Цирк семьи Пайло

– Ага! – сказал он и уселся Джейми на грудь, прижав его к постели. Он быстро размазал пригоршню маслянистой белой краски по щекам Джейми.

– Погоди секунду, – попросил Джейми. – Да слезь ты с меня, черт бы тебя подрал. Я сам намажусь.

Рафшод соскочил с него, как попрыгунчик. Он принес ручное зеркальце и зажигалку, щелкнул ею, и Джейми увидел свое отражение. Лицо было раскрашено наполовину, но этого было достаточно. Эго тотчас охватила эйфория, и весь страх куда-то исчез.

Джей-Джей схватил Рафшода за шкирку и притянул к себе.

– Еще раз заявишься сюда и вот так меня разбудишь, – медленно прошептал он, – я тебя порешу, мать твою. Я тебя замочу, твою мать.

Рафшод осклабился и провел пальцем по лбу Джейми.

– Вот тут забыл, – произнес он.

Джей-Джей бросился на него. Рафшод с легкостью увернулся и врезал ему в живот.

– Вон там забыл!

– Ладно, хватит! – взвизгнул Джей-Джей.

– Тсс… – скривился Рафшод. – Тихо ты! Мы нарушаем правила. Завтра представление. А накануне – никаких приколов. Таково правило. Пошли, ты уже проснулся или нет?

– А мы куда идем-то? – спросил Джей-Джей, беря себя в руки и отмечая про себя, что пока Рафшод ведет со счетом «один – ноль». Рафшод наклонился поближе и осклабился.

– Ты знаешь прорицательницу?

Джей-Джей кивнул.

– Мы ее проучим. Хорошенько ее уделаем. И прямо перед днем представления! – хихикнул Рафшод. – Она дико на нас разозлится.

Джей-Джей задумался и решил, что эта мысль ему по душе. Слишком она нос задирает, эта прорицательница.

Рафшод поднял с пола какую-то штуку, которую поставил туда, пока будил Джейми. Теперь он осторожно прижал ее к груди, знаком велев Джей-Джею следовать за ним. Они прокрались по шатру до гостиной, где Рафшод замер, поднеся палец к губам, и показал на стол, где спал Дупи с лежавшей у него на груди пустой бутылкой. Когда они на цыпочках пробирались мимо него, Дупи пробормотал во сне:

– Нет… Не тыкай ее Гоши… не смешно…

Джей-Джей остановился и прислушался.

– Гоши тыкал… по всему городу… и еще два раза в больное место… укусил ее за больное место… Гоши…

«Торчки гребаные», – с отвращением подумал Джей-Джей, хотя и сам не знал почему. Он припустил вперед, чтобы догнать Рафшода, и они вдвоем потащились по заросшим травой проулкам, протаптывая дорожку между жилищами карнавальных крыс. Над цирком царила гробовая тишина, и Джей-Джей обнаружил, что его настроение могло подстраиваться, он мог двигаться совершенно бесшумно, не хрустя суставами и не шурша клоунскими штанами.

Вскоре показалась хижина прорицательницы. Фургон был совершено темным. Рафшод опустился на колени и снял тряпку, прикрывавшую его груз, поднял зажигалку и показал его Джей-Джею. Это оказался стеклянный шар. Джей-Джей присел рядом с ним.

– А это что такое?

– Тсс. Смотри.

Рафшод поднес к нему руку, как это делала прорицательница со своим хрустальным шаром. В огоньке от зажигалки на стекле появилась картинка: мошонка с двумя яичками.

– Это мои, – пояснил Рафшод. – Вот что она будет видеть целый день.

Он было захихикал, но смог подавить смешки.

– Мы возьмем ее шар и заменим этим.

Джей-Джей оглядел тропинку. Вокруг никого, но самые первые лучи зари уже начали разгонять мглу.

– Она там дрыхнет, – прошептал Рафшод, указывая на фургон. – Следи за дверью. Если она выйдет, поухай совой. Понял? Давай, дуй.

Джей-Джей кивнул. Он подполз к двери фургона и стал ждать, присев у ступенек. Он слышал, как шипел Рафшод, стараясь сдержать смех. В полном безмолвии прошла минута, потом тишину разорвал треск отдираемого дерева, резко ворвавшийся в ночное безмолвие. Джей-Джей напряженно прислушивался, стараясь уловить признаки жизни в фургоне, сердце у него колотилось. Похоже, они безнаказанно улизнут… Потом снова тот же треск.

«Что там этот придурок творит?» – подумал Джей-Джей, вздрагивая от накрывшей его адреналиновой волны и кусая костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться. Он едва расслышал, как звякнули стекляшки у входа в хижину. Наступил момент, когда все вокруг, казалось, затаило дыхание и выжидало: ночной воздух, хибары вокруг, трава под ногами. Затем раздался жуткий грохот, когда что-то рухнуло на пол, зазвенело разбитое стекло, земля легонько содрогнулась.

Из фургона Джей-Джей услышал женский голос, бормотавший что-то как будто во сне.

«Живей давай, идиот! – возбужденно подумал он. – Да шевелись ты, чтоб тебя!»

«Если больше не будет шума, дело выгорит», подумал он… И как по заказу, раздался самый страшный грохот, словно опрокинули шкаф со стеклянными статуэтками. Из фургона Шелис послышался уже совсем не сонный голос:

– Кто там? – резко спросила она.

Внутри фургона раздались шаги. Джей-Джей вскочил и пустился наутек. Поухать совой он забыл. Огибая хижину прорицательницы, он заметил вылетавшего на порог Рафшода, стекляшки трещали, словно гремучие змеи. К груди он прижимал какой-то сверток. Задание выполнено. Они вдвоем бросились прочь, давясь смехом. Оказавшись на безопасном расстоянии, они остановились, как раз чтобы увидеть, как в хижине зажигается свет.


– Вот дерьмо! Бежим! – прошептал Рафшод.

Они ринулись к своему шатру.

Дупи по-прежнему лежал на карточном столе. Адреналиновая волна еще не схлынула, и Джей-Джей схватил бутылку, лежавшую на груди Дупи, и разбил ее об стол рядом с головой спящего клоуна. Гостиную разорвал грохот бьющегося стекла, и они бросились прятаться в комнату Джей-Джея. Дупи всхрапнул, но не шевельнулся.

Рафшод зажег две свечи и осторожно положил сверток на подушку Джей-Джея. Свечи отражались в поверхности шара, как два желтых глаза. Рафшод взмахнул над шаром рукой.

– Ты что там так расшумелся? – спросил его Джей-Джей.

– Не знал, что она на ночь заколачивает хижину, – ответил Рафшод, постукивая по хрусталю большим пальцем. – Пришлось доски отдирать. Кажется, я еще пару полок уронил. Как эта штука включается?

Он задержал над шаром обе ладони, и внезапно тот озарился белым светом.

– Вот, значит, как. Ха! Погляди-ка на нее. Она проснулась…

Рафшод безумно захихикал. Внутри шара прорицательница с газовой лампой в руках осматривала следы разгрома в хижине. На земле у входа валялись доски. Сквозь дверной проем были видны разбитые украшения и разбросанные по полу книги. Лицо прорицательницы было непроницаемым. Она сняла ткань с копии хрустального шара и, похоже, не заметив подмены, снова накрыла его чехлом. Джей-Джей и Рафшод обменялись торжествующими взглядами.

Джей-Джей подумал, что они с Рафом могут крепко подружиться.

– Подождем, пока она полезет в ванну, – прошептал Рафшод. – Посмотрим на ее мохнатку. Вот это да! Надо было давно эту штуку спереть.

Джей-Джей окончательно понял, что они с Рафом обязательно подружатся.





* * *


Они наблюдали за ней, когда взошло солнце, и хрустальный шар осветил комнатку Джейми мерцающими отблесками. Шелис принялась за уборку разгромленной хижины. Она явно был разъярена, что читалось в ее нарочито размеренных движениях.

– Давненько она не получала по заслугам, – объяснил Рафшод. – Она к такому не привыкла. Похоже, даже забыла, каково это. В последние несколько лет много о себе возомнила. Слишком много обо всех знает, кто да что, да как. Видит это в своем шаре, сам понимаешь. Считает, что Пайло нуждаются в ней больше всех остальных, потому что иногда подхалтуривает на той стороне. Вот мы ей и показали! Сегодня шоу, а она целый день будет глядеть на мои яйца!

Когда стало ясно, что в ближайшее время Шелис вряд ли заглянет в подмененный хрустальный шар, Рафшод встал и собрался уходить.

– Можно я им попользуюсь? – спросил Джей-Джей.

– Ну а почему бы и нет, ты ведь помогал. Но если она разденется, ты меня позови, ладно?

– Заметано, дружище.

Джей-Джей еще немного понаблюдал за прорицательницей, когда дородная цыганка пришла помочь ей убираться в хижине. Как только он услышал, что клоуны проснулись и расхаживают по гостиной, он спрятал шар под одеяло.

Выйдя из комнаты, Джей-Джей едва удержался, чтобы не закричать: за дверью стоял Гоши, глядя прямо на него. Его глаза мигали по очереди – правый-левый, правый-левый. Было в этом зрелище что-то угрожающее и сюрреалистическое, что застало Джей-Джея врасплох, он съежился и отступил в сторону.

Гоши повернулся вправо и уставился на что-то в коридоре. Джей-Джей с секунду глядел на него, а потом осторожно обошел.

«Черт, что бы это все значило»? – задумался он, а потом вспомнил, как разбил бутылку у самой головы Дупи. Это что, предостережение какое-то? Он точно не знал. А когда он оглянулся через плечо на Гоши, по-прежнему таращившегося на пятно на голой стене, он вдруг подумал, что Гоши тоже этого точно не знал.





Глава 12. Дневное представление




Как только утро набрало обороты, клоуны собрались на генеральную репетицию перед представлением. Гонко начал с ободряющей речи, чтобы головы у всех работали в нужном направлении, но головы эти оказались работающими враздрай, и каждая была настроена по-своему, двигаясь в одном ей известном направлении. Ему удалось добиться внимания клоунов, что само по себе было немало. Собрались все, кроме новичка, которого Гонко не ожидал увидеть в обозримом будущем. Подпалить ему рубаху и дать пинка под зад означало вполне конкретное… Тебя вышибли, урод. Скорее всего, он ошивался где-нибудь на Аллее Развлечений, но уволенные исполнители обычно долго не протягивали. Что цирк решит делать с ним дальше, Гонко не касалось.

Он посмотрел на карманные часы: оставался час до того, как начнут собираться проходимцы. Сегодня большого наплыва не ожидалось. На этот раз они из Нового Южного Уэльса, с какой-нибудь сельской ярмарки или типа того, где люди слоняются, вдыхая аромат коровьих лепешек, где у них крадут кошельки, где они таращатся на пальчиковые рисунки дошколят. Сегодня у них на календаре праздник, у этих тупиц. Нынче их развлекут по полной.

Гонко, прищурившись, оглядел свою команду. Новенький, Джей-Джей, прятался за спинами остальных, стараясь быть незаметным. Выглядел он робким, напуганным и затюканным. Несомненно, он надеялся избежать всех неприятностей, пока не обвыкнется, и это нормально. Гонко радовался, видя, как появляется новая личность. Пока Джей-Джей вписывается в труппу, проблем не возникнет. Новичок оказался бесполезным и как исполнитель, и как товарищ. Последнее тоже было немаловажно – то и дело в цирке возникали нешуточные конфликты.

Чуть раньше Гонко совершил неторопливую утреннюю прогулку мимо хижины прорицательницы и с удовольствием полюбовался на разгром, насладившись ее подавленным состоянием. Рафшод что-то сотворил, и это было просто классно, но самое главное – Гонко не знал, что именно он там наделал. Врать Шелис было опасно, потому что она обладала всей этой сверхспособной хренью. Она заметила его, когда он проходил мимо, и стала требовать объяснений. К счастью, она была слишком взвинчена, чтобы задавать каверзные вопросы.

Перед «вступительным словом» Гонко отвел Рафшода в сторонку, выведал у того всю историю и остался очень доволен тем, что в вылазке участвовал и Джей-Джей. Он увеличил премию до двух кисетов, и Рафшод поделился наградой с новеньким.

Теперь к делу.

– Слушайте внимательно. Быстро заткнули пасти! – рявкнул он на клоунов.

Дупи прочищал Гоши ухо ватной палочкой, а тот щебетал в ответ, но, похоже, оба слушали.