Даша и Домовой

– Это все из-за тебя паразит. Как мне теперь туда пройти, как? Чем я теперь буду торговать?

Дед уворачивался, подставлял руки, чтоб не попадало по голове и орал благим матом. Даша только усмехнулась, она поняла, в чем дело. У бабки рушился бизнес. Калитка в огороде со стороны Анькиного дома была забита гвоздями, а парадную калитку, Даша, уходя, заперла на огромный висячий замок. Бабушка всегда смеялась, что он так заговорен, что даже если его просто повесить на открытую дверь, ни один вор пройти не сможет.

– Да, Тань, и угораздило же тебя выбрать дом во вражьем стане, – усмехнулась Даша, глядя на битву стариков, – не нравится всё это мне. Живёшь вдалеке от нас, если что, даже помочь не успеем. Может тебе другой дом выбрать, рядом со мной?

– Ну, уж нет, – покачала головой Таня, – даже и не подумаю.

А потом сказала в невпопад:

– Представляешь, а у меня на чердаке связь хорошо ловит, – и тяжело вздохнув, добавила, – только мне звонить некуда.

Девушки обошли по обочине дерущихся стариков и направились к дому Тани.

– А чего ты туда полезла? – удивилась Даша, – искала чего?

– Не знаю, – пожала плечами Таня, – просто посмотреть что там, убраться.

– И что там есть? – спросила, затаив дыхание, девушка.

– А ничего там и нету, – засмеялась Таня, – совсем ничего.

– Эх, жалко, – грустно сказала Даша, – вот бы клад какой-нибудь найти.

– Ага, а ещё лучше два, – засмеялась Таня, – зато там хорошие условия для сушки трав. Можно собрать кое-какие травы, высушить их, а зимой они пригодятся. Где-то чай попить, где-то и простуду вылечить.

– Ой, нет. Травы это точно не моё, я кроме подорожника и ромашки ничего не знаю, и то ромашку узнаю только тогда, когда она с цветочками будет.

Девушки зашли в дом и занесли покупки.

– Нет, Тань, честное слово, мне прям совестно, что я тебя сюда заселила, – Даша посмотрела в окно, старики всё ещё воевали, – прям, засунула тебя в гадюшник, с одной стороны змея, с другой скорпион, и ты бедная посередине.

– Не преувеличивай, обычные вредные старики. Вон видишь, какие весёлые. То матерят друг друга, то дубасят. А дом этот я сама выбрала, по душе он мне. Для меня все в нем хорошо, удобно, как будто всю жизнь тут жила.

– Ну, удобно и удобно, – сказала Даша, – только как мне домой теперь идти, по любому специально зацепят, на ссору спровоцируют. И не уходят же, паразиты, уже еле на ногах стоят, а все руками машут.

– А и пусть машут, надоест и разбегутся. А мы с тобой пока чаю попьем и альбом деда Степана посмотрим. Хочешь, я тебе расскажу историю, которую я для дочки придумала, – девушка поставила чайник на плитку и принесла альбом, – вот, смотри. У нас дед Степан, получается прадедушка, он людей лечил, фельдшером был, вот, было у него три сына. Все они погибли на войне, а старший был женат на вот этой женщине, и был у них всего один ребёнок, и это была моя бабушка. Ну, тут больше никаких фоток нет, поэтому, пусть мой дедушка погиб, сразу после свадьбы. И поэтому у них была одна дочь, моя мама. У меня только одна их фотка и осталась, правда она помятая уже, – Таня нежно разглаживала руками фотографию родных, – ну а дальше уже все как на самом деле было.

– Ты очень похожа на свою маму, – заметила Даша.

– Ага, я знаю.

– Ну, тогда давай я по твоей теории катком пройдусь, – сменила тему разговора Даша, – если уж врать, то врать достоверно, а у тебя много неровностей. Дочь вырастет и сама догадается, что всё это враньё. Ну а теперь смотри. Вот тут четыре мужика стоят. Вот старший и вот этот, самый молоденький, очень похожи между собой, а остальные нет. Совсем нет. Может они и братья, но не родные. Или матери у них разные, ну, в общем, это не так уж и важно, пусть будут братьями. Дальше смотри, – Даша приложила фотографию бабушки и матери к военной фотографии самого молодого из тех четверых.

– Вот, глянь, – Даша сначала ткнула в фото паренька, а потом в бабушку, – одно лицо. Похожи, как две капли воды.

– Блин, точно. Как же я могла этого не заметить? – Таня выхватила из рук Даши альбом, – брат с сестрой?

– Нет, похоже, отец и дочь. Слишком большой промежуток времени между этими фотографиями. А теперь приложи фотку матери к Степану.

– Блин, Даша, да такого не может быть, – растерянно произнесла Таня.

– Вот она, ниточка, а я балда невнимательная, – Даша постучала по альбому, – ведь всё же было на виду, а я просто не обратила внимания. Ты поняла, почему тебя сюда потянуло? Это твой родной дом. Эх, жаль, бабушки нет. А то бы эта загадка разрешилась за пять минут.

Таня с самым решительным видом встала и пошла в комнату.

– Тань, ты чего? Ты куда? – растерянно спросила Даша.

– К зеркалу, родинку искать.

– Какую родинку? – девушка запаниковала, с хозяйкой точно произошло что-то плохое, кажется, у неё на почве последних событий что-то испортилось в голове.

– Какую, какую, – проворчала Таня, – такую. В индийских фильмах на этом месте все родственники начинают показывать одинаковую родинку на руке, ноге или заднице. Руки и ноги я свои хорошо знаю, а вот задницу давно не разглядывала.

Даша открыла рот и часто заморгала, но затем поняла, что Таня шутит и захохотала.

– Ну, Танька, ну артистка, я же всё за чистую монету приняла. Уже даже испугаться успела, думала, что ты на почве радости крышей поехала.

– Да не дождётесь, – начала было говорить Таня, но за окном поднялся дикий крик и девушки, открыв окно, выглянули на улицу.

А там уже разгоралась нешуточная баталия. Баба Нина сменила экипировку и лупила деда уже не полотенцем, а палкой, в полную силу. Дед старался прикрыться и орал благим матом. Со всех концов деревни начали сбегаться бабки.

– Слушай, это что-то за гранью, – сказала Даша, – она уже совсем распоясалась, эдак же можно и в тюрьму за убийство загреметь. Пойду-ка я их разниму, пока чего не случилось.

В это время к бабе Нине подбежало несколько старушек. Они пытались уговорить разбушевавшуюся бабку разойтись по-хорошему, но та раскидала их как кегли в кегельбане.


– Ох, ёпть, – ахнула Даша, – сиди дома, не вылезай.

Даша кинулась на дорогу и прибежала как раз вовремя. Баба Нина стояла над поверженным врагом и заносила для последнего удара свою палку. Девушка подбежала сзади и выхватила оружие из рук террористки. Старуха обернулась и сверкнула на Дашу горящими красным глазами. Девушка шарахнулась и непроизвольно перекрестилась. Бабки заохали:

– Свят, свят, свят, – и тоже начали неистово креститься.

В это время дед Матвей понял, что сейчас его не будут убивать, поднялся на карачки и пополз в сторону своего дома.

Баба Нина громко взвыла:

– Куда! – и кинулась вслед за дедом.

Даша схватила бабку за край её халата, старушки закудахтали как куры. Дед Матвей оглянулся, поднялся на ноги и побежал трусцой.

– Куда, – взвыла старуха и попыталась вырвать халат из рук девушки, но Даша крепко вцепилась в него и не отпустила это злобное существо.

И тогда баба Нина развернулась и со всего маху ударила девушку в глаз. От неожиданности Даша выпустила халат, бабка шлёпнулась задом на землю. Старухи, окружавшие их, заголосили. Во дворах загомонили куры, залаяли собаки.

– А ну, всем молчать! – крикнула Даша.

Крик получился странным, и каким-то потусторонним, и тут же у самых ног бабы Нины ударила молния. Вокруг началась паника, поднялся крик, визг и все старухи кинулись врассыпную. Даша отвлеклась на них и не заметила, как баба Нина бодро, как девочка, вскочила на ноги и, вырвав свою палку из рук девушки, замахнулась и ударила её. Вернее почти ударила… Потому что удар пришелся на невидимую стену, которая возникла между Дашей и бабой Ниной.

Девушка очень удивилась, потому что к этой стене, в отличие от молнии, она никакого отношения не имела. Даша даже потрогала эту перегородку пальчиком, но не поняла своих ощущений. Это была просто плотная стена воздуха. И тут её взгляд упал на дом Тани. Та стояла на крыльце, прижав кулачки к лицу, и жалобно смотрела на Дашу.

– Ой, извини, – крикнула Таня, – я нечаянно.

Мозг Даши начал лихорадочно работать и она поняла, что нужно поднимать ор первой, иначе все бабки сейчас ополчатся на девушек и что будет дальше, страшно подумать.

– Ведьма, – завопила девушка на всю деревню, – сатана в юбке, ты, что старая, творишь?

Бабки, отбежав подальше, остановились и стали прислушиваться.

– Дожили! Уже среди белого дня посреди улицы ведьмы людей начали убивать, – продолжала работать на публику Даша, – что стоишь, зыркаешь на меня своими краснючими глазищами?

Глаза у бабки и вправду горели красным огнём, и от этого становилось жутко. Если бы Даша сейчас была одна, то она бы просто удрала из деревни, и никто никогда её бы здесь больше не увидел. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не вернулась домой бабушка. Но сейчас ей отступать было некуда, за ней стояла тихая, безответная мама и её ещё не родившийся ребёнок.

– А ну, бабульки, тащите верёвку, будем ведьму вязать. Пусть дома сидит, пока бабушка не приедет, – скомандовала Даша.

Она не успела оглянуться, как кто-то протянул ей верёвку. Девушка ещё раз ткнула пальцем в невидимую стену, но её уже след простыл, и девушка попала в грудь бабы Нины.

– Стоять, – скомандовала она, сделав вид, что так и должно было быть, и начала связывать бабке руки за спиной.

Убедившись, что баба Нина крепко связана, к ним подошел дед Матвей и начал заступаться за свою подругу.

– Даш, может, не надо… Может, ты её отпустишь? – начал мямлить он.

– Надо дед, надо, – ответила твёрдо Даша, – сколько лет она нам всем кровь портила, сколько лет ходила к моей бабушке, лечилась у неё и воровала яйца, и тут же ходила и поносила её по всей деревне, ведьмой называла. А теперь, в глаза ей посмотри.

Дед заглянул своей подружке в глаза, и сразу же отшатнувшись, перекрестился.

– Батюшки, что это с ней? – испуганно спросил он.

– Да откуда я знаю, – ответила Даша, – может, воспаление жадности, а может и вправду в неё вселился сатана. Ты бы дед отошел от неё подальше.

– Даша, ты чего натворила? Нам же тут ещё жить.

Девушки стояли над поверженным врагом, который лежал связанный на своей кровати, и думали как им дальше поступить. Бабу Нину нельзя было оставлять одну, ведь её красные глаза видели все и то, что сделали девчонки, посчитали божьим проведением. Никто даже не подумал, что Таня или Даша могли шарахнуть молнией, или поставить прозрачную стену. По общему мнению, сложившемуся практически мгновенно, это Боженька осерчал и удержал Нинку от убийства, отгородив от неё Дашку.

– А я-то тут причем? Ты же видела, что она творила! Нужно же было как-то её остановить. Она же чуть деда не прикончила. Корефана своего, с которым на дело ходила, а теперь представь, что бы было с другими.

– Зачем ты её ведьмой назвала? – с отчаяньем спросила Таня.

– Если бы я это не заорала, то ведьмами бы сейчас были мы и прятались по кустам от вил и лопат. Уж они-то нас бы не пожалели, поверь мне.

– И что нам теперь с ней делать? – спросила Таня.

– Аньку ждать, она законный представитель, так сказать. Она пусть и решает в дурку её или в церковь тащить.

– Не надо в церковь, – взмолилась баба Нина хриплым голосом.

У Даши брови полезли наверх, она посмотрела на старушку широко раскрытыми глазами и сказала:

– Точно, не надо в церковь, – и мотнула головой, показывая Тане на дверь.