Бунт Хаус

наплевать на мои оценки здесь, в Вульф-Холле, но печальная правда заключается в

том, что ежемесячное пособие, которое мой отец загружает на мою Американ

Экспресс, напрямую связано с моим средним баллом. Я слишком хорошо знаю, как

это работает: я успешно сдаю тесты и задания, и у меня будет достаточно средств, чтобы выжить здесь, а если я испорчу свой послужной список, или не сделаю то, чего ожидает от меня полковник Стиллуотер, то мне придется влачить очень

унылое существование практически с пустыми карманами.

Я еще не изучала продовольственную ситуацию в этих краях, но

предполагаю, что здесь есть закусочная или даже кафе. Ресторан, если повезет.

Было бы здорово обедать съедобной пищей время от времени, а не кипятить воду

и давиться лапшой быстрого приготовления на завтрак, обед и ужин, скажу я вам.

«А» прямо с ворот? Полковнику Стиллуотеру будет гораздо труднее урезать мое

пособие.

— Ооокееей. — Мне не нравится придумывать умную, интересную тему

разговора на месте. Если бы я знала, что это произойдет, то не стала бы утруждать

себя сном прошлой ночью. Я бы бодрствовала, прокручивая что-нибудь

потрясающее, чтобы поразить этих ребят в классе. К сожалению, единственное, что

я могу придумать, это: — Английский язык умирает. Современный сленг и

текстовая речь так быстро вытесняют историю и жизнь из художественной формы, что вскоре полностью эволюционирует. Дискутируем?

24



Доктор Фитцпатрик вскакивает на ноги, хлопает в ладоши и бросается

обратно к белой доске.

— Мне это нравится. Вы, негодяи, разрушаете мой язык своими текстовыми

сообщениями и своим отвратительным неандертальским жаргоном. Кто-нибудь, скажите что-нибудь! Вы можете сесть, мисс Стиллуотер.

Он подталкивает меня локтем, и я бросаюсь обратно на безопасный диван со

взглядом, прикованным к полу. Слава Богу, он не возненавидел эту тему. Слава

Богу, мой голос не дрогнул, и я не спотыкалась на каждом слове. Слава Богу, никто

не засмеялся.

С безопасного дивана я оглядываю комнату, ожидая... нет, боясь того

момента, когда доктор Фитцпатрик поймет, что никто не собирается участвовать в

моей теме дебатов. В другом конце комнаты захлопывается книга. Кто-то кашляет.

А затем…

Парень с черными волосами, одетый в потрепанный свитер, сидящий у огня, говорит:

— Все языки постоянно развиваются. Утверждать, что английский язык

мертв, потому что он меняется и преображается в определенном направлении, все

равно что утверждать, что человек вымер, когда хомо сапиенс развился из обезьян.

— Хорошо. — Доктор Фитцпатрик снова щелкает колпачком на своем

красном фломастере. На его лице огромная самодовольная ухмылка. — У кого-нибудь есть что сказать на это?

Дамиана вздыхает.


— Ты просто кретин, Эндрю. Человек не вымер, потому что хомо сапиенс

эволюционировал. Мы стали чем-то новым. Другой вид или штамм гоминид. Вид, из которого мы произошли, вымер, когда мы изменились. То, что ты сказал, не

имеет никакого смысла.

— Значит, ты считаешь, что английский язык не эволюционирует? —

спрашивает ее доктор Фитцпатрик.

— Конечно, это так. Обычно, когда что-то развивается, это происходит к

лучшему. Наш мозг стал больше и сложнее, потому что мы научились говорить и

общаться с помощью языка. Это было улучшением по сравнению с более

простыми, примитивными версиями нашего разума. Текстовая речь и сленг не

являются позитивным улучшением нашего языка. Это просто лень.

Доктор Фитцпатрик потирает руки.

— Это уже что-то, ребята. У кого-нибудь есть что сказать на заявление

Дамианы?

Рэн откидывается на спинку кожаного дивана, поворачиваясь так, что его

спина опирается на подлокотник. Он вскидывает ноги, переплетает пальцы и

кладет их на грудь.

— Спустись с небес, Дэми. Ты все время используешь текстовую речь. Ты

далеко не пурист (прим. приверженец пуризма, человек, выступающий за чистоту

нравов, языка и т. п.).

25



— Нет!

— LOL. LMFAO. BTW. NP. Ты все время пишешь мне это дерьмо.

Ха. Почему меня не удивляет, что Дамиана и Рэн переписываются? Они оба

такие отвратительные. Они, наверное, лучшие гребаные друзья.

— Это не совсем текстовая речь, — возражает Дамиана. — Это всего лишь

аббревиатуры.

О боже мой. Она не могла этого сказать. Серьезно? Я прячу улыбку за

блокнотом, прячу смех за зубами и двумя сотнями страниц чистой разлинованной

бумаги.

— Похоже, ты не согласна, Элоди, — говорит доктор Фитцпатрик.

О, да ладно вам.

Его пристальный взгляд прикован ко мне, в глазах пляшут веселые огоньки.

Я могла воздержаться от смеха в ответ на замечание Дамианы, но забыла о тех

частях своего лица, которые не закрывала. Леви всегда говорил, что я улыбаюсь

больше глазами, чем ртом. Развернувшись на стуле, Дамиана с ненавистью смотрит

на меня.