Чужой: Изоляция
Часть 24 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Помню такое, – Океке кивнул. – Значит, это была твоя мать?
– Видимо. Она никогда об этом не говорила. По крайней мере, мне.
Аманда пролистала дальше. Офицерское училище, упоминания о работе на «Курце» и «Сефории». Список заканчивался на времени, когда Аманде было семь лет.
– Я думала, у этого парня есть инфа по «Ностромо».
– Так, слушай, – Океке наклонился к ней и заговорил тише, так что Аманда тоже подалась вперед. – Это все было просто для того, чтобы доказать, что у моего парня есть информация. Но это все – старые данные. Их он готов отдать бесплатно, но если ты хочешь что-то о «Ностромо» – за это придется заплатить.
– Ну так этому твоему парню не повезло, – в сердцах ответила Аманда. – Потому что для того, чтобы платить, нужны деньги.
В это просто невозможно было поверить. Она всего лишь хотела выпить кофе, а теперь эмоции добивали до орбиты. Впервые кто-то сказал ей, что она может узнать что-то о матери. Вот только она не могла себе этого позволить – как и хорошую школу, приличную одежду, нормальную еду, пад, который не разваливался бы в руках, – потому что ей не хватало денег. А если бы она обратилась за деньгами к «Вейланд-Ютани», Компания тоже захотела бы принять участие в сделке – поскольку речь шла об их корабле. И, если верить словам Марвина, вмешательство Компании привело бы к отказу от сделки.
Океке откинулся на спинку кресла.
– Ладно. Скажу ему, чтобы искал другого покупателя.
«Твой одиннадцатый день рождения. Я как раз вернусь, и куплю тебе самый лучший подарок.
Какой подарок?
Если я тебе скажу, то сюрприза уже не будет, не так ли?»
– Тебе совсем нечего мне сказать? – спросила Аманда, не в силах скрыть отчаяние в голосе. – Хоть намек?
Океке наклонился к ней снова.
– Прости, Мэнди, но это не детские игры. Все серьезно. – Аманда никогда не видела его таким, и ей это не нравилось. – Хочешь что-то получить – придется заплатить сотню, а если не можешь, то мой парень найдет кого-нибудь другого. Пока что я попросил его придержать товар, потому что знал: тебя это заинтересует.
Аманда лихорадочно размышляла. У нее был счет, но денег на нем почти не оставалось. Она подрабатывала тут и там, но этого хватало только на кофе после школы и покупку еды, когда Пол напивался так сильно, что забывал принести продукты и не помнил, куда положил кредитку. «Паску-Кин» платили ей стипендию, но ее Аманда потратила в течение месяца после завершения стажировки.
– Можешь дать мне один день?
– Что изменится за день? – скептически спросил Океке.
– Не только мне хочется узнать, что случилось с мамой, – сказала Аманда, и, когда Океке кивнул, добавила: – Не волнуйся, я не о Компании. Дай мне поговорить с отчимом. Посмотрим, готов ли он заплатить за это сотню.
– Уверена? – Океке сложил руки на груди. Убежденным он не выглядел, но и разговора не прекращал.
– Нет. Не уверена, – честно сказала Аманда.
Океке много раз слышал, как она поносит отчима, так что Аманда не могла его винить за сомнения. Но даже если Полу было категорически наплевать на ее мать, если он не даст денег, она знала, где он держит кредитку.
Выражение лица Океке смягчилось, и это казалось искренним.
– Давай так. Бери этот пад, – он сунул руку в карман, – и вот тебе моя визитка. Позвони вечером и скажи, нашла ли деньги. Если да, я дам тебе код, мы встретимся завтра здесь же, и ты получишь еще один пад от моего парня.
Аманда вытаращилась на Океке.
– Я могу оставить пад себе?
– Конечно, почему нет? У меня таких много.
Аманда прикусила язык. Настрадавшись с сигсоновским куском дерьма, она готова была убить за «Моран». Но это Океке не обязательно было знать – такие вещи не укрепляют веру в потенциальных покупателей.
– Мне пора, – сказал Океке, ткнул большим пальцем в сторону двери и одним глотком допил остатки чая. – Увидимся завтра… если повезет.
Аманда кивнула – и, не удержавшись, схватила новую игрушку. После того, как Океке ушел, она еще час перегоняла все файлы с «Сигсона». Это не должно было занять столько времени, но старый пад постоянно глючил.
Закончив с этим, она принялась за домашние задания, что, к счастью, много времени не заняло. В том, что Аманда слишком умна для «Делаж», Байо не ошибалась. После этого она снова перечитала послужной список мамы. Впрочем, по большей части Аманда просто смотрела на фотографию.
«Я так по тебе скучаю.
Почему ты не вернулась?
Ты же обещала!»
13
ВАНКУВЕР, КАНАДА, ЗЕМЛЯ
АПРЕЛЬ 2127 ГОДА
Добираться домой пришлось долго. Проездной почти опустел, и Аманде хотелось сберечь деньги – особенно если она собиралась все-таки найти где-то ту сотню.
Так что вместо поездки она пошла по эстакаде Бьюрард. Это означало примерно сорок пять минут ходьбы, но с каждой минутой росла вероятность, что отчим отключится на кушетке.
Путь был Аманде знаком – она уже ходила здесь несколько раз, и обычно мысли прыгали с предмета на предмет – домашняя работа, преподаватели, что она ела, может ли позволить себе купить новую одежду, и так далее, и тому подобное.
На этот раз Аманда могла думать только о маме. Она жалела, что не сохранились записи всех сообщений, которыми они обменивались, пока «Ностромо» все еще был в системе.
«Я вернусь к этому времени и куплю тебе самый лучший подарок».
Аманда стерла всё в приступе злости, когда ей исполнилось двенадцать.
Но самыми живыми воспоминаниями о маме были те, где она пела маленькой Аманде колыбельные. Не столько цельные, связные воспоминания, сколько яркие картинки, запечатленный момент. Ощущение со звуковым сопровождением.
– О, маленький цветок лотоса в тени стены.
О, маленький цветок лотоса вдали, вдали.
О, маленький цветок лотоса, сияет, как луна.
О, маленький цветок лотоса, исчез навсегда.
А потом реальность вступила в свои права. С одной стороны, сотня – это до черта денег. С другой, рядом с возможностью узнать что-то – хоть что-то, – сотня казалась ничтожной суммой. Если мама погибла, Аманде будет плохо. Да что там, ей будет крайне паршиво – но этим хотя бы все закончится. Что угодно лучше, чем пребывание в этом идиотском подвешенном состоянии.
Приятель Океке мог извлечь ее из этого замкнутого круга. За это, плюс рабочий пад – на самом деле скорее два, потому что на втором он обещал предоставить данные по «Ностромо», – сотня казалась ничтожной ценой.
«Я тебя люблю и увижу снова, когда тебе будет одиннадцать».
Чем больше Аманда узнавала о том, как работают межзвездные перелеты, тем больше крепла надежда, что мама еще жива. Она всегда, прощаясь, говорила о том, что уходит спать, но много лет Аманда на самом деле не сознавала, что это значит. Теперь же, больше узнав о криогенике, она понимала, что мама могла выжить в стазисе, что ей сейчас может быть примерно столько же лет, как при отлете.
Если бы только знать, где корабль…
Если бы только у приятеля Океке было что-то, что может навести на след…
Аманда обязана была проверить, невзирая на цену.
До дома она добралась примерно через час. Отдельный вход прямо с эстакады позволил ей пройти сразу на девятый этаж. Подойдя к группе людей, столпившихся на площадке, она принялась ждать лифта, чтобы подняться на сорок первый, к квартире отчима. Здание выглядело не слишком презентабельно: стены нуждались в чистке, в коридорах валялся мусор. Но при этом здесь было относительно безопасно, а жильцы по большей части не лезли в чужие дела.
За пять лет Аманда только несколько раз думала об этом месте, как о доме.
«Я даже не знаю, что случилось с квартирой мамы».
Она никогда не пыталась туда вернуться, хотя до одиннадцатилетия всегда считала домом именно ее. Наверняка теперь там жил кто-нибудь еще. Возможно, другая маленькая девочка спит в ее комнате.
Над четырьмя лифтами из десяти горела красная лампа, обозначавшая поломку. Кнопку вызова уже нажали, и женщина с большой сумкой в руках устало взглянула на Аманду.
– Может, тебе лучше подняться по лестнице?
– Мне на сорок первый.
– И что? Ты молодая, справишься.
Открывшиеся двери помешали Аманде сказать в ответ какую-нибудь грубость. Войдя, она просканировала карточку, дающую право проезда на нужный этаж, а затем протолкалась в заднюю часть лифта.
К тому времени, как ей надо было выходить, в лифте не осталось никого, не считая женщины с сумкой. Когда Аманда проходила мимо, та проворчала вслед:
– Быстрее бы пешком добралась.
Прежде чем Аманда успела ответить, двери закрылись. Стоя в коридоре, она поняла, что вовсе не торопится домой. Хоть ей и нужна была сотня, Аманде не нравился способ, которым ее придется добывать.
Разумеется, тактика затягивания времени оправдалась. Пол спал на кушетке перед включенным видео. Аманда прошла мимо него к кухонной стенке в дальнем конце маленькой гостиной и налила стакан ледяного чая.
– Видимо. Она никогда об этом не говорила. По крайней мере, мне.
Аманда пролистала дальше. Офицерское училище, упоминания о работе на «Курце» и «Сефории». Список заканчивался на времени, когда Аманде было семь лет.
– Я думала, у этого парня есть инфа по «Ностромо».
– Так, слушай, – Океке наклонился к ней и заговорил тише, так что Аманда тоже подалась вперед. – Это все было просто для того, чтобы доказать, что у моего парня есть информация. Но это все – старые данные. Их он готов отдать бесплатно, но если ты хочешь что-то о «Ностромо» – за это придется заплатить.
– Ну так этому твоему парню не повезло, – в сердцах ответила Аманда. – Потому что для того, чтобы платить, нужны деньги.
В это просто невозможно было поверить. Она всего лишь хотела выпить кофе, а теперь эмоции добивали до орбиты. Впервые кто-то сказал ей, что она может узнать что-то о матери. Вот только она не могла себе этого позволить – как и хорошую школу, приличную одежду, нормальную еду, пад, который не разваливался бы в руках, – потому что ей не хватало денег. А если бы она обратилась за деньгами к «Вейланд-Ютани», Компания тоже захотела бы принять участие в сделке – поскольку речь шла об их корабле. И, если верить словам Марвина, вмешательство Компании привело бы к отказу от сделки.
Океке откинулся на спинку кресла.
– Ладно. Скажу ему, чтобы искал другого покупателя.
«Твой одиннадцатый день рождения. Я как раз вернусь, и куплю тебе самый лучший подарок.
Какой подарок?
Если я тебе скажу, то сюрприза уже не будет, не так ли?»
– Тебе совсем нечего мне сказать? – спросила Аманда, не в силах скрыть отчаяние в голосе. – Хоть намек?
Океке наклонился к ней снова.
– Прости, Мэнди, но это не детские игры. Все серьезно. – Аманда никогда не видела его таким, и ей это не нравилось. – Хочешь что-то получить – придется заплатить сотню, а если не можешь, то мой парень найдет кого-нибудь другого. Пока что я попросил его придержать товар, потому что знал: тебя это заинтересует.
Аманда лихорадочно размышляла. У нее был счет, но денег на нем почти не оставалось. Она подрабатывала тут и там, но этого хватало только на кофе после школы и покупку еды, когда Пол напивался так сильно, что забывал принести продукты и не помнил, куда положил кредитку. «Паску-Кин» платили ей стипендию, но ее Аманда потратила в течение месяца после завершения стажировки.
– Можешь дать мне один день?
– Что изменится за день? – скептически спросил Океке.
– Не только мне хочется узнать, что случилось с мамой, – сказала Аманда, и, когда Океке кивнул, добавила: – Не волнуйся, я не о Компании. Дай мне поговорить с отчимом. Посмотрим, готов ли он заплатить за это сотню.
– Уверена? – Океке сложил руки на груди. Убежденным он не выглядел, но и разговора не прекращал.
– Нет. Не уверена, – честно сказала Аманда.
Океке много раз слышал, как она поносит отчима, так что Аманда не могла его винить за сомнения. Но даже если Полу было категорически наплевать на ее мать, если он не даст денег, она знала, где он держит кредитку.
Выражение лица Океке смягчилось, и это казалось искренним.
– Давай так. Бери этот пад, – он сунул руку в карман, – и вот тебе моя визитка. Позвони вечером и скажи, нашла ли деньги. Если да, я дам тебе код, мы встретимся завтра здесь же, и ты получишь еще один пад от моего парня.
Аманда вытаращилась на Океке.
– Я могу оставить пад себе?
– Конечно, почему нет? У меня таких много.
Аманда прикусила язык. Настрадавшись с сигсоновским куском дерьма, она готова была убить за «Моран». Но это Океке не обязательно было знать – такие вещи не укрепляют веру в потенциальных покупателей.
– Мне пора, – сказал Океке, ткнул большим пальцем в сторону двери и одним глотком допил остатки чая. – Увидимся завтра… если повезет.
Аманда кивнула – и, не удержавшись, схватила новую игрушку. После того, как Океке ушел, она еще час перегоняла все файлы с «Сигсона». Это не должно было занять столько времени, но старый пад постоянно глючил.
Закончив с этим, она принялась за домашние задания, что, к счастью, много времени не заняло. В том, что Аманда слишком умна для «Делаж», Байо не ошибалась. После этого она снова перечитала послужной список мамы. Впрочем, по большей части Аманда просто смотрела на фотографию.
«Я так по тебе скучаю.
Почему ты не вернулась?
Ты же обещала!»
13
ВАНКУВЕР, КАНАДА, ЗЕМЛЯ
АПРЕЛЬ 2127 ГОДА
Добираться домой пришлось долго. Проездной почти опустел, и Аманде хотелось сберечь деньги – особенно если она собиралась все-таки найти где-то ту сотню.
Так что вместо поездки она пошла по эстакаде Бьюрард. Это означало примерно сорок пять минут ходьбы, но с каждой минутой росла вероятность, что отчим отключится на кушетке.
Путь был Аманде знаком – она уже ходила здесь несколько раз, и обычно мысли прыгали с предмета на предмет – домашняя работа, преподаватели, что она ела, может ли позволить себе купить новую одежду, и так далее, и тому подобное.
На этот раз Аманда могла думать только о маме. Она жалела, что не сохранились записи всех сообщений, которыми они обменивались, пока «Ностромо» все еще был в системе.
«Я вернусь к этому времени и куплю тебе самый лучший подарок».
Аманда стерла всё в приступе злости, когда ей исполнилось двенадцать.
Но самыми живыми воспоминаниями о маме были те, где она пела маленькой Аманде колыбельные. Не столько цельные, связные воспоминания, сколько яркие картинки, запечатленный момент. Ощущение со звуковым сопровождением.
– О, маленький цветок лотоса в тени стены.
О, маленький цветок лотоса вдали, вдали.
О, маленький цветок лотоса, сияет, как луна.
О, маленький цветок лотоса, исчез навсегда.
А потом реальность вступила в свои права. С одной стороны, сотня – это до черта денег. С другой, рядом с возможностью узнать что-то – хоть что-то, – сотня казалась ничтожной суммой. Если мама погибла, Аманде будет плохо. Да что там, ей будет крайне паршиво – но этим хотя бы все закончится. Что угодно лучше, чем пребывание в этом идиотском подвешенном состоянии.
Приятель Океке мог извлечь ее из этого замкнутого круга. За это, плюс рабочий пад – на самом деле скорее два, потому что на втором он обещал предоставить данные по «Ностромо», – сотня казалась ничтожной ценой.
«Я тебя люблю и увижу снова, когда тебе будет одиннадцать».
Чем больше Аманда узнавала о том, как работают межзвездные перелеты, тем больше крепла надежда, что мама еще жива. Она всегда, прощаясь, говорила о том, что уходит спать, но много лет Аманда на самом деле не сознавала, что это значит. Теперь же, больше узнав о криогенике, она понимала, что мама могла выжить в стазисе, что ей сейчас может быть примерно столько же лет, как при отлете.
Если бы только знать, где корабль…
Если бы только у приятеля Океке было что-то, что может навести на след…
Аманда обязана была проверить, невзирая на цену.
До дома она добралась примерно через час. Отдельный вход прямо с эстакады позволил ей пройти сразу на девятый этаж. Подойдя к группе людей, столпившихся на площадке, она принялась ждать лифта, чтобы подняться на сорок первый, к квартире отчима. Здание выглядело не слишком презентабельно: стены нуждались в чистке, в коридорах валялся мусор. Но при этом здесь было относительно безопасно, а жильцы по большей части не лезли в чужие дела.
За пять лет Аманда только несколько раз думала об этом месте, как о доме.
«Я даже не знаю, что случилось с квартирой мамы».
Она никогда не пыталась туда вернуться, хотя до одиннадцатилетия всегда считала домом именно ее. Наверняка теперь там жил кто-нибудь еще. Возможно, другая маленькая девочка спит в ее комнате.
Над четырьмя лифтами из десяти горела красная лампа, обозначавшая поломку. Кнопку вызова уже нажали, и женщина с большой сумкой в руках устало взглянула на Аманду.
– Может, тебе лучше подняться по лестнице?
– Мне на сорок первый.
– И что? Ты молодая, справишься.
Открывшиеся двери помешали Аманде сказать в ответ какую-нибудь грубость. Войдя, она просканировала карточку, дающую право проезда на нужный этаж, а затем протолкалась в заднюю часть лифта.
К тому времени, как ей надо было выходить, в лифте не осталось никого, не считая женщины с сумкой. Когда Аманда проходила мимо, та проворчала вслед:
– Быстрее бы пешком добралась.
Прежде чем Аманда успела ответить, двери закрылись. Стоя в коридоре, она поняла, что вовсе не торопится домой. Хоть ей и нужна была сотня, Аманде не нравился способ, которым ее придется добывать.
Разумеется, тактика затягивания времени оправдалась. Пол спал на кушетке перед включенным видео. Аманда прошла мимо него к кухонной стенке в дальнем конце маленькой гостиной и налила стакан ледяного чая.