Чашечку кофе, мадам?

— Нет, месье, вы ошиблись, — отрезала Клара.

— Мадам, если вы не желаете принимать заказ, — настаивал Сева, — распишитесь, пожалуйста, у меня в накладной…

— Я сейчас вызову полицию, месье, — рявкнула Клара. — Убирайтесь и прекратите тревожить покой честных налогоплательщиков.

Сева пробурчал еще что-то, но Клара не пожелала с ним разговаривать.

— Чудовищный акцент, Кристин, — вздохнул Бернар. — Но я не хочу лишних жертв, моя дорогая, — процедил он, сворачивая в спальню, и, плотно закрыв двери, перенес Кристин на высокую постель. — Завтра ты почувствуешь себя лучше, малышка, — пробормотал Рюмо, снимая с Кристин халат и отбрасывая его в сторону. Он уложил пленницу на подушки и довольно уселся рядом. — Через несколько дней вернем домой Вероник и оформим брак, — прошептал он, гладя ее будто свою собственность.

«Почему? В чем провинилась перед вами или Полем Готье моя дочка? Сумасшествие какое-то», — хотелось закричать Кристин. Но она не смогла вымолвить ни слова. Лишь с нарастающей паникой наблюдала, как не спеша раздевается Бернар Рюмо и ложится рядом. Кристин будто со стороны видела, как он нависает над ней и вторгается в ее лоно без всякого предупреждения.

«Вот и все», — мысленно охнула она.

— Ты такая сладкая, как я и предполагал, — довольно хмыкнул Рюмо, поднимаясь с постели. — Клара останется с тобой, — предупредил он. — Если что-то понадобится, она сразу же окажется рядом. И не бойся, дорогая. Клара охраняет твой покой. Никто не потревожит тебя. Двери закрываются на ключ, — улыбнулся Бернар. — Спокойной ночи, любовь моя. Утром я навещу тебя снова, — захихикал он, выходя из комнаты. Тотчас же в спальню вошла суровая и мрачная Клара. Провернув в замке ключ, улеглась на узкую кровать, стоявшую у противоположной стены.

«Лишь бы возвратить Вероник! Любой ценой! — взмолилась Кристин, не обращая внимания на прислугу. — Девочка моя дорогая! Сколько я оплакивала тебя и даже не подозревала, что ты живешь где-то рядом. Если Рюмо поможет тебя вернуть, я стану ему самой преданной женой. Только почему он мне раньше ничего не сказал? Каждый использовал меня как вещь. Красота моя как проклятие», — тяжело вздохнула она и горько разрыдалась.





14




Сева не сразу выскочил за Кристин.

— Что происходит? — хмуро спросил он у Армана.

— Кажется, дамочка в деле, — нехотя отмахнулся он. — Мы купились на удочку преступников, Всеволод, — печально заметил он. — Наш Люсьен дружил с Полем, поэтому никто из нас не заподозрил подвоха. А получается, меня втянули в скандал. Повинуясь благородному порыву, я купил акции компании, производящей наркотики. Я! Потомок Карла Великого!

— Чудны дела твои, Господи, — пробурчал Арсений и осторожно поинтересовался: — Вы обнаружили тайную лабораторию, Арман?

— Да, — кивнул де Анвиль. — Лабораторию, устроенную лично Полем Готье. Теперь нужно все тщательно взвесить. Продать акции невозможно. Иначе разразится дикий скандал. Покупать полностью эту захудалую компанию не хочется. Но, по всей видимости, другого выхода нет. Лучше потерять деньги, чем замарать имя, — тяжело вздохнул он. — И ваша Кристин та еще проститутка, — рыкнул он недовольно. — Мне доставили копии результатов экспертизы. Никаких признаков химического воздействия. Мадам развлекалась с двумя любовниками, а затем прикинулась овечкой. Чтоб ноги этой дряни тут не было! — рявкнул он, выходя из комнаты.

— Как будто это мы ее сюда пригласили, — пожал плечами Арсений и, прихватив ноутбук, отправился наверх к жене.

А Сева, ничего не понимая, уставился на висевший на стене голландский пейзаж восемнадцатого века и, только когда рисунок полностью расплылся перед глазами, решил:

— Нужно поехать к Кристин. Пускай объяснится, глупая кукла!

Он спустился в подземный гараж и уже через минуту ехал в сторону Лионского вокзала. В окнах квартиры тетушки Мари горел свет, и, когда Сева истово забарабанил в дверь, она сама вышла на крыльцо.

— А где Кристин? — только и смог выдохнуть Сева от неожиданности.

— Дома, — процедила Мари, осматривая его с ног до головы. — Меньше часа назад выпустили Поля. Она уже с ним, — заявила Мари. — Вернулась домой.

— А Савва? — неожиданно поинтересовался он.

— Кто? — непонимающе глянула на него Мари.

— Спасибо, — по-русски бросил Сева и, сев в машину, задумался.

«Все закончилось,» — хмыкнул он про себя. — Кристин воссоединилась с мужем. Пусть он теперь заботится о ее безопасности. Стоило забыть эту странную историю и никогда к ней не возвращаться. Великий Арман попусту молоть языком не станет. Да и с дамами он всегда обходителен. Даже с прислугой. Еще нужно заслужить такую гневную отповедь. Пожалуй, только Кристин это удалось. Но что-то было неправильно. Какая-то смутная деталь не давала покоя Севе Гаранину. Не желала укладываться в простую и понятную схему. Потерялась, словно маленький пазл.

— Что я упускаю? — проворчал себе под нос Сева. Проехав несколько кварталов по Риволи, он резко затормозил, будто что-то вспомнил. Выскочил из машины и, пройдя мимо памятника Жанне дАрк, очутился на Сент-Оноре.

«Пусть Кристин мне сама скажет, что не нуждается в помощи», — упрямо подумал он и на минуту остановился около винного магазина от Николя, попытался сообразить, в какой дом ему следует войти. Соседняя дверь внезапно распахнулась, и на улицу вышел солидный и толстый дядька с двумя чемоданами. Следом за ним — парочка. Кристин Сева узнал сразу. Она несла перед собой переноску с котом и улыбалась мужу.

«Вот тебе ответ на твой вопрос, — заметил внутренний голос. — Супруги Готье воссоединились и уже куда-то намылились. Интересно куда?» — мысленно хмыкнул Гаранин и, осторожно отойдя на пару шагов, резво помчался назад к своей машине. Он справедливо полагал, что огромный мерседес Поля Готье мимо не проедет. И не ошибся. Оставалось только пристроиться сзади и не отставать.

«Куда же вас несет? — хмыкнул про себя Сева. — Аэропорт в другой стороне. Вокзалы тоже!»

Машина неслась по улицам, а потом привычно прошмыгнула в узкий переулок. Сева от неожиданности даже растерялся. Пришлось доехать до светофора и там развернуться по всем правилам. Но пока он кружил по кварталу, приметный мерс Готье вынырнул из подворотни и снова влился в движение.

«Отлично», — азартно усмехнулся Сева и, плотно усевшись на хвост, проследил за автомобилем до самого аэропорта. А там в изумлении уставился на одинокую фигуру Поля Готье. Муж Кристин с чемоданом прошел сразу к стойке регистрации.

«Рио-де-Жанейро, твою мать, — криво усмехнулся Гаранин. — А куда же ты жену дел, придурок?» — подумал Сева и уже по дороге в город понял, что Кристин вышла там, в небольшом переулке, сплошь застроенном солидными особняками. Оставалось только найти нужную улицу и знакомый поворот. Лихо повернув в проулок, Сева затормозил неподалеку от трехэтажного дома с высоким крыльцом. Около входа поблескивала медная вывеска.

«Доктор Бернар Рюмо. Антиквариат, консультации по вопросам искусства», — прочел он, подойдя поближе.

«Молодцы французы! — ощерился Гаранин. — Все предельно ясно. Нигде адрес пробивать не надо, — хмыкнул он и тут же мысленно схватился за голову. — Выходит, Поль лично доставил Кристин к Рюмо? Или она сама пожелала с ним остаться? Тогда, получается, Арман прав, — подумал Сева и попытался выровнять дыхание, сбившееся от возмущения. — Ну ты и стерва, Кристин! — охнул он про себя и тут же заметил неказистую серую сумку, торчавшую из урны. — А кота, значит. выкинула, — криво усмехнулся он и постарался успокоиться. — Нет, Кристин не могла, — вздохнул напряженно. — Она полюбила Савву. И на предложение оставить его Хлое, наотрез отказалась. И из дома она вышла с ним, неся как драгоценную ношу. Что-то здесь не так! И если в этом гнусном деле замешан Поль, то тогда уж точно Кристин в беде!»


Он взбежал на крыльцо и, упрямо позвонив в дверь. долго ждал, пока откроют. Но вот с другой стороны послышался шорох и надтреснутый женский голос через домофон велел ему убираться. Сева попросил открыть дверь, но ему пригрозили полицией. Оставалось найти кота и вернуться домой.

— Савва, — тихо позвал Гаранин и тут же заметил маленький рыжий комок, примостившийся около водостока. — Поехали со мной, бродяга, — пробурчал себе под нос Сева, подхватывая на руки котенка. Он достал из урны переноску и, в твердой решимости завтра переговорить с Арманом, отправился в резиденцию де Анвилей. Но следующим утром из Москвы позвонила мачеха.

— Отца ночью забрали по скорой, — всхлипывая сообщила она. — Возвращайся, Всеволод! Я без тебя тут не управлюсь. Я с Юрочкой в больнице. Ни о чем другом думать не могу.

— Хорошо, — буркнул в трубку Сева и вечером того же дня улетел в Москву.

— Я все равно считаю, что Кристин в опасности, — вскользь заметил он брату, провожавшему его в аэропорту. — Она бы никогда не бросила котенка, — привел он последний довод.

— Как знать, — пожал плечами Арсений. — Я вообще запутался в этой истории. Вероятно, эта банда решила подставить Армана, — усмехнулся он и добавил: — Что нам про других прохиндеек думать, когда своя есть. Выгони наконец Польку из моей квартиры. Ишь окопалась там. Мне, получается, и жену привезти некуда!

— Выгоню, — пообещал Сева и предупредил: — Ребенок родится, сразу напиши.

— Конечно, — хохотнул Арсений. — И дату крестин сообщу заранее. Теперь Светке нужно новую крестную искать. Кристин, курицу общипанную, Арман на пушечный выстрел к своей семье не подпустит.

— Что-то мне подсказывает…

— Твой рейс уже объявили, предсказатель, — хмыкнул Арсений и, стукнув младшего брата по плечу, пошел прочь.

«Пахомов — голова, — восторженно подумал он. — Позвонил Космонавту среди ночи, убедил прикинуться дохлым, дабы младший шалопутный сын поскорее вернулся. Сева и укатил в Москву первой же лошадью. А то ишь, кинулся помогать мошеннице! Спаситель хренов! Сколько надо выпить, чтобы разобраться в этой истории? — усмехнулся Арсений, садясь на заднее сиденье лимузина. — Да и рисковать жизнью из-за какой-то мутной бабы… Зачем?» — протянул он мысленно. А примерно через месяц в разгар рабочего дня позвонил брату.

— Поздравляю, Сева! — проорал Арсений в трубку. — У тебя родился племянник. Дмитрий Арсеньевич! Почти четыре килограмма, орет, как и ты в детстве, — довольно рассмеялся он. — Светка передает тебе привет и поцелуи. Привет получи, а поцелуи я себе оставлю, — дурашливо хмыкнул он.

— Димон? — удивился Сева. — Вы же хотели Иштваном назвать…

— Когда малыш родился, Света посмотрела на него в первый раз. Расплакалась от счастья и заявила, что он похож на Диму, а на Иштвана вообще не тянет… Прикинь? Я вот не знал, что все Димы как-то одинаково выглядят…

— Женщины, — неопределенно бросил Сева и весело осведомился: — Как там Савва поживает?

— Твой кот, чтоб ему, — расхохотался Арсений. — Эта рыжая сволочь уже вовсю работает над созданием кошачьей фермы имени Пахомова! Скоро весь Париж наводнят бело-рыжие кошаки. Хлоя ругается, говорит, что породу испортили… Собирается стерилизовать…

Сева глянул за окно, где вовсю валили пушистые хлопья снега, и как можно небрежнее поинтересовался: — А что-нибудь слышно о Кристин?

Спросил и тут же ощутил, как в глубине души кольнуло от запоздалого чувства стыда.

— О самой Кристин нет, — пробубнил Арсений. — Компанию у нее Арман сразу же выкупил и в накладе не остался. Но это же Арман, — хмыкнул брат глубокомысленно. — Он даже если шелуху с семечек продавать начнет, и то наварится. — расхохотался Сеня и пробормотал чуть тише: — В Рио нашли Поля Готье. Вроде как из окна выпал. А твоя Кристин даже на отпевание не явилась. Хотя все имущество ей досталось. А ты говоришь, кота она не могла бросить… — заметил он раздраженно. — Забудь о ней, слышишь, бро!

— Наверное, ты прав, — проворчал Сева и, положив трубку, уставился в монитор невидящим взором. Открыл летние парижские фотки и улыбнулся, увидев знакомую компанию. Смеющаяся Лана, ужасно довольный Арсений, препирающаяся между собой детвора и стоявшие чуть в стороне два угловатых щегла. Таечка и ее женишок.

— Как же я соскучился, — тяжело вздохнул Сева, оглядев всю разношерстную компанию, и устало воззрился на гигантского Микки-Мауса, стоявшего посередине снимка.

Два года спустя.

— Смотри, Вероник, — улыбнулась Кристин дочке. — Хочешь, можем сфотографироваться с Микки-Маусом? Или пойдем кататься на паровозике? — предложила она и счастливо прижала девочку к себе.

— А можно и то и другое, мамочка? — пробормотала малышка, обнимая за шею Кристин и оставляя на ее щеке слюнявый поцелуй.

— Как пожелаешь, любовь моя, — рассмеялась Кристин и повернулась к мужу, неторопливо бредущему чуть поодаль. Бернар Рюмо, поймав радостный взгляд жены, весело махнул ей рукой.

— Странно видеть тебя в Диснейленде, Бернар, — хмыкнул идущий рядом с ним Анри. — Ты же терпеть не можешь детей, — криво усмехнулся он. — Я помню, что ты тогда помог Готье пристроить новорожденного ребенка. Да еще снял свои комиссионные. Не понимаю, зачем ты вернул девчонку обратно…

— Я вроде в школе никогда не бил тебя по голове, Анри, — процедил сквозь зубы Рюмо. — Мне пришлось сыграть на инстинктах. Запри я Кристин в доме и лупи ежедневно, она бы все равно удрала или подсыпала мне крысиного яду в тарелку. А вернув ей дочку, я надежно привязал к себе эту своенравную женщину. Она исполнена благодарности. В порыве чувств падает передо мной на колени и целует мне ноги. Освоила технику глубокой глотки и ни в чем никогда мне не перечит. Идеальная жена, Анри, — ухмыльнулся Рюмо.

— Ты мог бы отбить ее у Готье, — пробурчал Анри. — Цветы, бриллианты, нежные словечки…

— А зачем? Я без особых затрат заработал денег на этой истории и забрал себе желанную женщину. Вспомни, какой самоуверенной и самовлюбленной девицей была раньше Кристин, — криво усмехнулся Рюмо. — А из-за Лоуретти, — пробормотал Бернар, — она хлебнула немало дерьма. Готье и кичливая семейка де Анвилей вытерли об нее ноги. Родственники отвернулись. Даже тетушка Мари перестала разговаривать, когда Кристин не явилась на заупокойную службу по Полю.

— Так ты же добавил ей в кофе снотворного, — изумился Анри.

— А кто об этом знает, друг мой, — поморщился Бернар. — Кристин, как я всегда и мечтал, полностью принадлежит мне. Я контролирую ее каждый шаг. А она считает меня своим ангелом-хранителем. И дочке все время рассказывает, какой я замечательный папочка. Я отлично разыграл партию, не находишь? — хвастливо рассмеялся он и настороженно уставился на жену, беседующую с окликнувшим ее мужчиной. — Кто это с ней? Не знаешь?

— Понятия не имею, — пожал плечами Анри, пристально разглядывая высокого и крепкого мужчину с военной выправкой, по-свойски болтающего с мадам Рюмо. — Нужно вмешаться, — пробурчал он.

— Нет, дорогой, — усмехнулся Бернар. — Я хочу издали понаблюдать, как поступит любящая меня супруга.

Мужчина поморщился и что-то отрывисто бросил Кристин. И в эту минуту Бернар Рюмо заметил, как его жена, холодно кивнув, поспешила прочь. Рядом, размахивая куклой и приплясывая, шла Вероник.

— С кем ты поздоровалась, дорогая? — участливо поинтересовался Рюмо, как только Кристин подошла к нему. — Кто-то из старых друзей?

— Нет, милый, — равнодушно отмахнулась Кристин. — Это деверь Ланы де Анвиль. Пустой и невоспитанный человек. Вахлак.