Будущее России. Светлые тени на черном холсте

В XX в. Россия претерпела ряд жесточайших трансформаций, несколько раз менявших ее облик до неузнаваемости. Казалось бы, странным, но никакой ее облик не вызвал теплых чувств у стран Заходящего солнца. Запад не любил Россию царскую, ненавидел советскую… Затеянная М.С. Горбачевым перестройка (неожиданно для самого архитектора) перевела стрелки Советского Союза с пути строительства коммунизма на путь строительства капитализма. 25 декабря 1991 г. и само государство рабочих и крестьян прекратило свое существование. Отпадение от России окраин вызвало дружные аплодисменты Европы.

Потом Россия, кажется, начала исполнять все пожелания своих «доброжелателей». Хотели, чтобы у нас было много демократии? Да, пожалуйста… Скопировали все демократические институты, избрали всем народом президента на конкурсной основе, ввели свободу слова, прессы, собраний, многопартийность… Ошарашенный Запад подозрительно морщится и недоверчиво ворчит: «Все равно что-то не так у вас, у нас как-то все по-другому…»

И вот, уже в Европе сидят, как полноправные ее члены, бывшие союзники Советского Союза: Польша, Венгрия, Румыния, Болгария, разделенная на две части Чехословакия и осколки разваленной и разбомбленной Югославии. Нашлось в Европе место и для стран Балтии. Остальные советские республики подвергаются активным ухаживаниям со стороны престарелого демократического жениха, стремящегося пламенно подружиться с молоденькими невестами, или, по крайней мере, оторвать их от материнского влияния.

Но ведь европейская семья приросла исключительно благодаря тому, что в России начались демократические реформы, и Германия объединилась с российского согласия, и мир облегченно вздохнул, почувствовав окончание напряженной «холодной войны». И все равно не приняла Европа самую крупную территориально европейскую страну, не позволила России даже почувствовать себя частью Европы.

В результате бывшие дружественные страны вдруг стали врагами России и дружно вступили в НАТО. Приличней бы им остаться нейтральными… Не так было б обидно России. Она ведь в результате стремления к демократизации потеряла огромные территории, заботливо собираемые многими поколениями Романовых, миллионы русских оказались на территории чужих государств. А вот друзей не приобрела. Даже Болгария покорно присоединилась к санкциям против России – та самая Болгария которую русские освободили от османского ига, а потом фашизма, на территории которой лежат сотни тысяч русских солдат.

Европа с радостью приняла бы Россию в европейскую семью, если б в ней продолжился процесс, запущенный 25 декабря 1991 г., и шел бы до тех пор, пока вся Россия не уместилась бы в границы Московской области. Вот только России не имеет смысла идти на такие жертвы ради сомнительной дружбы, и нет смысла еще и потому, что нелюбовь к России у старой Европы заложена на генетическом уровне – и ей не одна сотня лет.





России нет нужды стремиться в европейскую семью, пораженную неизлечимыми недугами, и Россия никогда не станет своей для Запада. Впрочем, никто не утверждает, что не следует, искать свои интересы, как торговые, так и политические в ЕС, равно как и не помешают добрые отношения со всеми странами к западу от Смоленска. Но, не более того…

Европейничанье Н.Я. Данилевский считал страшным злом, способным разрушить нацию:

«Болезнь эта в целом препятствует осуществлению великих судеб русского народа и может, наконец (несмотря на все видимое государственное могущество), иссушив самобытный родник народного духа, лишить историческую жизнь русского народа внутренней зиждительной силы, а, следовательно, сделать бесполезным, излишним самое его существование, – ибо все лишенное внутреннего содержания составляет лишь исторический хлам, который собирается и в огонь вметается в день исторического суда».



«Noli me tangere – civil romanus sum» или российская национальная идея

В знаменитом романе Р. Джованьоли «Спартак» нищие плебеи ограждали себя от оскорблений и неуважения одной фразой: «Noli me tangere – civil romanus sum» («Не прикасайся ко мне – я римский гражданин»).

Одно лишь римское гражданство давало право самому ничтожному человеку ощущать себя хозяином вселенной. То была великая римская национальная идея. За нее сражались до последней капли крови и умирали без сожаления, когда требовали обстоятельства; но чаще – побеждали в бесконечных войнах.

Великий Рим умер, когда пришла ему пора. Но его национальная идея удивительным образом продолжала жить даже спустя тысячу лет после кончины хозяина. Римлянами продолжали себя гордо именовать жители Византии, хотя настоящих римлян там почти не имелось. Невероятная разноплеменная смесь восточного осколка римской империи общалась между собой на греческом языке.

Кстати, Византией Восточную римскую империю начали именовать только в 14 в. европейские источники и мы следуем их примеру. Византийцы называли свое государство Романией, а себя ромеями (римлянами) – вплоть до гибели Византии в 1453 г.

Москва позаимствовала у Византии необычайно много во всех сферах жизни и государственного строительства. Прежде всего, из Константинополя пришло к нам православие. А вместе с ним храмы и целые города, создаваемые с помощью византийских мастеров, первые книги и школы, мозаика и фрески, иконы и тончайшие произведения искусства. Царская власть с ее атрибутами и символами также была унаследована от восточных римлян. Византия дала Руси все необходимое для того, чтобы считаться цивилизованным государством. Поэтому, никто, вероятно, не удивился в XVI в., что национальная идея Московии также была связана с матерью, ее вскормившей.

В конце 1523 или в начале 1524 года монах Псковского Елизарова монастыря Филофей в частном послании к псковскому дьяку Михаилу высказал мысль, которой будет суждено стать русской национальной идеей:

«Итак,… скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианский царь и правитель святых Божиих престолов, святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве… Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство; ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать. Много раз и апостол Павел упоминает Рим в посланиях, в толкованиях говорится: «Рим ― весь мир».

Во времена московских князей ходили различные сказания, возводившие их власть от римских и византийских императоров, но теория Филофея оказалась слишком смелой для своего времени. Вторая жизнь идеи «Москва – Третий Рим» началась в 60-х г. XIX в., когда сочинения псковского монаха были опубликованы в журнале «Православный собеседник». К этому времени Россия превратилась в мировую державу первой величины, и мечты Филофея не казались такими уж несбыточными.

Россия императорская боролась уже не за духовное наследие своей матери – Византии, а за вполне реальное – земное. При последнем самодержце из дома Романовых она была невероятно близка к Константинополю. 29 октября 1914 г. турецкие корабли обстреляли Одессу. Война с Турцией вызвала всплеск патриотических настроений. В обществе утвердилось мнение, что Константинополь должен быть русским городом, а Черное море должно стать русским озером.

5 апреля 1916 г. русская армия взяла древний Трапезунд. То было знаковое событие: когда в 1204 г. под ударами крестоносцев пал Константинополь, Трапезунд объявил себя столицей Византийской империи. Успехи русских войск в войне с Турцией вынудили Англию и Францию подписать соглашение с Россией о передачи ей после войны Босфора и Дарданелл. Заветная мечта ― столица Второго Рима – как никогда была близка к России. Военная операция по захвату проливов планировалась на 1917 г. Революция отменила все планы и саму национальную идею: Москва – Третий Рим.

В XIX в. Россия обзавелась еще одной национальной идеей – хорошего не может быть много. Разработал ее граф С.С. Уваров, назначенный в 1833 г. министром народного просвещение. Идея была призвана соединить власть с народом, а всех вместе с Богом. Звучала она так: «Православие, самодержавие, народность», а широкое распространение получила в виде лозунга: «За Бога, Царя и Отечество!».





Случилась Октябрьская революция, и пришли другие национальные идеи – притягательные, простые и понятные тем, кто сражался за новые идеалы: «Фабрики – рабочим, земля – крестьянам, мир – народам!» А для совсем непонятливых можно еще упростить: «Грабь награбленное!» Действовали лозунги безотказно, поднятая ими волна смела до основания и трехсотлетний дом Романовых, и саму степенными шагами двигающуюся тысячелетнюю Россию. От той России – до 1917 г. – ничего не осталось.

Когда все разграбили у себя, родилась мечта проделать то же самое с остальным миром. Победители Деникина, Колчака и Врангеля грезили новой идеей – мировой революции, всемирным государством рабочих и крестьян – без кровопийц-капиталистов и кулаков-мироедов. В других странах трудовой народ от таких планов был не в восторге, но мечта осталась запечатленной на советских денежных знаках: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!»

Однако ж надо было отстраивать разгромленную страну, чтобы не стать добычей тех необразованных европейских пролетариев, которые не пожелали соединяться. «Наша цель – коммунизм! – объявили народу. В советских фильмах можно увидеть кадры, как бывший красноармеец и крестьянка, лежа в стоге собранного перед дождем сена, мечтают о светлом будущем, когда будет во всем достаток. Они не уверены, что смогут до него дожить, но дети уж точно увидят счастливую жизнь. А ради счастья детей они были готовы и дальше рвать жилы, отдавать жизни. И налетевший дождь не остужал их горячие сердца.

То было время лозунгов, и они эффективно работали. Побивались враги, возводились невиданные по масштабам предприятия. Сомневающихся и ненадежных отселяли в края с более суровым климатом, и там они трудились на общее благо, а не поддающихся воспитанию ставили к стенке.

Удивительный секрет работающих национальных идей, видимо, в том, что их создавали такие же рабочие и крестьяне, которых необходимо было воодушевить. Не очень-то люди верили придуманному в высоких кабинетах умными головами, впрочем, и большие начальники особым доверием народ не баловали. Ведь если бы к Ротшильду пришел бы рабочий с соседнего завода механических веялок и начал советовать: куда направить денежные потоки, ему бы никто не поверил. Желающего развести на деньги в лучшем случае выставили бы за двери, в худшем, надавали бы тумаков, в совсем плохом – сдали бы в ближайший полицейский участок и составили бы протокол за мошенничество. В общем, трудно найти авторов многочисленных большевистских лозунгов, но даже при всей своей абсурдности и неправедности, они творили чудеса.

В эпоху развитого социализма многомиллионная коммунистическая партия сосредоточила в своих руках мощнейший пропагандистский аппарат. Бесчисленное множество лекторов окончило высшую партийную школу, марксистско-ленинские университеты. Вооружившись самым верным учением, они добрались до самых глухих уголков страны и бесконечно учили строительству коммунизма. Однако… Народ почему-то перестал верить ученым мужам, разочаровался в их идеях и равнодушно дал уничтожить на просторах родины завоевания великого Октября.

В постсоветской России с идеологией было совсем плохо. Одно издание организовало конкурс на лучшую национальную идею с призовым фондом в триста тысяч рублей. Приза не получил никто. И было бы удивительно, если б отыскался счастливец, потому что, как писал А.И. Солженицын, такое объединительное понятие «никогда не должно быть искусственно сочинено в верхах власти или внедрено насильственно».

И, тем не менее, образ национальной идеи начал явственно просматриваться в 2014 г. Пожалуй, и претенденты на вознаграждение есть, только они об этом не знают; более того, вовсе не желают осчастливить Россию объединительной идеей. Впрочем, не будем долго интриговать читателя и выскажем свое мнение: премию нужно присудить… Евросоюзу и США.

Ничто так не соединило россиян, как санкции со стороны Запада. Действия предполагали вызвать ухудшение экономического положения в стране, недовольство народа и, как результат, смену власти. Увы! Очкастые продвинутые западные политтехнологи в уме проворачивающие весь ход цветных, бархатных революций, так и не удосужились почитать классику: умом Россию не понять. Ухудшение в экономике было достигнуто, но в остальном эффект был обратный ожидаемому.


Народ увидел, от кого исходит зло, благодаря кому настали трудности, и выразил такое доверие своему президенту, которое не имеет ни один глава страны. Рейтинг Путина в 85 % – 88 % – отнюдь не пропаганда или лукавство правительственных СМИ, это реальный факт. Раньше в Интернете часто приходилось видеть злобные комментарии в адрес своей высшей власти, страны в целом. Теперь компьютерный народ дружно набрасывается на тех, кто ругает Россию или президента – в едином порыве объединяются люди разных возрастов, полов, профессий и уровней интеллекта. Они защищают родину и ее президента добровольно, а не по принуждению, – как несколько десятков лет назад ходили с флагами на первомайские демонстрации. Россияне поняли, что остались в этом мире одни и объединились в нацию.

Их объединила стихийно возникшая национальная идея. Она, может быть, еще не осознана до конца идеологическими работниками, но уже работает. «Мы – россияне!», «Мы – Россия!» – можно так ее кратко сформулировать. Собственно, суть идеи должна быть краткой и понятной. А смысл ее потом раскрывается социологами, политологами, журналистами, писателями в научных работах, статьях, художественных произведениях. Мы – единый народ, Россия – наше Отечество, и мы его будем защищать. Мы – не Запад, мы – не Восток, мы – Россия.

Теперь у российских политтехнологов, судя по всему, должна наступить горячая пора. Потому, что всплеск патриотизма на волне обиженности, как показывает исторический опыт, может перерасти в обыкновенный фашизм. Так было в Германии, униженной и ограбленной после поражения в 1-й Мировой войне, так было в Италии, почувствовавшей себя обделенной после победы в той же войне. Однако в многонациональной России доминирование коричневой идеологии равносильно самоубийству. Хотим мы этого, или нет, но сегодня в России проснулась важнейшая составляющая фашистской идеологии – национальная гордость, и от того, станет ли проснувшаяся гордость наднациональным явлением, присущим всем народам России – зависит очень многое.





В 80-х годах прошлого столетия США запустили программу по развалу Советского Союза. Методично и целенаправленно наносились удары по самым больным местам. Страна получала основные экспортные доходы от продажи энергоносителей – по сговору с Саудовской Аравией цены на нефть упали в несколько раз. Бюджет Советского Союза был пуст – чтобы ввергнуть его в долговую яму, развязали дорогостоящую гонку вооружений. В стране был тотальный дефицит – а в магазинах начали появляться товары в красивых западных упаковках под видом «помощи». Кредиты продолжали расти, а народ, глядя на красивую упаковку, все сильнее мечтал обосноваться в странах, где производится все это изобилие. Благодетели же вовсе не стремились развивать производство в Советском Союзе. Западные компании, желавшие продать свои технологии и промышленное оборудование нищему государству, подвергались всестороннему давлению; богатейший рынок США для них был закрыт.

Между делом массированная пропаганда целенаправленно указывала, что земной рай на Западе, только там достойная жизнь и общечеловеческие ценности. И сотни тысяч советских граждан, причем, самых молодых, инициативных и образованных устремились в поисках счастья.

Работа по развалу Советского Союза велась настолько тайно, что его жители во всех своих бедах винили несовершенство социалистической системы, своих лидеров, климат, неблагоприятную рыночную конъюнктуру – кого и что угодно. Великий манипулятор дергал за ниточки из-за ширмы и непременно оставался в тени. Новый мировой порядок устанавливался без лишней рекламы и шума. Хотя… шум был. Но даже, когда американские бомбардировщики сбрасывали свой груз на Белград, массового и откровенного возмущение россиян не последовало. Скорее, было непонимание происходящего, было даже предположение, что Сербия в чем-то серьезно провинилась, и ее наказывают за дело. Чувства россиян свидетельствуют об одном из двух: либо большинство средств массовой информации России оказалось в руках ее врагов, либо ее контр пропагандистская машина настолько ослабла, что не могла дать собственную оценку происходящим в мире важнейшим событиям. Скорее всего, в российском информационном пространстве сработали оба фактора. Ведь у России не имелось даже намека на собственную национальную идею. Ее, конечно, пытались навязать в образе ценностей западной демократии. Но страна, которая намеревалась идти по пути западной демократии, никак не могла понять, почему этот толерантный Запад сыплет бомбы на югославских братьев-славян.

Лелея заветную мечту – развалить Россию по примеру Советского Союза, Америка повторила опробованный сценарий в 2014 г. Но еще древним грекам было известно: в одну реку нельзя войти дважды.

Опять с помощью верной Саудовской Аравии было спровоцировано резкое падение цен на нефть. Российский стабилизационный фонд начал таять, словно снег под лучами весеннего солнца. Далее предполагается опутывание страны сетями кредитов, и затем последуют для России инструкции по управлению Россией же из МВФ, Брюсселя, которые, в свою очередь, получат ценные указания из-за океана. Чтобы экономика оставалась недоразвитой, стране перекрыли доступ к современным технологиям.

На этот раз американские специалисты по разрушению неугодных стран просчитались, сгубила их гордыня. Покорность Европы позволила ей уже не тайно, но открыто запретить поставки в Россию необходимого оборудования и технологий. Евросоюз в ущерб себе объявил ряд санкций экономического характера. Они больно ударили по России, но теперь народ увидел, кто истинный враг. Ради прозрения можно немного потерпеть, некоторым семьям придется отказаться от излишеств в еде и одежде, от поездок на всемирно известные курорты – ведь это небольшая цена за единство нации. Народ осознал свою исключительность и, вопреки надеждам заокеанских политтехнологов, готов к трудностям.



Западная демократия или яса Чингисхана

Заметим сразу, разумное государство должно строиться на библейских принципах. Кроме Десяти заповедей Божьих в мудрой книге прописано руководство на все случаи жизни. Но в то же время некая сила отталкивает от священного писания и политиков, и народ; хотя все понимают правильность христианских догматов, но выполнять их никак не могут. Увы! Человек слаб. Даже Господь снисходительно относится к человеческой слабости. А посему, пока на всех не снизошло просветление с Небес, приходится наряжать государство в привычные светские одежды – иначе граждане в ожидании чуда поубивают друг друга, аки Каин Авеля.

Изучая расцвет и гибель государств, мы находим множество внутренних и внешних – причин и факторов, оправдывающих его состояние. Однако упускаем, что разумное законодательство, отстроенное под менталитет народа, может перевесить все обстоятельства. Н.Я. Данилевский отметил одну интересную особенность у самого известного государства-долгожителя:

«Рим почти ничего не произвел самостоятельного ни в философском мышлении, ни в положительном научном исследовании. Единственное исключение составляет практическая область права…»

Римские законы переселились на землю Византии и там еще тысячу лет, проявляя гибкость и видоизменялись, руководили жизнью Восточной империи. Можно посмеяться сегодня с некоторых римских законов, регламентировавших едва ли не количество слез, проливаемых женщинами на похоронах близкого родственника. Но, видимо, так было необходимо. Ведь главное, чтобы закон был необходим обществу, чтобы он был понят гражданами и, как следствие, исполнялся. Разумность и необходимость того или иного закона в Риме проверялись столетиями, а когда Государственная Дума одного созыва отменяет законы предыдущего созыва, и, вообще, стремится перекрыть показатели предшественника в деле законотворчества, то народ не будет испытывать уважение к законам. Ведь нам не нравится все не стабильное, скоротечное; внушают уважение вещи, созданные на века, как пирамиды, Колизей или всегда падающая башня в Пизе.

Казалось бы, чего проще: дай гражданам свободы, равенства, и страна счастливо живи, трудись, зарабатывай. Однако на Западе периодически дает сбои такая модель демократии, а в России и вовсе приносит один вред. Попытки демократизировать Россию всегда кончались провалом. Отменить крепостное право хотел еще князь Голицын – советник Софьи Алексеевны (1682–1689 гг.). В результате добрая правительница окончила дни в монастыре, а ее фаворит – в ссылке. Пришедший к власти Петр I (1682–1725 гг.) загнал народ в глубочайшее рабство и делал с ним все, что позволяла царская фантазия: люди гибли целыми толпами и стройными рядами полков, исполняя замыслы брата Софьи. И что ж? Петр I и по сегодняшний день считается образцово-показательным царем. Наконец, Александр II (1855–1881 гг.) отменил позорное рабство и намеревался установить что-то вроде конституционной монархии. Народовольцы (из чистой благодарности – чтобы к его доброте добавить ореол мученика) пытались убить царя пять раз – удалось с шестого. Николай II (1894–1917 гг.) пошел дальше всех царей в деле ограничения собственной власти и предоставления свобод – больше всех и получил…

Сегодня ушел в небытие развитой социализм, народ получил возможность не только говорить свободно, но и богатеть. Неизменно лишь одно: правителей, позволивших гражданам открывать рты, ругают нещадно. Справедливости ради заметим, что власть ругают не только в России. Генерал де Голь – французский диктатор – относился к подобному явлению благосклонно. «Когда утром я открываю газету, и в ней нет моей карикатуры, у меня падает настроение – теряю популярность», – примерно так относился генерал к свободной прессе. Лев может позволить гавкать собачкам (за каждой гоняться – это глупо), но как только обнаглевшая болонка попытается укусить, ее непременно надо лягнуть в зубы – чтобы другим неповадно было. В России эта процедура обязательна, если власть хочет усидеть в кресле.

Русский аппетит невозможно удовлетворить. Кто попытается это сделать – непременно будет распят «благодарным» народом. Что сегодня требует «глас Божий»? Как заметил сатирик М. Задорнов, народ все так же страстно мечтает о халяве: ему нужна скатерть-самобранка, золотая рыбка или «по щучьему велению». Сегодня в Интернет-блогах знатоки рассуждают о том, что в Эмиратах все природные ресурсы делятся поровну между гражданами, что король Норвегии по-братски раздает подданным все доходы от нефти. Короче, правительство и президент должны каждому вручать столько денег, чтобы можно было жить – не работая, а президент, который раздает удочки и учит ловить рыбу – нам не нужен.

Можно долго рассуждать об особом византийском пути России (и Россию, по большому счету, можно считать наследницей Византии), но, оказывается, у нее есть еще одна сестра. Обратим внимание на страну, лежащую в противоположном конце Европы. Французскому народу гораздо раньше захотелось свободы, равенства и братства. Что из этого получилось?

Если б в России хорошо изучали французскую историю, то едва ли могла случиться трагедия 1917 г. Хотя… Возможно некий талантливый режиссер и поставил в России Октябрьскую пьесу по французскому сценарию. Они удивительно похожи, хотя между обеими революциями расстояние в 128 лет. У французов все началось со штурма Бастилии в 1789 г., у нас – со взятия Зимнего дворца; они казнили короля – и мы своего царя не пожалели; там повсеместно пылали замки сеньоров – у нас жгли помещичьи усадьбы; там жирондистка Шарлотта Корде заколола кинжалом Марата – тут эсерка Каплан стреляла в Ленина (и здесь, и там ответом стал революционный террор, уничтоживший цвет нации).

Совпадений можно найти десятки и сотни. Когда закончились враги, революционеры начали убивать друг друга, потому что пришла пора делить власть. В конечном итоге, она достается изворотливым негодяям. Робеспьер предал революционному суду своих соратников: Эбера, Дантона, Демулена. Недолго Робеспьер праздновал триумф: после очередного переворота 27 июля 1794 г. он и около сотни его сторонников отправились на гильотину. Французские борцы за свободу и братство еще несколько лет уничтожали сами себя, пока 9 ноября 1799 г. революция не закончилась новой узурпацией власти. Она перешла в руки трех консулов – Наполеона Бонапарта, Роже Дюко и Сийеса. Несложно догадаться, кто играл первую скрипку в этом трио.

Удивительно, но французов, как и русских, нисколько не учит история – потому в этих странах дорого обходятся даже малейшие изменения в государственном устройстве. Осенью 2010 г. мы все наблюдали за реакцией французов на новое пенсионное законодательство. Оно было необходимо для спасения пенсионной системы. Дилемма простая: либо стремительно стареющая французская нация останется без гарантированной пенсионного обеспечения, либо срок выхода на пенсию придется отодвинуть до 62 лет. Разумное решение правительства в штыки встретила вся Франция, около миллиона демонстрантов вышло на улицы, остановились заводы, перестали ходить электрички, летать самолеты. Ущерб для страны колоссальный. Все знают, что реформа будет проведена, но французам необходимо использовать свое право на протест.

Впрочем, реальность вносит свои коррективы и в страну с многовековыми демократическими традициями: в последнее время французов начали утомлять плоды завоеванных свобод. Демократия пугает граждан горящими на улицах автомобилями – по любому поводу и без него. Пока граждане добивались все больше и больше прав, на Францию девятым валом неумолимо накатилась волна эмигрантов, которым чужда местная христианская культура и ценности европейской демократии. Французам приходится бороться уже за собственное спасение. Вслед за Францией многие соседи пытаются запретить ношение паранджи в общественных местах. Франция пошла еще дальше: летом 2010 г. она начала массовую депортацию цыган, прибывших из Румынии и Болгарии. Страна нарушила и права человека и законы Европейского Союза о свободном перемещении граждан внутри его, но не собирается прекращать высылку нежелательных лиц. Тут уж не до демократии, когда братья по Евросоюзу воровство поставили на промышленную основу.

Неоправданная мягкость законов заставляет европейские власти либо их нарушать, либо обрекать собственных граждан на страдания. Россия, по примеру Европы смягчила наказание за самые страшные преступления – в стране введен мораторий на смертную казнь. С одной стороны, жизнью человека может распоряжаться только Бог, но террористы, убийцы и насильники отнюдь не руководствуются Словом Божьим. Посему, главная задача государства состоит в том, чтобы искоренить зло.

Заметим, что закон во всех странах не может быть одинаков, потому что менталитет народов, традиции, уровень жизни, духовности и образования различны. Должна быть различна и мера суровости закона. В Монголии времен Чингисхана каждый мужчина был воином, более того, государство жило завоевательными походами и грабежом близких и дальних народов. Казалось, люди привыкшие убивать и силой отнимать принадлежащее другому, должны представлять собой мятежное неуправляемое сообщество. Но, нет! Яса Чингисхана регламентировала каждый их шаг, и ни у кого не возникало мысли жить по-иному. Среди монголов, несших смерть и разрушение Азии и Европе, не находилось желающих нарушить правила, установленные основателем государства.

В 1246 г. итальянский монах-францисканец Плано Карпини посетил Сарай на Волге, где встречался с ханом Бату, а затем побывал в сердце империи монголов ― Каракоруме. Путешественника удивил образ жизни народа, державшего в страхе весь мир:

«Между ними (монголами) не было ссор, драк и убийств; друг к другу они относились дружески, и потому тяжбы между ними заводились редко; жены их были целомудренны; грабежи и воровство среди них неизвестны».

Иноземец Плано Карпини беспрепятственно одолел огромные просторы Европы и Азии, находившиеся под властью кочевников-завоевателей, о свирепости которых единогласно твердят русский эпос и литературные памятники. Только проезжая по территории Киевского княжества итальянец «во все продолжение пути находился в беспрестанном страхе перед литовцами, которые начали опустошать теперь и Приднепровье…»

Идиллическая картина жизни монголов объяснялась чрезвычайной суровостью законов. Смертная казнь полагалась за многие преступления, и даже незначительные проступки: за обращение к третьим лицам, минуя своего хана; за неоказание помощи в бою; за оставление своего поста без разрешение начальника; за небрежность воинов при исполнении служебных обязанностей; за милосердное отношение к пленным без ведома того, кем они были взяты; за невыдачу беглых рабов и пленных владельцу; за убийство, кражу, измену, заведомую ложь, тайное подслушивание.

Смерть грозила за буквально за все; даже за нарушение бытовавших в народе предрассудков. Вот лишь некоторые статьи Ясы Чингисхана, дошедшие до нас из разных исторических источников:

«Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет»;

«Кто повинен в содомии, тот также наказывается смертью»;

«Кто лжет с намерением или волхованием, или кто подсматривает за поведением другого, или вступается между двух спорящих и помогает одному против другого, также предается смерти»;

«Он предписал наказывать за небрежность охотников, упустивших зверей в облаве, подвергать наказанию палками, иногда и смертной казнью»;

«Тот, кто мочится в воду или на пепел, также предается смерти»;

«Когда хотят есть животное, должно связать ему ноги, распороть брюхо и сжать рукой сердце, пока животное умрет, и тогда можно есть мясо его; но если кто зарежет животное, как режут мусульмане, того зарезать самого»;