Бунт Хаус

«Реальная любовь», все удивляются, узнав, что я никогда раньше не видела этот

фильм. Мы делимся попкорном, говорим о странах в которых побывали, о детстве, 48



о нашем различном, но очень похожем воспитании, и все кажется одновременно

новым и очень похожим.

Я была рада, когда узнала, что возвращаюсь в Штаты. Честно говоря, я была

бы в восторге, если бы меня отослали куда-угодно, лишь бы подальше от него.

Теперь же, когда я здесь и у меня действительно появились друзья, мне кажется, что

я действительно могу быть здесь достаточно счастлива. Я наслаждаюсь своими

занятиями, и даже Дамиана, кажется, немного оттаяла. Единственные

потенциальные колючки в моем боку — парни из Бунт-Хауса, хотя ни один из них

даже не взглянул в мою сторону со вторника.

В моей комнате холодно и сквозит, как в морге, и свет мерцает каждый раз, когда я его включаю. Матрас на моей кровати комковатый и чертовски неудобный, но с полковником Стиллуотером на другом конце света я так хорошо не спала вот

уже... ну, никогда.

Если не считать Рэна, я бы сказала, что первые недели в новой школе

проходят довольно успешно.

Наступает субботнее утро, и дверь моей спальни с оглушительным грохотом

распахивается! Я вскакиваю с кровати, сердце колотится в груди, автоматически

принимаю боевую стойку, на которую Карина, одетая в ярко-оранжевый

комбинезон, выгибает свою правую бровь, как будто я реально сумасшедшая.

— Ну-ну, Джеки Чан. Что, черт возьми, все это значит? Ты что, собираешься

применить ко мне каратэ или что?

Я делаю успокаивающий вдох, как можно быстрее выпрямляясь и нервно

посмеиваясь себе под нос.

— Эм, ну знаешь, отец-военный. Раньше он тренировал меня сильнее, чем

своих подчиненных. — Это вовсе не ложь, а чистая правда. Только не вся правда.

Карина была удивительной и приветливой, но я еще недостаточно хорошо знаю её, чтобы расплескивать это дерьмо. Может быть, никогда и не узнаю ее достаточно

хорошо.

Карина съеживается и сочувственно похлопывает меня по плечу.

— Я буквально каждый день благодарю Бога за то, что мои родители просто

ленивые засранцы, а не военнослужащие. Я не создана для того, чтобы вскакивать с

кровати и готовиться к бою через долю секунды после того, как проснусь. Ты меня

удивляешь.

Я неловко дергаю огромную футболку «Реал Мадрид», в которой спала

прошлой ночью, и натягиваю ее так, чтобы она закрывала мои ноги. Похоже, Карина купилась на мою полуправду или, по крайней мере, не подозревает, что это

только полуправда. Заметив старые цифровые часы на ночном столике, я

вскрикиваю от удивления.

— О боже, Карина. Что ты пытаешься со мной сделать? Сейчас шесть сорок


пять!

— Именно в это время мы всегда встаем.

49





— В течение недели! Сегодня же суббота. Я что, не имею права поваляться?

Немного расслабиться? Жестоко — будить девушку в выходные до восьми часов.

Кэрри смеется.

— Если по субботам ты не встаешь раньше половины восьмого, Харкорт

заставит тебя помогать подавать общий завтрак в столовой. Ты застрянешь, чистя

кастрюли и сковородки до полудня. А если ты не выйдешь из здания к восьми часам

в воскресенье, мистер Кларенс заставит тебя присутствовать на его не

конфессиональной благодарственной службе, а это, мой друг, судьба хуже самой

смерти.

Ах. Черт. Думаю, мне еще многое предстоит узнать о повседневной

деятельности в Вульф-Холле. Общий завтрак звучит как пытка. А не

конфессиональная благодарственная служба? Да, к черту все это.

— Сколько у меня ещё есть времени?— спрашиваю я, уже подбегая к шкафу, чтобы взять одежду.

— Двадцать пять минут, — советует Карина, проверяя время на своем

мобильном телефоне. — Душ, макияж и прическа. Давай. Секундой дольше, и нам

придется разливать кашу на подносы с едой, как заключенным на дежурстве в

столовой, а я надела этот комбинезон не для этого. Вперед, вперед, вперед!



За последние пять дней мой мир был сосредоточен на Вульф-Холле. Классы, люди, здание само по себе... все это было так ошеломляюще, так много

информации обрушилось на меня сразу, что мой разум не рассматривал мир за

пределами безукоризненно ухоженных лужаек академии. Теперь, когда я нахожусь

в избитом, но все же классическом «Понтиак Файрберд» Карины, мчась по

длинным извилистым дорогам с ветром, развевающим мои волосы, я вдруг

чувствую себя свободной. Как будто абсолютно все возможно.

Нью-Гэмпшир — это захватывающий дух калейдоскоп из осенних листьев: жгуче-оранжевые, умбра, красновато-коричневые, малиновые и пунцовые. Зимние

деревья, все еще упрямо цепляющиеся за свою красочную осеннюю листву, проносятся мимо размытым пятном, когда Карина выжимает газ, мчась вниз с

горы, словно она была гонщиком в прошлой жизни. Вскоре мы добираемся до

самого городка Маунтин-Лейкс (прим. в переводе «Горные озера») — дюжина

причудливых магазинчиков, средняя школа, футбольное поле и почти ничего

больше — и я с приятным удивлением обнаруживаю, что город на самом деле

граничит с двумя красивыми, огромными и сверкающими озерами.

Карина подъезжает к закусочной под названием «Вопящий Бин» и