Частица твоего сердца

«Оба уезжают».

Это тоже причиняло сильную боль.

Час был поздний. Шайло и Вайолет ушли на вечеринку для девчонок. Близилась церемония вручения дипломов, и через неделю Вайолет собиралась в университет в Техасе.

– Все разлетаются по ветру, – прошлой ночью сказала Шайло, лежа в моей постели. – Кроме нас с тобой.

Чертовски верно. Я никуда не собирался. Я обещал приглядывать за мамой Миллера, пока он не сможет перевезти ее в Лос-Анджелес. К тому же со мной связался поверенный и сообщил, что начал разбираться с делами дяди Нельсона. Пока я буду по-прежнему присматривать за квартирами в «Клиффсайде», но, вероятно, после мне придется искать новое жилье. Найти работу и подумать о будущем.

Сейчас я не видел в нем ничего, кроме Шайло.

В конце концов Миллер решил, что пора уходить, и принялся собираться.

– Ты остаешься? – спросил он.

– Ненадолго.

– Напиши, если услышишь что-нибудь о Пэрише.

– Конечно. Ты тоже.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Я сидел возле огня, вовсе не спеша уходить. Наблюдал за пламенем и слушал грохот океана. Несмотря на беспокойство за Холдена, я чувствовал себя более довольным, чем когда-либо за последние несколько лет. Любовь Шайло глубоко проникла в меня, утоляя мучительную жажду, что годами терзала меня. Я уже не жил в его тени. Впервые с момента маминой смерти я стал ближе к тому, каким хотел быть. Даже кошмары немного отступили. Время от времени я все еще просыпался, обливаясь потом, с охрипшим от крика горлом, но плохие сны приходили все реже и реже. И никогда, если рядом спала Шайло.

Я удобнее устроился в шезлонге и даже почти задремал, когда услышал приглушенное ругательство.

Пришел Холден. Он выглядел бледным, его обычно идеально уложенные серебристые волосы сейчас были в полном беспорядке. Под глазами залегли темные круги, а дорогая одежда выглядела так, будто в ней спали.

– Ocupado[21], – пробормотал он. – А я надеялся немного побыть один, Венц.

Я сел.

– Вот дерьмо. Где ты был?

Он привалился к одному из валунов, окружавших костер.

– Занят. И очень. Пришлось составить кучу планов, купить билеты на самолет, выпить водки.

Словно в подтверждение своих слов он сделал большой глоток из фляжки.

Я быстро отвернулся и поднес к губам бутылку пива.

– Ты вообще, черт возьми, собирался сказать мне об этом? Или хотел просто молча слинять?

– А это важно?

Я сердито взглянул на него.

– Да, чертовски важно.

Он отпрянул, в глазах его читалось чувство вины. И удивление. Как будто бы он все еще не мог поверить, что что-то для меня значил.

– Я уезжаю через несколько недель, – проговорил он. – После вручения дипломов. Я должен получить этот чертов документ, прежде чем ходячие мешки с гноем, известные как мои родители, лишат меня своего доверия. А потом я уеду.

– Куда?

Он пожал плечами.

– Может, в Париж.

– Ты попрощаешься с Ривером или проигнорируешь и его тоже?

– Я уже с ним попрощался. В больнице.

– И этого достаточно?

Его молчание говорило само за себя.

– Черт, – пробормотал я, уткнувшись в бутылку с пивом.

– О, да у тебя есть мысли на этот счет? – выплюнул Холден, неуверенно поднимаясь на ноги. – Ты сам до недавнего времени никогда не заводил отношений, длящихся дольше времени, необходимого тебе, чтобы кончить. Так скажи мне, мудрец, когда ты вдруг заделался экспертом?

– По крайней мере, я пытаюсь, – мрачно проговорил я. – Я прилагаю все усилия, и буду стараться вести себя с ней правильно. Ты же просто сдаешься.


Холден сник.

– Я тоже пытался. И мне не удалось.

– Старайся сильнее.

Он печально улыбнулся и оттолкнулся от скалы.

– Трудная любовь от Ронана Венца. Ты один из лучших. Самый лучший. Надеюсь, Шайло знает, как ей повезло.

Он отсалютовал мне и побрел обратно тем же путем, каким пришел.

– Холден, подожди…

Но он уже скрылся в ночи. Сперва я подумал пойти за ним. Но что потом? Запереть в Хижине, пока он не начнет прислушиваться к голосу разума?

– Черт. – Я бросил пивную бутылку в огонь и вытащил телефон.

«Только что видел Х. Выглядит паршиво».

Миллер ответил почти мгновенно:

«И что нам делать?»

Я понятия не имел. И мне не нравилось это чувство безнадежности. Но ничего не делать тоже был не выход.





* * *


В последнюю среду в школе я искал во дворе Ривера Уитмора. Но сперва наткнулся на Фрэнки Дауда. Или он на меня.

Он заступил мне путь, на безопасном расстоянии, и вид у него был дерьмовый. Немытый, в грязной одежде, с покрасневшими глазами, словно он не спал несколько недель.

– Ты счастлив, ублюдок? Благодаря тебе отец потерял работу. Его собираются посадить.

Я скрестил руки на груди.

– Хорошо.

– Хорошо? – вскричал Фрэнки, привлекая взгляды проходивших мимо учеников, большинство из которых несли под мышкой ежегодники[22]. – Ему дали год. И что я, черт возьми, должен делать?

– Не моя проблема, – проговорил я.

Год – не вечность, но и этого было достаточно. Я протиснулся мимо Фрэнки.

– Мы с тобой еще не закончили, – прокричал он мне вслед. – Слышишь, Венц? Ты заплатишь. Я найду способ причинить тебе побольше боли.

Я развернулся и ухватил Фрэнки за грязную футболку. Теперь у нас появились зрители. Вокруг столпились ученики, кто-то из них достал мобильники.

– Я устал возиться с тобой, Дауд, – проговорил я, пристально глядя в бледно-голубые глаза Фрэнки. – Если ты подойдешь ко мне или к тем, кто мне дорог, я вытрясу из тебя все дерьмо. Ты понял? – Он широко раскрыл глаза и отчаянно закивал. Я оттолкнул его от себя. – А теперь отвали. От тебя воняет.

Споткнувшись, он осторожно направился прочь, бормоча что-то себе под нос. А я заметил Уитмора, идущего через двор с Вайолет. Его левая рука висела на перевязи, на виске виднелась повязка, но в остальном он выглядел нормально. Я направился к ним, оставляя за собой шлейф шепотков.

– Привет, – сказал я Вайолет. – Мне нужно поговорить с Уитмором. Наедине.

– Конечно. – Она чмокнула его в щеку. – Скоро увидимся, Ривер. И скажи своей маме, что я думаю о ней. Всегда.

– Скажу, – пообещал он. Она ушла, и Ривер дернул подбородком в мою сторону. – Что происходит?

– Дело в Холдене.

– Я так и понял. Что с ним? Он в порядке?

– Он в беспорядке. Он ждет денег, иначе был бы уже в Париже или черт знает где. Как только раздобудет наличные, он уедет.

Уитмор стиснул челюсти, в глазах его появилась боль.

– Просто так? Не попрощавшись?

– Он сказал, что попрощался с тобой в больнице.