Черное облако души

Куролесов пожал плечами.

– Ну, я в музыке полный профан. На мой взгляд, ничего такого в этом нет. Забыла и забыла. В их возрасте все забываешь на следующий день. Даже с кем вчера спал – и то не помнишь, а ты о композиции!

– Нет, она должна была помнить! – не унимался Никита. – А еще… она стала левшой, а была правша.

– Может, универсал? – засмеялся Сашка.

– Перестань! Мне не смешно. – Никита снова вздохнул. – Я… кажется, с ума схожу. Так счастлив был, что она вернулась – родная, своя в доску. Я за неё, кажется, в огонь и в воду. А позавчера случайно подслушал, как она записывает сообщение и кому-то говорит, что я НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ. Ты слышишь, Сань! НЕ ПОНЯЛ!! Чего не понял?? Что я должен был понять? Что она – это не она, а кто-то другой?? Чужой, опасный… Я… я боюсь, Сань! Ей-богу, боюсь. Кто это, если не Влада? Как такое возможно? Что, если, пока я сплю, этот кто-то воткнет в меня нож? Или задушит подушкой…

– Ну ты и сказанул. – Куролесов недоверчиво покачал головой. – Она же девушка. Божий одуванчик.

– Ага, одуванчик. – Никита усмехнулся. – Ты бы видел, как этот одуванчик по деревьям лазит! Раз – и на самой вершине сосны. Нет, Саша, внешность обманчива. И вот ещё что – пёс ее вначале не признал, лаял на неё. Я ещё подумал, что он позабыл, а потом вспомнил. А ведь собаки не забывают хозяев! Шоколад считал Владу хозяйкой, она гуляла с ним, играла, кормила его. Он не стал бы лаять просто так.

– Бред какой-то. – Куролесов смерил Никиту внимательным взглядом. – Шизофрения прямо.

– А то, – согласился Никита. – Думаешь, я сам не понимаю, как все это выглядит? Но ничего не могу с собой поделать. Вчера чуть не сорвался: захотелось схватить ее и трясти, трясти, пока она не скажет правду или эта правда из неё не выскочит сама.

– Ничего из неё не выскочит, – мрачно проговорил Сашка, подумал немного и прибавил – Возможно, она специально себя так ведёт.

– Как? Зачем??

– Чтобы держать тебя в неведении и напряжении. Может, ей так удобнее контролировать ситуацию. Мы же не знаем, какие она преследует цели, находясь здесь, с тобой. А вдруг она вовсе не внучка тебе? Ты об этом думал?

– Я об этом думаю каждый день, – тихо произнёс Никита. – Мне… знаешь, все равно. Даже если она не внучка моя и Маши – все равно она мне уже родная. Я не смогу без неё, но должен знать правду о том, кто она и что произошло в тот день, когда погибла Надя.

– Как ты собираешься это узнать?

– Вот за этим я тебя и позвал, – устало проговорил Никита и встал со скамейки.

Сашка тоже встал, сорвал ещё одну кисть рябины и стал подбрасывать ее на ладони.

– Мда, задачка, нечего сказать. Ну, я могу поговорить с ней. Но она наверняка мне ничего не скажет, как и тебе.

– Не скажет, – угрюмо подтвердил Никита. – Если только Ленку попросить? Она у меня психолог, может найдёт к девчонке подход?

– Вряд ли, – с сомнением произнёс Никита.

Куролесов вдруг присвистнул и хлопнул себя по лбу.

– Ну и идиоты мы с тобой! Есть же ведь генетическая экспертиза! Анализ ДНК, устанавливающий родство. Неужели ты об этом не додумался, Кузьмич?

– Да думал я об этом, много раз, – нехотя проворчал Никита.

– Ну так и что? Почему не сделал до сих пор?

Никита молчал, не зная, что ответить другу. Действительно, почему он так и не совершил это простое действие, позволяющее расставить точки над «i»? Ведь ещё когда он только вёз Владу в лесничество, то уже планировал провести экспертизу. Но вместо этого выбросил в мусорное ведро ее жвачку – отличный генетический материал. Потом он еще не раз находил эти самые жвачки, которые Влада обожала, однако так и не воспользовался ими. Равно как и Владиной зубной щёткой, которая всегда была в его распоряжении.

Куролесов продолжал смотреть на Никиту вопросительно, и тот неуверенно выдавил:

– Да несподручно все как-то было. Сложно. Прямо так в лоб потребовать у Влады, чтобы она разрешила взять материал для анализа, неловко. Она могла и не согласиться. А тайком тоже трудно. И потом, ехать надо в райцентр, а это значит оставить ее здесь одну.

Никита отлично понимал, что кривит душой. На самом деле ему настолько страшно было убедиться наверняка в том, что Влада ему не внучка, что он предпочитал терзаться неведением, нежели в одночасье узнать горькую правду.

– Ты вот что, – проговорил Сашка, – завтра изловчись как-то и возьми у Влады материал. А я на днях приеду, заберу у тебя его и отвезу в лабораторию. Можно и по почте отправить, но это долго. Так быстрее будет. Договорились? – Куролесов вопросительно взглянул на Никиту.

Тот поколебался и утвердительно кивнул.

– Ну вот и славно. Для начала узнаем наверняка, есть между вами родство или нет. А потом уж будем дальше копать.

– Как? – удивился Никита.

– Поедем в М. Найдём там дом, в котором жила твоя Мария. Ты ведь помнишь адрес?

– Адрес не помню, а найти найду. У меня память визуальная отличная.

– Это хорошо, что память отличная, – удовлетворенно заметил Сашка.

– А что мы там делать-то будем, в М.? – недоуменно спросил Никита.

– Походим по соседям, порасспрашиваем их о гражданке Свиристелкиной и о рыжей девушке по имени Влада. Кто-нибудь что и расскажет. Ведь явно есть между ними какая-то связь, иначе откуда бы эта юная леди узнала о тебе.

– Ты прав. – Никита тяжело вздохнул. – Только как я Владу оставлю здесь одну?

– За ней Лена приглядит.


– Она не сможет. Ты Владу плохо знаешь. Она ее обманет в два счета. Вокруг пальца обведёт и была такова.

– Ну это положим, обведёт. Ты мою Ленку тоже не знаешь. Ей палец в рот не клади, даром что тихая да мягкая.

Никита молчал, обдумывая слова Куролесова. Без сомнения, он прав. Ситуация зашла слишком далеко. Возможно, он с головой погрузился в мир иллюзий и покрывает опасную преступницу, скрывая ее от следствия. Возможно, Влада сама в беде, и ей необходима помощь. Но не такая, какую он оказывает ей, упрятав ее в лесном домике и не разобравшись, что к чему. Нужно понять, в чем дело. Связать воедино покойную Машу, появление Влады у них в доме, трагедию, случившуюся с Надей, пропажу денег. И то, что происходит сейчас.

– Что молчишь? – спросил Сашка. – Я тебе дело говорю. Я с послезавтра как раз в отпуске. Могу помочь. Поедем вместе. А по дороге как раз заедем в лабораторию, сдадим материал.

– Ну фиг с тобой, поедем. – Никита решительно махнул рукой.

– Вот это я понимаю, разговор, – обрадовался Сашка. – Надо с Ленкой все обсудить. Объяснить ей, что к чему.

– А что я Владе скажу? – забеспокоился Никита. – Она же спросит, отчего это я вдруг уезжаю? И почему с ней остаётся посторонняя женщина.

– Ну, во-первых, не посторонняя, а хозяйка дома. Она в принципе может в любой момент сюда приехать и остаться на сколько захочет. А во-вторых, скажем ей, что у тебя срочные дела. В Москве. По поводу пенсии, например. Зачем ей знать о поездке в М.

– Тоже верно, – согласился Никита. Поколебался немного и нерешительно спросил: – А ты правда не боишься за свою Лену?

– Да что ей сделается? Ты прямо думаешь, что Влада эта монстр какой-то. Брось, она всего лишь лживая уличная девчонка. Ленка сама такой была в подростковые годы, она мне рассказывала, как убегала из дома и неделями жила на улице. Так что, у неё опыт в подобных делах. Они друг друга поймут.

– Хорошо, если так. – Никита тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось оставлять Владу и вообще расставаться с ней. Он вынужден был признаться сам себе, что по-прежнему привязан к ней, да что там привязан, любит всей душой, несмотря на страх и недоверие.

Из окна высунулось раскрасневшееся лицо Лены.

– Мальчики, за стол! Обед готов.

– Идём. – Куролесов подхватил Никиту под локоть. – Поедим, а там уж будем решать, как и когда раскрывать карты.

Они зашли в дом. Куролесовы-младшие уже сидели за столом, с нетерпением постукивая ложками по тарелкам. Лена поставила на подставку огромную кастрюлю с гороховым супом, от аромата которого можно было проглотить язык. Влада в это время нарезала сало и маринованные огурчики.

– А у меня тоже презент к столу, – торжественно объявил Сашка и извлёк из-под полы бутылку коньяка. – Владочка, доставай рюмашки.

Та послушно залезла в буфет и поставила на стол стопки.

– Мне не надо, – быстро проговорила Лена и отодвинула рюмку. – Я лучше морс.

– Да ладно тебе, Лен, одну-то можно, коньячок отличный.

Сашка хотел забрать у нее стопку, но она ловко увернулась и поставила ее обратно в буфет:

– Я сказала, не хочу.

– Ну нет так нет, – согласился Сашка.

Никита видел, как он смотрит на Лену – глаза блестели, лицо дышало нежностью. Надо же, каким, оказывается, можно быть счастливым на старости лет…

– Садимся, друзья, садимся. – Лена зачерпнула половником суп и стала разливать его по тарелкам.

– Сядь рядом со мной, – тихо сказал Владе Никита.

– Хорошо. – Та кивнула, отодвинула стул и уселась сбоку от него.

– Ну, старик, за тебя! – Куролесов наполнил стопки. – За твоё почетное дедовское звание! Внучка у тебя что надо, красавица. Надеюсь, и умница.

– Что есть, то есть. – Никита залпом опрокинул рюмку. Краем глаза он видел, как Влада сделала то же самое. За все это время они ни разу не выпили вместе ни грамма. Может, хоть алкоголь заставит ее развязать язык.

Суп пошёл «на ура», а за ним изумительные котлетки из индейки с пюре и овощным салатом. Потом пили чай с яблочным пирогом, щедро присыпанным сахарной пудрой.

– Тебе бы поваром работать, – похвалил Лену Никита. – А ещё лучше, свой ресторан открыть. Надя покойная, уж на что хозяйка была, а и она так вкусно не готовила.

– Спасибо на добром слове. – Лена сдержанно улыбнулась, но видно было, что ей приятно. Сама она ела мало, только суп и чай с кусочком пирога. – Напробовалась, пока варила, – объяснила она.

Никита внимательно посмотрел на Владу. Щеки у той горели, глаза слегка затуманились. Она выглядела умиротворённой и благодушной.

– Может, споёшь нам? – спросил ее Никита.

– Что, прямо сейчас?

– А почему нет? Или тебе тяжело после еды?

– Да нет, не тяжело. Подыграешь?

– Конечно.