Будущее воина

– Ха! Хоть год. Еда, вода, люди и возможность связи и подвозки подкреплений по морю. Это точно не Лашенга!

– Земля! – крикнул впередсмотрящий. – Земля прямо по курсу!

– Неплохо, – сказал еще через четверть часа самодовольно капитан, поглаживая всклокоченную бороду. – Ветры нас не сбили с пути. Вышли прямо к мысу Телефа. Скоро Ранткур.

– Ты будто не был уверен в собственном умении привести корабль в нужную точку, – брюзгливо сказал лорд Тревор Монихеэм. – Какой после этого капитан?

– Мы живем в беспокойное время, – показательно вздыхая, объяснил капитан. – На море сейчас не только шторма случаются. Еще и грабители. Мы шли не по обычному кратчайшему пути.

И поэтому потеряли двое лишних суток, мысленно недовольно дополнил лорд. Вез бы еще нечто дорогое, а то обычные ткани, оливковое масло и вино. Нашел с чего бояться при наличии доброго десятка охраны и его людей.

Он был несправедлив и сам это сознавал. Уже немало кораблей исчезло без всяких признаков шквалов или плохой погоды. На самом деле, как всегда в смутные годы, будто плесень на пустом месте выросли морские удальцы. Есть вариант, что слухи изрядно преувеличивали реальность, но владелец судна не фем и не обязан искать сражения. Его задача – довести груз в сохранности и, продав, так же спокойно проскочить назад в Дебарж. Не больше.

Настроение у лорда в преддверии возвращения отнюдь не блистало. Фактически миссия провалилась. Договариваться оказалось не с кем. Привычная система отношений рухнула. Мало того – на сегодняшний день в Империи имелось аж два верховных владыки (называть их императорами язык не поворачивался), признанных исключительно их собственными кланами, и дополнительно регент, представляющий сразу два достаточно сильных, но второстепенных провинциальных рода.

Разорваться сразу на несколько частей, как нередко делали достаточно многие, сохраняя земли в случае победы любой стороны, он не смог бы при самом большом желании. Платить взятки сразу всем в надежде на будущее – тоже невыгодно. Тем паче и сумм таких в наличии не имеется. Конец навигации он принял почти с облегчением, получив письмо, требующее вернуться. Объясняться лучше лично, а не заочно.

– Лорд Монихеэм? – спросили его, едва нога ступила со сходней на твердую землю.

– Да, – задирая подбородок – я вам лорд, а не кто-нибудь – и попутно осматриваясь, ответил Тревор.

Двое фемов, загородивших дорогу, не имели на одежде гербов герцога, зато явственно просматривались северные черты физиономий и оружие на боку. Название судна он сообщил в последний момент с голубем и не особо рассчитывал на встречу. Точную дату прибытия, что в очередной раз доказано, знает один Повелитель Вод и Ветров.

– Будьте любезны следовать за нами, – на приличном имперском обратился к нему начавший говорить первым.

– Куда? – потребовал Тревор, ощущая подобравшихся людей за спиной. Его охрана станет биться даже в безнадежной ситуации, уж так они воспитаны. Сам набирал парней из дальних родственников.

Странно. На арест не похоже. Их всего двое. Уволочь насильно при десятке телохранителей не удастся.

Подозрительный человек показал, не слишком следуя этикету, грязным пальцем через плечо. Здание таможни, и у дверей хлопает на ветру флаг Грая со зверем. Непонятно, однако отказываться неудобно.

– Идем! – заявил лорд приказным тоном, будто именно он и предложил прогуляться.

Приглашатели молча развернулись и двинулись вперед. Следовать за ним не собирались.

Пришлось шагать за проводниками, приноравливаясь к шагам. Вокруг происходила обычная суета. Бегали матросы, работники, таскали какие-то грузы и бревна. Никто не заметил происходящего и не собирался стоять открыв рот при виде заезжих гостей.

Ранткур – один из крупнейших на севере городов, разве Джабал крупнее, и местные жители насмотрелись на людей самого разного вида и даже цвета. Удивить их сложно, а при наличии в окрестностях достаточно серьезных отрядов очередной корабль никого всерьез не заинтересует. Есть о чем и без того балаболить вечером в кабаке.

– Измененные, – прошипел за спиной телохранитель.

Тревор и сам уже увидел. У входа в таможню стояли двое людей-шкафов, созданных специально для герцога жрецами. На душе серьезно полегчало. Все же его встречают, пусть и без особого торжества. Флаг? Подумаешь! Мало ли где старина Нгоби устроился. Хоть на голове у Блора. С него станется. Чиновников выставил и сам расселся.

В коридоре вновь обнаружились люди с гербами герцога. У дверей в кабинет стояли очередные двое измененных. Тревор и не подумал здороваться с ними. В каком-то смысле они не только походили на статуи внешне, но и внутренне. С умом плохо. То ли маги постарались, лишив основного человеческого качества любопытства, то ли специально изначально недоумков отбирали. А может, все проще и так воспитали. Они общались исключительно на общие темы и очень редко с посторонними. Со временем их просто переставали замечать. Есть или нет – не имеет значения. Мебель – она и есть мебель.

Сопровождающий постучал в дверь и сунул голову внутрь.

– Сейчас, – сказал утешающим тоном. – Пару минут.

– С каких это пор я должен ждать? – Тревор попытался отодвинуться от входа, и тут же памятники в доспехах без промедления обнажили клинки. Пришлось отступить. Вступать с ними в пререканье бессмысленно. Обратная сторона тупости. Без прямого приказа не узнают, пусть сотни раз прежде видели вблизи и рядом с герцогом и реагируют однозначно. Поставили сторожить – не интересует, насколько близкий человек заявился или дело срочное.

Когда он услышал долгожданное «можно», прошла отнюдь не пара минут, а добрые четверть часа. В душе он кипел не хуже воды в котелке над костром и собирался высказать все это в лицо герцогу. Его ранг и статус достаточно высоки, чтобы позволить себе это. А если Нгоби собрался таким образом выказать недовольство, пусть поищет порученца получше. Хотелось бы знать – из кого. Из владетельных фемов осталось совсем немного живых и здоровых. Немалую часть герцог прикончил, многих держал в качестве заложников и доверять мог буквально единицам.

Выходящего из комнаты человека со смутно знакомым лицом (вроде из казначейских будет) Тревор толкнул плечом и, не подумав посторониться, шагнул вперед на разрешающий возглас. Его люди, естественно, остались снаружи. Унижаться, вопрошая, почему нельзя войти с сопровождающими, как обычно, он не собирался. Заранее открытый рот щелкнул, захлопываясь.

– Не ожидал? – почти ласково спросила восседающая в мягком кресле Изабелла.

– Почему? – потребовал Тревор, показывая на торчащую внутри пару измененных.

Происходящее было более чем странно. При всей своей любви к сестре и готовности выполнять ее капризы по части украшений или слуг, герцог не делился с ней телохранителями. Это были лично его инструменты, и действовали они только по его приказу. Единственное исключение – Блор, уж очень Нгоби изначально возлагал на него серьезные надежды. В целом герцог не ошибся. Другое дело – Грай пошел много выше запланированного, и это уже раздражало. Но даже тот после свадьбы вернул одолженного измененного. В охраннике при наличии Визи он не нуждался, а на тренировках, похоже, взял все возможное, проверив человека-мебель полностью.

– Две недели назад, – с оттенком грусти сказала Изабелла, – я стала исполняющей обязанности опекуна при малолетнем сыне в герцогстве Чапар.

– Что? – прохрипел Тревор, рванув воротник рубахи. Внезапно ему стало нечем дышать.

– Герцог Нгоби Чапар убит.

– Кто?!

– Насир фем Кутама подошел с дружеской улыбкой и воткнул нож в горло. Кровь ударила так, что никакие маги не помогли бы, окажись они рядом.

Изабелла вспомнила свое отвращение при виде залитых кровью пола, стен и трупов. Жуткий запах свежей крови, испражнений и еще чего-то непонятного. За последний год она многое повидала, включая поля сражений. Но это были чужие люди. Здесь чуть не вырвало. Одной волей удержалась, затолкав вновь в себя поднимающуюся ко рту желчь и кислоту. Нельзя было позволить другим перехватить управление. Расследование и власть – ее право и компетенция. Даже мужу непозволительно вмешиваться в дела герцогства. Тем более что она прекрасно в курсе, что Блора не огорчило происшествие. Ничего удивительного. Нгоби стал совершенно невыносим, обнаружив, насколько мало он способен влиять на происходящее.

– Только их не имелось, – закончила фразу, не подавая вида о неприятном воспоминании. – Насир добрый вояка был и знал, куда метить. А брат всегда мнил себя бессмертным, полагаясь на заклятия от рождения. И ведь не болел никогда.


– Почему? – без особой тактичности оборвал он монолог.

– Насиру крайне не понравилась веселая забава моего временами неадекватного брата с внуком из Кутамов. Любимый внук.

– В смысле…

– В том самом, всем в герцогстве, провинции и скорее всего в любом конце Империи известном смысле. Никого, – после паузы сказала, – особо не волнует, когда это проделывают с рабами и слугами. Попадаются люди, готовые подсунуть собственных детей, чтобы подняться и получить нечто приятное от довольного господина. Землю, деньги, льготы. Но надо же думать, с кем имеешь дело! – она почти крикнула. – Насир мало того что один из сильнейших в герцогстве и всегда был верен. У него корни с севера, и он таких развлечений не понимает!

– Нгоби никогда…

– Да-да. Я знаю. Никакого насилия. Брат умел соблазнять юношей не только из нашей провинции. Говорят, очень был при том красноречив и любезен. Ну подпоить – это уже в порядке вещей, но ведь так и тянет попробовать. Кстати, никогда тебя не спрашивала: а ты тоже принимал участие?

– Мне не понравилось, – буркнул Тревор. – С женщинами лучше… Прости, госпожа.

– Да ничего. Сама спросила. Не представляю, почему мужчинам можно беседовать на данную тему свободно в нашем присутствии, а я обязана делать вид, что не в курсе происходящего.

Ну между собой они тоже не стесняются, подумал Тревор. Он уже пришел в себя и лихорадочно обдумывал новый расклад.

– Тоже, видать, кровь развратная во мне течет. Все же одних родителей дети. Хорошо, уже могу говорить, не обращая внимания на этикет, – с ехидством сказала.

– Насир? – спросил он, пытаясь отвлечь и вернуть к важному.

– Естественно, его порубили на куски измененные, – без особого недовольства ответила Изабелла. Оба они знали – другого поведения от них и ожидать нельзя. Тонкости вроде проведения допроса волнуют телохранителей в последнюю очередь. – Да он и не рассчитывал удрать. Никакой подготовки. Ни лошадей, ни друзей-союзников рядом. Такое впечатление – вдруг сорвался, внезапно узнав о случившемся. Душа не выдержала глумления над с детства усвоенными правилами.

Ну да, подумал Тревор. Цивилизация до Каменного пояса до сих пор не добралась. Понять его можно. И все же дикость. Убийство сюзерена не менее отвратительно по любым правилам. Особенно для считающего себя воином. Хуже открытого предательства.

– Первая нормальная реакция. Вне всякой политики. Одни эмоции. Я даже не стала брать под стражу или преследовать остальных его родичей. Пяток заложников, отправление через одного подчиненных Кутамам фемов в армию на ближайшие годы, чтобы лишить их возможности бунтовать, и все. Ни конфискаций, ни прочих неудобств.

– Так, может, ему действительно подсказали? – посмотрев ей в глаза, нажал голосом Тревор.

– У него была ярость и отсутствие мозгов, – медленно сказала Изабелла. – У меня, видимо, слишком много ума и политические расчеты. Я говорю с тобой прямо, как со старым другом и единственным человеком, кому помимо меня доверял Нгоби. Допустим, заметь, произношу «допустим», я потребую прямого ответа у мужа – не с его ли подачи шепнули гневному фему нечто? Что он мне ответит?

– Блор фем Грай слова не нарушает и подобного рода приказов не отдает.

– И это правда. Только маленькая тонкость: прямых приказов.

– Зато вполне мог бы в разговоре сказать тому же Денесу, – понимающе кивнул лорд, – о путающемся под ногами герцоге.

– И чего здесь предосудительного? Даже если тот действительно лично подошел к Насиру и все подробно, со множеством несуществующих красочных подробностей, изложил? Он просто передал сплетню. Неловко – так ведь воспитание не очень. Какие претензии? Денес не мог заранее знать результата.

– И все же он виновен, – упрямо заявил Тревор. Ему практически открыто изложили реальную историю убийства. Ни один суд в жизни не признает виновником ни самого Блора, ни его лучшего помощника. Хотя любому непредвзятому нормальному человеку ясно без слов – хотели и натравили.

– Ты убьешь Денеса, Блор казнит тебя. Мне от этого станет легче? Лорд Тревор Монихеэм, ты вообще понял? Я регент при сыне, и он станет править в герцогстве с совершеннолетием. Как минимум до этого момента мне нужен командующий. Кому я могу доверить руководить воинов помимо тебя? Кто сумеет поддержать порядок на моих землях? Я не хочу обращаться к мужу за каждой мелочью, и уж тем более не собираюсь водить в поход кнехтов. А скоро придется. Война не закончилась, и выйдя отсюда, тебе придется в первую очередь собирать конницу для очередного наступления на Джабал. Да или нет, лорд? Ты принесешь мне присягу?

– Но твой сын получит в наследство, – Тревор неопределенно развел руками, – завоеванное Граем. Есть договор. Герцогства все равно не будет! Прямое наследование отсутствует.

– Будет еще младший. Надеюсь, не единственный. А нет – так все равно земля останется в особом статусе. Вот это я могу обещать.

– Если я поведу себя правильно?

– Это твой выбор. В любом случае ты выйдешь отсюда и отправишься куда угодно. В свое поместье или в Чапар с моими приказами. Или хоть назад, через море, на службу к любому из претендентов на трон. Хотя мой личный ничем не хуже. Он еще станет императором.

– Госпожа так уверена?

Есть, отметила Изабелла. Он сам не заметил, как согласился. Род Монихеэмов сильнейший после Кутамов. Тревор, несмотря на молодость, у них глава. Пока он у власти, можно не беспокоиться за спину. И главное – на законных основаниях убрать его подальше от Денеса и соблазна воткнуть тому в спину меч. Рано или поздно она сама это сделает. Конечно, не своими руками. Терпение. Придет время для мести.

– Поспорим? – сказала она, откидываясь на спинку кресла. – Что поставишь?

– А срок? – подумав, потребовал Тревор.

– Да, это проблема. Надо обдумать, как и ставку. Но если я выиграю – ты станешь герцогом.

– Когда-нибудь, может быть, – прищурился лорд.

– В течение двадцати лет с сегодняшнего дня.

– Надеюсь, не помру за это время и предъявлю своевременно счет.

– Для начала – клятву!

– Да, госпожа, – опускаясь на колено, произнес Монихеэм, – но позволено ли мне прежде узнать кое-что?

– Я слушаю.