Чайная роза
Часть 79 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вечер спокойный, констебль? – спросил Родди.
– По большей части – да. А у вас?
– Только что помешал одной красотке расцарапать личико другой, – невозмутимым тоном ответил Родди.
– И все?
– Да.
– Чудной вы, сержант! – засмеялся Макферсон. – Большинство рядовых полицейских ждут не дождутся, когда получат повышение и забудут про уличные обходы. А вас так и тянет на улицу. Домой возвращаетесь?
– Да. Решил немного прогуляться. Взглянуть, нет ли чего приметного.
– А я кое-что интересное уже видел.
– И что же?
– Сида Мэлоуна и Денни Куинна. Выходили из «Таджа».
– Мэлоуна? – нахмурился Родди. – Этого молодца из Ламбета?
– Его самого.
– Далеко же его занесло. Уайтчепел не его места. Знать бы, что́ он замышляет.
– Явно что-то недоброе, – сказал Макферсон.
– А как он выглядит?
– Как любой лондонский преступник, – пожал плечами Макферсон. – Высокий. Широкоплечий. Сильный. Такой убьет не задумываясь. А вы что, никогда его не видели?
– Если и видел, то лет десять назад, а может, и больше.
Родди вспомнил, что Чарли работал в пивоварне с парнем по имени Сид Мэлоун и этот парень однажды попытался грубо обойтись с Фионой. Родди тогда побеседовал с ним, настоятельно посоветовав больше никогда не приближаться к Фионе. Тот Сид Мэлоун был типичным задирой, а задиры всегда предпочитают связываться с теми, кто слабее их. Нынешний Сид Мэлоун, посетивший «Тадж», нарывался на столкновение с тем, кто сильнее. И значительно сильнее.
– Я слышал, у него дел по горло на южном берегу, – сказал Макферсон. – Может, подумывает протянуть руки и в наши края?
– Вполне допускаю. Следите за обстановкой вокруг «Таджа».
– Непременно. Сержант, вам ведь на север идти? Сделайте небольшой крюк, полюбуйтесь на чайную фабрику. Пожар уничтожил почти всю улицу. Сорок с лишним семей остались без крова. По официальной версии, какой-то бродяга решил там переночевать. Перед сном закурил и не заметил, как уснул. А от окурка пожар начался.
Родди вдруг почувствовал горечь во рту и сплюнул на землю:
– Неофициальная версия говорит другое. Это дело рук Шихана Котелка. Уверен, нам его будет не прищучить. Как всегда: «Ничего не вижу, ничего не слышу».
– Шихан в поджигатели подался?
– Он в подручных у владельца фабрики, а ею владеет Уильям Бертон. Я тут как-то говорил с торговцем недвижимостью. У Бертона это здание который год выставлено на продажу. Покупателей не находится. Сдается мне, что Бертон нанял Шихана, чтобы с его помощью получить кругленькую сумму по страховке.
– Что ж, удачную ночь он выбрал для поджога. Тихую, сухую. Не то что сегодня. А нынче – прямо погода для Потрошителя, – сказал Макферсон, потирая озябшие руки.
– Так оно и есть. Мы стараемся о нем не говорить. В моем доме это запретная тема.
– В моем тоже.
Эта тема была запретной в домах всех полицейских, которым довелось в свое время видеть жертв Джека. Их жены были по горло сыты рассказами мужей о нем и не понимали, почему те никак не могут забыть этого безумца.
– Родди, все кончилось! Хватит!
Он помнил, как сердилась Грейс вскоре после их женитьбы, когда он вскакивал после очередного кошмарного сна.
– Тело нашли в Темзе. Все газеты писали, что это Потрошитель. Власти подтвердили. Ты хоть разорвись, а тех женщин уже не вернешь. И Кейт Финнеган тоже. Ну почему ты не можешь о нем забыть?
В самом деле – почему? Родди и сам стремился забыть. Не хотелось ему видеть в кошмарных снах мертвые глаза Энни Чапман. Не хотелось просыпаться, ощущая в носу запах крови. Не хотелось слышать рыданий Фионы, когда ее убитую мать опускали в землю. Он искренне хотел поверить, что Монтегю Дрюитт – молодой стряпчий, чье тело полиция выловила из Темзы в восемьдесят восьмом, – и был Потрошителем.
– Наворотили кучу разной чепухи. Скотланд-Ярд утверждает, что Дрюитт был Потрошителем, только я никогда в это не верил, – сказал Макферсон, словно прочитав мысли Родди.
Родди выразительно посмотрел на констебля:
– Вот и я не верю. Концы не сходятся. Тот бедняга был совсем свихнутый, но он никого не убивал. Не было у него склонности к насилию. И Уайтчепела он не знал.
– Так, как знал Джек… конечно нет.
– Или знает, – тихо добавил Родди.
Это мнение они разделяли, но высказывали редко. Оба считали, что Джек просто где-то затаился до поры до времени. Каждому в течение этих лет попадались тела задушенных или зарезанных проституток, и всегда появлялся вопрос: не Джек ли руку приложил? Может, Потрошитель научился управлять своими порывами и реже поддавался им? Или освоил новые методы расправы? Начальство изо всех сил старалось замолчать эти убийства. На все предположения следовал неизменный ответ: «Дело закрыто. Потрошитель мертв».
– Пожалуй, и нам надо об этом забыть, – сказал Макферсон. – Все равно мы ничего не узнаем, согласны? Спихнуть надо это дело в архив незаконченных дел.
Родди кивнул. Незаконченные дела. Об этой стороне полицейской службы ему никто не рассказывал. Как сломить волю преступника, что делать, если один нарвался на целую шайку, – всему этому можно научиться. Но никакая выучка не сделает тебя привычным к незаконченным делам. К тупикам. К поражениям. В молодости Родди отказывался признавать существование незаконченных дел. Нужно проявить больше усердия, и тогда он раскроет каждое дело. Найдет ключ, какую-нибудь мелочь, ускользавшую от внимания, и это поможет поймать вора, растлителя малолетних, убийцу. Годы службы изменили его прежнюю точку зрения. Родди на собственном опыте убедился: порой не сыщешь ни ключей, ни зацепок. Одним преступникам помогал ум, другим просто везло. У Родди долго не было своей семьи, а когда она появилась, кое-что в его привычках тоже поменялось. Вернувшись со службы, он целовал жену, ужинал, укладывал детей спать и старался не думать, что в эту минуту где-то орудуют грабители и разгуливают убийцы, где-то избивают женщин и творят иные злодеяния. В его жизни было много учителей, но все они уступали Джеку.
– Двинусь я, – сказал Макферсон. – Пройдусь вокруг Брик-лейн. Красивое местечко. Спокойной ночи, сержант. Желаю благополучно добраться домой.
– И вам, Макферсон. Будьте осторожны.
Родди зашагал дальше на восток. Идя, он вертел в руках дубинку, глубоко погруженный в события десятилетней давности. В такие вечера, как этот, прошлое особенно напоминало о себе. Оно было таким же реальным, как булыжники под ногами, и таким же горьким, как воздух, которым он дышал. Среди бед той поры было одно светлое пятно: Фионе и Шейми удалось бежать из этого ада и в Америке у них началась совсем другая жизнь.
Совсем недавно Родди получил от Фионы письмо. Помимо рождественской открытки, она прислала три фотографии: свою, ее мужа Николаса и Шейми. Фиона превратилась в красивую женщину. Впрочем, она и девчонкой была красавицей. А Шейми уже юноша. Высокий, ладный. Родди был просто счастлив получить ее письмо. Он всегда радовался письмам и снимкам, приходившим от Фионы. Какая же она умница и как здорово устроила свою новую жизнь! Первая среди крупных торговцев чаем, и не где-нибудь, а в Америке!
Муж у нее – настоящий джентльмен. Это Родди понял сразу, увидев первый снимок Николаса. Но Фиона писала, что он к ней прекрасно относится и что она его очень любит. Глядя на счастливую, улыбающуюся Фиону, Родди пришел к выводу, что Сомс – более удачная партия для нее, чем Джо Бристоу. Вспоминая, как Джо обошелся с Фионой, Родди и сейчас иногда охватывало раздражение, но его отношение к этому парню изменилось в лучшую сторону.
Родди отчетливо помнил, как выглядел Джо, вернувшись из Нью-Йорка. Опустошенный. Казалось, у него вырвали сердце. Джо передал Родди оставшиеся четыре фунта, пообещав быстро выплатить всю сумму. С собой он привез газету с фотографией Фионы и ее мужа и подробным рассказом об обстоятельствах их свадьбы. Вид у Джо был настолько жалким, что Родди повел его в ближайший паб и угостил стаканчиком виски. Через два дня после отплытия Джо Родди получил от Фионы первое письмо, но сказать об этом парню у него не хватило духу. Впоследствии они виделись еще раза два или три, когда Джо приносил остатки долга.
В письмах, присылаемых Фионой, она никогда не спрашивала о Джо. Родди тоже не упоминал о нем. К чему бередить старые раны? К чему ей знать про Шихана Котелка, утверждавшего, что она украла деньги Уильяма Бертона? Родди и сам удивлялся столь наглому заявлению. Узнав, куда отправилась Фиона, он перестал опасаться, что Шихан доберется до нее. Фиону Родди знал с детства и в ее честности никогда не сомневался, хотя… Если такое и случилось, Фиона решилась на воровство, побуждаемая отчаянным желанием вырваться из нищеты, беспросветности и горя. Ну и что? Для Бертона эти деньги были сущим пустяком.
В каждом письме Родди звал Фиону приехать погостить. Ему очень хотелось увидеть их с Шейми и познакомиться с ее мужем. Она вежливо отклоняла приглашения, ссылаясь на плохое здоровье Николаса, но сама постоянно звала Родди с семьей в Нью-Йорк. Он бы с удовольствием отправился, однако двухнедельное плавание было выше возможностей его желудка. Единственный раз в жизни Родди сел на корабль, когда они с Майклом и Пэдди перебирались из Дублина в Ливерпуль. Все путешествие он провел на палубе, перевешиваясь через перила. Финнеганы над ним потешались. Родди и сейчас усмехнулся, вспомнив то веселое плавание.
Пэдди… «Как же мне его недостает!» – подумал Родди. Улыбка погасла. Если бы в тот проклятый вечер Пэдди не согласился подменить ночного сторожа, события пошли бы совсем не так… Они бы и сейчас жили здесь… Пэдди, Кейт, дети. Именно этого и хотел Пэдди – иметь семью и возможность ее содержать. Совсем скромное желание. И такое понятное.
Воспоминания оборвались самым неожиданным образом: Родди едва не столкнулся с шедшей навстречу женщиной. Она брела опустив голову.
– Извиняюсь, начальник, – пробормотала она. – Не увидела вас в тумане.
Мелькнули рыжие волосы. Родди узнал женщину.
– Элис? Это ты?
– Я, – ответила она и обернулась. – А это вы, сержант? Сегодня плоховато вижу.
Родди шумно втянул воздух.
– Кто это тебя? – спросил он.
– Клиент.
– Недавно?
– Минувшим вечером.
Родди подвел ее к уличному фонарю и осмотрел лицо. Из-за двух синяков глаза Элис превратились в щелочки. В уголке одного запеклась кровь. В ноздрях – тоже. Одна щека напоминала сгнивший фрукт.
– Элис, ты знаешь этого мерзавца?
– Впервые видела, – покачала она головой. – Я бы вообще с ним не пошла, но он поманил шиллингом. Выглядел как джентльмен. А когда пришли ко мне, совсем спятил. Твердил как заведенный: «Я тебя нашел, я тебя нашел». Начал меня бить. Потом понес какую-то брехню про крыс и наставил на меня нож. Думала, сейчас окочурюсь, но все же сказала ему, что никаких крыс тут нет. Тогда он успокоился.
– Тебе бы к врачу сходить. Пусть глаза посмотрит.
– Не отказалась бы, начальник. Но у меня ни гроша. Надо будет сходить к вашему человеку возле «Колоколов». Может, даст мне пузырек за так? Хотя бы боль снять.
Родди протянул ей шестипенсовик:
– Вначале купи себе поесть.
Элис попыталась улыбнуться, но поморщилась от боли:
– Спасибо, сержант.
– Я не шучу. Тебе нужна миска горячего супа.
– Поем. Та-ра, начальник.
«Черта с два ты поешь супа! – думал Родди, глядя ей вслед. – И к аптекарю ты не пойдешь. Двинешься прямиком в „Колокола“ и все пропьешь».
Фигура Элис растворялась в тумане. Если Джек и мертв, то дух Потрошителя продолжает жить на этих убогих улицах. Дух этот живет в садисте, избившем Элис. В бармене, который увидит ее опухшие глаза и обсчитает. В подонках, что могут подстеречь ее по пути домой и обобрать дочиста. Дух Джека жил в голодных, обездоленных проститутках – всех этих Элис, Лиззи и Мэгги, мерзнувших на углах и продававших себя за четыре пенса. Джек расправлялся с проститутками, а Шихан Котелок за жалкие несколько фунтов оставил без крова сорок семей. Теперь его теснит молодой, амбициозный выскочка Сид Мэлоун, которому не терпится превзойти здешнего короля преступного мира.
Родди зябко поежился, и не только от холодного тумана. Ему вдруг захотелось поскорее оказаться в своем светлом и веселом доме. Увидеть Грейс, достающую из духовки ужин. Он свернул на север и пошел домой. Туда, где можно ненадолго отдохнуть от незаконченных дел.
– По большей части – да. А у вас?
– Только что помешал одной красотке расцарапать личико другой, – невозмутимым тоном ответил Родди.
– И все?
– Да.
– Чудной вы, сержант! – засмеялся Макферсон. – Большинство рядовых полицейских ждут не дождутся, когда получат повышение и забудут про уличные обходы. А вас так и тянет на улицу. Домой возвращаетесь?
– Да. Решил немного прогуляться. Взглянуть, нет ли чего приметного.
– А я кое-что интересное уже видел.
– И что же?
– Сида Мэлоуна и Денни Куинна. Выходили из «Таджа».
– Мэлоуна? – нахмурился Родди. – Этого молодца из Ламбета?
– Его самого.
– Далеко же его занесло. Уайтчепел не его места. Знать бы, что́ он замышляет.
– Явно что-то недоброе, – сказал Макферсон.
– А как он выглядит?
– Как любой лондонский преступник, – пожал плечами Макферсон. – Высокий. Широкоплечий. Сильный. Такой убьет не задумываясь. А вы что, никогда его не видели?
– Если и видел, то лет десять назад, а может, и больше.
Родди вспомнил, что Чарли работал в пивоварне с парнем по имени Сид Мэлоун и этот парень однажды попытался грубо обойтись с Фионой. Родди тогда побеседовал с ним, настоятельно посоветовав больше никогда не приближаться к Фионе. Тот Сид Мэлоун был типичным задирой, а задиры всегда предпочитают связываться с теми, кто слабее их. Нынешний Сид Мэлоун, посетивший «Тадж», нарывался на столкновение с тем, кто сильнее. И значительно сильнее.
– Я слышал, у него дел по горло на южном берегу, – сказал Макферсон. – Может, подумывает протянуть руки и в наши края?
– Вполне допускаю. Следите за обстановкой вокруг «Таджа».
– Непременно. Сержант, вам ведь на север идти? Сделайте небольшой крюк, полюбуйтесь на чайную фабрику. Пожар уничтожил почти всю улицу. Сорок с лишним семей остались без крова. По официальной версии, какой-то бродяга решил там переночевать. Перед сном закурил и не заметил, как уснул. А от окурка пожар начался.
Родди вдруг почувствовал горечь во рту и сплюнул на землю:
– Неофициальная версия говорит другое. Это дело рук Шихана Котелка. Уверен, нам его будет не прищучить. Как всегда: «Ничего не вижу, ничего не слышу».
– Шихан в поджигатели подался?
– Он в подручных у владельца фабрики, а ею владеет Уильям Бертон. Я тут как-то говорил с торговцем недвижимостью. У Бертона это здание который год выставлено на продажу. Покупателей не находится. Сдается мне, что Бертон нанял Шихана, чтобы с его помощью получить кругленькую сумму по страховке.
– Что ж, удачную ночь он выбрал для поджога. Тихую, сухую. Не то что сегодня. А нынче – прямо погода для Потрошителя, – сказал Макферсон, потирая озябшие руки.
– Так оно и есть. Мы стараемся о нем не говорить. В моем доме это запретная тема.
– В моем тоже.
Эта тема была запретной в домах всех полицейских, которым довелось в свое время видеть жертв Джека. Их жены были по горло сыты рассказами мужей о нем и не понимали, почему те никак не могут забыть этого безумца.
– Родди, все кончилось! Хватит!
Он помнил, как сердилась Грейс вскоре после их женитьбы, когда он вскакивал после очередного кошмарного сна.
– Тело нашли в Темзе. Все газеты писали, что это Потрошитель. Власти подтвердили. Ты хоть разорвись, а тех женщин уже не вернешь. И Кейт Финнеган тоже. Ну почему ты не можешь о нем забыть?
В самом деле – почему? Родди и сам стремился забыть. Не хотелось ему видеть в кошмарных снах мертвые глаза Энни Чапман. Не хотелось просыпаться, ощущая в носу запах крови. Не хотелось слышать рыданий Фионы, когда ее убитую мать опускали в землю. Он искренне хотел поверить, что Монтегю Дрюитт – молодой стряпчий, чье тело полиция выловила из Темзы в восемьдесят восьмом, – и был Потрошителем.
– Наворотили кучу разной чепухи. Скотланд-Ярд утверждает, что Дрюитт был Потрошителем, только я никогда в это не верил, – сказал Макферсон, словно прочитав мысли Родди.
Родди выразительно посмотрел на констебля:
– Вот и я не верю. Концы не сходятся. Тот бедняга был совсем свихнутый, но он никого не убивал. Не было у него склонности к насилию. И Уайтчепела он не знал.
– Так, как знал Джек… конечно нет.
– Или знает, – тихо добавил Родди.
Это мнение они разделяли, но высказывали редко. Оба считали, что Джек просто где-то затаился до поры до времени. Каждому в течение этих лет попадались тела задушенных или зарезанных проституток, и всегда появлялся вопрос: не Джек ли руку приложил? Может, Потрошитель научился управлять своими порывами и реже поддавался им? Или освоил новые методы расправы? Начальство изо всех сил старалось замолчать эти убийства. На все предположения следовал неизменный ответ: «Дело закрыто. Потрошитель мертв».
– Пожалуй, и нам надо об этом забыть, – сказал Макферсон. – Все равно мы ничего не узнаем, согласны? Спихнуть надо это дело в архив незаконченных дел.
Родди кивнул. Незаконченные дела. Об этой стороне полицейской службы ему никто не рассказывал. Как сломить волю преступника, что делать, если один нарвался на целую шайку, – всему этому можно научиться. Но никакая выучка не сделает тебя привычным к незаконченным делам. К тупикам. К поражениям. В молодости Родди отказывался признавать существование незаконченных дел. Нужно проявить больше усердия, и тогда он раскроет каждое дело. Найдет ключ, какую-нибудь мелочь, ускользавшую от внимания, и это поможет поймать вора, растлителя малолетних, убийцу. Годы службы изменили его прежнюю точку зрения. Родди на собственном опыте убедился: порой не сыщешь ни ключей, ни зацепок. Одним преступникам помогал ум, другим просто везло. У Родди долго не было своей семьи, а когда она появилась, кое-что в его привычках тоже поменялось. Вернувшись со службы, он целовал жену, ужинал, укладывал детей спать и старался не думать, что в эту минуту где-то орудуют грабители и разгуливают убийцы, где-то избивают женщин и творят иные злодеяния. В его жизни было много учителей, но все они уступали Джеку.
– Двинусь я, – сказал Макферсон. – Пройдусь вокруг Брик-лейн. Красивое местечко. Спокойной ночи, сержант. Желаю благополучно добраться домой.
– И вам, Макферсон. Будьте осторожны.
Родди зашагал дальше на восток. Идя, он вертел в руках дубинку, глубоко погруженный в события десятилетней давности. В такие вечера, как этот, прошлое особенно напоминало о себе. Оно было таким же реальным, как булыжники под ногами, и таким же горьким, как воздух, которым он дышал. Среди бед той поры было одно светлое пятно: Фионе и Шейми удалось бежать из этого ада и в Америке у них началась совсем другая жизнь.
Совсем недавно Родди получил от Фионы письмо. Помимо рождественской открытки, она прислала три фотографии: свою, ее мужа Николаса и Шейми. Фиона превратилась в красивую женщину. Впрочем, она и девчонкой была красавицей. А Шейми уже юноша. Высокий, ладный. Родди был просто счастлив получить ее письмо. Он всегда радовался письмам и снимкам, приходившим от Фионы. Какая же она умница и как здорово устроила свою новую жизнь! Первая среди крупных торговцев чаем, и не где-нибудь, а в Америке!
Муж у нее – настоящий джентльмен. Это Родди понял сразу, увидев первый снимок Николаса. Но Фиона писала, что он к ней прекрасно относится и что она его очень любит. Глядя на счастливую, улыбающуюся Фиону, Родди пришел к выводу, что Сомс – более удачная партия для нее, чем Джо Бристоу. Вспоминая, как Джо обошелся с Фионой, Родди и сейчас иногда охватывало раздражение, но его отношение к этому парню изменилось в лучшую сторону.
Родди отчетливо помнил, как выглядел Джо, вернувшись из Нью-Йорка. Опустошенный. Казалось, у него вырвали сердце. Джо передал Родди оставшиеся четыре фунта, пообещав быстро выплатить всю сумму. С собой он привез газету с фотографией Фионы и ее мужа и подробным рассказом об обстоятельствах их свадьбы. Вид у Джо был настолько жалким, что Родди повел его в ближайший паб и угостил стаканчиком виски. Через два дня после отплытия Джо Родди получил от Фионы первое письмо, но сказать об этом парню у него не хватило духу. Впоследствии они виделись еще раза два или три, когда Джо приносил остатки долга.
В письмах, присылаемых Фионой, она никогда не спрашивала о Джо. Родди тоже не упоминал о нем. К чему бередить старые раны? К чему ей знать про Шихана Котелка, утверждавшего, что она украла деньги Уильяма Бертона? Родди и сам удивлялся столь наглому заявлению. Узнав, куда отправилась Фиона, он перестал опасаться, что Шихан доберется до нее. Фиону Родди знал с детства и в ее честности никогда не сомневался, хотя… Если такое и случилось, Фиона решилась на воровство, побуждаемая отчаянным желанием вырваться из нищеты, беспросветности и горя. Ну и что? Для Бертона эти деньги были сущим пустяком.
В каждом письме Родди звал Фиону приехать погостить. Ему очень хотелось увидеть их с Шейми и познакомиться с ее мужем. Она вежливо отклоняла приглашения, ссылаясь на плохое здоровье Николаса, но сама постоянно звала Родди с семьей в Нью-Йорк. Он бы с удовольствием отправился, однако двухнедельное плавание было выше возможностей его желудка. Единственный раз в жизни Родди сел на корабль, когда они с Майклом и Пэдди перебирались из Дублина в Ливерпуль. Все путешествие он провел на палубе, перевешиваясь через перила. Финнеганы над ним потешались. Родди и сейчас усмехнулся, вспомнив то веселое плавание.
Пэдди… «Как же мне его недостает!» – подумал Родди. Улыбка погасла. Если бы в тот проклятый вечер Пэдди не согласился подменить ночного сторожа, события пошли бы совсем не так… Они бы и сейчас жили здесь… Пэдди, Кейт, дети. Именно этого и хотел Пэдди – иметь семью и возможность ее содержать. Совсем скромное желание. И такое понятное.
Воспоминания оборвались самым неожиданным образом: Родди едва не столкнулся с шедшей навстречу женщиной. Она брела опустив голову.
– Извиняюсь, начальник, – пробормотала она. – Не увидела вас в тумане.
Мелькнули рыжие волосы. Родди узнал женщину.
– Элис? Это ты?
– Я, – ответила она и обернулась. – А это вы, сержант? Сегодня плоховато вижу.
Родди шумно втянул воздух.
– Кто это тебя? – спросил он.
– Клиент.
– Недавно?
– Минувшим вечером.
Родди подвел ее к уличному фонарю и осмотрел лицо. Из-за двух синяков глаза Элис превратились в щелочки. В уголке одного запеклась кровь. В ноздрях – тоже. Одна щека напоминала сгнивший фрукт.
– Элис, ты знаешь этого мерзавца?
– Впервые видела, – покачала она головой. – Я бы вообще с ним не пошла, но он поманил шиллингом. Выглядел как джентльмен. А когда пришли ко мне, совсем спятил. Твердил как заведенный: «Я тебя нашел, я тебя нашел». Начал меня бить. Потом понес какую-то брехню про крыс и наставил на меня нож. Думала, сейчас окочурюсь, но все же сказала ему, что никаких крыс тут нет. Тогда он успокоился.
– Тебе бы к врачу сходить. Пусть глаза посмотрит.
– Не отказалась бы, начальник. Но у меня ни гроша. Надо будет сходить к вашему человеку возле «Колоколов». Может, даст мне пузырек за так? Хотя бы боль снять.
Родди протянул ей шестипенсовик:
– Вначале купи себе поесть.
Элис попыталась улыбнуться, но поморщилась от боли:
– Спасибо, сержант.
– Я не шучу. Тебе нужна миска горячего супа.
– Поем. Та-ра, начальник.
«Черта с два ты поешь супа! – думал Родди, глядя ей вслед. – И к аптекарю ты не пойдешь. Двинешься прямиком в „Колокола“ и все пропьешь».
Фигура Элис растворялась в тумане. Если Джек и мертв, то дух Потрошителя продолжает жить на этих убогих улицах. Дух этот живет в садисте, избившем Элис. В бармене, который увидит ее опухшие глаза и обсчитает. В подонках, что могут подстеречь ее по пути домой и обобрать дочиста. Дух Джека жил в голодных, обездоленных проститутках – всех этих Элис, Лиззи и Мэгги, мерзнувших на углах и продававших себя за четыре пенса. Джек расправлялся с проститутками, а Шихан Котелок за жалкие несколько фунтов оставил без крова сорок семей. Теперь его теснит молодой, амбициозный выскочка Сид Мэлоун, которому не терпится превзойти здешнего короля преступного мира.
Родди зябко поежился, и не только от холодного тумана. Ему вдруг захотелось поскорее оказаться в своем светлом и веселом доме. Увидеть Грейс, достающую из духовки ужин. Он свернул на север и пошел домой. Туда, где можно ненадолго отдохнуть от незаконченных дел.