Бунт Хаус
Часть 23 из 160 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
думал об этом. Я узнал много информации о полковнике Джейсоне Эндрю
Стиллуотере и получил вполне приличное представление о нем. К счастью для
меня, отец Элоди не пользуется особой любовью. Мой собственный отец, когда я
вкратце упомянул полковника Стиллуотера во время телефонного разговора на
прошлой неделе, назвал его самодовольным, властным мудаком. А мой отец любит
всех. Кроме меня, конечно.
— Не забивай свою хорошенькую головку, Ловетт. Все под контролем. Я
знаю, когда нужно отступить. Слегка развлекусь, и покончу с этим. К тому же, колледж маячит на горизонте. Нам всем лучше поберечь силы для того, чтобы в
следующем году начать настоящие приключения.
— Рэн, будь реалистом, — упрекает Дэш. — Ты уже по уши увяз с этой
девчонкой. То, как ты зациклился на ней — это классический материал для
одержимости Джейкоби. И она не открыла стол, что, я знаю, просто сводит тебя с
ума.
46
Мне бы хотелось, чтобы он не был прав насчет этого. Я не должен был так
беситься из-за того, что Элоди не обнаружила искромсанные лягушачьи лапки, которые я подложил ей в стол. Это ребячество, знаю, но я только взглянул на нее
вчера вечером и понял, что она брезглива. Если бы Элоди не догадалась об этом
заранее и просто подняла крышку стола, то сошла бы с ума. Она отняла у меня этот
опыт, и да, я чертовски раздражен этим.
— Не волнуйся. У меня есть план, — говорю я.
— Черт возьми! Звучит зловеще, — стонет Дэш. Его акцент всегда делает
ругань гораздо более забавной. — Ты ведь не собираешься вломиться к ней в
комнату? Потому что в прошлый раз, когда ты это сделал…
Я закуриваю травку в трубке, втягивая густой, сладкий дым в рот, затем дую
на Дэша, который садится, насторожившись. Он протягивает руку, жестикулируя, чтобы получить свою затяжку. Этот парень не знает смущения. Если бы знал, то
сделал бы что-нибудь, чтобы прикрыть палатку, которую его эрегированный член
натянул спереди его штанов. И я не говорю о двухместной палатке. Я говорю о
роскошной палатке на восемь человек с отдельной чертовой гостиной. Его член, должно быть, чертовски убивает его.
— Ты не можешь сменить тему разговора с Мары Джейн, — предупреждает
он, делая глубокий, тяжелый вдох из трубки. — Моя кратковременная память
непробиваема. Я помню, в какое дерьмо ты вляпался в прошлый раз, когда
вломился в комнату девушки. Та же самая комната? Боже, ты, должно быть, совсем
спятил. Если ты хочешь трахнуть маленькую француженку, то сделай это и выкинь
все из головы, поторопись. Все остальное, ну... — его глаза закатываются назад, веки
трепещут и закрываются. — Все остальное было бы для тебя плохой новостью, мой
друг. Ты же знаешь, что это правда.
47
Глава 7.
ЭЛОДИ
МОНАХИНЯ Элизабет Мэри Уитлок была повешена по подозрению в
колдовстве в маленькой готической церкви Вульф-Холла в 1794 году. Я узнаю это в
среду, исследуя старое полуразрушенное здание вместе с Кариной после нашего
последнего урока. Мы исследуем груды битого стекла из разбитых окон, осколки
гладкие и непрозрачные, как цветное старое морское стекло, и Карина находит
древние четки. Они очень красивые, бусины чередуются между чем-то вроде
лабрадорита и чистого серебра, а на конце болтается большое изящное распятие, отлитое из золота. Мы обе слишком боимся, что оно могло принадлежать Элизабет
Мэри Уитлок, чтобы хранить его у себя, поэтому мы закапываем его на
переполненном кладбище позади церкви рядом с надгробием, таким старым, что
надпись, вырезанная на камне, практически совсем стерлась.
В четверг Карина ведет меня к темному, тесному закутку в задней части
уборной в конце нашего коридора и подталкивает меня внутрь.
Сначала я просто каменею. Я не очень хорошо справляюсь с тесными
пространствами. За последние три года я сделала все возможное, чтобы справиться
со своим страхом, от запирания себя в шкафах до еще более тесных помещений, где
я едва могла двигаться, учась дышать и преодолевать свой ревущий ужас. Несмотря
ни на что, теперь я могу вынести давящую клаустрофобию, но перспектива
заползти в темное, узкое пространство все еще пугает меня.
Помимо паники, у меня есть еще и подозрения. Карина, с ее легкой улыбкой
и дружелюбным, общительным смехом, обращается со мной так, словно мы были
друзьями всю нашу жизнь. Я никогда не встречала такой девушки, как она.
Уродливая часть меня —та часть, которая была предметом множества насмешек и
оскорблений со стороны других студенток в прошлом — думает, что она может
подставить меня для какой-то эпической шутки.
Однако я решаю довериться своему чутью и забираюсь внутрь, не обращая
внимания на бешеное биение сердца, задерживая дыхание, чтобы не вдыхать пыль, и ползу вперед на животе, пока меня не выплевывает в огромный, похожий на
пещеру чердак с рядом маленьких грязных окон, выходящих на лужайку и
поворотным кругом перед академией.
Карина радостно вскрикивает, когда я осматриваю заброшенный, захламленный чердак, наблюдая с нескрываемым ликованием, как я роюсь в
дорожных сундуках и гнилых картонных коробках, пораженная сокровищами, которые нахожу внутри.
В пятницу девочки с четвертого этажа — Прес, Рашида, Хлоя, Лорен и даже
Дамиана — все собираются в комнате Карины, которая по меньшей мере вдвое
больше моей, и мы все растягиваемся на подушках, пуфиках и бинбэгах и смотрим
Стиллуотере и получил вполне приличное представление о нем. К счастью для
меня, отец Элоди не пользуется особой любовью. Мой собственный отец, когда я
вкратце упомянул полковника Стиллуотера во время телефонного разговора на
прошлой неделе, назвал его самодовольным, властным мудаком. А мой отец любит
всех. Кроме меня, конечно.
— Не забивай свою хорошенькую головку, Ловетт. Все под контролем. Я
знаю, когда нужно отступить. Слегка развлекусь, и покончу с этим. К тому же, колледж маячит на горизонте. Нам всем лучше поберечь силы для того, чтобы в
следующем году начать настоящие приключения.
— Рэн, будь реалистом, — упрекает Дэш. — Ты уже по уши увяз с этой
девчонкой. То, как ты зациклился на ней — это классический материал для
одержимости Джейкоби. И она не открыла стол, что, я знаю, просто сводит тебя с
ума.
46
Мне бы хотелось, чтобы он не был прав насчет этого. Я не должен был так
беситься из-за того, что Элоди не обнаружила искромсанные лягушачьи лапки, которые я подложил ей в стол. Это ребячество, знаю, но я только взглянул на нее
вчера вечером и понял, что она брезглива. Если бы Элоди не догадалась об этом
заранее и просто подняла крышку стола, то сошла бы с ума. Она отняла у меня этот
опыт, и да, я чертовски раздражен этим.
— Не волнуйся. У меня есть план, — говорю я.
— Черт возьми! Звучит зловеще, — стонет Дэш. Его акцент всегда делает
ругань гораздо более забавной. — Ты ведь не собираешься вломиться к ней в
комнату? Потому что в прошлый раз, когда ты это сделал…
Я закуриваю травку в трубке, втягивая густой, сладкий дым в рот, затем дую
на Дэша, который садится, насторожившись. Он протягивает руку, жестикулируя, чтобы получить свою затяжку. Этот парень не знает смущения. Если бы знал, то
сделал бы что-нибудь, чтобы прикрыть палатку, которую его эрегированный член
натянул спереди его штанов. И я не говорю о двухместной палатке. Я говорю о
роскошной палатке на восемь человек с отдельной чертовой гостиной. Его член, должно быть, чертовски убивает его.
— Ты не можешь сменить тему разговора с Мары Джейн, — предупреждает
он, делая глубокий, тяжелый вдох из трубки. — Моя кратковременная память
непробиваема. Я помню, в какое дерьмо ты вляпался в прошлый раз, когда
вломился в комнату девушки. Та же самая комната? Боже, ты, должно быть, совсем
спятил. Если ты хочешь трахнуть маленькую француженку, то сделай это и выкинь
все из головы, поторопись. Все остальное, ну... — его глаза закатываются назад, веки
трепещут и закрываются. — Все остальное было бы для тебя плохой новостью, мой
друг. Ты же знаешь, что это правда.
47
Глава 7.
ЭЛОДИ
МОНАХИНЯ Элизабет Мэри Уитлок была повешена по подозрению в
колдовстве в маленькой готической церкви Вульф-Холла в 1794 году. Я узнаю это в
среду, исследуя старое полуразрушенное здание вместе с Кариной после нашего
последнего урока. Мы исследуем груды битого стекла из разбитых окон, осколки
гладкие и непрозрачные, как цветное старое морское стекло, и Карина находит
древние четки. Они очень красивые, бусины чередуются между чем-то вроде
лабрадорита и чистого серебра, а на конце болтается большое изящное распятие, отлитое из золота. Мы обе слишком боимся, что оно могло принадлежать Элизабет
Мэри Уитлок, чтобы хранить его у себя, поэтому мы закапываем его на
переполненном кладбище позади церкви рядом с надгробием, таким старым, что
надпись, вырезанная на камне, практически совсем стерлась.
В четверг Карина ведет меня к темному, тесному закутку в задней части
уборной в конце нашего коридора и подталкивает меня внутрь.
Сначала я просто каменею. Я не очень хорошо справляюсь с тесными
пространствами. За последние три года я сделала все возможное, чтобы справиться
со своим страхом, от запирания себя в шкафах до еще более тесных помещений, где
я едва могла двигаться, учась дышать и преодолевать свой ревущий ужас. Несмотря
ни на что, теперь я могу вынести давящую клаустрофобию, но перспектива
заползти в темное, узкое пространство все еще пугает меня.
Помимо паники, у меня есть еще и подозрения. Карина, с ее легкой улыбкой
и дружелюбным, общительным смехом, обращается со мной так, словно мы были
друзьями всю нашу жизнь. Я никогда не встречала такой девушки, как она.
Уродливая часть меня —та часть, которая была предметом множества насмешек и
оскорблений со стороны других студенток в прошлом — думает, что она может
подставить меня для какой-то эпической шутки.
Однако я решаю довериться своему чутью и забираюсь внутрь, не обращая
внимания на бешеное биение сердца, задерживая дыхание, чтобы не вдыхать пыль, и ползу вперед на животе, пока меня не выплевывает в огромный, похожий на
пещеру чердак с рядом маленьких грязных окон, выходящих на лужайку и
поворотным кругом перед академией.
Карина радостно вскрикивает, когда я осматриваю заброшенный, захламленный чердак, наблюдая с нескрываемым ликованием, как я роюсь в
дорожных сундуках и гнилых картонных коробках, пораженная сокровищами, которые нахожу внутри.
В пятницу девочки с четвертого этажа — Прес, Рашида, Хлоя, Лорен и даже
Дамиана — все собираются в комнате Карины, которая по меньшей мере вдвое
больше моей, и мы все растягиваемся на подушках, пуфиках и бинбэгах и смотрим