Царство Проклятых

Двадцать один




Я ожидала, что темница Дома Гнева окажется под землей. Бесконечная тьма, нарушаемая лишь скудными огоньками факелов, разбросанными по пустынным коридорам. Камни, пропитанные мочой и прочими отвратительными запахами забытых и проклятых, проникали в самую суть этого места. Крики измученных душ, которые оказались настолько отвратительными, чтобы оказаться в заточении в Аду. Я решила, что плач, который я слышала в саду, исходил из этих камер.

Реальность оказалась совсем иной.

Мы поднялись по широкой каменной лестнице в башню, воздух был свежим и чистым, а свет лился через серию арочных окон, расположенных высоко под потолком. Наверху нас встретила красивая деревянная дверь. Снаружи не было охранников. Не было и оружия, направленного на убийцу, который ожидал – прямо за бледными каменными стенами – аудиенции у принца и возможной принцессы этого Дома Греха.

Я недоверчиво взглянула на Гнева.

– Вы оставили его без присмотра?

– Дверь заколдована. А еще снаружи замки. – Он приложил ладонь к дереву, и та со щелчком открылась. – Она заговорена, чтобы мы оба могли открыть ее.

Я медленно кивнула. Казалось, я потеряла способность говорить. Гнев либо доверял мне больше, чем показывал, либо не считал меня угрозой. С его стороны было глупо недооценивать меня. Я вошла в комнату и остановилась.

Антонио сидел в мягком кожаном кресле, а рядом с ним на низком столике стояли книга и дымящаяся чашка чая. На коленях было разложено одеяло. Он находился в нише, откуда открывался вид на заснеженные горы королевства. Черная река извивалась по земле, как гигантская змея. Вид был захватывающий, а комната намного лучше, чем общежитие святого братства. Эта тюремная камера казалась просто верхом уюта и комфорта. Я не была уверена, что дышу.

Антонио взглянул на нас, когда мы вошли, его карие глаза были теплыми и дружелюбными. Исчезла прежняя ненависть, с которой он смотрел на меня. Отвращение.

– Эмилия. Ты пришла.

При виде его улыбки на меня накатила непреодолимая волна гнева. Мягкий тон его голоса. Он – клинок, убивший мою сестру-близнеца, а теперь бездельничающий с книгой и теплым напитком. Как будто он получил прекрасную передышку от святого братства вместо того, чтобы страдать за свои преступления. В конце концов, Гнев поступил мудро, скрывая от меня его местонахождение.

Я уже была на полпути к нему, когда руки Гнева обвились вокруг моей талии и подняли меня в воздух. Его прикосновение не успокоило огонь в моих венах. Я дергала ногами, пытаясь нанести удар презренному человеку.

– Немедленно отпусти меня! Я убью его!

Гнев беспощадно прижимал меня к себе, но я сопротивлялась, охваченная неуправляемой яростью. В глубине души я знала, что моя реакция была слишком острой, но потеряла способность мыслить ясно. Все, на что я смотрела, окрасилось красным.

Красный гнев и алая кровь сестры, лужа на твердой земле, окрасившая мои руки. В тот момент я поскользнулась и потеряла чувство покоя, которое я знала. Теперь я готова отнимать у него все до тех пор, пока ничего не останется. Пока он не разделит судьбу Виттории. Если бы пришлось, я бы зубами вырвала проклятое сердце из его груди.

Антонио уронил книгу и вжался в кресло, широко раскрыв глаза. Единственное, что стояло между ним и жестоким нападением, это демон. И в этом заключалась вся ирония.

– Помнишь, что я говорил о твоем гневе, миледи?

В тихом голосе принца было что-то издевательское, что заглушало мою пылающую ярость. Желание драться ушло, на его смену пришло какое-то напряжение.

Не отпуская меня, Гнев вывел нас в коридор и захлопнул за нами дверь. Он осторожно поставил меня на ноги, спиной к прохладному камню, его руки небрежно расположились по обе стороны от моего тела. В его глазах блеснула радость, когда я посмотрела на него.

– Возьми себя в руки, или мы снова попробуем завтра.

– Это была проверка.

– Ты ее не прошла.

Я вела себя так, как он и предполагал. Я глубоко вдохнула через нос, затем выдохнула через рот. Как и в ту ночь, когда мы боролись за зачарованные черепа. Пришлось повторить упражнение еще дважды, прежде чем эмоции улеглись.

– Я спокойна.

Уголок его рта приподнялся:

– Меня восхищает то, что ты продолжаешь лгать мне в лицо, прекрасно зная, что я это чувствую. Ярость порождает ошибки в стратегии. Если ты не сможешь контролировать ее, то рискуешь навредить себе.

– Отлично. Я успокаиваюсь. Хотя ненадолго, если ты продолжишь давить на меня.

– Твое настроение отдается во мне довольно странными образами.

Тогда, как он и хотел, я внезапно перестала думать об убийстве, гневе или ярости. Внутри забился новый пульс, который не имел ничего общего с сердцем. Мой взгляд упал на его грешные губы, отмечая их соблазнительный изгиб. Он не использовал ни капли магии или влияния. Это страстное чувство принадлежало только мне. И этому царству, и нашим брачным узам.

Или, может быть, он был не единственным, чей гнев быстро превращался в страсть.

Может, для меня он тоже действует как афродизиак.

– Ты совершенно не подходишь мне.

– Ложь. – Гнев медленно прижимался к моему телу. Физический контакт был долгожданным отвлечением от гнева, все еще кипящего во мне. Я сосредоточилась на демоне, на жаре, который исходил явно не от ярости. – Я твое предназначение. И живое воплощение греха, как ты меня однажды назвала. Следует ожидать несколько неадекватного поведения. Особенно, когда будущая принцесса Дома Гнева такая привлекательная.

– Ты варвар, я только что пыталась убить человека.

– Точно. – Он прижался губами к моей щеке. – Готова попробовать еще раз?


– Убить его?

– Я предлагаю поговорить, но ты, как всегда, вольна выбирать свой путь.

– Тогда лучше убийство, или, по крайней мере, хорошая порка.

– Только попробуй. – В одном этом слове звучал вызов. – Тогда мы снова окажемся здесь.

Как будто это было сдерживающим фактором.

– Ты мне доверяешь?

– Намного важнее, доверяешь ли ты сама себе. – Он оттолкнулся от стены. – Только ты можешь решить, куда двигаться дальше. Что ты хочешь сделать?

Опасный вопрос. Мне хотелось вспороть убийцу и смотреть на то, как его теплые, липкие потроха растекаются по полу. Такой ответ не вернул бы меня обратно. И не важно, что я чувствовала еще мгновение назад, мне не хотелось становиться кем-то, кого я не смогу уважать. Убив человека, даже того, кто жестоко расправился с моей сестрой, я бы просто опустилась до его уровня. Вот почему прошлой ночью Гнев заставил меня ударить его клинком.

Теперь я знала, каково это ранить кого-то. Я не испачкаю кровью свои руки. Сегодня.

Гнев тихо ожидал, давая мне время обдумать свой следующий шаг. Выражение его лица было невероятно ласковым, без тени осуждения. Без намека на его собственные мысли.

Я повела плечами, снимая напряжение.

– Я готова поговорить с ним о сестре.





– Эмилия. – Антонио вскочил на ноги. – Как я рад тебя видеть.

Его тон говорил о том, что вообще-то он имел в виду: «Я рад тебя видеть, не брыкающуюся, как дикий зверь, и не пытающуюся перерезать мне горло».

Однако, я еще не созрела для этой встречи. Все еще хотелось рычать и огрызаться. Поводок, который я надела на себя, уже соскользнул. Я не ответила на его робкую улыбку. То, что я решила не убивать его, еще не означало, что мы когда-нибудь снова станем друзьями.

Я осторожно вошла в маленькую комнату в башне, Гнев – за мной. Очевидно, он пока что доверял мне. Умный демон.

– Да? А я думала, это будет похоже на то, как ты смотришь прямо в лицо одной из своих жертв. Только для того, чтобы обнаружить, что она не мертва.

Между нами воцарилась тишина.

– Я не могу… слов и извинений никогда не будет достаточно, чтобы загладить свою вину перед тобой.

– Перед Витторией.

– Д-да, конечно. – Он сглотнул. Я почти поверила, что его эмоции настоящие. – Я принимал тоник. – Он указал на кружку на маленьком столике. – Матрона умеет снимать чары.

Я остановилась в центре комнаты. Гнев, словно тень, маячил позади меня.

– Это то, что ты утверждаешь сейчас? Истинным злодеем была магия, а не твоя ненависть?

Антонио внимательно наблюдал за мной, когда он откинулся на спинку стула, его взгляд ни разу не отвлекся на принца демонов позади меня. Он не знал, что я не могу использовать магию, что все мои угрозы были только лаем, я не могла укусить. Его страх что-то сделал со мной. Заставил меня бить сильнее.

– Ты помнишь мою поездку в деревню? Где они утверждали, что богиня пировала с волками в царстве духов и учила их способам защиты от зла?

– Дай угадаю. – Мой тон стал ледяным. – Ты заявляешь, что богиня действительно спустилась в эту деревню и была той, кто проклял тебя?

– Эмилия, боже мой. – Он выглядел оскорбленным. – Я не…

– Ты ожидаешь прощения? Незаслуженного милосердия? Ты убил мою сестру. Убил других невинных женщин. Вместо того, чтобы взять на себя ответственность за свои действия, ты рассказываешь мне истории о сверхъестественном. О тех, кого ты с радостью называл глупыми и несознательными, если я припоминаю. Скажи правду, признай свою неправоту и не трать мое время на старые сказки или ложь.

Я развернулась и направилась обратно к двери. Я не доверяла той тьме, которая сгущалась над моим самообладанием. Гнев отошел в сторону и позволил мне пройти, выражение его лица все еще было непонятным.

У выхода я развернулась и еще раз взглянула на человека, в которого, как я думала, я когда-то была влюблена. Какой юной и глупой я была тогда. Антонио посвятил свою жизнь святому ордену, и не был и наполовину так честен со мной, как принц Ада, стоящий рядом.

– Когда ты все вспомнишь, или, как ты заявляешь, снадобье Матроны поможет тебе, пришли за мной. Но если солжешь мне снова, я приду за тобой. Я вырву твое сердце и скормлю псам. Гнев не сможет вечно стоять здесь и защищать тебя.

Антонио сжал губы.

– Я знаю, что должен заслужить твое прощение. Пожалуйста, Эмилия. Пожалуйста, приходи ко мне скорей. Позволь доказать, что я достоин твоего доверия.

Ад уже был покрыт льдом, и я не ожидала, что придет оттепель и превратит его в Райский сад, а я снова буду охотно искать дружбы с ним.