Чужие
Часть 89 из 97 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Мы втроем остановились у двери, — тихо сказал Брендан, впрочем его голос перекрывал гул мотора. — Думали, оттуда появится что-нибудь. Но ничего не появилось. Но зато у света внутри было что-то такое… чудесный золотой свет, который я видел потом в сновидениях… утешительное, зовущее к себе тепло, которое притягивало нас. Нам было страшно, Боже мой, как нам было страшно! Но мы слышали, что подлетают вертолеты, и понимали, что военные, оказавшись здесь, начнут командовать, возьмут все в свои руки и прогонят нас, а мы хотели быть частью происходящего. И этот свет! Такой…
— И вы вошли внутрь, — сказала Д’жоржа.
— Да, — подтвердил Брендан.
— Я помню, — сказала Сэнди. — Да. Вы вошли внутрь. Вы втроем вошли внутрь.
Громадность воспоминания не шла ни в какое сравнение ни с чем. Момент, когда первые представители человеческой расы вошли в то, что не было создано ни земной природой, ни человеческими руками. Момент, который навсегда разделил историю на до и после. Они вспоминали, их блоки памяти разрушились полностью; какое-то время никто не мог произнести ни слова.
Машина рокотала, приближаясь к неизвестному пункту назначения.
Темнота внутри казалась бескрайней. Но эти восемь человек ощущали такую близость друг к другу, какую не чувствовал никто с начала времен.
Наконец Паркер спросил:
— И что случилось, Брендан? Что случилось с вами, со всеми троими, когда вы вошли внутрь?
По веревочному мосту они перебрались через чувствительную к давлению сигнальную решетку. Несколько раз останавливаясь, чтобы воспользоваться другими хитроумными устройствами из арсенала Джека, они прошли через тонко сплетенную сеть электронной защиты, охранявшую территорию Тэндер-хилла, и наконец оказались у главного входа.
Джинджер посмотрела на взрывостойкие двери. Налипший снег замерз на полированной стали так, что возникли загадочные узоры, наводящие на мысль о тайном послании.
От дверей вела двухполосная асфальтовая дорога, которая явно подогревалась: на асфальте не было ни пятнышка снега, над поверхностью поднимался пар. Дорога изгибалась и шла на запад, скрываясь в зарослях деревьев: там, вдали, мягко светили фонари у главных ворот. Караульного домика, мимо которого они проезжали в пикапе, отсюда не было видно. Если в следующие несколько минут на территорию впустят посетителей или произойдет смена караульных, их песенка спета. Можно разбежаться, думала Джинджер, залечь в снегу, спрятаться. Однако, очевидно, здесь проходило мало машин, так как снег возле маленькой двери был гладким, нетронутым, когда они прибыли, а значит, следы, оставленные ими, сработают не хуже тревожной сигнализации. Если они хотят проникнуть внутрь, делать это нужно как можно быстрее: промедление не оставит им надежды.
Одинарная дверь справа от взрывостойких дверей была не такой громадной, но выглядела не менее устрашающе. Однако Джек сохранял спокойствие. Он достал СЛИКС — компьютер размером с кейс. Джинджер не запомнила толком, что означает это сокращение, но знала от Джека, что такой компьютер позволяет открывать электронные замки разного типа и не поступает в свободную продажу. Она не стала спрашивать, откуда у него это устройство.
Работали они молча. Джинджер вела наблюдение за наружными воротами — не засветятся ли фары — и осматривала заснеженное пространство, на случай если появится патруль, хотя они почти не сомневались, что обходов территории не совершается. Доминик освещал фонариком десятизначную цифровую панель, которая, по сути, была эквивалентом скважины обычного замка, а Джек с помощью щупов СЛИКСа определял последовательность цифр, которая давала доступ внутрь.
Стоя одним коленом в снегу и настороженно вглядываясь в темноту, Джинджер чувствовала себя незащищенной и отдаленной от своей жизни в Бостоне куда больше чем на две с половиной тысячи миль. Ветер обжигал ее лицо. Снег таял на ресницах, вода попадала под веки. Какая абсурдная ситуация! Мешугге. Ни в чем не повинных людей доводят до такого вот состояния. Что думает о себе этот чертов полковник Фалкерк? Что думают о себе люди, которые отдают ему такие приказы? Это не настоящие американцы. Настоящие момсеры[36] — вот кто они, все до единого. Она вспомнила фотографию Фалкерка в газете: сразу же стало понятно, что он настоящий трейфняк[37], человек, которому нельзя доверять ни на минуту, никогда. И она знала еще кое-что: если она начинает в большом количестве приперчивать свои мысли еврейскими словечками, значит она попала в серьезную переделку или ей очень страшно.
Не прошло и четырех минут, как ее напугало шипение сжатого воздуха за спиной. Джинджер повернулась и увидела, что дверь уже ушла в паз. Доминик в удивлении сделал шаг назад. Джек упал. Когда Джинджер подошла, чтобы помочь ему, он сказал, что дверь открылась так неожиданно и с такой силой, что выдрала щуп, Джек не успел его вытащить.
Так или иначе, дверь открылась, тревожная сигнализация не зазвучала. Они увидели перед собой бетонный туннель длиной футов в двенадцать. Туннель сворачивал налево, заканчиваясь еще одной стальной дверью.
— Оставайтесь здесь, — велел Джек, затем вошел в туннель и огляделся.
Джинджер, стоявшая рядом с Домиником, знала, что, согласно плану, они должны стать заложниками, но инстинктивно чувствовала: при первых признаках опасности она бросится наутек. Доминик явно прочел мысли Джинджер и обнял ее, чтобы удержать от необдуманных поступков и одновременно успокоить: она не одна.
Прошла минута-другая, никакие звуки не раскололи тишину. Из туннеля в метель вышел Джек, присоединившись к Джинджер и Доминику, стоявшим в шести-восьми футах от двери.
— На потолке туннеля две камеры наблюдения…
— Они тебя засекли? — спросил Доминик.
— Не думаю, потому что они не отреагировали на мое появление. Подозреваю, что открыть вторую дверь, пока не закрыта первая, невозможно, а как только мы закроем наружную, активируются камеры. Еще я заметил скрытые газовые сопла около осветительных приборов. Насколько я понимаю, если закрыть наружную дверь, включаются камеры, и если ты им не понравился, то тебя вырубят усыпляющим газом либо чем-нибудь похуже.
— Мы готовы оказаться в плену, но не хотим быть отравлены, как тараканы, — сказал Доминик.
— Мы не закроем наружную дверь, пока не будет открыта внутренняя, — объявил Джек.
— Но ты говоришь, что она не…
— Может, найдется способ, — сказал Джек, подмигивая косящим глазом.
Первым делом они убрали с дороги рюкзаки и присыпали их снегом. Джек считал, что хитроумные устройства им больше не понадобятся, а тяжелые рюкзаки будут только мешать. Они вошли в туннель. Доминик по указанию Джека поднял Джинджер, чтобы та вывела из строя камеры наблюдения, перерезав идущие к ним провода. И снова она с опаской ожидала, что сработает тревожная сигнализация, но ничего такого не случилось.
Не закрывая наружной двери, Джек подвел их к внутренней:
— У этого замка нет скважины, так что поломка СЛИКСа не имеет значения.
— А нам стоит тут говорить? — нервно спросила Джинджер. — Ведь здесь, наверное, и микрофоны есть?
— Да, но я сомневаюсь, что они будут прослушивать, пока открыта наружная дверь, — ее закрытие запускает программу проверки того, кто пытается пройти. А если за этой дверью есть часовой, он не услышит нас через эту толщу стали. Даже если мы будем кричать, — сказал Джек. Впрочем, сам он говорил едва ли не шепотом. Он показал на стеклянную панель в стене справа от двери. — Вот единственный способ ее отпереть. Когда я оставил службу восемь лет назад, они только начали устанавливать такие системы на особо секретных объектах. Прикладываешь ладонь к стеклу, компьютер сканирует ее, и, если ты есть в базе, дверь открывается.
— А если нет? — шепотом спросил Доминик.
— Газовые сопла.
— И как же вы собираетесь ее открыть? — поинтересовалась Джинджер.
— Никак, — ответил Джек.
— Но вы сказали…
— Я сказал, что может найтись способ, — напомнил ей Джек. — Может, и найдется. — Он посмотрел на Доминика и улыбнулся. — Попробуй, вдруг тебе удастся.
Доминик уставился на Джека так, словно бывший вор сошел с ума:
— Я?! Ты серьезно? Что я могу знать о сложнейшей охранной системе?
— Ничего, — сказал Джек. — Но ты способен содрать тысячи бумажных лун со стены и отправить их в пляску по воздуху. А еще ты можешь поднять с десяток стульев и проделывать с ними всякие трюки. И я считаю, что тебе вполне по силам проникнуть в механизм этой двери и открыть ее.
— Но я же не могу. Я не знаю как.
— Подумай об этом, сосредоточься, делай все то, что делал, когда перемещал солонки и перечницы вчера вечером.
Доминик яростно помотал головой:
— Я не умею управлять этой моей способностью. Ты видел, как она вышла из-под контроля. Что, если она и здесь учудит что-нибудь? Я могу поранить тебя или Джинджер. Могу активировать газовые сопла и убить нас всех. Нет-нет. Слишком рискованно.
Несколько секунд они стояли молча, ветер завывал и свистел за открытой наружной дверью.
— Доминик, если ты не попытаешься, мы сможем попасть внутрь только в качестве пленников.
Но Доминик оставался тверд.
Джек пошел к наружной двери. Джинджер направилась было следом, решив, что он уходит. Но Джек остановился у входа в туннель и поднял руку, показывая кнопку на стене.
— Доминик, это теплочувствительный выключатель, — сказал Джек. — Если ты не попытаешься открыть внутреннюю дверь, я прикоснусь к выключателю и тем самым закрою наружную. Мы будем заперты здесь. Стартует программа проверки, и, когда компьютер обнаружит, что камеры наблюдения выведены из строя, включится тревожная сигнализация, сюда отправят группу быстрого реагирования.
— Так мы и пришли сюда для того, чтобы нас поймали, — сказал Доминик.
— Мы пришли, чтобы разобраться во всем и только потом уже попасться, если ничего лучшего не придумаем.
— Значит, придется ограничиться нашей поимкой.
Тепло из туннеля уходило в темноту. Дыхание снова вырывалось из их ртов облачками тумана. При виде этих клубов еще сильнее казалось, что Доминик и Джек сошлись в схватке, но не физической — в поединке участвовала воля каждого.
Джинджер, стоявшая между ними, не сомневалась в том, кто одержит победу. Ей нравился Доминик Корвейсис, она восхищалась им сильнее, чем кем-либо за долгое время: он отличался напористостью и решительностью, как Анна Вайс, и одновременно — скромностью и застенчивостью, как Джейкоб. Он был добросердечен и на свой манер — мудр. Джинджер готова была доверить ему свою жизнь. Впрочем, это уже произошло. Но она знала: верх возьмет Джек Твист, так как он привык побеждать, а Доминик, по его собственному признанию, только с позапрошлого лета начал становиться победителем.
— Если они не увидят нас, — сказал Джек, — то наверняка подадут газ. Может, усыпляющий, а может, цианид или нервно-паралитический, который проникнет в нас через одежду, — ведь у них нет уверенности, что мы не в противогазах.
— Ты блефуешь, — сказал Доминик.
— Думаешь?
— Ты нас не убьешь.
— Ты имеешь дело с профессиональным преступником, не забыл?
— В прошлом. Но не в настоящем.
— И все равно сердце у меня черное, — сказал Джек, ухмыляясь.
На сей раз в его юморе проскользнула тревожная маниакальная нотка, а смотрящие в разные стороны глаза загорелись холодным блеском. Джинджер задумалась: не убьет ли он их всех, если не сможет добиться своего?
— Наша смерть не входит в наши планы, — возразил Доминик. — Она все погубит.
— А твой отказ помочь тоже не входит в планы, — парировал Джек. — Ради бога, Доминик, сделай это.
Доминик помедлил и посмотрел на Джинджер:
— Отойди как можно дальше.
Та отошла и встала рядом с Джеком.
— Доминик, если она откроется, — сказал Джек, по-прежнему держа руку у теплочувствительного выключателя, закрывавшего наружную дверь, — мигом лети внутрь. Где-то там находится часовой. Он очень удивится, когда дверь откроется, потому что программа пропуска не была запущена. Если ты его уложишь, я тут же окажусь рядом и попрошу его помолчать. Это увеличит наши шансы проникнуть еще глубже и увидеть то, что можно увидеть, прежде чем нас схватят.
Доминик кивнул, снова посмотрел на внутреннюю дверь, оглядел раму, приложил руку к стали, пробежал по ней пальцами, как делали в старину медвежатники, прощупывая характерные вибрации отходящих сувальд. Потом принялся изучать стеклянную панель, которая считывала отпечатки ладони и пальцев.
Джек убрал руку от выключателя, посмотрел на пургу за наружной дверью и прошептал, обращаясь к Джинджер, — тихо, чтобы Доминик в противоположном конце туннеля не услышал его:
— У меня такое неприятное чувство, что в любую минуту может появиться великан из бобового стебля и растоптать нас всех.
В этот момент она поняла, что Джек не стал бы рисковать их жизнями, — вероятно, он вывел бы их к караулке у главных ворот и попросил бы арестовать всех. Но при виде блеска в его глазах приходили противоположные мысли.
Вдруг внутренняя дверь открылась, издав пневматическое шипение. И хотя Доминик сам ее и открыл, от неожиданности он отпрыгнул назад, вместо того чтобы немедленно броситься вперед, как велел Джек. Он тут же осознал свою ошибку и метнулся вперед, в подземный мир.
— И вы вошли внутрь, — сказала Д’жоржа.
— Да, — подтвердил Брендан.
— Я помню, — сказала Сэнди. — Да. Вы вошли внутрь. Вы втроем вошли внутрь.
Громадность воспоминания не шла ни в какое сравнение ни с чем. Момент, когда первые представители человеческой расы вошли в то, что не было создано ни земной природой, ни человеческими руками. Момент, который навсегда разделил историю на до и после. Они вспоминали, их блоки памяти разрушились полностью; какое-то время никто не мог произнести ни слова.
Машина рокотала, приближаясь к неизвестному пункту назначения.
Темнота внутри казалась бескрайней. Но эти восемь человек ощущали такую близость друг к другу, какую не чувствовал никто с начала времен.
Наконец Паркер спросил:
— И что случилось, Брендан? Что случилось с вами, со всеми троими, когда вы вошли внутрь?
По веревочному мосту они перебрались через чувствительную к давлению сигнальную решетку. Несколько раз останавливаясь, чтобы воспользоваться другими хитроумными устройствами из арсенала Джека, они прошли через тонко сплетенную сеть электронной защиты, охранявшую территорию Тэндер-хилла, и наконец оказались у главного входа.
Джинджер посмотрела на взрывостойкие двери. Налипший снег замерз на полированной стали так, что возникли загадочные узоры, наводящие на мысль о тайном послании.
От дверей вела двухполосная асфальтовая дорога, которая явно подогревалась: на асфальте не было ни пятнышка снега, над поверхностью поднимался пар. Дорога изгибалась и шла на запад, скрываясь в зарослях деревьев: там, вдали, мягко светили фонари у главных ворот. Караульного домика, мимо которого они проезжали в пикапе, отсюда не было видно. Если в следующие несколько минут на территорию впустят посетителей или произойдет смена караульных, их песенка спета. Можно разбежаться, думала Джинджер, залечь в снегу, спрятаться. Однако, очевидно, здесь проходило мало машин, так как снег возле маленькой двери был гладким, нетронутым, когда они прибыли, а значит, следы, оставленные ими, сработают не хуже тревожной сигнализации. Если они хотят проникнуть внутрь, делать это нужно как можно быстрее: промедление не оставит им надежды.
Одинарная дверь справа от взрывостойких дверей была не такой громадной, но выглядела не менее устрашающе. Однако Джек сохранял спокойствие. Он достал СЛИКС — компьютер размером с кейс. Джинджер не запомнила толком, что означает это сокращение, но знала от Джека, что такой компьютер позволяет открывать электронные замки разного типа и не поступает в свободную продажу. Она не стала спрашивать, откуда у него это устройство.
Работали они молча. Джинджер вела наблюдение за наружными воротами — не засветятся ли фары — и осматривала заснеженное пространство, на случай если появится патруль, хотя они почти не сомневались, что обходов территории не совершается. Доминик освещал фонариком десятизначную цифровую панель, которая, по сути, была эквивалентом скважины обычного замка, а Джек с помощью щупов СЛИКСа определял последовательность цифр, которая давала доступ внутрь.
Стоя одним коленом в снегу и настороженно вглядываясь в темноту, Джинджер чувствовала себя незащищенной и отдаленной от своей жизни в Бостоне куда больше чем на две с половиной тысячи миль. Ветер обжигал ее лицо. Снег таял на ресницах, вода попадала под веки. Какая абсурдная ситуация! Мешугге. Ни в чем не повинных людей доводят до такого вот состояния. Что думает о себе этот чертов полковник Фалкерк? Что думают о себе люди, которые отдают ему такие приказы? Это не настоящие американцы. Настоящие момсеры[36] — вот кто они, все до единого. Она вспомнила фотографию Фалкерка в газете: сразу же стало понятно, что он настоящий трейфняк[37], человек, которому нельзя доверять ни на минуту, никогда. И она знала еще кое-что: если она начинает в большом количестве приперчивать свои мысли еврейскими словечками, значит она попала в серьезную переделку или ей очень страшно.
Не прошло и четырех минут, как ее напугало шипение сжатого воздуха за спиной. Джинджер повернулась и увидела, что дверь уже ушла в паз. Доминик в удивлении сделал шаг назад. Джек упал. Когда Джинджер подошла, чтобы помочь ему, он сказал, что дверь открылась так неожиданно и с такой силой, что выдрала щуп, Джек не успел его вытащить.
Так или иначе, дверь открылась, тревожная сигнализация не зазвучала. Они увидели перед собой бетонный туннель длиной футов в двенадцать. Туннель сворачивал налево, заканчиваясь еще одной стальной дверью.
— Оставайтесь здесь, — велел Джек, затем вошел в туннель и огляделся.
Джинджер, стоявшая рядом с Домиником, знала, что, согласно плану, они должны стать заложниками, но инстинктивно чувствовала: при первых признаках опасности она бросится наутек. Доминик явно прочел мысли Джинджер и обнял ее, чтобы удержать от необдуманных поступков и одновременно успокоить: она не одна.
Прошла минута-другая, никакие звуки не раскололи тишину. Из туннеля в метель вышел Джек, присоединившись к Джинджер и Доминику, стоявшим в шести-восьми футах от двери.
— На потолке туннеля две камеры наблюдения…
— Они тебя засекли? — спросил Доминик.
— Не думаю, потому что они не отреагировали на мое появление. Подозреваю, что открыть вторую дверь, пока не закрыта первая, невозможно, а как только мы закроем наружную, активируются камеры. Еще я заметил скрытые газовые сопла около осветительных приборов. Насколько я понимаю, если закрыть наружную дверь, включаются камеры, и если ты им не понравился, то тебя вырубят усыпляющим газом либо чем-нибудь похуже.
— Мы готовы оказаться в плену, но не хотим быть отравлены, как тараканы, — сказал Доминик.
— Мы не закроем наружную дверь, пока не будет открыта внутренняя, — объявил Джек.
— Но ты говоришь, что она не…
— Может, найдется способ, — сказал Джек, подмигивая косящим глазом.
Первым делом они убрали с дороги рюкзаки и присыпали их снегом. Джек считал, что хитроумные устройства им больше не понадобятся, а тяжелые рюкзаки будут только мешать. Они вошли в туннель. Доминик по указанию Джека поднял Джинджер, чтобы та вывела из строя камеры наблюдения, перерезав идущие к ним провода. И снова она с опаской ожидала, что сработает тревожная сигнализация, но ничего такого не случилось.
Не закрывая наружной двери, Джек подвел их к внутренней:
— У этого замка нет скважины, так что поломка СЛИКСа не имеет значения.
— А нам стоит тут говорить? — нервно спросила Джинджер. — Ведь здесь, наверное, и микрофоны есть?
— Да, но я сомневаюсь, что они будут прослушивать, пока открыта наружная дверь, — ее закрытие запускает программу проверки того, кто пытается пройти. А если за этой дверью есть часовой, он не услышит нас через эту толщу стали. Даже если мы будем кричать, — сказал Джек. Впрочем, сам он говорил едва ли не шепотом. Он показал на стеклянную панель в стене справа от двери. — Вот единственный способ ее отпереть. Когда я оставил службу восемь лет назад, они только начали устанавливать такие системы на особо секретных объектах. Прикладываешь ладонь к стеклу, компьютер сканирует ее, и, если ты есть в базе, дверь открывается.
— А если нет? — шепотом спросил Доминик.
— Газовые сопла.
— И как же вы собираетесь ее открыть? — поинтересовалась Джинджер.
— Никак, — ответил Джек.
— Но вы сказали…
— Я сказал, что может найтись способ, — напомнил ей Джек. — Может, и найдется. — Он посмотрел на Доминика и улыбнулся. — Попробуй, вдруг тебе удастся.
Доминик уставился на Джека так, словно бывший вор сошел с ума:
— Я?! Ты серьезно? Что я могу знать о сложнейшей охранной системе?
— Ничего, — сказал Джек. — Но ты способен содрать тысячи бумажных лун со стены и отправить их в пляску по воздуху. А еще ты можешь поднять с десяток стульев и проделывать с ними всякие трюки. И я считаю, что тебе вполне по силам проникнуть в механизм этой двери и открыть ее.
— Но я же не могу. Я не знаю как.
— Подумай об этом, сосредоточься, делай все то, что делал, когда перемещал солонки и перечницы вчера вечером.
Доминик яростно помотал головой:
— Я не умею управлять этой моей способностью. Ты видел, как она вышла из-под контроля. Что, если она и здесь учудит что-нибудь? Я могу поранить тебя или Джинджер. Могу активировать газовые сопла и убить нас всех. Нет-нет. Слишком рискованно.
Несколько секунд они стояли молча, ветер завывал и свистел за открытой наружной дверью.
— Доминик, если ты не попытаешься, мы сможем попасть внутрь только в качестве пленников.
Но Доминик оставался тверд.
Джек пошел к наружной двери. Джинджер направилась было следом, решив, что он уходит. Но Джек остановился у входа в туннель и поднял руку, показывая кнопку на стене.
— Доминик, это теплочувствительный выключатель, — сказал Джек. — Если ты не попытаешься открыть внутреннюю дверь, я прикоснусь к выключателю и тем самым закрою наружную. Мы будем заперты здесь. Стартует программа проверки, и, когда компьютер обнаружит, что камеры наблюдения выведены из строя, включится тревожная сигнализация, сюда отправят группу быстрого реагирования.
— Так мы и пришли сюда для того, чтобы нас поймали, — сказал Доминик.
— Мы пришли, чтобы разобраться во всем и только потом уже попасться, если ничего лучшего не придумаем.
— Значит, придется ограничиться нашей поимкой.
Тепло из туннеля уходило в темноту. Дыхание снова вырывалось из их ртов облачками тумана. При виде этих клубов еще сильнее казалось, что Доминик и Джек сошлись в схватке, но не физической — в поединке участвовала воля каждого.
Джинджер, стоявшая между ними, не сомневалась в том, кто одержит победу. Ей нравился Доминик Корвейсис, она восхищалась им сильнее, чем кем-либо за долгое время: он отличался напористостью и решительностью, как Анна Вайс, и одновременно — скромностью и застенчивостью, как Джейкоб. Он был добросердечен и на свой манер — мудр. Джинджер готова была доверить ему свою жизнь. Впрочем, это уже произошло. Но она знала: верх возьмет Джек Твист, так как он привык побеждать, а Доминик, по его собственному признанию, только с позапрошлого лета начал становиться победителем.
— Если они не увидят нас, — сказал Джек, — то наверняка подадут газ. Может, усыпляющий, а может, цианид или нервно-паралитический, который проникнет в нас через одежду, — ведь у них нет уверенности, что мы не в противогазах.
— Ты блефуешь, — сказал Доминик.
— Думаешь?
— Ты нас не убьешь.
— Ты имеешь дело с профессиональным преступником, не забыл?
— В прошлом. Но не в настоящем.
— И все равно сердце у меня черное, — сказал Джек, ухмыляясь.
На сей раз в его юморе проскользнула тревожная маниакальная нотка, а смотрящие в разные стороны глаза загорелись холодным блеском. Джинджер задумалась: не убьет ли он их всех, если не сможет добиться своего?
— Наша смерть не входит в наши планы, — возразил Доминик. — Она все погубит.
— А твой отказ помочь тоже не входит в планы, — парировал Джек. — Ради бога, Доминик, сделай это.
Доминик помедлил и посмотрел на Джинджер:
— Отойди как можно дальше.
Та отошла и встала рядом с Джеком.
— Доминик, если она откроется, — сказал Джек, по-прежнему держа руку у теплочувствительного выключателя, закрывавшего наружную дверь, — мигом лети внутрь. Где-то там находится часовой. Он очень удивится, когда дверь откроется, потому что программа пропуска не была запущена. Если ты его уложишь, я тут же окажусь рядом и попрошу его помолчать. Это увеличит наши шансы проникнуть еще глубже и увидеть то, что можно увидеть, прежде чем нас схватят.
Доминик кивнул, снова посмотрел на внутреннюю дверь, оглядел раму, приложил руку к стали, пробежал по ней пальцами, как делали в старину медвежатники, прощупывая характерные вибрации отходящих сувальд. Потом принялся изучать стеклянную панель, которая считывала отпечатки ладони и пальцев.
Джек убрал руку от выключателя, посмотрел на пургу за наружной дверью и прошептал, обращаясь к Джинджер, — тихо, чтобы Доминик в противоположном конце туннеля не услышал его:
— У меня такое неприятное чувство, что в любую минуту может появиться великан из бобового стебля и растоптать нас всех.
В этот момент она поняла, что Джек не стал бы рисковать их жизнями, — вероятно, он вывел бы их к караулке у главных ворот и попросил бы арестовать всех. Но при виде блеска в его глазах приходили противоположные мысли.
Вдруг внутренняя дверь открылась, издав пневматическое шипение. И хотя Доминик сам ее и открыл, от неожиданности он отпрыгнул назад, вместо того чтобы немедленно броситься вперед, как велел Джек. Он тут же осознал свою ошибку и метнулся вперед, в подземный мир.