Бунт Хаус

звучат как тонко замаскированные угрозы. Интересно, так ли он разговаривает со

своими родителями? Мой отец снес бы мне голову с плеч, если бы я посмела так

разговаривать с ним или с кем-нибудь из моих учителей. Родители Рэна, может

быть, и военнослужащие, но у нас должно быть совсем разное воспитание, если он

знает, что ему сойдет с рук такое поведение.

Доктор Фитцпатрик широко улыбается, предпочитая не отвечать, просто

отворачивается от Рэна Джейкоби, делает глубокий вдох и поворачивается лицом

к остальным ученикам.

— Ну ладно, детишки. Сегодня мы начинаем новую игру. Кто хочет стать

добровольцем? — Его взгляд останавливается на мне, и он комично хлопает себя

ладонью по лбу. — Вот черт. Совсем забыл, среди нас же есть новичок. Элоиза, верно? — говорит он, поморщившись на меня.

Элоиза – одно из самых распространенных имен. Хотя меня называли

всевозможными другими именами — Эмилия, Эвелин, Элена. Очевидно, мое

настоящее имя не так распространено в других странах, как во Франции.

— Почти. Элоди. Как Мэлоди, но без буквы «М», — поправляю я его, улыбаясь, чтобы он знал, что я не обижаюсь.

22



Он кивает и щелкает двумя пальцами. Девушка, сидящая в бинбэге через три

человека от меня, томно вздыхает, когда парень поворачивается лицом к белой

доске на колесах, и мы все видим, насколько плотно его серые брюки обтягивают

задницу.

— Вместо всякой странной ерунды типа «встань и расскажи нам все о себе», боюсь, тебе придется стать добровольцем нашей сегодняшней игры, Элоди, —

говорит он, выводя мое имя красным маркером на доске. Удивительно, но в этот раз

он произносит имя правильно.

— Она не может быть добровольцем, если вы ее назначили, — ворчит

Дамиана, бросая на меня кислый взгляд через плечо. — Разве это справедливо?

Некоторые из нас ждут своей очереди уже несколько месяцев, Фитц.

— О, перестань ныть. Думаю, мы все устали от бесконечного гудения твоего

голоса, деточка.

Вау. В смысле, я думала, что то, как Рэн говорил с доктором Фитцпатриком

было дико, но, честно говоря, то, как он говорит с нами, тоже немного необычно.

Доктор не похож на типичного профессора. Он кажется нормальным, функционирующим человеческим существом, а не академическим роботом, пытающимся впихнуть в нас учебную программу так быстро, как только возможно.

Это освежает. Необычно и то, что он ставит на место таких людей, как Дамиана, когда она ведет себя стервозно. Думаю, мне действительно нравится этот парень.

Пока он не велит мне подойти и встать перед классом.

— Давай, Стилл...?

— уотер, — добавляю я.

— Давай, Стиллуотер. Подъем. Вставай в центр. У тебя есть работа, которую

нужно сделать.


Подавленная, я смотрю на Карину, надеясь на чудо, которое будет означать, что я могу остаться сидеть с ней. Она морщит лоб, на лице появляется

извиняющееся выражение.

— Извини, подруга. Я должна была догадаться, что он это сделает. Лучше

всего просто пойти туда и покончить с этим.

Ух. Что за чертов кошмар! Я встаю с дивана так медленно, что мне кажется, будто я продираюсь сквозь клей. Как только оказываюсь перед классом, я

оборачиваюсь, натягивая яркую, веселую (фальшивую) улыбку, и смотрю на класс.

Честно говоря, это небольшой класс по любым меркам. В логове доктора

Фитцпатрика, бездельничают, как избалованные кошки, примерно пятнадцать

студентов и это большое облегчение.

— И что за игра? — спрашиваю я сквозь зубы, пытаясь хоть немного ослабить

улыбку — сейчас она не может выглядеть настоящей, слишком напряженная.

Я ненавижу такие вещи. Ненавижу переезды в другие школы, ненавижу

знакомство с новыми людьми, ненавижу изучать все новые правила. Ещё я

ненавижу изучать все новые игры.

23



Доктор Фитцпатрик сияет, усаживаясь на край подоконника рядом с

кожаной кушеткой Рэна. Похоже, у него здесь тоже нет письменного стола.

— Кто-нибудь хочет объяснить правила Элоди, класс? — Для него это просто

развлечение.

Ему действительно нравится быть здесь, учить своих студентов. В пяти разных

странах и в пяти разных школах я никогда не встречала другого профессора, который бы так наслаждался своей работой.

Парень сзади, прислонившийся к одной из книжных полок, говорит, не

поднимая руки:

— Это конкурс популярности, — объявляет он, не отрываясь от Кубика

Рубика, который лениво крутит в руках. — Ты стоишь там, как велит наш

почитаемый мастер марионеток, и задаешь нам спорный аргумент. Этот аргумент

должен быть связан с книгами или английским языком. Если класс обсуждает твою

тему дебатов в развлекательной форме, не заставляя Фитца скучать, ты

автоматически получаешь «А» на следующем задании, которое он задает.

Подождите-ка…

Что???

Док, конечно же, в любую секунду поправит парня и объяснит суть игры. Так

ведь? Доктор Фитцпатрик сидит на краю подоконника и счастливо улыбается. Он

даже не возражает против того, что этот парень только что назвал его «наш

почитаемый мастер марионеток».

Я не совсем понимаю, что мне делать. Я бы с удовольствием сказала, что мне