Чашечку кофе, мадам?

Эпилог




Усевшись в детское автокресло и прошептав: «Сегодня был чудесный день, мамочка!», Вероник уснула. Кристин нежно поправила разметавшиеся по маленькому личику русые, как у нее самой, кудряшки и напряженно всмотрелась в окно.

«Лучший ли? — с кривой усмешкой на губах подумала она. — Лана прошла мимо и даже не поздоровалась. Притворилась, будто поправляет штанишки малышу. А может, так оно и было, — сглотнула Кристин горький комок, застрявший в горле. — Она могла и не узнать меня. Вероник сбила с толку, — попыталась оправдать она бывшую подругу. — Кто теперь разберет? — ухнула устало. — Но Всеволод Юрьевич узнал и подошел», — про себя отметила она, вспоминая пытливый взгляд Гаранина и саркастическую усмешку.

— В какие игры вы играете, Кристин? — ехидно осведомился он, без всякого стеснения пялясь на Вероник, приплясывающую рядом. — Где же вы два года назад прятали дочь? И для чего устроили весь этот цирк? — поинтересовался он холодно и тут же сам и ответил: — Подставить де Анвиля захотелось?

— Нет, познакомиться с вами, — процедила Кристин и, поплотнее перехватив ручонку дочери, направилась к мужу.

«Что я могу сказать в оправдание? — подумала она. — Каждый счел своим долгом вынести мне приговор. Лана и ее семейство, папаша и мамаша Готье… Противно, но пережить можно. А вот полный разрыв с родителями и крестной…» — Кристин горестно вздохнула, пытаясь ничем не выдать собственные эмоции. Но ее вздох не остался незамеченным.

— Тебя что-то беспокоит, дорогая? — участливо осведомился Рюмо, сидевший впереди, рядом с водителем.

— Все хорошо, дорогой, — беспечно мяукнула Кристин. — Этот Диснейленд меня доконал…

— Зато наша девочка довольна, — ласково заметил муж. — Фея, — усмехнулся он, глядя на спящего ребенка. Корона из стразиков чуть съехала набок, а волшебная палочка норовила выскользнуть из рук.

— Да, — пробормотала Кристин. — Самая лучшая в мире волшебница.

Она осторожно вынула палочку, украшенную бусинками и перышками, из ослабевших пальчиков Вероник и лишь на секунду задумалась.

«Как бы сложилась моя жизнь, не выстрели Поль в Лоуретти? — в который раз размышляла она. — Сдал бы он меня Рюмо в конечном итоге? Или так бы и жили на Сент-Оноре? Пили бы по утрам кофе, гуляли бы взявшись за руки. И я до сих пор не подозревала бы, что где-то поблизости в многодетной семье живет и страдает моя маленькая девочка. Как ты так мог поступить, Поль? Это же и твоя дочь…»

Кристин всмотрелась в окно. Заметила на стекле крупные капли. Начинался ливень. По улицам спешили люди, стремившиеся поскорее укрыться от дождя. Черные тучи висели над Парижем, будто о чем-то предупреждая. И купол Сакре-Кёр, белевший на их фоне, показался Кристин предвестием перемен…

Она не успела додумать, когда машину занесло на повороте. Анри, опытный водитель, уже выкручивал руль в сторону, как в лоб мерседеса что-то ударило. Послышался лязг металла. И Кристин, поддавшись инстинкту, ринулась к закричавшей от страха дочери и накрыла ее своим телом.

Это ее и спасло. Мчавшийся на бешеной скорости спортивный автомобиль врезался в машину Рюмо, сминая, словно лист бумаги, черную морду мерседеса и впечатывая в тонкий металл водителя и пассажира. Затем неуправляемое рыжее детище Феррари повело чуть по касательной, и останься Кристин на своем месте, получила бы множественные ранения. А так, придя в себя в госпитале, она непонимающе смотрела в лицо румяного молодого врача и только смогла прошептать:

— Моя дочь… Что с ней?

— Она не пострадала, — радостно заявил доктор. — Даже царапины нет. Вы прикрыли ее, мадам. Но и вы сами легко отделались, — весело сообщил он, кивая на загипсованную ногу Кристин. — Вашему мужу и его водителю повезло меньше. А кости через месяц срастутся, мадам…

«Кости срастутся, — мысленно повторила она. — Раны на душе затянутся, — и несмело, будто не желая поверить, осознала: — Я — свободна… Только я и Вероник… Я — свободна!» — хотелось заорать во все горло. Но Кристин сдержалась.

— Где моя дочь? — спросила обеспокоенно. Только это ее интересовало сейчас. Только это имело значение.

— Девочка с кем-то из ваших близких, — пробормотал доктор, потирая лоб. — Мари Масловски, это ваша родственница?

— Да, — кивнула Кристин сквозь слезы. — Моя тетя. Когда я смогу увидеть ее и дочку?

— Да хоть сейчас, — радостно ухмыльнулся он. — Они ждут за дверью. Впрочем, как и ваши родители.

Кристин улыбнулась, утирая глаза, полные слез.

«Я — свободна! — ликовала она, обнимая Вероник и Мари. — Я — свободна!» — мысленно кричала она, целуя пахнущую Герленом щеку матери и утыкаясь в крепкую грудь отца.

— Говорят, Рюмо оставил тебе целое состояние, — прошептала тетя Мари, как только родители ушли.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Кристин. — У него своих картин было мало. В основном он выступал посредником, продавая антиквариат. А те работы, что висели в галереях, взяты из частных коллекций. Их теперь нужно вернуть.

— У него счета в банках. Коллекция бриллиантов и японской миниатюры… Мне Андрэ сообщил. Неужели, ты не знаешь? — заговорщицки прошептала тетя Маша и нежно клюнула в макушку Вероник, перебирающую браслеты на запястье внезапно появившейся родственницы.

— Никогда не интересовалась, — пожала плечами Кристин и позвала дочь: — Иди ко мне, Вероник…

Девочка тут же залезла на кровать и улеглась рядом с матерью.

— Она точно твоя? — прошелестела одними губами тетка. — Твоя и Поля?

— Да, — прошептала Кристин. — Мы делали анализ ДНК. Ошибки быть не может. Бернар слишком щепетильно подошел к этому вопросу. Он хотел вернуть именно мою дочку, а не другую постороннюю девочку.

«Вернуть, а не удочерить кого попало», — Кристин будто снова услышала надтреснутый голос второго мужа.

— Как же Поль мог так поступить с тобой! — охнула Мари. — А я еще винила тебя, что ты не пришла на панихиду. Прости, что сомневалась в тебе, — пробормотала она, снова обнимая племянницу. — Я сняла ваше свадебное фото со своего иконостаса, — заметила она сухо, как будто это приравнивалось к самой страшной каре. — Что намерена делать? — поинтересовалась Мари чуть наигранно. Мотнула рыжей гривой, тряхнула браслетами.

И с этим негромким перезвоном Кристин ощутила, как к ней возвращается жизнь.

— Сначала нужно поправиться, — улыбнулась она тетке. — Разобраться с наследством Бернара. Вернуть себе девичью фамилию. Не желаю быть ни Готье, ни Рюмо… Хочу путешествовать. Наши предки после больших неприятностей обычно катили в Париж и на воды. А мы поедем в Москву и в Петербург. Может, там мне повстречается хороший человек…


— Если только за этим, — вздохнула Мари, — то и ехать не стоит. Лучше присмотрись к доктору, Кристинка, — прошептала тетка, кивая на дверь, за которой полчаса назад скрылся румяный врач. — Это правнук княгини Елецкой! Молодой, красивый, благородный…

— Не хочу я никаких аристократов, — слабо отмахнулась Кристин и добавила грустно. — Что-то есть хочется…

— Тут неподалеку кофейня, — встрепенулась Мари. — Сейчас принесу тебе кофе и круассаны…

— Нет, — пробурчала Кристин. — Я давно перестала пить кофе. Даже запах не выношу!





Эпилог 2




— Тебе бы сейчас холодца, — вздохнула тетя Мари. — От него кости срастаются лучше, — безапелляционно заявила она.

— Холодец? — изумленно переспросила Кристин и поморщилась. — Это застывший бульон с мясом…бррр. Даже не представляю, как это можно есть!

— Русская кухня, — пожала плечами тетка, с улыбкой наблюдая, как Вероник мостится к матери. — С горчицей или с хреном. Весьма недурственно, — радостно усмехнулась она. — Надо подумать, где в Париже можно купить готовый.

— В каком-нибудь русском ресторане, — отмахнулась Кристин. — Но в этом совершенно нет нужды. Ваш хо-ло-дец я точно есть не буду, — чуть капризно отмахнулась она, покосившись на приоткрывшуюся дверь.

— Можно? — в палату заглянула Лана де Анвиль. В синих свободных джинсах и таком же свитере. Тонкая будто девчонка, а не мать семейства. — Я ненадолго, Кристин, — предупредила смущаясь.

— Конечно, — пролепетала та, удивленно уставившись на давнюю знакомую.

— Схожу пока за круассанами, — тут же подскочила тетка. — А вы пообщаетесь, — заметила она и быстро выскользнула из палаты.

Кристин глянула на бывшую подругу, застывшую статуей в дверях.

«Зачем она пришла? Узнала, что я стала богатой и со смертью Рюмо прекратились мои сомнительные знакомства? — пронеслись в голове обидные мысли. — Нет, — оборвала она саму себя. — Лана совершенно лишена снобизма и никогда не судит о людях по их кошелькам. И никто ни за какие деньги мира не заставит ее делать что-то из-под палки, — мысленно улыбнулась Кристин. — Она пришла сюда по доброй воле. Грех швыряться настоящими друзьями».

Кристин внимательно глянула на посетительницу, не в силах поверить, что именно Лана де Анвиль, отбросив прочь давние претензии и недоговоренности, примчалась через несколько часов после аварии.

За прошедшие два года Светлана расцвела и словно изнутри светилась вселенским счастьем. Лишь грустная улыбка и виноватый взгляд омрачали радость знаменитой модели. Нерешительно застыв на пороге, она прижимала к груди большой букет тюльпанов и какой-то пакет.

— Я видела тебя в Диснейленде, но из-за Рюмо специально прошла мимо, — печально призналась она. — Попросила подойти Севу. Но он своими дурацкими шутками снова все испортил. А услышав по радио об аварии, сразу примчалась, — протараторила она и осеклась на полуслове. — Может, я зря пришла? Не вовремя?

— Нет! Что ты? — вскрикнула Кристин, испугавшись, что Лана сейчас развернется и уйдет. — Я рада, что ты пришла, — всхлипнула она, садясь на кровати. — Я бы сама ни за что не посмела… Иди сюда, — позвала Кристин, раскрывая объятия. В два шага Лана оказалась рядом. Плача обняла Кристин и ничего не понимающую и растерянную Вероник.

— Я так переживала о тебе, — прошептала Лана, усаживаясь на кровать. — Арман догадался, что Рюмо обвел его вокруг пальца. Но ты к тому времени уже вышла замуж. Нам оставалось лишь со стороны следить за Рюмо и всячески отвлекать его от тебя.

— Ничего не понимаю, — растерянно вздохнула Кристин. — Я вышла замуж за Бернара по доброй воле. Он помог мне вернуть Вероник. И только за это моя вечная благодарность ему, — всхлипывая заметила она, прижимая дочку к себе.

— Я знаю, — прошептала Лана и, заговорщицки глядя на подругу, призналась шепотом: — Арман завербовал Клару.

— Служанку Рюмо? — охнула Кристин, всматриваясь в озорные глаза Светланы. — Я даже и не подозревала. Считала, что все меня бросили…

— До моего отчима не сразу дошло, что Рюмо переиграл его. Но разобравшись в истории с нарколабораторией и навсегда прикрыв ее, он понял, что ты пострадала больше всех, моя дорогая. Стараниями де Анвиля Лоуретти получили пожизненное, —пробормотала она и призналась смущенно: — Клара ежедневно добавляла Бернару во фреш новейший антидепрессант.

— Зачем? — прошептала Кристин, силясь не рассмеяться…

— Чтобы твой муженек пребывал в хорошем настроении, — хмыкнула Светлана. — А еще. Именно этот препарат слегка рассеивает внимание. Даже небольшая доза действует безотказно, — рассмеялась она. — А Рюмо получал его постоянно. Стал добродушен и весел. Ну почти как нормальный человек! Хоть этим мы обезопасили тебя от его чудовищных фантазий, — пробормотала она и тут же спохватилась, указывая на пакет. — Вот я балда! — запричитала, как старая бабка. — Принесла тебе холодец и забыла. У Пахомова в ресторане готовят изумительно. Попробуй, — заявила Лана, доставая одноразовый бокс.

Через прозрачные стенки Кристин увидела странное желе, колыхающееся из стороны в сторону.

— Помогает при переломах, — заверила Лана, раскрывая упаковку. — Хрен и горчица прилагаются. Черный хлеб тоже. Давай ешь, — велела она. — А я пока цветы в воду поставлю.

Стараясь не обидеть подругу, Кристин отделила ложкой небольшой кусочек от застывшей массы и с опаской сунула в рот.

— Вкусно? — добродушно поинтересовалась Лана. — Если тебе понравится, Пахомов обязуется присылать каждый день до твоего полного выздоровления. Европейцам трудно понять русскую кухню, — добавила она осторожно. — Ты что застыла? Не нравится? Тогда ешь как лекарство, — сурово заметила она, не желая принимать возражений.

— Божественно, — прошептала Кристин. — Самое лучшее в мире снадобье, — улыбнулась она и, отставив в сторону коробку с экзотическим блюдом, разревелась как маленькая. — Я думала… Я запрещала себе вспоминать, — всхлипывала она, стараясь сдержаться и не испугать игравшую рядом Вероник. — Сама поверила, что не достойна ничего лучшего, чем жить с Рюмо. А вы были со мной все это время, — потянулась Кристин к Лане. — Не бросили меня и малышку… Помогали нам… Но как же вам удалось завербовать Клару? Она почти не выходит из дома и безусловно преданна Рюмо…

— Арман нашел ключик, — улыбнулась Лана, обнимая подругу. — А я не вдавалась в подробности.

— Конечно, — благодарно кивнула Кристин и, ослепленная воспоминанием, застыла на месте.

Она будто наяву увидела сегодняшнее ничего не предвещавшее утро. Стакан апельсинового фреша, только-только приготовленный Кларой, уже стоял на барной стойке, поджидая хозяина. Приметила Анри, вошедшего на кухню. Не поздоровавшись, водитель Бернара сразу оказался около барной стойки и, схватив напиток, предназначенный для шефа, залпом опустошил стакан.

— Как ты посмел?! — возмутилась Клара, покрываясь пятнами от негодования.