Чужой: Изоляция
Часть 23 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Садись рядом.
Свободных мест в зале было не слишком много, так что Аманда кивнула и уселась рядом с ним.
– Давно не виделись, – сказал Океке.
– Мой отчим на больничном, так что теперь будем видеться чаще. Тут легче делать домашние задания.
– Отстой.
Аманда пожала плечами.
– Все нормально, пока у меня есть деньги на кофе, а в кафе не начали применять правило тридцати минут.
– Я тебя умоляю, – Океке показал средний палец табличке, висевшей над дверью.
Надпись гласила:
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СИДИТЕ В КОФЕЙНЕ
БОЛЬШЕ ТРИДЦАТИ МИНУТ
НА ОДИН ЗАКАЗ
– Я обычно сижу тут два-три часа за одной чашкой чая, – добавил Океке. – Табличка тут просто для того, чтобы убедить людей, что есть такое правило. Убеждение – мощная штука, если ты понимаешь, о чем я.
– Наверное, – ответила Аманда. – Ладно, ты сам-то как?
– Неплохо, – Океке выключил читалку. – Делаю свое дело, понимаешь? Ты все еще в училище?
Аманда кивнула.
– Только что убереглась от завала предмета.
Она коротко рассказала Океке о задании Родригез и последующем разговоре с Байо.
– Вот дерьмо, – Океке уставился на нее. – Почему ты ходишь в эту помойку вместо нормальной школы?
– По той же причине, по которой мне приходится сидеть тут больше получаса над одним стаканчиком кофе. Денег нет.
– Слышал, – Океке сделал глоток чая и бросил на Аманду странный взгляд. – М-м, на самом деле я рад, что ты заглянула, – он выглядел так, словно ему было неловко. – Ты никогда не говорила о своей матери…
В Аманде снова вспыхнула злость.
– Чего это ты о ней вспомнил?
– Возможно, у меня есть о ней кое-какие сведения.
– Марвин, какого черта? – Аманда поднялась так резко, что стул проскрежетал по полу.
Океке поднял руки и откинулся на спинку кресла.
– Тихо, Мэнди, тихо, успокойся.
Но Аманда успокаиваться не собиралась:
– Да что ты, черт возьми, знаешь о моей матери?
– Больше твоего, бьюсь об заклад.
Это удивило Аманду настолько, что она притормозила. Океке меж тем продолжал.
– Ну же, Мэнди, ты же знаешь, чем я занимаюсь.
– Вообще-то нет, – искренне ответила Аманда. Она никогда не спрашивала, чем Марвин зарабатывает на жизнь.
– А я не говорил? – Океке моргнул и удивленно качнул головой.
– Марвин, ты для меня просто парень из кофейни, – Аманда наклонилась к нему. – И у тебя есть ровно две секунды, чтобы рассказать мне, какого хрена…
– Я продаю информацию.
Это немедленно заставило Аманду успокоиться. Если Океке действительно крутился в торговле информацией, он и в самом деле мог что-то знать о ее матери.
– Ты уверена, что я этого не говорил?
– Более чем.
– Готов поклясться, что говорил. Слушай, Мэнди, прости, правда. Я думал, ты знаешь, чем я занимаюсь, иначе с этого бы и начал, – он оглядел зал. – Может, сядешь обратно? На нас смотрят.
Только тогда Аманда поняла, что завсегдатаи странно на них смотрят. Одна женщина нервно уставилась на них поверх пада, и Аманда задумалась, не вызывает ли та полицию.
Так что она села обратно.
– Ты должен был мне об этом сказать.
Океке снова поднял руки, признавая ее правоту.
– Mea maxima culpa[2], – голос его звучал искренне. – Я правда думал, ты знаешь.
– Ну, ладно, что ты там знаешь о моей матери? – скептически поинтересовалась Аманда.
– Я тут встретил парня, который хочет продать кое-какую инфу по «Ностромо».
Ее скепсис сменился откровенным недоверием.
– Если у него есть данные по «Ностромо», этому твоему парню стоит обратиться к властям. Или к Компании.
– Мой парень? – Океке покачал головой. – Он не разговаривает с «Вей-Ю», потому что они занесли его задницу в черный список. Что до властей, то с ними он не разговаривает тоже, потому что они ему не платят. Обычно власти его просто арестовывают.
Направление беседы нравилось Аманде все меньше.
– Я не хочу связываться с чем-то нелегальным.
– Да оно вполне законно… ну, эта часть – точно, – сказал Океке. – Все чисто, поверь мне.
– С чего бы это мне тебе верить?
– Ладно, и впрямь не с чего, – Океке ухмыльнулся. – Но этот парень предоставил мне то, что сойдет за аванс.
Он вынул из кармана пад и показал Аманде. Поначалу она смотрела только на сам прибор. Это был один из новых «Моран VDN», только что вышедшая топовая модель. И только потом, преодолев зависть, Аманда взглянула на экран – и увидела там изображение мамы с более короткими, но все равно кудрявыми волосами. Сбоку был проставлен логотип «Вейланд-Ютани», а мама обозначалась как «подрядчик».
– Это ее послужной список, записано примерно четырнадцать-пятнадцать лет назад.
«Вскоре после моего рождения».
– Ты знала, что ей, чтобы родить тебя, пришлось написать отказ?
Аманда резко взглянула на Океке.
– Что?
Он указал на пад.
– Прокрути чуть вниз. Видишь, у «Вей-Ю» есть департамент планирования семьи.
– Ага.
– Если ты планируешь завести ребенка, ты обязан им сообщить. И дело такое, что твоя мать – и, думаю, отец тоже, – об этом не знали.
– Они что, это в тайне держали?
И тут Аманда увидела заметку, что изначально маму наняли не «Вейланд-Ютани», а «Ханнас Транспорт» на Луне. Компания купила их за десять месяцев до рождения Аманды.
– Вот дерьмо.
Заглянув ей через плечо, Океке кивнул.
– Да уж, попросту говоря, она попала. Обычно в «Вей-Ю» просто увольняют, если ты нарушаешь правила планирования семьи, но твоей матери позволили написать отказ из-за времени.
Прокрутив дальше, Аманда нашла упоминание об отказе – и не только.
– Черт.
– Что там? – спросил Океке.
– Моя мама остановила нападение террористов! – Она показала пад Океке, потом снова уставилась на экран. – Это случилось, когда она была в офицерском училище, сразу после того, как закончила с отличием академию «Эвансбрук». Я была тогда совсем маленькой. – Аманда помнила, как мама училась на офицера, но только из этого документа узнала что-то про «Эвансбрук». – Кажется, во время обучения она помогла остановить экотеррористов, которые захватили шаттл.
Свободных мест в зале было не слишком много, так что Аманда кивнула и уселась рядом с ним.
– Давно не виделись, – сказал Океке.
– Мой отчим на больничном, так что теперь будем видеться чаще. Тут легче делать домашние задания.
– Отстой.
Аманда пожала плечами.
– Все нормально, пока у меня есть деньги на кофе, а в кафе не начали применять правило тридцати минут.
– Я тебя умоляю, – Океке показал средний палец табличке, висевшей над дверью.
Надпись гласила:
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СИДИТЕ В КОФЕЙНЕ
БОЛЬШЕ ТРИДЦАТИ МИНУТ
НА ОДИН ЗАКАЗ
– Я обычно сижу тут два-три часа за одной чашкой чая, – добавил Океке. – Табличка тут просто для того, чтобы убедить людей, что есть такое правило. Убеждение – мощная штука, если ты понимаешь, о чем я.
– Наверное, – ответила Аманда. – Ладно, ты сам-то как?
– Неплохо, – Океке выключил читалку. – Делаю свое дело, понимаешь? Ты все еще в училище?
Аманда кивнула.
– Только что убереглась от завала предмета.
Она коротко рассказала Океке о задании Родригез и последующем разговоре с Байо.
– Вот дерьмо, – Океке уставился на нее. – Почему ты ходишь в эту помойку вместо нормальной школы?
– По той же причине, по которой мне приходится сидеть тут больше получаса над одним стаканчиком кофе. Денег нет.
– Слышал, – Океке сделал глоток чая и бросил на Аманду странный взгляд. – М-м, на самом деле я рад, что ты заглянула, – он выглядел так, словно ему было неловко. – Ты никогда не говорила о своей матери…
В Аманде снова вспыхнула злость.
– Чего это ты о ней вспомнил?
– Возможно, у меня есть о ней кое-какие сведения.
– Марвин, какого черта? – Аманда поднялась так резко, что стул проскрежетал по полу.
Океке поднял руки и откинулся на спинку кресла.
– Тихо, Мэнди, тихо, успокойся.
Но Аманда успокаиваться не собиралась:
– Да что ты, черт возьми, знаешь о моей матери?
– Больше твоего, бьюсь об заклад.
Это удивило Аманду настолько, что она притормозила. Океке меж тем продолжал.
– Ну же, Мэнди, ты же знаешь, чем я занимаюсь.
– Вообще-то нет, – искренне ответила Аманда. Она никогда не спрашивала, чем Марвин зарабатывает на жизнь.
– А я не говорил? – Океке моргнул и удивленно качнул головой.
– Марвин, ты для меня просто парень из кофейни, – Аманда наклонилась к нему. – И у тебя есть ровно две секунды, чтобы рассказать мне, какого хрена…
– Я продаю информацию.
Это немедленно заставило Аманду успокоиться. Если Океке действительно крутился в торговле информацией, он и в самом деле мог что-то знать о ее матери.
– Ты уверена, что я этого не говорил?
– Более чем.
– Готов поклясться, что говорил. Слушай, Мэнди, прости, правда. Я думал, ты знаешь, чем я занимаюсь, иначе с этого бы и начал, – он оглядел зал. – Может, сядешь обратно? На нас смотрят.
Только тогда Аманда поняла, что завсегдатаи странно на них смотрят. Одна женщина нервно уставилась на них поверх пада, и Аманда задумалась, не вызывает ли та полицию.
Так что она села обратно.
– Ты должен был мне об этом сказать.
Океке снова поднял руки, признавая ее правоту.
– Mea maxima culpa[2], – голос его звучал искренне. – Я правда думал, ты знаешь.
– Ну, ладно, что ты там знаешь о моей матери? – скептически поинтересовалась Аманда.
– Я тут встретил парня, который хочет продать кое-какую инфу по «Ностромо».
Ее скепсис сменился откровенным недоверием.
– Если у него есть данные по «Ностромо», этому твоему парню стоит обратиться к властям. Или к Компании.
– Мой парень? – Океке покачал головой. – Он не разговаривает с «Вей-Ю», потому что они занесли его задницу в черный список. Что до властей, то с ними он не разговаривает тоже, потому что они ему не платят. Обычно власти его просто арестовывают.
Направление беседы нравилось Аманде все меньше.
– Я не хочу связываться с чем-то нелегальным.
– Да оно вполне законно… ну, эта часть – точно, – сказал Океке. – Все чисто, поверь мне.
– С чего бы это мне тебе верить?
– Ладно, и впрямь не с чего, – Океке ухмыльнулся. – Но этот парень предоставил мне то, что сойдет за аванс.
Он вынул из кармана пад и показал Аманде. Поначалу она смотрела только на сам прибор. Это был один из новых «Моран VDN», только что вышедшая топовая модель. И только потом, преодолев зависть, Аманда взглянула на экран – и увидела там изображение мамы с более короткими, но все равно кудрявыми волосами. Сбоку был проставлен логотип «Вейланд-Ютани», а мама обозначалась как «подрядчик».
– Это ее послужной список, записано примерно четырнадцать-пятнадцать лет назад.
«Вскоре после моего рождения».
– Ты знала, что ей, чтобы родить тебя, пришлось написать отказ?
Аманда резко взглянула на Океке.
– Что?
Он указал на пад.
– Прокрути чуть вниз. Видишь, у «Вей-Ю» есть департамент планирования семьи.
– Ага.
– Если ты планируешь завести ребенка, ты обязан им сообщить. И дело такое, что твоя мать – и, думаю, отец тоже, – об этом не знали.
– Они что, это в тайне держали?
И тут Аманда увидела заметку, что изначально маму наняли не «Вейланд-Ютани», а «Ханнас Транспорт» на Луне. Компания купила их за десять месяцев до рождения Аманды.
– Вот дерьмо.
Заглянув ей через плечо, Океке кивнул.
– Да уж, попросту говоря, она попала. Обычно в «Вей-Ю» просто увольняют, если ты нарушаешь правила планирования семьи, но твоей матери позволили написать отказ из-за времени.
Прокрутив дальше, Аманда нашла упоминание об отказе – и не только.
– Черт.
– Что там? – спросил Океке.
– Моя мама остановила нападение террористов! – Она показала пад Океке, потом снова уставилась на экран. – Это случилось, когда она была в офицерском училище, сразу после того, как закончила с отличием академию «Эвансбрук». Я была тогда совсем маленькой. – Аманда помнила, как мама училась на офицера, но только из этого документа узнала что-то про «Эвансбрук». – Кажется, во время обучения она помогла остановить экотеррористов, которые захватили шаттл.