Бунт Хаус

Я рычу вполголоса. Есть определенные вещи, которые Паксу могут сойти с

рук, например, есть на моей гребаной кровати и вообще повсюду. Но он не доживет

даже до того, чтобы рассказать эту историю, если попытается взъерошить мне

волосы. У меня очень специфическая динамика в отношениях с обоими моими

друзьями, и я не хочу, чтобы один из них просачивался в другого. Вот так дерьмо и

запутывается.

44



— Твои яйца меня не касаются, тупица. Они, вероятно, сгниют и отпадут

сами по себе в любой день. Я больше беспокоюсь о том, чтобы не высовываться.

Меньше всего нам нужно, чтобы Харкорт снова натравила на нас своих

приспешников.

Дэшил откидывается на спинку дивана, рассеянно хватаясь за конец своего

члена через штаны и сжимая его. Он хмуро смотрит на девушку на своем ноутбуке, которая теперь полностью ощупывает себя, пытаясь вызвать у него какую-то

реакцию. Дэш раздраженно хмурится. Захлопнув ноутбук, он пододвигает Макбук

по кофейному столику, чуть не опрокинув искусственное растение в горшке, которое купил на прошлой неделе в попытке «скрасить обстановку».

— Ладно. Мне все равно женщины надоели, — объявляет он. — Ты когда-нибудь трахал парня, Джейкоби?

Это не его чертово дело. Однако у меня нет никаких причин скрывать что-либо от кого-либо. С тех пор как мне исполнилось девять лет, я тщательно

просчитывал каждый свой шаг. Это утомительно, когда приходится планировать и

просчитывать абсолютно все, что ты когда-либо делал, но это также означает, что у

меня очень мало сожалений. Как я могу сожалеть о чем-то, если я взвесил все

последствия и счел их приемлемыми, прежде чем принять меры?

— Лорд Ловетт, я уже все перепробовал, по крайней мере один раз. Нет

смысла оставлять хоть один камень не перевернутым, верно?

Если он спросит, понравилось ли мне пихать член в задницу, я готов

нарушить свое правило «не лгать друзьям», только на этот раз. Или, по крайней

мере, слегка подправить его. Но Дэш об этом не спрашивает. Он кивает, уголки рта

опускаются в удивлении, когда он удобнее устраивается на диванных подушках.

— Я мог бы попробовать, — говорит он. — Это может оживить остаток года.

У моей матери, вероятно, случился бы сердечный приступ, если бы я привез домой

своего бойфренда. — Он смеется безумным смехом, его адамово яблоко

подпрыгивает вверх и вниз в горле, когда он закрывает глаза и прикрывает лицо

рукой. — Не принимай это близко к сердцу, но думаю, что трахать тебя будет не

так уж весело, Джейкоби. Ты слишком угрюм. Выглядишь так, словно готов

укусить.

Я издаю резкий лающий смешок.

— Держу пари на свою гребаную задницу, что я так и сделаю, придурок.

Дэш поднимает руку и приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на меня


через щель.

— Ты чертовски зол, да? Должно быть, ужасно видеть, как ты нависаешь над

человеком, весь в огне, сере и смерти, зная, что тебя вот-вот уничтожат изнутри.

— Да будет тебе известно, что я очень нежный любовник.

Дэш чуть не задыхается от язвительного приступа смеха.

— Бред. Ты бы не узнал нежность, даже если бы она вскочила и выбила тебе

передние гребаные зубы.

— Именно о такой нежности я и говорю.

45



Он улыбается, сверкнув двумя рядами очень белых, очень ровных зубов. Если

бы лорд Ловетт старший и леди Ловетт хоть немного заботились о своем сыне, они

избавили бы его от мучений с брекетами, когда он был ребенком, и оставили бы его

зубы немного кривыми. Теперь, с набором безупречных жемчужно-белых пятен, он

совершенно безупречен. Это делает его профиль классически красивым, но также

лишает его лицо чего-либо действительно интересного для взгляда.

— Как скажешь, Темный Лорд. Значит, также будет и с твоей маленькой

француженкой? Ласки до синяков и ссадит? Поцелуи до крови?

Поцелуи до крови?

Я чуть не роняю трубку, которой собирался воспользоваться, но успеваю

обхватить ее рукой как раз перед тем, как она упадет на стеклянный кофейный

столик. Образ, который эта фраза только что вызвала в моей голове, заставляет

меня практически задыхаться, мои губы горят, нёбо чертовски покалывает. Я не

наслаждаюсь вкусом крови, но мысль о том, чтобы укусить Элоди достаточно

сильно, чтобы прорвать кожу…

Бл*дь.

— Нет. Мне это с ней неинтересно, — говорю это так, как будто это правда. Я

звучу чертовски убедительно. Так почему же тогда мне кажется, что я только что

сбросил кучу первоклассного экстази в свое горло, и предвкушение растет внутри

меня, ожидая начала кайфа? В этом нет никакого гребаного смысла.

Как всегда Дэш хмыкает, давая понять, что знает меня лучше и не верит мне

ни на одну чертову секунду.

— Её отец большая шишка. На твоем месте я был бы осторожен, —

предупреждает он. — Ты же знаешь, что случится, если твой отец узнает, что ты

испачкал одну из драгоценных дочерей его коллеги. Будет адская расплата, а потом

еще немного.

Поскольку я так тщательно продумываю все свои действия, я, очевидно, уже