Будь моей няней

— Нет, Лерой. Я разочаровалась в тебе четыре года назад. Я не верю ни твоим словам, ни твоей любви. Уходи!

— Имма, пожалуйста, дай мне шанс исправить свою ошибку, — умолял Лерой.

— Нет! Ты получил, что хотел, — наслаждайся и живи с этим.

— Пожалуйста, Имма! Я умоляю. Это нужно нам обоим. Прощение смоет ненависть, которую ты носишь в сердце и которая съедает тебя изо дня в день, как меня съедает чувство вины. Мы оба очистимся.

— Этим ты не зачеркнешь прошлого, не исправишь его. Я не хочу, чтобы ты очистился. Я хочу, чтобы ты нес последствия своих поступков и страдал, как страдала я от вашего предательства.

После того как Лерой понял, что все попытки наладить со мной отношения безуспешны, он покатился вниз по наклонной.

— Этот мальчик плохо кончит. Какая жалость, что такой сильный дар достался недостойному, — тихо перешептывались пожилые высокородные мэлл между собой.

Конечно, от этих сетований душа моя дрогнула, жалость подняла голову, и я решила, что должна спасти Лероя от него самого. Но тут как гром среди ясного неба грянула по всей столице новость: герцог Маррокун женился.

О его избраннице мало что было известно. Говорили разное, но в конечном итоге возобладала версия, что это иностранка, с которой он познакомился в нору своих путешествий в отроческом возрасте. Говорили, что герцог сильно влюблен, счастлив и светится. Что так хорошо он не выглядел с юности, а таким счастливым его никто никогда не видел. Я порадовалась за Лероя и даже испытала облегчение — наконец эта страница для меня действительно перевернута.

Даже из любопытства издалека взглянула на пару, чтобы убедиться в правдивости слухов. Слухи не лгали. Таким влюбленным Лероя я не видела даже рядом с собой в наши лучшие времена. Так что все, что ни делается, к лучшему. Если бы я не отказала ему, Лерой никогда бы не встретился со своей женой и не стал таким счастливым.

Никого не удивило, что влюбленные молодожены решили перебраться в поместье, чтобы насладиться обществом друг друга. А затем пошли слухи, что они перебрались за границу, на родину жены. И про Лероя забыли. Все, кроме меня.

Случайно оказавшись по делам недалеко от поместья герцогов Маррокунов, я заглянула туда, чтобы поговорить с местными и узнать, как дела у Лероя. И каково же было мое удивление, когда мне сказали, что молодой герцог скончался от лихорадки уже как полгода. Я сначала не поверила своим ушам. Подумала, что это ошибка, или мы говорим о разных людях. Но нет, управляющий поместьем, к которому я обратилась, вспомнил меня и все подтвердил. Привел в фамильный склеп и показал могилу. Смахнул слезу:

— Вот, мэлл Имма, оборвался на маленьком Лерое герцогский род. Эх, — досадливо махнул он рукой и смахнул слезу с другого глаза. — А ведь я еще помню, как вы малышней вдвоем носились наперегонки по парку перед особняком.

Я зарыдала, не сдерживаясь, оплакивая Лероя, себя, наше детство и наши отношения. Сейчас я раскаялась, что не простила его.

— Я прощаю тебя, Лерой, — погладила я плиту с бюстом Лероя. Над мраморным изваянием работал талантливый скульптор, Лерой выглядел как живой, с умиротворенным взглядом и улыбкой. — Пусть богиня подарит тебе лучшую судьбу.

Я выслушала короткий рассказ о смерти Лероя. Простудился и заболел? Как же такое возможно, имея магию огня? Впрочем, с ней вообще что-то непонятное. Если Лерой умер, она должна вернуться ко мне.

Либо он не умер. Но обманывать меня управляющему не было никакого резона, да я и сама чувствовала, что это правда. На уровне подсознания я знала, что Лероя больше нет. Значит, он передал мою магию кому-то другому. И за какое-то время до смерти, иначе бы не смог простудиться.

— А кто его наследник? И где жена? Я могу поговорить с ней? — спросила я.

— Он отписал все жене, детей у них не было. Кузен, виконт Швалье, претендовал на титул, но как ни старался, к завещанию было не придраться. Ни одной лазейки. Герцогиня вышла с честью из их противостояния.

— А где она?

— Уехала к себе домой, в королевство Рамбутан. Сказала, что не может здесь оставаться, ей все напоминает о ее любимом Лерое. — Управляющий снова промокнул глаза платочком. — Оставила меня в прежней должности следить за поместьем, за деньгами приезжает поверенный. Противный мужичишко, скажу я вам. Все что-то рыщет, перепроверяет, сует свой нос куда не следует. Требует повысить налоги. А куда повышать-то? Герцогиня и так в последний год задрала их до небес, народ стонет и потихоньку уходит с земель. А кто тогда работать будет? С кого налоги собирать?

Управляющий охал и ахал все в таком духе, пока мы шли от склепа к дому.

— Зайдете, мэлл? — просительно спросил он. — Вспомните свои юные годы.

— Думаете, можно? Герцогиня не будет против?

— Ну так ее и нет. Кто ж ей скажет? Я вам постелю в вашей комнате. Она так и стоит, как при вас. Мэллорд Лерой запретил ее трогать. Хотя после женитьбы и хотел что-то тут переиначить, но руки не дошли. Только первый этаж успели с женушкой переделать.

Управляющий как-то тяжко вздохнул, и, когда я вошла в дом и увидела изменения собственными глазами, поняла почему. Старый герцогский дом дышал благородной классикой, наследием предков, нескольких поколений рода. Сейчас же весь этаж выглядел китчевым новоделом, как будто у дома не было прошлого и истории бывших владельцев.

Я не знала, радовало меня или огорчало, что я не увидела того, прежнего дома. С одной стороны, наследия герцогов было жалко. С другой, кому оно теперь нужно, и так ли мне хочется столкнуться со своим прошлым?

Мы поужинали с управляющим, и меня отвели в мою комнату. И вот здесь каждая деталь погрузила меня в воспоминания о том, что так хотелось забыть, но никак не удавалось.

Кукольный домик, выструганный Лероем, так же стоял на столике в углу, а предметы расставлены так, как расставила их я в последний раз, когда к нему прикасалась. Рядом лежат потрепанный, уже не такой пушистый, чуть облезлый игрушечный щенок. Чьи черные глазки-бусинки давно сменили цвет, один на зеленый, другой на чернильный, так как прежние давно оторвались. Один был оторван Лероем во время игры, за что получил от меня нагоняй и настоящую девчоночью истерику, с которой не знал, как справиться, и позвал на помощь нашу кухарку, тетушку Грузитту. Она наложила ему кучу вкусностей и дала подзатыльник. Послала горничную за нитками и пуговицами и велела Лерою не давать мне плакать, суя в рот пирожное за пирожным. А потом вместе выбрать новую пуговку для глаза и пришить ее. Чем Лерой весь вечер и занимался, доводя меня уже до другой истерики — от смеха.

Ночью я почти не спала. Рыдала, оплакивала Лероя и прощалась с нашим прошлым. Сюда я уже больше никогда не вернусь. Неизвестно, кому достанется эта комната. И будет ли ее хозяйка играть самодельным кукольным домиком. Или отнесет его на чердак, а то и просто выкинет.

Щенка я утром отнесла в склеп и положила на могилу к Лерою. Пусть охраняет своего хозяина.

Я оставила у управляющего записку для герцогини с просьбой встретиться со мной или связаться. Она вскоре ответила мне вежливым и ничего не значащим посланием, написав в нем все то, что я услышала от управляющего: что она бы с удовольствием встретилась с другом ее любимого мужа, но вряд ли у нас появится такая возможность. Она не собирается возвращаться в страну, где ее сердце разрывается от горя при мысли о преждевременно скончавшемся муже. А мне она желает здоровья и благополучия.

Даже не предложила встретиться на своей территории, если вдруг я там окажусь, подумала я. Так сильно хочет забыть все, что связано с Лероем. Или боится неудобных вопросов, в том числе и о том, куда делась его магия. Хотя, возможно, она не знает, что ему отдала ее я. Мог ли Лерой скрыть такое от любимой жены?

Ответов у меня на это не было. Зато они могли быть у того, у кого находился сейчас мой дар. Я хотела найти этого человека и все выяснить. Я не могла представить, что заставило Лероя отдать дар, за который он так дорого заплатил. Если бы он и решил с ним расстаться, то вернул бы его мне, как он предлагал мне не раз для того, чтобы я его простила.

И вот теперь получалось, что я не могу самостоятельно найти носителя моего дара, если только не набреду случайно или не обращусь официально. Если на имя умершего герцога мне было наплевать, то тревожить память Лероя и давать пищу для пересудов, чтобы его имя трепали кумушки высшего света, я не хотела. Эта тайна умрет со мной.






Глава 30

РАЗГОВОРЫ О МАГИИ




Миррелла уже чувствовала себя довольно бодро, поэтому раскапризничалась, ей не хотелось ждать до завтра. Ей хотелось отправиться домой прямо сейчас. Поэтому граф задержался у нее до поздней ночи. Мы с Надиной обсудили ее школьный день и позанимались уроками. А Камилла развлекалась, залавливая меня едкими замечаниями, высмеивая и критикуя. Но я за словом в карман никогда не лезла. В доме герцога мне привили манеры, но при случае та босоногая девчонка, которая умела за себя постоять, давала о себе знать. Она никуда не исчезала, просто облагородилась внешним лоском.

И Камилла вскоре поняла, что я ей не уступлю. Она скуксилась, к радости Надины, которую забавляла наша пикировка.

— Мэлл Имма, а на какую птичку сегодня похожа Камилла? — провокационно, как когда-то Мири, задала вопрос Надина.

Я бы сказала, что сейчас Камилла походила не на птичку, а на бурундука, но девушка оскорбится. К чему усугублять наш конфликт?

— Давай посмотрим энциклопедию птиц вместе, может, ты сама найдешь?

— А почему я должна походить на птицу? — ощерилась сразу Камилла.

— Это игра такая, очень интересная, — поделилась средняя сестра и убежала за книгой.

Любознательный ум Надины живо принял нашу с Розамундой игру сравнения людей с пернатыми, и теперь энциклопедия птиц была у нее настольной книгой. Мы уже сравнили всех слуг дома с птицами. И вот что у нас получилось. Ливию мы сравнили с чайкой просто потому, что на картинке энциклопедии чайка выглядела какой-то унылой и грустной.

Садовник Флоринус из-за своих длинных усов получил сравнение с усатой синицей. Строгий дядюшка Бурумбус нашел свое птичье выражение в майне из семейства скворцовых.

Серьезная Зоршулла получила сравнение с сычом — на картинке тот смешно хмурил брови, как и горничная. Пипетта тогда еще не была уволена, и наши мнения с Надиной разделились. Моя подопечная видела в ней веселую девушку-хохотушку, которая всегда была с ними ласкова, поэтому ткнула на симпатичную желтую трясогузку. То, что Пипетта трясогузка, я была согласна, но не такая очаровательная, как эта лимонная плиска. Я же ткнула в трехцветного скворца с неприятно выпученными глазами.

— Ой, это какой-то страшненький птиц, — не согласилась с моим выбором Надина. — Пипетта не такая. Она красивая.

— Как скажешь, — не стала я спорить с девочкой, понимая, что во мне говорит предвзятое отношение к горничной.

Кухарку Женуарию мы единогласно признали курочкой-наседкой, выбрав из лучших куриных пород виандот.

Сейчас Надина переворачивала страницы энциклопедии, жадно рассматривая картинки невесть по которому кругу.

— О, мэлл Имма, гляньте, вот эта птица похожа на Камиллу, как считаете? — ткнула она на птичку из семейства нектарницевых.

Темная блестящая пурпурная нектарница имела длинный, длиннее головы, изогнутый вниз клюв. Это был прямой намек на выдающийся, с горбинкой, нос Камиллы.

Девушку он не портил. Странным образом все то, что по отдельности могло бы изуродовать внешность любой девушки, — крупный нос, узкий, скошенный подбородок, близко посаженные чуть раскосые черные глаза, — в ее случае скомпоновали яркую притягательную внешность. Наверное, ее нельзя было назвать красивой с точки зрения классических стандартов. Но сказать, что она некрасива, не повернулся бы язык. Определенно внешность у нее была яркая и привлекательная, хоть нос крупноват и глаза мелковаты.

Я растерялась. Как гувернантка я должна была сделать замечание Надине, что обращать внимание на недостатки внешности нехорошо. Но с другой, я не считала нос Камиллы недостатком, и с птицами мы сравнивали как раз по внешнему сходству, по ярким чертам.

Поэтому я лишь мягко заметила:

— Не вижу сходства, оперение у этой птицы слишком мрачное. Вот эта птица и похожа, и внешность у нее более благородная, как у Камиллы, когда она не куксится, как сейчас, — указала я на синекрылую горную танагру.

Надина порассматривала картинку.

— Возможно. Вы правы, эта птичка имеет больше сходства с сестрой. Камилла, не хочешь посмотреть, на кого ты похожа?

— Чушь какая! — фыркнула Камилла. — Людей сравнивать с птицами. Вы бы еще кого с курицей сравнили.

Мы с Надин переглянулись и зашлись в смехе. Глаза Камиллы злобно сверкнули.

— Тетушку Женуарию, — отсмеявшись, поведала Надина.

Камилла чуть было тоже не рассмеялась, но закусила губу и отвернулась, сделав вид, что ей неинтересны наши глупости.

Надина повернулась ко мне:

— Мэлл Имма, а знаете ли вы, что есть магически выведенные птицы?

— Да что ты!

— Да, об этом рассказывают в магической школе. А у вас есть магия?

— Нет, — запнулась я лишь на долю секунды, и, к счастью, девочка этого не заметила. — А каково это, иметь магию? Расскажи.

Надина, до этого пребывавшая в хорошем расположении духа, вдруг резко изменилась в лице. Глаза испуганно вытаращились, рот некрасиво искривился. Это длилось мгновение, она быстро взяла себя в руки. Но после сидела отстраненная, словно мыслями находилась в каком-то другом месте.

— Зачем вам это знать, если все равно не испытать? — брезгливо спросила Камилла.

— Любопытно, — пожала я плечами. — Все описывают по-разному. Кто как силу, кто как эмоции, кто как преимущество. Кто как досадную обузу.