Четвертый лишний
Часть 23 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— На кладбище, когда хоронили Диму Евсюкова. Илья Муратов подумал, что это призрак, пошел за ним… Это был не призрак!
— Гм. Кладбище, старинный плащ, карнавальная маска, трость. А третий ваш товарищ как погиб?
— Его застрелили, в машине, возле магазина.
— Из старинного пистолета?
— Да нет, из современного. Возможно, с глушителем.
— Убийца был в плаще.
— Убийцу никто не видел.
— Странно. Если стреляли возле магазина, должны были видеть, — пожал плечами Шевелев.
— Значит, работал профессионал.
— Тогда это точно не Аврамов!.. Он, конечно, мог взяться за оружие, но он не профессионал.
— А Бондарев?
— Извините, больше я ничего не могу вам сказать. — Профессор выразительно глянул на письменный прибор с часами.
— А как же мой страх? — возмутился Трофим, решив, что его выставляют за дверь.
— Перед смертью? — сухо или даже бездушно глянул на него профессор.
— Перед смертью!
— Я не уверен, что вас преследуют из прошлого. Но вы-то осознаете свою вину, вы знаете, что вас может убить кто-то из тех, кого вы когда-то обидели. Значит, ваш страх не беспочвенный. А страх, вызванный естественным ходом событий, психическим отклонением не считается. У вас всего лишь фобия, но никак не паранойя, вам нужно к психологу, а не ко мне.
— А если этот естественный ход событий вызван поведением ваших пациентов?
— Я обязательно займусь этим вопросом, и с Аврамовым постараюсь поговорить, и с Бондаревым… И со всеми, кого вы обидели. Но свои выводы я изложу представителю закона, если будет сделан соответствующий запрос.
— А почему не мне?
— Я еще раз отмечу, что не имею к вам никаких претензий как доктор. Но как человек… — Шевелев поднялся, взглядом показывая на дверь. Как человек, он относился к Трофиму очень плохо, и это мягко говоря.
— Значит, ничем не можете мне помочь? — спросил Крупицын, поднимаясь со своего места.
— Помочь вам может полиция. Если следователю понадобится моя консультация, я охотно поделюсь своими соображениями. Обращайтесь в полицию!
— Полиция уже работает!
— Я буду рад, если правосудие восторжествует. — Шевелев продолжал смотреть на дверь, указывая Трофиму дорогу.
— Даже если убийцей окажется ваш пациент?
— Я буду рад принять его на принудительное лечение.
— А ведь вы могли бы его остановить.
— Я его остановлю. Но без вас. Всего доброго!
Трофим поднял руки. Он капитулировал перед профессором, но не перед судьбой. Найдет он убийцу или нет, он не знает, но за свою жизнь будет сражаться до последнего.
Тая ждала его в коридоре. Красивая, стильная, совершенно не похожая на сумасшедшую. Но у профессора она тем не менее побывала, до того как с ним встретился Трофим. Зашла к нему в кабинет, договорилась о консультации, минут через десять вышла. Трофим видел взгляд, которым Шевелев провожал Таю. Видел теплую улыбку, но не более того. Тая как женщина его ничуть не интересовала. Он, казалось, воспринимал ее как приятную в общении пациентку, к которой привязался всей душой, но не телом.
— Ну что? — спросила Тая, взяв Трофима за руку.
— Он правда помог тебе найти себя в жизни? — успокаиваясь, спросил он.
— Очень помог!
— Тогда не могу сказать о нем ничего плохого, — вздохнул Крупицын. Действительно, как должен был разговаривать с ним доктор о том, к чему привели его жестокие эксперименты над людьми? И не важно, что заводилой был Слава: Трофим не останавливал его, значит, он такой же соучастник.
— Узнал что-нибудь?
— И все равно спасибо!
Трофим оглянулся по сторонам, вспомнив, наконец, что ему угрожает встреча с убийцей. Вроде бы ничего подозрительного, посетители сидят в ожидании приема, врач в белом халате выходит из дальнего кабинета, взглядом уткнувшись в мобильник. И никому до него нет дела, в том числе и Шевелеву. Только Тае он и нужен. Что, конечно, радует. И будет радовать, пока не убьют.
— А страх перед смертью?
— Когда убьют, заходите, будем выяснять, фобия это или паранойя. Если паранойя, назначим лечение, говорят, мертвым хорошо помогают припарки.
— Шевелев не мог этого сказать, — улыбнулась Тая, давая понять, что оценила шутку.
— Про припарки не говорил, а то, что фобия у меня, так это к психологу, не к нему.
— Давай к психологу! — Молодая женщина подтолкнула его к выходу.
— Соловья баснями не кормят. А что еще в меню у психологов и прочих психоаналитиков?
— Тогда поехали ко мне, закажем обед…
— И его доставит киллер, — невесело пошутил Трофим.
Они уже вышли во двор, Тая взяла курс на свою машину.
— Тогда я сама что-нибудь приготовлю. — Она держала его под руку, как будто он мог улететь, испариться.
Они подошли к машине, Тая вынула из сумочки ключи. Повернув голову, глянула назад, на окна здания, и улыбнулась. Возможно, Шевелеву, которого там увидела. Трофим оглядываться не стал. Профессор, конечно, во многом прав, более того, он имел полное право подвергнуть Трофима обструкции, но видеть его не хотелось. И говорить о нем тоже. И все же с Шевелевым он встретился не зря. Засомневался профессор в одном своем пациенте, Трофиму ничего не сказал, но ведь озадачился. Видимо, Аврамов вовсе не так прост, каким кажется.
Они сели в машину, Трофим беспокойно глянул по сторонам, а Тая с тревогой посмотрела на него самого. Может, он на самом деле сходит с ума?
— Значит, Робик свататься к тебе приходил? — спросил Трофим, заставляя себя успокоиться. — Когда это было?
— Я же говорю, как только Саша умер.
— И страховой полис приносил?
— Нет, страховой полис приносил чуть позже.
— А сейчас он их разносит?
— Не знаю, мы давно с ним не виделись.
— А телефон его есть?
— Зачем?
— Пусть он принесет полис на дом. Можно ко мне, — задумчиво сказал Трофим.
Если Алла не дура, она поймет, что ей не место в его доме, но когда она отличалась умом? Не хотелось возвращаться к себе, пока она там, однако будет ли удобно пригласить Робика к Тае? Она и без того видит в Трофиме хама, который, считай, без спросу залез к ней в постель. Она-то, конечно, не против… Но именно поэтому он к ней и влез, нагло, нахрапом.
— Если к тебе, ты сам должен ему позвонить.
— А если позвонишь ты?
— Хочешь с ним поговорить?
— Да возникло такое желание. Пообщаться, посмотреть ему в глаза.
— Ну хорошо.
Тая связалась с Робиком через блютус, Трофим по громкой связи услышал его голос.
— Таисия! Не могу поверить своим глазам! — Голос звучал вполне адекватно и жизнерадостно.
— Здравствуй, Роберт, — улыбнулась Тая.
— Теперь вот не верю своим ушам!..
— Как ты, работаешь?
— В поте лица!
— Слышал, Дима Евсюков умер! — глянув на Трофима, сказала Тая. Она всем видом давала понять, что включается в игру на его стороне.
— Говорят, аллергическая реакция. — Робик понизил тон, чтобы его голос звучал грустно.
— А Мурата убили.
— Так ему и надо! — без всякого стеснения злорадно сказал Аврамов. Если о Диме он сожалел, то память Мурата щадить не стал.
— И Славу Кислицына убили.
— Гм. Кладбище, старинный плащ, карнавальная маска, трость. А третий ваш товарищ как погиб?
— Его застрелили, в машине, возле магазина.
— Из старинного пистолета?
— Да нет, из современного. Возможно, с глушителем.
— Убийца был в плаще.
— Убийцу никто не видел.
— Странно. Если стреляли возле магазина, должны были видеть, — пожал плечами Шевелев.
— Значит, работал профессионал.
— Тогда это точно не Аврамов!.. Он, конечно, мог взяться за оружие, но он не профессионал.
— А Бондарев?
— Извините, больше я ничего не могу вам сказать. — Профессор выразительно глянул на письменный прибор с часами.
— А как же мой страх? — возмутился Трофим, решив, что его выставляют за дверь.
— Перед смертью? — сухо или даже бездушно глянул на него профессор.
— Перед смертью!
— Я не уверен, что вас преследуют из прошлого. Но вы-то осознаете свою вину, вы знаете, что вас может убить кто-то из тех, кого вы когда-то обидели. Значит, ваш страх не беспочвенный. А страх, вызванный естественным ходом событий, психическим отклонением не считается. У вас всего лишь фобия, но никак не паранойя, вам нужно к психологу, а не ко мне.
— А если этот естественный ход событий вызван поведением ваших пациентов?
— Я обязательно займусь этим вопросом, и с Аврамовым постараюсь поговорить, и с Бондаревым… И со всеми, кого вы обидели. Но свои выводы я изложу представителю закона, если будет сделан соответствующий запрос.
— А почему не мне?
— Я еще раз отмечу, что не имею к вам никаких претензий как доктор. Но как человек… — Шевелев поднялся, взглядом показывая на дверь. Как человек, он относился к Трофиму очень плохо, и это мягко говоря.
— Значит, ничем не можете мне помочь? — спросил Крупицын, поднимаясь со своего места.
— Помочь вам может полиция. Если следователю понадобится моя консультация, я охотно поделюсь своими соображениями. Обращайтесь в полицию!
— Полиция уже работает!
— Я буду рад, если правосудие восторжествует. — Шевелев продолжал смотреть на дверь, указывая Трофиму дорогу.
— Даже если убийцей окажется ваш пациент?
— Я буду рад принять его на принудительное лечение.
— А ведь вы могли бы его остановить.
— Я его остановлю. Но без вас. Всего доброго!
Трофим поднял руки. Он капитулировал перед профессором, но не перед судьбой. Найдет он убийцу или нет, он не знает, но за свою жизнь будет сражаться до последнего.
Тая ждала его в коридоре. Красивая, стильная, совершенно не похожая на сумасшедшую. Но у профессора она тем не менее побывала, до того как с ним встретился Трофим. Зашла к нему в кабинет, договорилась о консультации, минут через десять вышла. Трофим видел взгляд, которым Шевелев провожал Таю. Видел теплую улыбку, но не более того. Тая как женщина его ничуть не интересовала. Он, казалось, воспринимал ее как приятную в общении пациентку, к которой привязался всей душой, но не телом.
— Ну что? — спросила Тая, взяв Трофима за руку.
— Он правда помог тебе найти себя в жизни? — успокаиваясь, спросил он.
— Очень помог!
— Тогда не могу сказать о нем ничего плохого, — вздохнул Крупицын. Действительно, как должен был разговаривать с ним доктор о том, к чему привели его жестокие эксперименты над людьми? И не важно, что заводилой был Слава: Трофим не останавливал его, значит, он такой же соучастник.
— Узнал что-нибудь?
— И все равно спасибо!
Трофим оглянулся по сторонам, вспомнив, наконец, что ему угрожает встреча с убийцей. Вроде бы ничего подозрительного, посетители сидят в ожидании приема, врач в белом халате выходит из дальнего кабинета, взглядом уткнувшись в мобильник. И никому до него нет дела, в том числе и Шевелеву. Только Тае он и нужен. Что, конечно, радует. И будет радовать, пока не убьют.
— А страх перед смертью?
— Когда убьют, заходите, будем выяснять, фобия это или паранойя. Если паранойя, назначим лечение, говорят, мертвым хорошо помогают припарки.
— Шевелев не мог этого сказать, — улыбнулась Тая, давая понять, что оценила шутку.
— Про припарки не говорил, а то, что фобия у меня, так это к психологу, не к нему.
— Давай к психологу! — Молодая женщина подтолкнула его к выходу.
— Соловья баснями не кормят. А что еще в меню у психологов и прочих психоаналитиков?
— Тогда поехали ко мне, закажем обед…
— И его доставит киллер, — невесело пошутил Трофим.
Они уже вышли во двор, Тая взяла курс на свою машину.
— Тогда я сама что-нибудь приготовлю. — Она держала его под руку, как будто он мог улететь, испариться.
Они подошли к машине, Тая вынула из сумочки ключи. Повернув голову, глянула назад, на окна здания, и улыбнулась. Возможно, Шевелеву, которого там увидела. Трофим оглядываться не стал. Профессор, конечно, во многом прав, более того, он имел полное право подвергнуть Трофима обструкции, но видеть его не хотелось. И говорить о нем тоже. И все же с Шевелевым он встретился не зря. Засомневался профессор в одном своем пациенте, Трофиму ничего не сказал, но ведь озадачился. Видимо, Аврамов вовсе не так прост, каким кажется.
Они сели в машину, Трофим беспокойно глянул по сторонам, а Тая с тревогой посмотрела на него самого. Может, он на самом деле сходит с ума?
— Значит, Робик свататься к тебе приходил? — спросил Трофим, заставляя себя успокоиться. — Когда это было?
— Я же говорю, как только Саша умер.
— И страховой полис приносил?
— Нет, страховой полис приносил чуть позже.
— А сейчас он их разносит?
— Не знаю, мы давно с ним не виделись.
— А телефон его есть?
— Зачем?
— Пусть он принесет полис на дом. Можно ко мне, — задумчиво сказал Трофим.
Если Алла не дура, она поймет, что ей не место в его доме, но когда она отличалась умом? Не хотелось возвращаться к себе, пока она там, однако будет ли удобно пригласить Робика к Тае? Она и без того видит в Трофиме хама, который, считай, без спросу залез к ней в постель. Она-то, конечно, не против… Но именно поэтому он к ней и влез, нагло, нахрапом.
— Если к тебе, ты сам должен ему позвонить.
— А если позвонишь ты?
— Хочешь с ним поговорить?
— Да возникло такое желание. Пообщаться, посмотреть ему в глаза.
— Ну хорошо.
Тая связалась с Робиком через блютус, Трофим по громкой связи услышал его голос.
— Таисия! Не могу поверить своим глазам! — Голос звучал вполне адекватно и жизнерадостно.
— Здравствуй, Роберт, — улыбнулась Тая.
— Теперь вот не верю своим ушам!..
— Как ты, работаешь?
— В поте лица!
— Слышал, Дима Евсюков умер! — глянув на Трофима, сказала Тая. Она всем видом давала понять, что включается в игру на его стороне.
— Говорят, аллергическая реакция. — Робик понизил тон, чтобы его голос звучал грустно.
— А Мурата убили.
— Так ему и надо! — без всякого стеснения злорадно сказал Аврамов. Если о Диме он сожалел, то память Мурата щадить не стал.
— И Славу Кислицына убили.