу, решив поносить ее хотя бы один раз, а вот рюкзак и оружие с гравитационными сенсорами оставила в комнате. Затем я бросилась следом за женщиной в направлении коридора. У меня было такое чувство, что я уже пропотела насквозь, так мне было жарко, хотя я только что приняла Душ.
– А мои дядя с тетей знают, что я не заступлю сегодня на должность бегуна?
Женщина снова пожала плечами.
– Муж моей тети – Гилберт Вудроу. Главный штурман. Можно мне поговорить с ним перед тренировкой?
Она мрачно взглянула на меня.
Ну здорово. Эта женщина была само солнышко.
По белому кителю я догадалась, что она была одним из исследователей, которые будут наблюдать за сегодняшней тренировкой. У нее на груди под знаком Convectum было вышито словосочетание «Научный центр». Я никогда прежде не общалась так близко с кем-либо из исследователей. Сотрудники разных отделов редко пересекались друг с другом в нерабочее время.
В конце коридора нас ожидали трое бегунов – два мускулистых мужчины и не менее мускулистая женщина. Я никогда не видела их в кураториуме, хотя знала имя каждого бегуна. Неужели их специально вызвали в институт, чтобы «охранять» меня? Я не могла в это поверить.
Не прошло и десяти минут, как я и мои персональные телохранители бежали в направлении обсерватории. С каждым шагом мне становилось все жарче, словно вокруг меня плавился воздух. Я ощущала себя опасной преступницей во время передачи заключенных.
Наконец эти трое качков доставили меня в обсерваторию.
– Мы подождем снаружи, – сказал один из них, когда мы входили в помещение.
Сейчас обсерватория со своими белыми стенами выглядела огромной, точно такой, как я видела во время тренировок на симуляторах. Едва различимые в стене двери вели в помещения с симуляторами, в которых как раз и исчезла женщина. В центре зала стояла стойка, на которой располагались мониторы, показывающие коридоры и помещения кураториума. Таким образом, у штурманов был самый лучший обзор для наблюдения за тренировками кандидатов.
Сейчас видеостойка как раз транслировала церемонию вступления в должность бегунов.
Я подошла ближе и почувствовала, как сердце забилось сильнее.
Мия, Тревор и остальные стояли в аудитории, готовые к выполнению своего первого задания. Их окружали добрых три десятка одетых в синюю униформу людей, слушавших инструкции Лоретты Алькотт и Гилберта на сегодняшний день.
Лука стоял немного в стороне, прислонившись к стене, и напряженно вглядывался в аудиторию. Он несколько раз поднимал руку, чтобы взглянуть на свой детектор. Затем он начал что-то печатать на нем, и вскоре я увидела у себя пришедшее от него сообщение:
«Ты где застряла? Сейчас начнут распределять партнеров!»
От отчаяния я прикусила нижнюю губу. Мой указательный палец висел над клавиатурой, но я знала, что не могу ему ответить.
На экране мониторов среди бегунов началось движение. Я знала каждого из них – всех этих высокорослых людей с ранами от ожогов на теле, из-за чего они выглядели очень круто. В то время как они быстро и обыденно соединялись со своим партнером через детектор, а затем направлялись в сторону фургонов, трое новичков задержались в аудитории, чтобы прослушать дальнейшие указания.
– Сейчас вам объявят ваших партнеров, – услышала я голос Алькотт после того, как увеличила громкость на детекторе. – Нажмите на имя, чтобы соединиться. Ваши гравитационные сенсоры уже активированы.
Я покосилась на свой собственный детектор. Только я подумала, что он останется черным, как там появилась надпись: «X. ХОТОРН», и мой гнев из-за того, что я сейчас не была среди бегунов, сменился чувством гордости. Хольден Хоторн действительно был моим партнером.
Я наблюдала по монитору, как пары бегунов одна за другой покидали аудиторию. Лукас как раз соединялся через детектор с одним мужчиной, служившим бегуном уже два или три года. То же самое делали Мия и Тревор. И хотя я чувствовала себя какой-то исключительной в данный момент, я все же была рада видеть, что Лука и Мия не будут бегать в паре.
Это определенно закончилось бы настоящей катастрофой.
Когда Лука вышел из аудитории, он еще раз нерешительно огляделся вокруг. Он искал меня… и я непроизвольно протянула руку, чтобы коснуться его лица на экране детектора.
И тут рядом со мной возник Хольден.
– Привет, партнерша, – сказал он и дотронулся до детектора на своей руке.
Там я снова увидела свое имя.
Я кивнула, приветствуя его.
– Ты рад? – спросила я с сарказмом.
Он явно тоже был «доволен», что нам снова предстояли занятия на симуляторах.
– Не могу представить себе ничего более прекрасного.
Я улыбнулась. Было очень приятно, что он не заставил меня чувствовать себя виноватой.
– Госпожа Коллинз? Господин Хоторн? – крикнула женщина из одной из симуляционных кабинок и помахала нам рукой, подзывая к себе.
– Ты готова к тому, чтобы эта железная леди прокрутила тебя через мясорубку? – прошептал мне Хольден.
Я тихо засмеялась и последовала за ним к открывшемуся проходу в стене.
– Не могу представить себе ничего более прекрасного, – повторила я.
– Займите позиции! – распорядилась женщина и быстро покинула помещение.
За последний учебный год я провела в этих кабинах множество часов. В каждой из них стояли до пяти так называемых беговых модулей. Огромные платформы, которые, по моему мнению, выглядели как круглые беговые колеса для белок, поначалу внушали мне невообразимый страх. На них были установлены крепления для наших ног, рук и головы – они двигались вместе с каждым нашим движением. Так все, что мы делали на тренировке, отражалось в реальности. Даже сигналы мозга с помощью сканера аккумулировались в креплении на голове и напрямую передавались штурманам для оценки.
– Ты разговаривала вчера с моим отцом, не так ли? – спросил Хольден, когда мы разместились на креплениях.
Мысль, конечно, была абсолютно безумной. Не более чем несбыточная фантазия, не что иное, как самообман, ведь с тех пор прошло уже очень много лет.
Помявшись в нерешительности, я кликнула на систему данных кураториума. Рядом с моим профилем со вчерашнего дня была видна новая колонка, над которой стояла надпись: «ТОППОБЕДИТЕЛЕЙ». В ней были указаны рекорды всех прошедших вихревых гонок, и я, конечно, знала, кто в этом списке стоял на первом месте. Я уже сто раз просматривала его данные с тех пор, как впервые услышала его имя.
Имя: Бэлиен Джейсон Треверс
Возраст: 13 (скончался)
Доля пойманных сплитов: 91,82 %
Время прохождения вихревой гонки: 14,43 минуты
На фотографии профиля был изображен силуэт, который можно было найти на футболках и кружках. Я провела по контуру изображения указательным пальцем и вдруг почувствовала, что упустила что-то важное.
Я неуверенно открыла данные с вихревой гонки Бэлиена в 2090 году. Рядом с высокими сильными юношами и девушками стоял невысокого роста парень, который устало смотрел в камеру. Он был на полторы головы ниже своих товарищей, а позади него стоял Варус Хоторн, гордо положив обе руки ему на плечи.
Я приблизила изображение и посмотрела на лицо юноши. Черные растрепанные волосы, детские щеки, голубые, как лед, гла…
Глаза.
Ошеломленная, я опустила свой детектор. Это были те же глаза, как у бегуна с Аляски. Но это было… это было абсолютно невозможно.
Бэлиен Треверс умер.
Не отрываясь, я смотрела на фотографию самого известного бегуна нашего времени.
После его гибели устроили крупнейшую поминальную церемонию. Во дворе кураториума, где на табличке были выгравированы имена павших бегунов, прямо в центре красовалось его имя. Его родители, пара богатых предпринимателей из высшего общества Нового Лондона, назначили невероятно высокую сумму за голову убийцы своего сына. На их лицах было столько горя, когда они обвиняли «Красную бурю» в его убийстве.
Бэлиен Треверс умер. Он был святым нашего времени. Поисковая группа обнаружила только его обугленную униформу и оплавленные остатки детектора.
Но не тело.
Чем дольше я смотрела на размытую фотографию, тем больше убеждалась в своей правоте. Я знала эти глаза. В тот день на Аляске они навсегда врезались мне в память.
Голубые, как лед, глаза, бесконечно уставшие и потерянные.
Сколько ему сейчас лет? Я быстро отсчитала назад. Восемнадцать. Как раз.
– Бэлиен, – прошептала я с растущей уверенностью. – Где же ты был все эти годы?
9
Десять кураториумов являлись, бесспорно, самыми эффективными организациями в мире.
В течение года они доставляли в зоны, распределенные между территориями, в среднем около пяти тысяч сплитов. Предпринимаемые ими меры во многом привели к тому, что, прежде всего, за последние годы количество населения у сплитов снизилось с 14,6 % до 12,9 %. Вследствие этого конечно же намного уменьшилось число насильственных преступлений и смертей.
Кроме того, кураториум производил огромный аппарат технологий, которые ежедневно помогали бегунам и охранникам зон брать под контроль стихийные силы сплитов. Гравитационные сенсоры размещались на запястьях и на щиколотках, на масках, непосредственно на униформе бегунов, которая все лучше и лучше защищала от оружия сплитов: огня, воды, ледяных ветров и даже ударов камнями. По крайней мере, до определенной степени.
Все отделения кураториума, словно прилежный, хорошо организованный пчелиный рой, с утра до ночи работали над достижением одной цели: осуществлять надзор над сплитами в зонах их пребывания и тем самым защищать людей.
Но сегодня, мне кажется, кураториум посвятил себя другому, в моем представлении гораздо менее важному делу.
А именно пытался свести меня с ума.
– Я быстро! – крикнула я через плечо и сплюнула остаток зубной пасты в раковину.
– Пять минут и двадцать секунд, – прокомментировала невысокого роста женщина с мрачным взглядом и протянула мне две противные, безвкусные протеиновые гранулы, которые мы постоянно глотали еще во время нашего обучения, чтобы оставаться в форме.
Я нехотя засунула их в рот, еще с меньшим желанием проглотила их, заплела косу и побежала через комнату.
– Пять минут и десять секунд.
– Мне никто не сказал, что тренировка начнется так рано! – сказала я женщине, которая в ответ на это только пожала плечами и продолжила смотреть на свои часы.
Я быстро втиснулась в свою новую униформу, решив поносить ее хотя бы один раз, а вот рюкзак и оружие с гравитационными сенсорами оставила в комнате. Затем я бросилась следом за женщиной в направлении коридора. У меня было такое чувство, что я уже пропотела насквозь, так мне было жарко, хотя я только что приняла Душ.
– А мои дядя с тетей знают, что я не заступлю сегодня на должность бегуна?
Женщина снова пожала плечами.
– Муж моей тети – Гилберт Вудроу. Главный штурман. Можно мне поговорить с ним перед тренировкой?
Она мрачно взглянула на меня.
Ну здорово. Эта женщина была само солнышко.
По белому кителю я догадалась, что она была одним из исследователей, которые будут наблюдать за сегодняшней тренировкой. У нее на груди под знаком Convectum было вышито словосочетание «Научный центр». Я никогда прежде не общалась так близко с кем-либо из исследователей. Сотрудники разных отделов редко пересекались друг с другом в нерабочее время.
В конце коридора нас ожидали трое бегунов – два мускулистых мужчины и не менее мускулистая женщина. Я никогда не видела их в кураториуме, хотя знала имя каждого бегуна. Неужели их специально вызвали в институт, чтобы «охранять» меня? Я не могла в это поверить.
Не прошло и десяти минут, как я и мои персональные телохранители бежали в направлении обсерватории. С каждым шагом мне становилось все жарче, словно вокруг меня плавился воздух. Я ощущала себя опасной преступницей во время передачи заключенных.
Наконец эти трое качков доставили меня в обсерваторию.
– Мы подождем снаружи, – сказал один из них, когда мы входили в помещение.
Сейчас обсерватория со своими белыми стенами выглядела огромной, точно такой, как я видела во время тренировок на симуляторах. Едва различимые в стене двери вели в помещения с симуляторами, в которых как раз и исчезла женщина. В центре зала стояла стойка, на которой располагались мониторы, показывающие коридоры и помещения кураториума. Таким образом, у штурманов был самый лучший обзор для наблюдения за тренировками кандидатов.
Сейчас видеостойка как раз транслировала церемонию вступления в должность бегунов.
Я подошла ближе и почувствовала, как сердце забилось сильнее.
Мия, Тревор и остальные стояли в аудитории, готовые к выполнению своего первого задания. Их окружали добрых три десятка одетых в синюю униформу людей, слушавших инструкции Лоретты Алькотт и Гилберта на сегодняшний день.
Лука стоял немного в стороне, прислонившись к стене, и напряженно вглядывался в аудиторию. Он несколько раз поднимал руку, чтобы взглянуть на свой детектор. Затем он начал что-то печатать на нем, и вскоре я увидела у себя пришедшее от него сообщение:
«Ты где застряла? Сейчас начнут распределять партнеров!»
От отчаяния я прикусила нижнюю губу. Мой указательный палец висел над клавиатурой, но я знала, что не могу ему ответить.
На экране мониторов среди бегунов началось движение. Я знала каждого из них – всех этих высокорослых людей с ранами от ожогов на теле, из-за чего они выглядели очень круто. В то время как они быстро и обыденно соединялись со своим партнером через детектор, а затем направлялись в сторону фургонов, трое новичков задержались в аудитории, чтобы прослушать дальнейшие указания.
– Сейчас вам объявят ваших партнеров, – услышала я голос Алькотт после того, как увеличила громкость на детекторе. – Нажмите на имя, чтобы соединиться. Ваши гравитационные сенсоры уже активированы.
Я покосилась на свой собственный детектор. Только я подумала, что он останется черным, как там появилась надпись: «X. ХОТОРН», и мой гнев из-за того, что я сейчас не была среди бегунов, сменился чувством гордости. Хольден Хоторн действительно был моим партнером.
Я наблюдала по монитору, как пары бегунов одна за другой покидали аудиторию. Лукас как раз соединялся через детектор с одним мужчиной, служившим бегуном уже два или три года. То же самое делали Мия и Тревор. И хотя я чувствовала себя какой-то исключительной в данный момент, я все же была рада видеть, что Лука и Мия не будут бегать в паре.
Это определенно закончилось бы настоящей катастрофой.
Когда Лука вышел из аудитории, он еще раз нерешительно огляделся вокруг. Он искал меня… и я непроизвольно протянула руку, чтобы коснуться его лица на экране детектора.
И тут рядом со мной возник Хольден.
– Привет, партнерша, – сказал он и дотронулся до детектора на своей руке.
Там я снова увидела свое имя.
Я кивнула, приветствуя его.
– Ты рад? – спросила я с сарказмом.
Он явно тоже был «доволен», что нам снова предстояли занятия на симуляторах.
– Не могу представить себе ничего более прекрасного.
Я улыбнулась. Было очень приятно, что он не заставил меня чувствовать себя виноватой.
– Госпожа Коллинз? Господин Хоторн? – крикнула женщина из одной из симуляционных кабинок и помахала нам рукой, подзывая к себе.
– Ты готова к тому, чтобы эта железная леди прокрутила тебя через мясорубку? – прошептал мне Хольден.
Я тихо засмеялась и последовала за ним к открывшемуся проходу в стене.
– Не могу представить себе ничего более прекрасного, – повторила я.
– Займите позиции! – распорядилась женщина и быстро покинула помещение.
За последний учебный год я провела в этих кабинах множество часов. В каждой из них стояли до пяти так называемых беговых модулей. Огромные платформы, которые, по моему мнению, выглядели как круглые беговые колеса для белок, поначалу внушали мне невообразимый страх. На них были установлены крепления для наших ног, рук и головы – они двигались вместе с каждым нашим движением. Так все, что мы делали на тренировке, отражалось в реальности. Даже сигналы мозга с помощью сканера аккумулировались в креплении на голове и напрямую передавались штурманам для оценки.
– Ты разговаривала вчера с моим отцом, не так ли? – спросил Хольден, когда мы разместились на креплениях.