Да здравствует Король!
Часть 34 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Поля карантинных феноменов оборвали сухопутное сообщение с югом лет на сорок (причем подозреваю, что именно эти твари изгнанию принципиально не поддадутся). Взять под контроль побережье и порты при нашем превосходстве на море – как нечего делать, брошенным на произвол судьбы городам без разницы, кто будет давать им защиту. Годик-другой помаются старой дурью, а потом можно объявить здесь независимую республику. Хорошо!
Беспокоясь, чтобы новая собственность не упала в цене, я обеспечил ее охранников инвентарем, в смысле кое-как упихал в амулеты несколько типов проклятий-жуков и вручил их Пиркету (бесплатно, между прочим, то есть – даром!):
– Эти – от фом, это – от эха, это – от чариков (вдруг прилетят), это – от черных прядей. Жерляка, случись что, обойдете, а серых пильщиков я себе в качестве карантинных феноменов не представляю. Амулеты многоразовые, но больше четырех раз активировать не советую – воздействие у вас грубовато. Только не вздумайте ничего ковырять – замены не будет!
Видели мы таких умников: я амулеты только сделал, а Шаграт уже попытался узнать, что внутри.
Пиркет с готовностью покивал, но глаза-то вспыхнули! Чую, они теперь все горы обшарят в поисках подходящей нежити, чтоб подарки хоть по разу, но опробовать. Да пес с ними, пусть развлекаются! Шорох от меня наконец отвалил, бериллы и всякие дополнительные ништяки – рассованы по карманам…
А теперь – домой!!!
Истребитель чудовищ, потрясатель основ и светоч мудрости несказанной покидал Кунг-Харн, но обещал вернуться. За недостатком знания языков ингернийцы понятия не имели о том, какие байки ходят среди горожан об их соплеменнике. Что к лучшему: черные маги завистливы и ревнивы.
То есть, пока господин Тангор ограничивался ночными гостями, печатями и укрощением диких колдунов, все как-то держалось в рамках приличия, но когда полетел… Сдался даже Тай’Келли: собрал своих подчиненных и объявил, что больших знамений от Господа ждать не имеет смысла (да и ссыкотно). Ли Хан мысленно экстраполировал масштаб событий и горячо поддержал такое решение. Учение решено было изменить на ингернийский лад, силы сосредоточить на исцелении печатных, а Храм объявить убежищем для бывших пастырей.
Ли Хан наконец нашел в своем мировоззрении место некроманту, с каким-то садистским наслаждением ломающему любые стереотипы.
Следовало рассматривать юношу как некое уникальное явление, фе-но-мен. Живуч? – Как тысяча змей! Удачлив? – Как сам дьявол! Притом еще и умен не по годам (так и тянет посмотреть на зубы – морщины заклинаниями поправить любой может, а вот зубы новые отрастить – сложней). Новый вариант известной породы? Количество, перешедшее в качество? – Нет, естественный предохранитель, занявший свое положение в правильном порядке вещей! Великий утес с ногой на небе, великодушно разбивающий на своей груди волны абсолютного Зла. Потому что Господь велик, а люди – слабы, среди причастившихся магии рано или поздно снова найдется тот, кто посягнет на божественное творение, и молния с неба его не поразит. Очень тихо и буднично подобного наглеца навестит… ну да, Король или кто-то, очень на него похожий. И считывающее устройство у него какое-то есть, спрашивается, откуда?
Но тайну ленивого бога Ли Хан не откроет никому. Пусть ищущие просветления сами постигают эту истину! А если не постигнут… Что ж, будет для них сюрприз.
Глава 10
Недостаток пастырей и близость реки сыграли с властями Суроби-хуссо злую шутку: когда волна беженцев докатилась до города, Ана’Чугани, не желающий делиться запасами не то что с чужими, но даже и со своими, левобережными, выгнал всех изгоняющих на берег – «преподать наглецам урок». А дальше… текущая вода, острые ножи, сведения о уязвимости хранителей, вовремя донесенные повстанцами до городских черных… Четверо сильнейших заклинателей прыгнули в воду практически одновременно. Как тут не поверить в перерождение? В реку вошли образцовые изгоняющие, а на берег вернулись дикие колдуны, готовые опостылевших господ рвать в клочья. По стопам мастеров уже спешили ученики.
Может, пастырям и удалось бы укротить этот сброд (боевым плетениям обычных изгоняющих не учат), но на черных сыграла их репутация: оказавшись лицом к лицу с разъяренными колдунами, люди-командиры обратились в бегство. Некому оказалось командовать печатными, заставить стрелков использовать ставшие смертельно опасными пистоли, завалить отступников мясом, в конце концов. Оставшись без прикрытия, пастыри благоразумно отступили. В герои выбился только Т’Фаналь, жрец-недоучка, перед смертью сумевший покалечить какого-то невезучего ученика. Растерзав первого врага, вкусившие крови черные повалили в город, и быть бы Суроби-хуссо горелым пепелищем, если бы не еретик. Старик вышел на середину улицы, долбанул перед собой молнией, и агрессивная свора мгновенно обратилась в миролюбивое сообщество, вышедшее поприветствовать нового вождя. Часовую Башню штурмовали вместе.
Смена власти в городе прошла на удивление спокойно. После фокусов Ана’Чугани чиновникам было уже все равно: что те не по закону, что эти – какая, в сущности, разница? А еще у большинства горожан на правом берегу оставались родственники.
Должность градоправителя узурпировал Рин’Кохаре. В разрушенный проем северного моста установили две баржи, недавно поднятые со дна, набросали досок, и толпы людей с бесстрашием отчаяния устремились по этой утлой переправе на безопасный берег.
Гуманизм нового градоправителя одобряли не все.
– Зачем сажать себе на шею столько нахлебников? – морщился еретик.
– Зерно из приморских долей может прокормить три таких города, – не соглашался Рин’Кохаре. – Уж я-то знаю, сколько его проходило через Миронге! А вот чтобы отбить берег у ингернийцев, черноголовых или южан, нужны солдаты, прах побери, и они у нас будут.
Черный по-новому взглянул на ликующую толпу.
– Это – солдаты?
– Война – дело привычки, – пожал плечами человек. – У них тут семьи, дети, все хотят есть. Тропы к побережью добрые возчики покажут. Я больше об Ана’Дарде беспокоюсь. Он Миронге держит в ежовых рукавицах, к тому же светлорожденный, не глупее нас. Короче, солдаты будут нужны не меньше хлеба.
И Суроби-хуссо захлестнул водоворот перемен. Робкие голоса осторожных (мол, вот вернется император) утонули в хоре, приветствующем новый порядок. Откуда-то внезапно всплыла идея освобождения Тималао от орийских завоевателей. Сомнению подвергались табели о рангах, названия улиц и нормы морали (хотя последнее новый городской совет настойчиво пресекал). В моду вошла одежда контрастных цветов и вышивка бисером.
Дольше всех о прежних порядках не желали забывать пастыри, две недели державшие оборону в городском Храме. Но потом предводитель непримиримой фракции наложил на себя руки (сам или помогли ему), и светлые запросили пощады. Правда, ворожить для новых правителей они отказались наотрез. Да и еретики с ними! Обойдется как-нибудь. И вообще, стоило ли идти на поклон к магам, если граждане и так беспрекословно подчиняются властям? Причем даже не в страхе перед обретшими свободу колдунами, нет, в ужасе от того, что исчезнуть может хоть какой-то порядок.
Городской совет теперь заседал в харчевне: во-первых, пиво, во-вторых, ратушу разбушевавшиеся колдуны все-таки спалили (злые языки утверждали, что целью акции служили списки налогоплательщиков). Никто особо не возражал, а хозяину харчевни немного приплачивали и обеспечивали защиту от разных проходимцев, что в трудные времена стоило дороже денег.
На сегодняшнем заседании решался вопрос речного транспорта. Мастер Табоди, предводитель уцелевших портовых служащих, сухо, по-деловому рассказывал об имеющихся возможностях и тут же предлагал способы их использования. Прежних объемов торговли никто не ожидал, поэтому в порядок решили привести один мост, три причала и сухой док. Речники готовы были сдавать в аренду четыре баржи со своими матросами и уже имели нанимателя на один рейс.
Спокойное течение беседы прервал почтенный Горбаш, прежде имевший среди изгоняющих второй ранг. Колдун, откомандированный в порт ночных гостей пасти и вообще внушать трепет, имел вид несколько растерянный.
– По реке плывет топор, – сообщил он. – Тьфу ты, в смысле два грузовика по реке плывут. На веслах!
И все повалили на берег смотреть на диковинку.
Грузовики конечно же плыли не сами по себе – их колеса оказались вморожены в огромную льдину. На минуточку – в среднем течении Тималао, где на камнях днем можно яичницу жарить, а вода – как парное молоко. В передней части волшебного плота азартно орудовали веслами четверо черных под руководством плечистого колдуна в шортах и фуражке. Из-под тента одного фургона выглядывали двое детей, по виду – белых, на капоте второго грузовика развалился полуголый тип неясного происхождения, всем своим видом демонстрирующий, что жизнь – суета. В задней части необычного судна на деревянном настиле стояла ослица, успешно исполняющая роль пароходного гудка. Никогда еще Тималао не видывало столь странной процессии!
Впрочем, новый вожак изгоняющих удивленным не выглядел.
– Опять они! – процедил сквозь зубы старик. – Нигде спасения нету.
И тут диковинный плот решил пристать к берегу. Для ведения переговоров с властями из фургона вылезла заспанная личность без признаков магических талантов. Человек утомленно вздохнул, смахнул с бровей пот и попытался изобразить вежливость:
– Приветствуем вас, уважаемые! Да пребудет ваш день прохладен, а ночь спокойна. Не нужны ли в вашем городе услуги магов? Ликвидируем карантинные феномены, снимаем печати Уложения!
– А не… плыли бы вы дальше?
– Не можем – еда кончилась.
Еретик клещом вцепился в подельника:
– Отсыпь им еды – пусть проваливают!
Пришельцам шустро вынесли удвоенный паек, и топор… в смысле два грузовика благополучно уплыли дальше.
– Все! Пропала речка, – плевался старый колдун. – Теперь повадятся. Помяни мое слово!
– Да ладно тебе, – пожимал плечами человек. – Следующий раз за продукты денег возьмем.
В конце концов, устье реки охраняет Миронге. Какие бы проблемы ни собирались создать пришельцы, первыми с ними придется разбираться тамошним светлорожденным.
Для жителей побережья приход Серой Смерти неожиданностью не стал, но от этого в некотором смысле было только страшней. Ана’Дарде до последнего надеялся, что водопады в Байолле остановят карантинный феномен. Чуда не произошло – форсировав скальный уступ, нежить начал стремительно распространяться в нижнем течении Тималао.
Впрочем, пару жизненно важных для сопротивления дней они выгадали.
Пока зараза распространялась только по правому берегу, но вот беда: все сады и пастбища, поля с еще несозревшим урожаем и большая часть прибрежного города Миронге располагалась именно с этой стороны реки. То есть уберечь людей от нежитя Ана’Дарде мог, а вот прокормить их после этого не получилось бы. Главную житницу побережья нужно было спасать!
Для строительства защитных сооружений выбрали пустошь за храмом Абураки. Жители Миронге – и печатные, и свободные – не покладая рук рыли огромную канаву, стремясь вычистить землю до самого скального основания. Вся наличная скотина – лошади, волы, мулы и даже маленькие ослики – была мобилизована для перевозки морской воды. В жарком климате Са-Орио лужи мгновенно высыхали, покрывая дно рва тонким налетом соли, а в самых сложных местах изгоняющие чертили отвращающие знаки.
И вот день испытания настал – нежить пришел, накатил волной опустошения, уперся в препятствие и послушно замер, не способный его преодолеть. Впервые за много месяцев люди вздохнули свободнее. Победа!
Через два дня стал известен способ, которым тварь до них доберется, – ветер с моря заносил ров песком. Стоит всего одной тоненькой дорожке пыли соединить берега, и нежить прорвется. Не знающие страха печатные вручную мели дно канавы и смачивали водой осыпающиеся стенки, но это лишь оттягивало конец.
Естественно, ситуация была понятна всем, кто хотя бы немного разбирался в потустороннем, и прежде всего – старшему городскому изгоняющему, матерому колдуну, оставленному императором догнивать в безвестности из-за одного крохотного недостатка – покалеченной в молодости ноги.
– Через пару дней Смерть созреет, – многозначительно понизив голос, сообщил он градоправителю. – После чего к ней невозможно будет подойти ближе, чем на четверть лиги. Даже на том берегу будет чувствоваться давление.
– Мы это уже обсуждали, – устало вздохнул Ана’Дарде. – Не прими на свой счет, но пытаться идти через горы, кишащие гулями, всего лишь с тремя изгоняющими – самоубийство.
Да и захочет ли дальний юг принимать у себя обездоленных? Действия императора были весьма красноречивы. Лучше уж вплавь через море…
– Попробуем подавать соленую воду по трубам!
Еще одна ночь прошла в беспокойном ожидании, еще один день – в бесплодных трудах. Ана’Дарде торчал на правом берегу, вплотную к границе владений Смерти, и не потому, что не сознавал опасности – печатные могли отказаться работать без начальственного окрика, а тащить сюда амулет Уложения градоправитель не решался – запасного нет. Именно поэтому необычное явление ему пришлось наблюдать практически вплотную.
Крики ужаса оторвали Ана’Дарде от тяжелых размышлений.
По пустоши неслась стена зеленого пламени!!! В мгновение ока она достигла рва, ударила в небо кружевными фонтанами и осела в облако пыли.
– Сай’Раблека сюда! – рявкнул градоправитель и поразился, насколько сильно и уверенно звучит его голос.
Старший изгоняющий прибыл на место поразительно быстро – через пять минут (не иначе, ехал у кого-то на закорках). Походил, спустился в ров, потер землю между ладонями, понюхал и… перебрался на другую сторону! Люди замерли, пораженные смелостью колдуна. А тот как ни в чем не бывало помахал рукой:
– Идите сюда, тут безопасно!
Ана’Дарде не позволил себе ни секунды сомнений – вождь не должен давать спуску никому, особенно – черным. Оставленная Серой Смертью земля оказалась мягкой и зыбкой.
– Нежить что, съел сам себя?
– Держи карман шире! – хмыкнул Сай’Раблек. – Это была магия. Но повторить не проси.
– Откуда магия – там?
По сведениям Ана’Дарде, сколько-нибудь умелых изгоняющих не осталось даже в Тусуане.
– Всевышний ведает! Может, с юга по тракту подошли.
Наверное, Сай’Раблека тоже навестил соблазнительный образ императорских эмиссаров, в последний момент пришедших на помощь соотечественникам.
Чушь! Если бы в руках императорских слуг была такая мощь, разве бросили бы они на произвол судьбы богатую и надежно усмиренную провинцию? Разве посмели бы ставить вопрос так: самого Ана’Дарде при дворе владыки готовы принять, а его многочисленную семью – нет. И ведь многие соглашались! Теперь наследники земель и титулов убирают за быками навоз, девушки из благородных семейств работают в борделях, а подчиненные считают градоправителя прекраснодушным дураком (мог, а не смылся). Да еретики с ним, этим колдовством!
Впрочем, через несколько дней происхождение чужеродной магии прояснилось – в порт прибыл первый ингернийский конвой.
Гостей встречали всем городским советом (почтенные мужи ревниво косились друг на друга, не иначе, почуяли выгоду).
– Может, все-таки приказать зарядить пушки? – переживал комендант форта.
Беспокоясь, чтобы новая собственность не упала в цене, я обеспечил ее охранников инвентарем, в смысле кое-как упихал в амулеты несколько типов проклятий-жуков и вручил их Пиркету (бесплатно, между прочим, то есть – даром!):
– Эти – от фом, это – от эха, это – от чариков (вдруг прилетят), это – от черных прядей. Жерляка, случись что, обойдете, а серых пильщиков я себе в качестве карантинных феноменов не представляю. Амулеты многоразовые, но больше четырех раз активировать не советую – воздействие у вас грубовато. Только не вздумайте ничего ковырять – замены не будет!
Видели мы таких умников: я амулеты только сделал, а Шаграт уже попытался узнать, что внутри.
Пиркет с готовностью покивал, но глаза-то вспыхнули! Чую, они теперь все горы обшарят в поисках подходящей нежити, чтоб подарки хоть по разу, но опробовать. Да пес с ними, пусть развлекаются! Шорох от меня наконец отвалил, бериллы и всякие дополнительные ништяки – рассованы по карманам…
А теперь – домой!!!
Истребитель чудовищ, потрясатель основ и светоч мудрости несказанной покидал Кунг-Харн, но обещал вернуться. За недостатком знания языков ингернийцы понятия не имели о том, какие байки ходят среди горожан об их соплеменнике. Что к лучшему: черные маги завистливы и ревнивы.
То есть, пока господин Тангор ограничивался ночными гостями, печатями и укрощением диких колдунов, все как-то держалось в рамках приличия, но когда полетел… Сдался даже Тай’Келли: собрал своих подчиненных и объявил, что больших знамений от Господа ждать не имеет смысла (да и ссыкотно). Ли Хан мысленно экстраполировал масштаб событий и горячо поддержал такое решение. Учение решено было изменить на ингернийский лад, силы сосредоточить на исцелении печатных, а Храм объявить убежищем для бывших пастырей.
Ли Хан наконец нашел в своем мировоззрении место некроманту, с каким-то садистским наслаждением ломающему любые стереотипы.
Следовало рассматривать юношу как некое уникальное явление, фе-но-мен. Живуч? – Как тысяча змей! Удачлив? – Как сам дьявол! Притом еще и умен не по годам (так и тянет посмотреть на зубы – морщины заклинаниями поправить любой может, а вот зубы новые отрастить – сложней). Новый вариант известной породы? Количество, перешедшее в качество? – Нет, естественный предохранитель, занявший свое положение в правильном порядке вещей! Великий утес с ногой на небе, великодушно разбивающий на своей груди волны абсолютного Зла. Потому что Господь велик, а люди – слабы, среди причастившихся магии рано или поздно снова найдется тот, кто посягнет на божественное творение, и молния с неба его не поразит. Очень тихо и буднично подобного наглеца навестит… ну да, Король или кто-то, очень на него похожий. И считывающее устройство у него какое-то есть, спрашивается, откуда?
Но тайну ленивого бога Ли Хан не откроет никому. Пусть ищущие просветления сами постигают эту истину! А если не постигнут… Что ж, будет для них сюрприз.
Глава 10
Недостаток пастырей и близость реки сыграли с властями Суроби-хуссо злую шутку: когда волна беженцев докатилась до города, Ана’Чугани, не желающий делиться запасами не то что с чужими, но даже и со своими, левобережными, выгнал всех изгоняющих на берег – «преподать наглецам урок». А дальше… текущая вода, острые ножи, сведения о уязвимости хранителей, вовремя донесенные повстанцами до городских черных… Четверо сильнейших заклинателей прыгнули в воду практически одновременно. Как тут не поверить в перерождение? В реку вошли образцовые изгоняющие, а на берег вернулись дикие колдуны, готовые опостылевших господ рвать в клочья. По стопам мастеров уже спешили ученики.
Может, пастырям и удалось бы укротить этот сброд (боевым плетениям обычных изгоняющих не учат), но на черных сыграла их репутация: оказавшись лицом к лицу с разъяренными колдунами, люди-командиры обратились в бегство. Некому оказалось командовать печатными, заставить стрелков использовать ставшие смертельно опасными пистоли, завалить отступников мясом, в конце концов. Оставшись без прикрытия, пастыри благоразумно отступили. В герои выбился только Т’Фаналь, жрец-недоучка, перед смертью сумевший покалечить какого-то невезучего ученика. Растерзав первого врага, вкусившие крови черные повалили в город, и быть бы Суроби-хуссо горелым пепелищем, если бы не еретик. Старик вышел на середину улицы, долбанул перед собой молнией, и агрессивная свора мгновенно обратилась в миролюбивое сообщество, вышедшее поприветствовать нового вождя. Часовую Башню штурмовали вместе.
Смена власти в городе прошла на удивление спокойно. После фокусов Ана’Чугани чиновникам было уже все равно: что те не по закону, что эти – какая, в сущности, разница? А еще у большинства горожан на правом берегу оставались родственники.
Должность градоправителя узурпировал Рин’Кохаре. В разрушенный проем северного моста установили две баржи, недавно поднятые со дна, набросали досок, и толпы людей с бесстрашием отчаяния устремились по этой утлой переправе на безопасный берег.
Гуманизм нового градоправителя одобряли не все.
– Зачем сажать себе на шею столько нахлебников? – морщился еретик.
– Зерно из приморских долей может прокормить три таких города, – не соглашался Рин’Кохаре. – Уж я-то знаю, сколько его проходило через Миронге! А вот чтобы отбить берег у ингернийцев, черноголовых или южан, нужны солдаты, прах побери, и они у нас будут.
Черный по-новому взглянул на ликующую толпу.
– Это – солдаты?
– Война – дело привычки, – пожал плечами человек. – У них тут семьи, дети, все хотят есть. Тропы к побережью добрые возчики покажут. Я больше об Ана’Дарде беспокоюсь. Он Миронге держит в ежовых рукавицах, к тому же светлорожденный, не глупее нас. Короче, солдаты будут нужны не меньше хлеба.
И Суроби-хуссо захлестнул водоворот перемен. Робкие голоса осторожных (мол, вот вернется император) утонули в хоре, приветствующем новый порядок. Откуда-то внезапно всплыла идея освобождения Тималао от орийских завоевателей. Сомнению подвергались табели о рангах, названия улиц и нормы морали (хотя последнее новый городской совет настойчиво пресекал). В моду вошла одежда контрастных цветов и вышивка бисером.
Дольше всех о прежних порядках не желали забывать пастыри, две недели державшие оборону в городском Храме. Но потом предводитель непримиримой фракции наложил на себя руки (сам или помогли ему), и светлые запросили пощады. Правда, ворожить для новых правителей они отказались наотрез. Да и еретики с ними! Обойдется как-нибудь. И вообще, стоило ли идти на поклон к магам, если граждане и так беспрекословно подчиняются властям? Причем даже не в страхе перед обретшими свободу колдунами, нет, в ужасе от того, что исчезнуть может хоть какой-то порядок.
Городской совет теперь заседал в харчевне: во-первых, пиво, во-вторых, ратушу разбушевавшиеся колдуны все-таки спалили (злые языки утверждали, что целью акции служили списки налогоплательщиков). Никто особо не возражал, а хозяину харчевни немного приплачивали и обеспечивали защиту от разных проходимцев, что в трудные времена стоило дороже денег.
На сегодняшнем заседании решался вопрос речного транспорта. Мастер Табоди, предводитель уцелевших портовых служащих, сухо, по-деловому рассказывал об имеющихся возможностях и тут же предлагал способы их использования. Прежних объемов торговли никто не ожидал, поэтому в порядок решили привести один мост, три причала и сухой док. Речники готовы были сдавать в аренду четыре баржи со своими матросами и уже имели нанимателя на один рейс.
Спокойное течение беседы прервал почтенный Горбаш, прежде имевший среди изгоняющих второй ранг. Колдун, откомандированный в порт ночных гостей пасти и вообще внушать трепет, имел вид несколько растерянный.
– По реке плывет топор, – сообщил он. – Тьфу ты, в смысле два грузовика по реке плывут. На веслах!
И все повалили на берег смотреть на диковинку.
Грузовики конечно же плыли не сами по себе – их колеса оказались вморожены в огромную льдину. На минуточку – в среднем течении Тималао, где на камнях днем можно яичницу жарить, а вода – как парное молоко. В передней части волшебного плота азартно орудовали веслами четверо черных под руководством плечистого колдуна в шортах и фуражке. Из-под тента одного фургона выглядывали двое детей, по виду – белых, на капоте второго грузовика развалился полуголый тип неясного происхождения, всем своим видом демонстрирующий, что жизнь – суета. В задней части необычного судна на деревянном настиле стояла ослица, успешно исполняющая роль пароходного гудка. Никогда еще Тималао не видывало столь странной процессии!
Впрочем, новый вожак изгоняющих удивленным не выглядел.
– Опять они! – процедил сквозь зубы старик. – Нигде спасения нету.
И тут диковинный плот решил пристать к берегу. Для ведения переговоров с властями из фургона вылезла заспанная личность без признаков магических талантов. Человек утомленно вздохнул, смахнул с бровей пот и попытался изобразить вежливость:
– Приветствуем вас, уважаемые! Да пребудет ваш день прохладен, а ночь спокойна. Не нужны ли в вашем городе услуги магов? Ликвидируем карантинные феномены, снимаем печати Уложения!
– А не… плыли бы вы дальше?
– Не можем – еда кончилась.
Еретик клещом вцепился в подельника:
– Отсыпь им еды – пусть проваливают!
Пришельцам шустро вынесли удвоенный паек, и топор… в смысле два грузовика благополучно уплыли дальше.
– Все! Пропала речка, – плевался старый колдун. – Теперь повадятся. Помяни мое слово!
– Да ладно тебе, – пожимал плечами человек. – Следующий раз за продукты денег возьмем.
В конце концов, устье реки охраняет Миронге. Какие бы проблемы ни собирались создать пришельцы, первыми с ними придется разбираться тамошним светлорожденным.
Для жителей побережья приход Серой Смерти неожиданностью не стал, но от этого в некотором смысле было только страшней. Ана’Дарде до последнего надеялся, что водопады в Байолле остановят карантинный феномен. Чуда не произошло – форсировав скальный уступ, нежить начал стремительно распространяться в нижнем течении Тималао.
Впрочем, пару жизненно важных для сопротивления дней они выгадали.
Пока зараза распространялась только по правому берегу, но вот беда: все сады и пастбища, поля с еще несозревшим урожаем и большая часть прибрежного города Миронге располагалась именно с этой стороны реки. То есть уберечь людей от нежитя Ана’Дарде мог, а вот прокормить их после этого не получилось бы. Главную житницу побережья нужно было спасать!
Для строительства защитных сооружений выбрали пустошь за храмом Абураки. Жители Миронге – и печатные, и свободные – не покладая рук рыли огромную канаву, стремясь вычистить землю до самого скального основания. Вся наличная скотина – лошади, волы, мулы и даже маленькие ослики – была мобилизована для перевозки морской воды. В жарком климате Са-Орио лужи мгновенно высыхали, покрывая дно рва тонким налетом соли, а в самых сложных местах изгоняющие чертили отвращающие знаки.
И вот день испытания настал – нежить пришел, накатил волной опустошения, уперся в препятствие и послушно замер, не способный его преодолеть. Впервые за много месяцев люди вздохнули свободнее. Победа!
Через два дня стал известен способ, которым тварь до них доберется, – ветер с моря заносил ров песком. Стоит всего одной тоненькой дорожке пыли соединить берега, и нежить прорвется. Не знающие страха печатные вручную мели дно канавы и смачивали водой осыпающиеся стенки, но это лишь оттягивало конец.
Естественно, ситуация была понятна всем, кто хотя бы немного разбирался в потустороннем, и прежде всего – старшему городскому изгоняющему, матерому колдуну, оставленному императором догнивать в безвестности из-за одного крохотного недостатка – покалеченной в молодости ноги.
– Через пару дней Смерть созреет, – многозначительно понизив голос, сообщил он градоправителю. – После чего к ней невозможно будет подойти ближе, чем на четверть лиги. Даже на том берегу будет чувствоваться давление.
– Мы это уже обсуждали, – устало вздохнул Ана’Дарде. – Не прими на свой счет, но пытаться идти через горы, кишащие гулями, всего лишь с тремя изгоняющими – самоубийство.
Да и захочет ли дальний юг принимать у себя обездоленных? Действия императора были весьма красноречивы. Лучше уж вплавь через море…
– Попробуем подавать соленую воду по трубам!
Еще одна ночь прошла в беспокойном ожидании, еще один день – в бесплодных трудах. Ана’Дарде торчал на правом берегу, вплотную к границе владений Смерти, и не потому, что не сознавал опасности – печатные могли отказаться работать без начальственного окрика, а тащить сюда амулет Уложения градоправитель не решался – запасного нет. Именно поэтому необычное явление ему пришлось наблюдать практически вплотную.
Крики ужаса оторвали Ана’Дарде от тяжелых размышлений.
По пустоши неслась стена зеленого пламени!!! В мгновение ока она достигла рва, ударила в небо кружевными фонтанами и осела в облако пыли.
– Сай’Раблека сюда! – рявкнул градоправитель и поразился, насколько сильно и уверенно звучит его голос.
Старший изгоняющий прибыл на место поразительно быстро – через пять минут (не иначе, ехал у кого-то на закорках). Походил, спустился в ров, потер землю между ладонями, понюхал и… перебрался на другую сторону! Люди замерли, пораженные смелостью колдуна. А тот как ни в чем не бывало помахал рукой:
– Идите сюда, тут безопасно!
Ана’Дарде не позволил себе ни секунды сомнений – вождь не должен давать спуску никому, особенно – черным. Оставленная Серой Смертью земля оказалась мягкой и зыбкой.
– Нежить что, съел сам себя?
– Держи карман шире! – хмыкнул Сай’Раблек. – Это была магия. Но повторить не проси.
– Откуда магия – там?
По сведениям Ана’Дарде, сколько-нибудь умелых изгоняющих не осталось даже в Тусуане.
– Всевышний ведает! Может, с юга по тракту подошли.
Наверное, Сай’Раблека тоже навестил соблазнительный образ императорских эмиссаров, в последний момент пришедших на помощь соотечественникам.
Чушь! Если бы в руках императорских слуг была такая мощь, разве бросили бы они на произвол судьбы богатую и надежно усмиренную провинцию? Разве посмели бы ставить вопрос так: самого Ана’Дарде при дворе владыки готовы принять, а его многочисленную семью – нет. И ведь многие соглашались! Теперь наследники земель и титулов убирают за быками навоз, девушки из благородных семейств работают в борделях, а подчиненные считают градоправителя прекраснодушным дураком (мог, а не смылся). Да еретики с ним, этим колдовством!
Впрочем, через несколько дней происхождение чужеродной магии прояснилось – в порт прибыл первый ингернийский конвой.
Гостей встречали всем городским советом (почтенные мужи ревниво косились друг на друга, не иначе, почуяли выгоду).
– Может, все-таки приказать зарядить пушки? – переживал комендант форта.