Частица твоего сердца
Часть 72 из 99 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это не считается, черт возьми.
Я был с ним согласен.
– Слушай. Я его знаю. Ему нужна… помощь. Или что-то еще. Он нуждается в тебе.
Уитмор кивнул.
– Он мне тоже нужен. Так же сильно.
– Покажи ему.
– Как? Он не хочет со мной разговаривать. Не отвечает на звонки. Моя мама болеет. И я не могу часами торчать на его чертовом крыльце… – Он разочарованно выругался. – Мне хотелось бы сделать все, что ему нужно, но… черт. Моя жизнь сама вот-вот разлетится на части.
Я понимал, как он себя чувствовал. Потеря матери походила на взрыв бомбы, разносящий привычную жизнь на мелкие кусочки.
– Рядом с комплексом «Клиффсайд» есть парковка, – проговорил я. – Совсем неприметная. На западном краю ее стоит хозяйственный сарай. Поезжай туда сегодня. В четыре часа. И где-нибудь спрячься.
– Приятель, у меня нет времени играть в шпионские игры…
– Ты хочешь увидеть его или нет? – бросил я. – Будь там. Об остальном позабочусь я.
* * *
В этот день после школы я пошел с Шайло на школьную парковку. Я получил три с минусом по истории, хотя подозревал, что Баскин и столько мне ставить не хотел.
– Он болван, – проговорила Шайло, беря меня за руку. – Твоя последняя курсовая о холодной войне была просто блестящей.
– Мне это неизвестно.
Она поцеловала меня в подбородок.
– Я же печатала ее, так что знаю, о чем говорю. – Мы подошли к «Бьюику», и она провела руками по моей груди. – Сегодня днем я свободна. Улавливаешь мою мысль? Хочешь, подвезу тебя до дома?
– Я не могу. Вечером?
– А ты немногословен. Значит, отложим до вечера. – Она нежно поцеловала меня. – Люблю тебя.
– Люблю тебя, – произнес я, а после смотрел ей вслед, все еще не в силах поверить, что эта девушка принадлежала мне.
Я направился домой, по дороге набирая сообщение:
«Встретимся в Хижине. В четыре часа».
Я зашагал дальше, молясь, чтобы Холден, черт возьми, ответил. И когда от него пришло сообщение, я облегченно выдохнул.
«Зачем?»
Я колебался с ответом. Нужно придумать что-то удачное. Холден чертовски умен; он не купится на какую-либо чушь.
«У меня для тебя кое-что есть».
«Звучит романтично».
Я закатил глаза.
«Это важно. Если ты откажешься, я никогда больше не буду с тобой разговаривать».
Я слишком поздно понял, что, возможно, именно этого и хотел Холден.
«Я знаю, к чему ты клонишь, – ответил он. – Мне не нужны новые ботинки».
«Просто приходи. Пожалуйста».
«Пожалуйста? Это Ронан Венц или кто-то украл его телефон?»
Я пробормотал проклятие и уже собрался напечатать нечто похуже простого «пожалуйста», когда от него пришло еще одно сообщение:
«Я приду».
Я снова вздохнул.
«Господи, с ним больше хлопот, чем с Шайло».
От этой мысли на губах мелькнула улыбка. Но я тут же вспомнил, что этот засранец собрался уезжать, и улыбаться вовсе расхотелось.
Но я сделал все что мог. Я не знал, хватит ли этого, но, по крайней мере, не сидел сложа руки. Хотя бы попытался.
Я направился домой и, добравшись до комплекса, увидел возле своей двери худого старичка в сером костюме.
Он постучался, заглянул в боковое окно, а потом начал спускаться, намереваясь уйти.
– Здравствуйте, – проговорил я, стоя у подножия лестницы. – Я могу вам помочь?
– Вы Ронан Венц?
– Да, – напряженно проговорил я, скрестив руки на груди.
– Я Джоэл Баркер, поверенный вашего дяди Нельсона. Мы говорили по телефону.
– Да, точно.
– Мы можем войти в квартиру и поговорить?
– Конечно.
Мы зашли внутрь, и я предложил ему сесть за кухонный стол.
– Пива?
– Нет, спасибо. – Джоэл Баркер был невысоким, с жесткими седыми усами, в помятом костюме. Он положил на стол потертый портфель. – Я с сожалением узнал о безвременной кончине Нельсона. Я много лет представлял его интересы. Не скажу, что мы были друзьями, но… Мои соболезнования.
Я сел напротив, а он принялся открывать портфель.
– Уже известно, что случилось?
– Закупорка легочной артерии, – ответил Баркер, доставая какие-то бумаги. – К счастью, он, похоже, не мучился.
Может, и нет, но он умер в одиночестве. И от этого мне было чертовски невыносимо.
– Я здесь, чтобы исполнить последнюю волю вашего покойного дяди, – произнес Баркер. – Он еще в марте внес изменения в завещание. Вы – его единственный наследник.
– И что это значит?
– Что он оставил все вам. – Баркер надел очки и вгляделся в завещание: – «Я, Нельсон Кеннет Венц, находясь в здравом уме и теле, настоящим завещаю своему племяннику, Ронану Августу Венцу, все свое материальное имущество, чтобы он распоряжался им по своему усмотрению. Он волен продать его или сохранить».
Я подумал о горе мусора в его квартире, через которую теперь придется пробираться мне.
– «Я также завещаю племяннику жилые комплексы «Блаффс» и «Клиффсайд»…»
Я резко поднял голову.
– Подождите, постойте. Он оставил мне здания?
– Именно. Я могу продолжить?
Я откинулся на спинку стула, мысли мои неслись со скоростью мили в минуту.
– «Также настоящим завещаю ему все ликвидные средства на моих банковских счетах, личных и деловых, в общей сумме шестьдесят три тысячи девятьсот семьдесят шесть долларов».
Я изумленно уставился на него.
– Деньги?
Он улыбнулся.
– Старые добрые наличные.
Я подумал о состоянии квартиры Нельсона, о том, как прижимисто он вел себя с жильцами и не заботился о собственном благополучии.
– У него так много денег?
– Было, – поправил Баркер. – Теперь они ваши. Просто распишитесь здесь. Чек вам выдадут в течение тридцати рабочих дней. Что касается останков вашего дяди, он просил, чтобы его кремировали.
– А что потом?
Я был с ним согласен.
– Слушай. Я его знаю. Ему нужна… помощь. Или что-то еще. Он нуждается в тебе.
Уитмор кивнул.
– Он мне тоже нужен. Так же сильно.
– Покажи ему.
– Как? Он не хочет со мной разговаривать. Не отвечает на звонки. Моя мама болеет. И я не могу часами торчать на его чертовом крыльце… – Он разочарованно выругался. – Мне хотелось бы сделать все, что ему нужно, но… черт. Моя жизнь сама вот-вот разлетится на части.
Я понимал, как он себя чувствовал. Потеря матери походила на взрыв бомбы, разносящий привычную жизнь на мелкие кусочки.
– Рядом с комплексом «Клиффсайд» есть парковка, – проговорил я. – Совсем неприметная. На западном краю ее стоит хозяйственный сарай. Поезжай туда сегодня. В четыре часа. И где-нибудь спрячься.
– Приятель, у меня нет времени играть в шпионские игры…
– Ты хочешь увидеть его или нет? – бросил я. – Будь там. Об остальном позабочусь я.
* * *
В этот день после школы я пошел с Шайло на школьную парковку. Я получил три с минусом по истории, хотя подозревал, что Баскин и столько мне ставить не хотел.
– Он болван, – проговорила Шайло, беря меня за руку. – Твоя последняя курсовая о холодной войне была просто блестящей.
– Мне это неизвестно.
Она поцеловала меня в подбородок.
– Я же печатала ее, так что знаю, о чем говорю. – Мы подошли к «Бьюику», и она провела руками по моей груди. – Сегодня днем я свободна. Улавливаешь мою мысль? Хочешь, подвезу тебя до дома?
– Я не могу. Вечером?
– А ты немногословен. Значит, отложим до вечера. – Она нежно поцеловала меня. – Люблю тебя.
– Люблю тебя, – произнес я, а после смотрел ей вслед, все еще не в силах поверить, что эта девушка принадлежала мне.
Я направился домой, по дороге набирая сообщение:
«Встретимся в Хижине. В четыре часа».
Я зашагал дальше, молясь, чтобы Холден, черт возьми, ответил. И когда от него пришло сообщение, я облегченно выдохнул.
«Зачем?»
Я колебался с ответом. Нужно придумать что-то удачное. Холден чертовски умен; он не купится на какую-либо чушь.
«У меня для тебя кое-что есть».
«Звучит романтично».
Я закатил глаза.
«Это важно. Если ты откажешься, я никогда больше не буду с тобой разговаривать».
Я слишком поздно понял, что, возможно, именно этого и хотел Холден.
«Я знаю, к чему ты клонишь, – ответил он. – Мне не нужны новые ботинки».
«Просто приходи. Пожалуйста».
«Пожалуйста? Это Ронан Венц или кто-то украл его телефон?»
Я пробормотал проклятие и уже собрался напечатать нечто похуже простого «пожалуйста», когда от него пришло еще одно сообщение:
«Я приду».
Я снова вздохнул.
«Господи, с ним больше хлопот, чем с Шайло».
От этой мысли на губах мелькнула улыбка. Но я тут же вспомнил, что этот засранец собрался уезжать, и улыбаться вовсе расхотелось.
Но я сделал все что мог. Я не знал, хватит ли этого, но, по крайней мере, не сидел сложа руки. Хотя бы попытался.
Я направился домой и, добравшись до комплекса, увидел возле своей двери худого старичка в сером костюме.
Он постучался, заглянул в боковое окно, а потом начал спускаться, намереваясь уйти.
– Здравствуйте, – проговорил я, стоя у подножия лестницы. – Я могу вам помочь?
– Вы Ронан Венц?
– Да, – напряженно проговорил я, скрестив руки на груди.
– Я Джоэл Баркер, поверенный вашего дяди Нельсона. Мы говорили по телефону.
– Да, точно.
– Мы можем войти в квартиру и поговорить?
– Конечно.
Мы зашли внутрь, и я предложил ему сесть за кухонный стол.
– Пива?
– Нет, спасибо. – Джоэл Баркер был невысоким, с жесткими седыми усами, в помятом костюме. Он положил на стол потертый портфель. – Я с сожалением узнал о безвременной кончине Нельсона. Я много лет представлял его интересы. Не скажу, что мы были друзьями, но… Мои соболезнования.
Я сел напротив, а он принялся открывать портфель.
– Уже известно, что случилось?
– Закупорка легочной артерии, – ответил Баркер, доставая какие-то бумаги. – К счастью, он, похоже, не мучился.
Может, и нет, но он умер в одиночестве. И от этого мне было чертовски невыносимо.
– Я здесь, чтобы исполнить последнюю волю вашего покойного дяди, – произнес Баркер. – Он еще в марте внес изменения в завещание. Вы – его единственный наследник.
– И что это значит?
– Что он оставил все вам. – Баркер надел очки и вгляделся в завещание: – «Я, Нельсон Кеннет Венц, находясь в здравом уме и теле, настоящим завещаю своему племяннику, Ронану Августу Венцу, все свое материальное имущество, чтобы он распоряжался им по своему усмотрению. Он волен продать его или сохранить».
Я подумал о горе мусора в его квартире, через которую теперь придется пробираться мне.
– «Я также завещаю племяннику жилые комплексы «Блаффс» и «Клиффсайд»…»
Я резко поднял голову.
– Подождите, постойте. Он оставил мне здания?
– Именно. Я могу продолжить?
Я откинулся на спинку стула, мысли мои неслись со скоростью мили в минуту.
– «Также настоящим завещаю ему все ликвидные средства на моих банковских счетах, личных и деловых, в общей сумме шестьдесят три тысячи девятьсот семьдесят шесть долларов».
Я изумленно уставился на него.
– Деньги?
Он улыбнулся.
– Старые добрые наличные.
Я подумал о состоянии квартиры Нельсона, о том, как прижимисто он вел себя с жильцами и не заботился о собственном благополучии.
– У него так много денег?
– Было, – поправил Баркер. – Теперь они ваши. Просто распишитесь здесь. Чек вам выдадут в течение тридцати рабочих дней. Что касается останков вашего дяди, он просил, чтобы его кремировали.
– А что потом?