Дар демона

Существо рассердилось. Это чувство оказалось неприятным, и поэтому Существо рассердилось еще сильнее. Оно поднялось на дыбы, увеличилось в размере и, распрямив кольца Своего тела, обрушило на неправильных двуногих. Те бросились врассыпную. Существо, осознав ошибку, для второго удара прицелилось точнее, выбрав самого громкого двуногого… И услышало слова на правильном языке:

«Прошу Тебя, остановись!»

Существо извернулось в середине прыжка и посмотрело в ту сторону, откуда донесся голос. Там стоял такой же двуногий, как и эти неправильные, только мех на его голове казался совсем белый. И он говорил!

«Они плохие, – пожаловалось Существо. – Они кидали в меня палки!»

«Они глупы, – сказал правильный двуногий. – Они будут наказаны. – И добавил: – Я пришел за Тобой».

«Я хочу вернуться в Просторную Пещеру, – возразило Существо. – Я хочу правильных маленьких двуногих, говорящих на правильном языке, которые станут ухаживать за мной. Я никуда не хочу идти».

«Понимаю, – проговорил правильный двуногий. – Но для этого требуется время. Идем со мной, я позабочусь, чтобы за Тобой ухаживали правильно».

Существо заколебалось. Оно помнило понятие «Времени». Для самого Существа оно не имело значения, но двуногие наделяли «Время» силой и властью. Даже самые правильные двуногие, которые заботились о Нем. Они говорили о Времени, когда Существо спрашивало, отчего черный мех на их головах становится белым, отчего те двуногие, которых Существо научилось узнавать среди прочих, вдруг переставали приходить к Нему. В первую очередь двуногие служили Времени, и Существо ничего не могло с этим поделать.

«Я пойду с тобой, – решило Существо. – Я буду ждать. Но не очень долго. Я не хочу ждать долго».

Правильный двуногий почтительно поклонился, открыл Врата и ждал, когда Существо, уменьшив размер, скользнет под золотую дугу…

Но мир так и не обрел правильность. Вместо Просторной Пещеры двуногий с белым мехом поселил Существо в пещеру маленькую – он назвал ее «комнатой», где в Своем обычном облике Существо едва бы поместилось. Так что Существу постоянно, даже во сне, приходилось контролировать размер тела.

Он приставил к Существу служителей, но те оказались глупы и бестолковы. Они не умели говорить, они не знали, как правильно чистить чешую, не понимали, какая пища вкусная, а какая нет. Они постоянно вздрагивали и часто роняли подносы с едой, а их рты издавали пронзительные бессмысленные звуки.

Каждый день правильный двуногий приходил к Существу и убеждал подождать еще немного. Вот только Существо уже начало сомневаться, действительно ли этот двуногий с белым мехом – правильный.





Глава 15




Радога радовала хорошей погодой.

Пока это оставалось единственным, чем она радовала, поскольку колючие взгляды местных жителей, обилие вооруженных отрядов и многочисленные слухи, предрекавшие войны и смуты, Венду не понравились.

Воин потрепал по холке гнедую, доставшуюся ему благодаря капризу Тонгила, скормил ей остатки творожной ватрушки, сбереженной с обеда, и вышел из конюшни. В город они с Ресаном приехали вчера под вечер и первым делом нашли гостиный двор подешевле.

Спутник Венда отсыпался.

К обеду юноша спустился, но потом, пробормотав что-то об утомительном путешествии, вернулся в комнату. Венд, поднявшийся в номер позднее, застал Ресана уткнувшимся носом в подушку. Будить не стал.

Храм Солнечного, расположенный на главной площади, сиял, как положено, и белизной стен и золотом куполов. У ступеней толпился народ; кто-то входил, кто-то выходил, кто-то просил подаяние, именем бога благословляя щедрых и пугая скупых. Не обращая внимания на профессиональных побирушек, Венд поднялся в храм. Мужчина обошел несколько кающихся грешников, распростертых на каменном полу, и подошел к восточной стене, где за широкой колонной находилась арка. Подобный проход, как он знал, существовал во всех храмах Солнечного, из века в век строившихся по одному плану.

– Да воссияет во Тьме Солнце! – Молодой жрец, сидевший в алькове, отложил книгу и поднялся.

Венд поклонился в ответ:

– Да воссияет.

– Что привело тебя, воин? – Жрец смотрел с легким любопытством. Должно быть, немногие ищущие спасения заглядывали сюда, предпочитая просить бога напрямую.

– На мне проклятие, – тяжело проговорил Венд, не имея сил для долгих предисловий. – Проклятие Темного мага.

Проклятие – это не грех, требующий лишь молитвы и искупления. Проклятие – это серьезно. Это может перекинуться и на помогающих про́клятому.

Жрец заметно вздрогнул.

– Подожди здесь, воин, – велел он. – Я позову отца настоятеля. Сам я лишь недавно прошел посвящение и помочь не могу.

Венд кивнул и остался в одиночестве. Чувствовал он себя почти как в позабытой юности, перед самой первой битвой. Как и тогда, бешено колотилось сердце, к горлу подкатывал ком. Скоро станет известно, как маг решил ему отомстить. Отчего-то вспомнилось: перед той первой битвой Арон находился рядом и пытался подбодрить, рассказывал забавные истории из жизни своего чудаковатого учителя-травника… Но даже в этом воспоминании пряталась ложь. Настоящий учитель Арона, как позднее узнал Венд, был Темным магом, известным вспышками безумия и садистскими наклонностями…

– Кто проклял тебя, воин? – Голос старого жреца вырвал его из размышлений.

– Тонгил, – ответил Венд, – Арон Тонгил, наместник севера.

На самом деле нужды в уточнении не было, других Темных с таким родовым именем в империи не водилось.

Жрец заговорил не сразу. Сперва оглядел Венда с ног до головы. Выискивал признаки проклятия, видимые лишь служителям богов? Нашел или нет, не сказал, лишь спросил:

– В чем оно заключается?


– Я не знаю.

По лицу старика скользнуло недоумение, и воин добавил:

– Это длинная история…



– Где ты был? – сонно пробормотал Ресан, когда Венд вошел в комнату.

Воин устало вздохнул.

– У жрецов.

– А-а-а… – Юноша натянул одеяло на плечи, готовый вновь провалиться в сон.

– Ты так и провел здесь целый день? – Мужчина нахмурился и на всякий случай потрогал лоб Ресана. Не лихорадка, наоборот – кожа под пальцами оказалась практически ледяной.

– Ты жжешься! – Ресан отдернул голову.

– Парень, с тобой неладно.

– Отстань.

– Ты куда-то ходил сегодня?

– Не твое дело!

– Не мое? Ты скоро околеешь, но это не мое дело?! – Венду доводилось слышать, что означает такой холод тела и немотивированная злость. Имелись и другие признаки…

Воин резким движением сдернул с парня одеяло, не обращая внимания на ругань и попытку забрать его обратно. Мальчишка был в широких холщовых штанах и прямой, до середины бедер, рубахе с короткими рукавами. Единственными обнаженными участками тела оказались руки до локтей. Этого хватило.

– Ты на свои руки посмотри! Или это нормально?

Ресан прошипел сквозь зубы очередное проклятие, но совету последовал. Замолчал. Медленно протянул одну руку запястьем вверх, потом вторую. Сглотнул, потер ярко-синий узор вен, проступивший под лишившейся цвета кожей. Если его ладони еще оставались обычными, то выше все казалось созданным из мутного хрусталя.

– Куда ты ходил?

Юноша затряс головой, не отвечая.

– Ты понимаешь, что скоро умрешь? Превратишься в лед.

– Нет! – вскинулся спутник Венда. – Нет! Это какая-то ошибка!

– Ты холоден, как вчерашний мертвец! Куда ты ходил, глупец? – Венд для верности тряхнул Ресана за плечи. Даже сквозь материал рубашки чувствовался пронизывающий холод. – Куда?!

– К б-богине Льда, – вздрагивая, наконец выговорил тот. – В-в ее храм… Я гулял по городу и зашел…

Воин грубо выругался и оттолкнул мальчишку.

– Ты же служишь Солнечному! Как ты вообще додумался идти к Ледяной богине?

– Я… Мне было скучно. Я не подумал… – Юноша вновь уставился на руки.

За несколько минут разговора вены, казалось, проявились еще сильнее. Венд вздернул рукав рубахи. Прозрачность заканчивалась сразу над локтем, но и выше обычную человеческую плоть уже пронизывала сеть расползавшегося льда. С другой рукой случилось то же самое. Воин отпустил рукав и отступил в сторону.

– Одевайся! – приказал мрачно. – Живей!

Юноша подчинился и, не споря, позволил вывести себя из комнаты.

– Куда мы идем? – Ресану приходилось почти бежать, чтобы поспевать за воином, чьи пальцы клещами впились в его запястье. – Венд!

– В храм, – коротко бросил тот. Стоило бы сесть на лошадей, но ночью в Радоге передвигаться верхом позволялось только служителям Гиты и городской страже. Местные власти еще могли сделать исключение для благородного нобиля со свитой, но никак не для простого наемника и мальчишки.

– В какой храм?

– Храм Солнечного. – Венд остановился и развернул Ресана к себе лицом. – Ты хоть не придуривался, когда называл его своим богом?

– Нет, нет, это правда! – Лицо юноши жалобно сморщилось, в глазах блеснули слезы. – Они очень рассердятся на меня?

– Кто?

– Жрецы Солнечного.