Чистая река

– А, – хмыкнула Джоуи, – хочешь слегка придержать лошадей?

– Подсознательно, – призналась Мэл. – Почему-то я не могу избавиться от ощущения, что остаюсь замужем за другим человеком.

– Ой, Мэл, ладно тебе! Тот парень, которого ты все еще считаешь своим мужем, это Марк? Он не будет тебе препятствовать. На самом деле, если он наблюдает за тобой с небес, то, скорее всего, радуется, что у его любимой появился особенный человек, который согревает ее по ночам.

– Если он за мной наблюдает, – помрачнела Мэл, – я сгорю со стыда.

Джек смог убедить ее поехать. Всю дорогу до Сакраменто она нервничала, словно кошка на пути в ветклинику.

– Я просто не хочу, чтобы ваша семья решила, будто у нас серьезные отношения.

– А разве нет? – наигранно удивился он. – Ты так не считаешь?

– Ты знаешь, что в моей жизни больше никого нет, – призналась она. – Я полностью моногамна. Мне просто нужно время… Понимаешь…

– Да ладно тебе, – засмеялся он. – Я все понимаю.

– То есть?

– Я раньше всегда следил за тем, чтобы женщины, с которыми я встречался, четко понимали, что меня нельзя ничем связывать… Есть женщины, Мэл, которые могли бы подумать, что прямо сейчас я получаю по заслугам.

– Ты понимаешь, о чем я. Это сугубо мои проблемы…

– Я готов к проблемам. Я отношусь ко всему этому более чем серьезно.

– По отношению ко мне ты само терпение, Джек. И я это ценю. Просто мне не хотелось бы, чтобы твои родные неправильно все поняли. И еще – когда приедем, будем спать в отдельных комнатах.

– Нет, – твердо сказал он. – Мне уже за сорок. Я сплю с тобой каждую ночь. Я сказал отцу, что нас устроит одна спальня.

Мэл тяжело вздохнула. Она нервничала.

– Тогда ладно. Но сексом в доме твоего отца мы заниматься не будем!

Они вместе громко рассмеялись.

______



Июль в Сакраменто выдался гораздо более жарким, чем в Вирджин-Ривер. Жара стояла сильнее даже, чем в Лос-Анджелесе: Сакраменто располагался в уединенной долине, и сюда не долетали океанские бризы, чтобы слегка охладить землю.

Сэм Шеридан продолжал жить в доме, где воспитал пятерых своих детей, – в просторном пригородном доме в стиле ранчо, с пышной растительностью во дворе, бассейном и большой кухней. Когда Мэл увидела его, ей показалось, что она видит перед собой более взрослую версию Джека – это был мужчина того же роста и комплекции, с густой серо-стальной шевелюрой, широкой улыбкой и сильным рукопожатием. Джек с Сэмом крепко обнялись, радуясь встрече.

Все трое прекрасно провели вечер, отужинав стейком, зажаренным в гриле на заднем дворе, под хорошее красное вино. Мужчины настояли на том, чтобы самим вымыть посуду, поэтому Мэл взяла бокал вина и решила немного побродить по дому. В конечном итоге она оказалась в комнате, которая была похожа на рабочий кабинет Сэма или его домашний офис, а возможно, выставочный зал. Тут расположились письменный стол, телевизор, компьютер, книжные полки; все стены комнаты были увешаны наградами и фотографиями. На фото красовались дочери Сэма в свадебных платьях, а также все его внучки в возрасте от пяти до восемнадцати лет, но особое внимание Мэл привлекли снимки, которые она совсем не ожидала увидеть, – с Джеком. Те фото, которые она никогда не видела дома у Джека – с них на нее смотрел лихой морской пехотинец с рядами наградных лент на мундире. Джек с сослуживцами из различных взводов и отрядов, Джек и его родители, Джек рядом с генералами, под руководством которых ему довелось служить. Джек и ребята, приезжавшие в Вирджин-Ривер на встречу Semper Fi. И множество футляров с медалями. Она мало что понимала в военных наградах, но три «Пурпурных сердца», Серебряную и Бронзовую звезду было ни с чем не спутать.

Мэл протянула руку и задумчиво провела пальцами по стеклянной витрине с медалями. В этот момент сзади к ней подошел Сэм и положил руки ей на плечи.

– Он герой, – мягко произнес он. – И доказывал это не единожды.

Она оглянулась на Сэма.

– Джек сам об этом никогда не распространяется, – сказала она.

– О, я знаю, – рассмеялся Сэм. – Он у нас скромняга.

– Ну пап, – бросил вошедший в комнату Джек, протирая бокал кухонным полотенцем. – Я же просил тебя выбросить все это дерьмо.

– Ха, – хмыкнул Сэм, не обращая внимания на сына, и повернулся к нему спиной. – Эту звезду он получил за кампанию «Буря в пустыне», – принялся объяснять он Мэл. – А это – Босния. Там в зоне боевых действий оказались летчики со сбитого истребителя. Джек со своей частью отправились туда и вытащили их из пекла. В Афганистане его подстрелили, но он все же сумел вывести свой отряд из-под огня. А эта награда – с последнего конфликта в Ираке, он там спас шестерых человек.

– Папа…

– Ты закончил с посудой, сынок? – спросил Сэм, не оборачиваясь, и Джек, поняв намек, вышел из комнаты.

Мэл взглянула на Сэма.

– Как вы думаете, его это сильно беспокоит? Я имею в виду воспоминания?

– О, я уверен, что некоторые – да. Но они никогда не беспокоили его настолько, чтобы он не возвращался снова и снова. Командование всегда могло на него рассчитывать, он готов был участвовать в любых учениях и битвах. Мой сын получал медали из рук нескольких генералов и одного президента. Он был лучшим бойцом в морской пехоте, и я чертовски горжусь им. Он не хочет держать у себя эти медали. Поэтому отдал их мне, вроде как на хранение. Я должен беречь их здесь в целости и сохранности.

– Разве он не гордится ими? – удивилась она.

Сэм внимательно посмотрел на Мэл.


– Он гордится не медалями, а своими парнями. Он сражался ради своих людей, а не ради воинских наград. Разве ты этого не знала?

– Я знаю, что он служил в морской пехоте. Я встречалась с некоторыми из его друзей. Вот с этими парнями, – объяснила она, указывая на фотографию.

– Джек – прирожденный лидер, Мелинда, – произнес Сэм. Он оглянулся через плечо и, увидев, что его сына по-прежнему нет в комнате, продолжил: – Он смущается, что закончил лишь среднюю школу, в то время как все его сестры – и их мужья тоже – получили высшее образование, а некоторые даже заработали ученые степени. Но, по моему мнению, Джек добился большего, совершил больше добрых дел и спас больше жизней, чем большинство людей с высшим образованием. И если ты его хорошо знаешь, то должна быть в курсе, что он очень умен. Если бы Джек учился в колледже, он бы преуспел и там, однако сын выбрал свой путь.

– Он такой мягкий, – улыбнулась она.

– Да, есть такое. Я видел, как он нянчился с моими внучками, обращаясь с ними так, будто это заряд нитроглицерина, который взорвется, стоит ему сделать одно неловкое движение. Но на поле боя он становится твердым, как скала. Этот парень не просто морпех. Он герой, заработавший множество наград. Мы с его сестрами трепещем от осознания этого факта.

– Вам, наверно, было тяжело, когда он уезжал на войну.

– Да. – Сэм с задумчивым видом рассматривал фотографии и медали. – Ты не представляешь, как сильно мы с его мамой скучали по нему. Беспокоились. Но он занимался тем, к чему лежала его душа. И делал это хорошо. – Мужчина улыбнулся. – Нам лучше вернуться на кухню. Джек всегда чувствует себя не в своей тарелке, когда я хвастаюсь его подвигами.

Когда на следующее утро Мэл проснулась, Джека рядом с ней не оказалось. Она услышала, как он разговаривает со своим отцом в другой комнате; затем до нее донеслись звуки их смеха, поэтому Мэл решила принять душ, одеться и присоединиться к ним. Она нашла их в столовой, сидящих за столом с ворохом разложенных по нему документов.

– Это что, заседание совета директоров? – удивилась она.

– Что-то в этом роде, – ответил Сэм. – Итак, сынок, у тебя все в порядке?

– Все отлично. Как всегда. – Он взял отца за руку и сдавил в крепком рукопожатии. – Спасибо, папа. Я ценю это.

Сэм собрал бумаги, сложил их стопкой поверх папки для документов и вышел из комнаты.

– Мой отец работал агентом в брокерской фирме до выхода на пенсию. Во время службы в морской пехоте я время от времени присылал ему заработанные деньги. Он двадцать лет занимался моими инвестициями.

– Я не думала, что морпехи так много зарабатывают, – удивилась она.

– На самом деле не очень. – Он пожал плечами. – Но если ты одинок, остаешься в строю и продолжаешь ездить в военные командировки, то полагаются всякие бонусы, поощрения, боевые выплаты, продвижение по службе. Большинство моих приятелей потратили их на жилье, брекеты для детишек и прочую ерунду. А я всегда жил скромно и копил деньги. Мой папа, – добавил он, – всегда учил меня этому, пока я рос.

– Какой умница, – усмехнулась Мэл, имея в виду вовсе не Сэма.

Джек тоже ухмыльнулся.

– Ты думала, что я просто убиваю время в маленьком баре в Вирджин-Ривер?

– Я решила, что больше тебе ничего не нужно. Учитывая военную пенсию и низкую стоимость жизни…

– Не-а. Я достаточно отложил себе на жизнь, – сказал он. – Если вдруг бар сгорит дотла, меня будет беспокоить только то, как дальше помогать Проповеднику. И еще я хочу быть уверен, что Рики получит достойное образование. Вот и все. – Он взял ее за руку. – В остальном у меня есть все, что мне необходимо.

______



В тот же день в дом Шериданов приехали все остальные члены семьи – четыре сестры с мужьями и восемь племянниц Джека. Каждая семья, не успев прибыть, сразу набрасывалась с объятиями на Джека. Его сестры радостно подбегали к нему, кидались на шею и от души расцеловывали. Зятья тоже по-дружески с ним обнимались. Он подхватывал своих племянниц на руки и крепко прижимал к себе, словно собственных дочерей, кружил их в воздухе и смеялся, с удовольствием вглядываясь в их милые лица.

Мэл не могла определиться, какими она ожидала увидеть членов его семьи. Судя по фото в жилище Джека и тем, что были развешаны по дому Сэма, она знала, что это красивая семья – сказывались хорошие гены. Его сестры сильно отличались друг от друга, но каждая могла похвастаться умом, красотой и стройной фигурой. Донна, самая старшая, была очень высокой, около пяти футов и десяти дюймов ростом, с короткими пепельными волосами; Джинни практически не отставала от нее в плане роста, будучи худощавой женщиной с шикарной внешностью; Мэри была ниже своих сестер где-то на пять дюймов, отличаясь очень стройной и хрупкой фигурой – с трудом верилось в то, что она управляет огромным коммерческим авиалайнером. У Донны и Джинни было по три дочери, а у Мэри – две. Следующей шла Бри, младшая сестра, недавно отпраздновавшая свое тридцатилетие. Она единственная из них еще не успела обзавестись детьми. Бри была примерно той же комплекции, что и Мэл, с гривой длинных светло-каштановых волос, спадающих на спину почти до самой талии, – эдакая миниатюрная красотка, зарабатывавшая себе на жизнь тем, что отлавливала закоренелых преступников. Их мужья, как Джек и Сэм, оказались здоровенными парнями, а все племянницы отличались приятной внешностью.

Сестры Джека привезли с собой кое-кого из некогда самых близких друзей Мэл – «Ральфа Лорена», «Лилли Пулитцер», «Майкла Корса» и «Коуча». Все сестры обладали прекрасным чувством стиля, но больше, чем вкус в моде, бросались в глаза их доброта и чувство юмора. Все они с восторгом приняли Мэл, не размениваясь на официальные рукопожатия, а сразу крепко ее обняв. Это была очень крепкая и любящая семья. Каждый раз, когда Мэл украдкой поглядывала на Джека, тот обнимал кого-то из сестер или очередную племянницу, то и дело целуя их волосы или щеки. Не менее часто он отыскивал Мэл и с видом собственника обнимал ее за плечи или талию. К ее удивлению, Сэм от него не отставал, как будто они были знакомы уже много лет.

Все, чего Бри хотела на свой день рождения, – чтобы ее брат и остальные члены семьи собрались все вместе в родном доме.

– Он ведь живет не очень далеко от тебя, – удивилась Мэл. – Неужели вы редко встречаетесь?

– Нечасто, – ответила Бри. – Джек, практически не появляется дома уже на протяжении двадцати трех лет. С тех пор, как ему исполнилось семнадцать.

Это был шумный день, наполненный взрывами смеха и аппетитным ароматом еды. Сэм позаботился о мясе, а сестры привезли с собой разные вкусные гарниры. После ужина дети разбежались смотреть фильмы, нырять в бассейн на заднем дворе или играть в видеоигры на дедушкином компьютере. Взрослые остались сидеть за столом в патио и травили истории из жизни Джека, которые временами вгоняли его в краску.

– Помнишь, папа, когда ты решил забрать у Джека старую кровать, собираясь удивить его новой кроватью побольше, поскольку он вымахал в такую оглоблю? И так раздался в размерах? – Все вокруг мгновенно расхохотались – Мэл единственная не могла понять, в чем соль этой истории. – Друг семьи попросил эту кровать для одного из своих младших детей. Он был уважаемым членом «Организации родителей и учителей»…

– Ой, ты говоришь так, будто он был святошей-проповедником, – возразил Джек.

– И когда они сняли матрас, на всеобщее обозрение явилась личная библиотека Джека, – добавила Донна, и все вновь радостно взвыли.

– Я воспитывал девочек, – усмехнулся Сэм. – И совершенно забыл, чем занимались мальчики, когда должны были делать домашние задания.

– По крайней мере, это были достойные, солидные и известные мужские журналы, а не фотки женщин в лифчиках, вырванные из каталога «Сирз», – сказал Джек в свою защиту. – Красивые, обольстительные, обнаженные женщины!

– Да, да, да, – нараспев пророкотали зятья.

– Знаете, – сказала Мэл, – я заметила, что в этом доме есть еще лишь одна ванная, помимо основной… – Не успела она закончить, как поднялся дружный шум: крики, смех, свист, шутливые восклицания.

– В свое время мы постоянно ссорились из-за ванной, – объяснила одна из женщин.

– Я в этом не участвовал, – запротестовал Джек.