Дар демона

Арон заколебался. С одной стороны, рыжая некромантка не вызывала у него положительных эмоций, с другой – могло случиться что-то важное, что он не имел права пропустить.

– Если не создам неудобства… – сказал, принимая решение.

Войдя в комнату, куда препроводили незваную гостью, Арон первым делом отметил запах. Приятный аромат, пробуждающий воображение и будоражащий желание. Самое обычное мужское желание обладать прелестной женщиной. Из чего вытекало сразу несколько проблем: во-первых, единственной представительницей женского пола поблизости являлась Эвита, во-вторых, Арону она нисколько не нравилась, в-третьих, рыжая красотка была некроманткой, а это сводило все возможные фантазии к одной: воткнуть кол из селина ей в сердце.

– Глупо, – прокомментировал северянин, остановившись у дверей и не торопясь здороваться с Темной.

– Арон, дорогой! – Эвита, успевшая сменить и наряд и прическу, устремилась к нему. Длинное, до пола, черное платье скрывало ноги, создавая ощущение, будто девушка скользит над полом, роскошные волосы струились по обнаженным плечам, низкое декольте мало оставляло для воображения. – Ты все еще сердишься на меня, милый? Я ведь пришла извиниться.

– Неужели? – Арон провел рукой, создавая воздушный щит, и волнующий запах пропал. Внешность красотки от этого не изменилась, но держать желания в узде стало легче. – Тогда извинись и исчезни.

Эвита словно не услышала его грубости. Грустно улыбнулась, подошла еще ближе, протянула к нему руку – но лишь скользнула пальцами по щиту. Это ей не понравилось, во взгляде мелькнул гнев. И исчез.

– Мое извинение тебя заинтересует, Арон. – Голос уже не перекатывался грудным тембром, который приберегают для альковных игр, звучал по-деловому сухо. – Я нашла средство от твоего проклятия.

Вот так-так… Арон молчал, выбитый из колеи. Направляясь сюда, он перебирал в уме все возможные причины визита некромантки. Но средство от проклятия? Он, оказывается, проклят, но даже не подозревает об этом. И Мэа-таэль не знает, и в дневнике прежний Тонгил ничего подобного не упоминал. А вот рыжая магичка не только знает, но и нашла, чем от этого то ли существующего, то ли нет проклятия можно избавиться.

Эвита устала ждать его ответа.

– Дорогой, тебе не интересно?

– Почему же, я весь внимание. – Арон расположился в одном из кресел и жестом предложил Эвите последовать его примеру. – Итак?

Магичка аккуратно села, расправила на платье складки.

– Все дело в смерти. В твоей смерти.

– То есть? – Арон приподнял брови.

– Проклиная тебя, та ведьма сказала: «И быть тому, пока не подохнешь». Верно?

Северянин издал неопределенный звук, который при желании можно было принять за согласие.

– Я знаю, ты долго искал способ обойти проклятие, но не нашел. Не мог найти, поскольку способа не существует! Ведьма закляла тебя своей кровью, землей и водой, а ее смерть закрепила проклятие не хуже божественных печатей. Поэтому, пока ты жив, снять его невозможно… Ты должен умереть.

Северянин, не выдержав, рассмеялся, но Эвита даже не улыбнулась.

– Умереть и воскреснуть, Арон, только и всего. Ты знаешь, это возможно. Даже несколько минут в посмертии хватит, чтобы снять проклятие. – Она наклонилась, заглядывая ему в глаза. – Моей силы достаточно, я верну твое тело и дух невредимыми из-за Грани. Доверься мне!

– В чем твоя выгода?

Эвита на мгновение опустила взгляд, потом вновь посмотрела на него, грустно улыбаясь.

– Темные маги не умеют любить, особенно друг друга. А ведь мы казались такой хорошей парой… – Она тряхнула головой. – Я хочу править живыми людьми, а не скучными мертвецами! Я хочу сесть на нефритовый трон империи Террун по левую руку от тебя. Я хочу стать императрицей, когда ты станешь императором.

– Звучит как план государственного переворота.

– О да! – Магичка тихо засмеялась. – Я танцевала от радости, когда узнала, что ты уничтожил сихха. Одна, в пустом подземелье, я танцевала и пела осанну Серой Госпоже. Она больше не будет помогать семье императора, Арон. Я спросила у Грисса, и он подтвердил: Мамочка сердита на императора, она лишила его своей опеки. Ты ведь понимаешь значение этого? У нас наконец-то развязаны руки!

– Удивлен, что ты решила рассказать о случившемся Ковену. – Арон скрестил пальцы, бросил быстрый взгляд на невидимый след от кольца Тери.

Само кольцо он надеть не решился, и теперь время от времени возникала тревога за сына: все ли с ним в порядке? Пока камень цел – жив, пока не потемнел – здоров, но отсюда не увидишь… Хотя сейчас не время думать об этом.

– Светлые уже знают, значит, должны и наши. – Эвита покачала головой. – Или ты не следишь за происходящим во дворце? Напрасно. Император официально попросил у Светлых защиты в обмен на дарование им новых привилегий. В ущерб нам конечно же. Если это не объявление войны, то я ничего не понимаю в жизни.

Арон кивнул. В отношении магов власть всегда держала нейтралитет. Если же случались перекосы – не важно в какую сторону, – империю начинало ощутимо потряхивать.

В прошлом между магами несколько раз доходило до открытого противостояния, но разум брал верх – никому не хотелось настоящей войны. Светлые заявляли о приверженности принципам милосердия, Темные же считали свою жизнь слишком ценной, чтобы обменять ее на смерть даже нескольких Светлых, поэтому после громких деклараций все становилось как прежде. Мелкие столкновения бывали всегда, так же как дуэли, личные вендетты, но общего спокойствия это не нарушало.

– Война разрушит империю, – сказал Арон мрачно. – Какой смысл жить среди руин?

– Очевидно, наш монарх оценил свою жизнь выше мира в стране. – Эвита пожала плечами. – Я слышала, он постоянно слал к тебе гонцов…

– Больше не будет. – Арон выпрямился в кресле, готовясь встать. – Ты все сказала?

Магичка тихо вздохнула.

– Нет, но перенесем это на то время, когда ты будешь расположен к разговору. Не забудь – я единственный некромант, кому ты можешь довериться. Только мне ты нужен живым и свободным от проклятия.

Когда Арон вернулся в обеденную залу, он обнаружил там Мэа-таэля с незнакомым северянину человеком. Человек о чем-то торопливо рассказывал. Лорган сидел рядом, положив подбородок на скрещенные руки, и внимательно слушал.

– Эвита ушла? – спросил он, заметив Арона.


– Да.

– Хорошо. У нас тут новости.

– Еще какие! – Мэа-таэль повернулся к незнакомцу. – Тебе придется повторить для господина.

Незнакомец сделал легкое движение головой, долженствующее обозначать поклон. Арон кивнул в ответ. Не требовалось спрашивать, кто этот человек – только у серых братьев вспыхивали вот так, без источника света, желтые огни в глазах, только они умели сочетать действительно верную службу с отсутствием низкопоклонства. Они признали его главным, дали клятву и были уверены – этого достаточно.

– Император исчез, двор в панике. – Оборотень позволил себе усмехнуться. – Но нам удалось узнать, куда он открыл Врата. Это Радога, господин.

– Император попросил защиты у Светлых, но те, подумав, отказались! – вмешался Мэа-таэль, бросил извиняющийся взгляд на оборотня. – Прости, Ирвин, что перебиваю.

– Светлым не нужна война, – сказал Арон, подумав, как разочаруется Эвита. Сам он почувствовал облегчение.

– Именно. Императору пришлось искать других желающих, и служители Гиты любезно предоставили свой главный форпост для его беглого величества.

– Ему действительно угрожали во дворце? – заинтересовался Лорган.

– Пять покушений только за последнюю неделю. – Полуэльф ухмыльнулся. – В последних двух участвовала его личная охрана. Не знаю даже, каким чудом бедняга остался жив.

– Кто заказчик?

– О, это самое забавное. Желающих занять трон несколько, и между собой они пока не договорились.

– Мне интересно, что император пообещал служителям Гиты, – задумчиво сказал Арон.

Помимо князя эльфов, с младшим сыном которого прежний Тонгил поступил весьма нехорошо, слуги Гиты являлись главной колючкой в боку Темного мага. По их наущению император запросто лишит его титула наместника севера. О последствиях можно только гадать, но прежнее положение придется в любом случае восстанавливать, магией и кровью. Магией – своей, кровью – чужой. И других вариантов для Арона нет: в этом мире он навсегда останется Темным магом, для большинства – заклятым врагом, для немногих – опасным союзником. Да и не хотелось ему отказываться ни от замка Тонгила, ни от его прочих владений, ни от магии.

– Лорган, могу я попросить тебя об услуге? – Арон повернулся к Темному. – Открой для нас Врата в Радогу.

Тот потер переносицу.

– Тебе это действительно нужно?

– Да. И я бы предпочел, чтобы ты отправился с нами.

Темный хмыкнул.

– Не доверяешь, что открою путь куда нужно?

– Ты же меня знаешь, – согласился Арон, подумав: Лорган и в самом деле знал Тонгила-Темного лучше, чем сам Арон.

Лорган покачал головой, но обиженным не выглядел, скорее задумчивым.

– А взамен?

– Что ты хочешь? – Северянину и впрямь было интересно услышать требование его, по утверждению Мэа-таэля, друга.

– Пожалуй, – проговорил Лорган медленно, – пожалуй, я бы хотел в обмен жизнь человека.

– А точнее?

– По моей просьбе ты помилуешь и освободишь любого человека, не важно, обычный то смертный, маг или оборотень, не важно, виновен он во вменяемом преступлении или нет.

– Одного человека?

– Да.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретного? Того, кто сейчас у меня в замке?

Лорган покачал головой:

– Нет. Просто задел на будущее. Возможно, никогда не потребуется.

– Не лучше ли просить то, что точно пригодится? – с любопытством спросил Мэа-таэль.

Лорган слегка приподнял брови, но ничего не сказал.

– Хорошо, – Арон кивнул. – Я согласен.

– Твое слово?

– Мое слово. Нужна формальная клятва?

Лорган покачал головой: