Будь моей няней
Часть 16 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Вы мне никто! — крикнула вскочившая Камилла. Она зло сжала салфетку и отбросила ее на пол.
— Камилла! — снова взревел медведем граф.
Надина испуганно заплакала и убежала.
— Извинись сейчас же! Ты будешь слушать мэлл Имму и исполнять все, что она скажет! И будешь с ней вежлива, как того требуется от воспитанных девушек! — с угрозой заговорил граф.
— А если нет, то что? Выгонишь? Упечешь к храмовницам? Что?!
— Для начала выпорю! — сузив синие глаза, которые стали почти черными от бури эмоций, пригрозил граф.
Камилла вспыхнула, развернулась и убежала.
— Стой! Камилла! Вернись сейчас же!
Граф размашистым шагом последовал за дочерью.
В столовую с невозмутимым видом вплыла Ливия и стала собирать тарелки.
— Уфф, полный провал, Ливия, — посетовала я.
— С девочками трудно. Никому не удавалось справиться, так что не вините себя.
— Я помогу вам, — вздохнула я, собирая тарелки. — Хотя нет, присоединюсь позже. Пойду проведаю Надину, мне не нравится ее состояние. Ее комната справа? Вторая от лестницы?
— Третья дверь справа, — уточнила Ливия. — Вторая — игровая.
— Спасибо, — поблагодарила я и пошла к Надине.
Еще с лестницы были слышны крики графа и Камиллы. Я тихонько скользнула в комнату Надины.
— Надина, — позвала я.
Но в комнате было пусто. Я подошла к дверям ванной, прислушалась. Там было тихо. Я постучалась:
— Надина…
Мне никто не ответил. Я оглядела комнату.
Широкая кровать с покрывалом до самого пола, напротив большое, почти вполстены, зеркало. Стол для занятий, стеллаж с игрушками, отдельно дверь в гардеробную. Мягкий, скрадывающий звук шагов толстый пушистый ковер. Я подошла к стеллажу: много красивых кукол и мягких игрушек. И совершенно новые, видно, что девочка нечасто с ними играет. Я присела на край кровати, посмотрела в зеркало: как оно неудачно расположено, впечатлительный ребенок вполне может испугаться игры света и геней, падающих из окна. Покрывало слишком длинное, так и запнуться недолго. Что это?
Из-под покрывала слегка выглядывала ножка кровати, почему-то синего цвета. Я заглянула под кровать: все четыре кроватных ножки были аккуратно оплетены цветными лентами. Справа — синими, слева — желтыми. Можно, конечно, спросить Надину, что за фантазия пришла ей в голову, но не думаю, что удостоюсь ответа. Я выпрямилась и позвала:
— Надина, если ты скрываешься под магией маскировки, появись, пожалуйста, — попросила я. — А то я уйду, и ты не услышишь очень интересную сказку. А мне так хочется ее тебе рассказать!
— Я знаю все сказки. Я люблю читать, — через какое-то время услышала я вздох за спиной, и на кровать присела Надина.
— А вот спорим, эту ты не знаешь, — заверила я. — Только ты должна приготовиться ко сну и лечь в кроватку.
Надина послушно встала, сходила в ванную, вышла переодетая в пижамку и юркнула под одеяло. Я выключила свет, оставив ночник у кроватки. Из-за дверей все так же были слышны крики, к которым испуганно прислушивалась Надина.
— И часто так? — сочувственно спросила я.
— Постоянно, — снова вздохнула девочка.
— Ладно, слушай сказку. Она про пугливую птичку, которая преодолела свой страх и превратилась в бесстрашную соколицу.
Я переиначила сказку про трусишку-зайку, добавив туда подробностей от балды, чтобы Надина не узнала сказку, если слышала. Рассказывала, растягивая повествование настолько, чтобы крики из-за дверей уже смолкли и стало тихо.
— Ну что, знаешь такую? — спросила я весело, когда закончила.
— Нет, хорошая сказка. Расскажешь ее еще завтра? Я хочу запомнить.
— Конечно, — ответила я, надеясь, что завтра вспомню то, что напридумывала сегодня.
Подоткнула одеялко.
— Вы идите. Я очень долго засыпаю. Только свет не выключайте, я сама.
— Ой, Надина, — рассмеялась я. — Куда мне спешить. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.
— Я очень долго засыпаю, — выразительно сказала она.
— А у меня полно времени. Только можно я тогда рядышком прилягу? — зевнула я, прикрывая рот ладонью. — Сегодня был такой трудный день…
— Конечно, ложитесь.
Я прилегла рядом на одеяло, обняв девочку и задышав ей ровно и глубоко прямо в ухо. Через пять минут она уже сладко спала. Долго она засыпает, угу, видали мы таких. Теплые объятия и техника дыхания делают чудеса даже с самыми заведомыми несплюшками.
Заглянул граф. Я махнула ему рукой, чтобы вышел. Встала с кровати, оставив свет девочке, чтобы она не испугалась, если проснется. Потом зайду выключу.
Граф ждал меня за дверью.
— Мне надо с вами поговорить, — решительно сказала я.
— Теперь можно и поговорить, — одновременно сказал граф. Улыбнулся: — Что же, идемте тогда в кабинет.
Он сделал приглашающий жест рукой в направлении лестницы.
В столовой уже заканчивала убираться Ливия.
— Простите, не успела вам помочь.
— Как Надина? — спросила Ливия.
— Уже спит, — улыбнулась я.
— Надо же. Она обычно засыпает часами, — удивилась Ливия.
— Наверное, очень утомилась за день, — ответила я.
— Наверное, — согласилась Ливия.
— Ливия, подайте две чашечки кофе в кабинет. Или вы будете чай? Все-таки уже поздно, — обратился ко мне граф.
— Да, нам обоим не помешает успокоительный чай, — с угрозой в голосе сказала я графу. — Ливия, если есть такой, принесите графу, пожалуйста, чайник.
Ливия улыбнулась своей фирменной улыбкой:
— Хорошо, мэлл Имма. Я добавлю побольше ромашки.
Глава 21
ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ, ГРАФ?
Когда мы расположились в кабинете, граф предложил начать мне первой.
— Мэллорд, я не имею права вмешиваться и говорить вам, как вы должны общаться со своими детьми, но…
— Но вы все-таки выскажетесь, — ехидно перебил меня граф.
— Ваши крики с Камиллой очень пугают Надину. Она вообще похожа на зашуганного птенчика, мне это не нравится.
— О, поверьте, когда Элли вернется, вы не узнаете Памелу. Младшая сестра превращает ее в разъяренную тигрицу.
— У меня была возможность это заметить. Но сей факт не отменяет нервозности от обстановки в доме. Вы разве не замечали, как девочка сжимается в комок, когда вы ругаетесь с Камиллой?
— Замечал, вы правы. — Граф устало потер лоб и глаза рукой. — Просто Камилла такая…
— Взрослая, — закончила я за него. — Поэтому ею трудно командовать, трудно ей приказывать. Вы не пробовали обращаться с ней как со взрослой?
— Конечно, пробовал, Имма, — недовольно посмотрел он на меня. — Но она только считает себя взрослой, а по сути совсем еще ребенок. Поэтому взрослого разговора не получается. — Он досадливо развел руками.
Постучалась и зашла в кабинет Ливия. Впереди она катила сервировочный столик, на котором стоял пузатый чайник, чашки и блюдца с закусками.
— Спасибо, Ливия, — улыбнулась я, глядя на размер чайника.
— Пожалуйста, — чуть приподняв уголки губ, ответила Ливия.
Граф усмехнулся. Когда экономка ушла, он отпил чаю и спросил:
— Как вам удалось так быстро уложить Пэм? Это правда, что она долго засыпает. Сколько раз я ни пытался, всегда засыпал раньше ее.
— Камилла! — снова взревел медведем граф.
Надина испуганно заплакала и убежала.
— Извинись сейчас же! Ты будешь слушать мэлл Имму и исполнять все, что она скажет! И будешь с ней вежлива, как того требуется от воспитанных девушек! — с угрозой заговорил граф.
— А если нет, то что? Выгонишь? Упечешь к храмовницам? Что?!
— Для начала выпорю! — сузив синие глаза, которые стали почти черными от бури эмоций, пригрозил граф.
Камилла вспыхнула, развернулась и убежала.
— Стой! Камилла! Вернись сейчас же!
Граф размашистым шагом последовал за дочерью.
В столовую с невозмутимым видом вплыла Ливия и стала собирать тарелки.
— Уфф, полный провал, Ливия, — посетовала я.
— С девочками трудно. Никому не удавалось справиться, так что не вините себя.
— Я помогу вам, — вздохнула я, собирая тарелки. — Хотя нет, присоединюсь позже. Пойду проведаю Надину, мне не нравится ее состояние. Ее комната справа? Вторая от лестницы?
— Третья дверь справа, — уточнила Ливия. — Вторая — игровая.
— Спасибо, — поблагодарила я и пошла к Надине.
Еще с лестницы были слышны крики графа и Камиллы. Я тихонько скользнула в комнату Надины.
— Надина, — позвала я.
Но в комнате было пусто. Я подошла к дверям ванной, прислушалась. Там было тихо. Я постучалась:
— Надина…
Мне никто не ответил. Я оглядела комнату.
Широкая кровать с покрывалом до самого пола, напротив большое, почти вполстены, зеркало. Стол для занятий, стеллаж с игрушками, отдельно дверь в гардеробную. Мягкий, скрадывающий звук шагов толстый пушистый ковер. Я подошла к стеллажу: много красивых кукол и мягких игрушек. И совершенно новые, видно, что девочка нечасто с ними играет. Я присела на край кровати, посмотрела в зеркало: как оно неудачно расположено, впечатлительный ребенок вполне может испугаться игры света и геней, падающих из окна. Покрывало слишком длинное, так и запнуться недолго. Что это?
Из-под покрывала слегка выглядывала ножка кровати, почему-то синего цвета. Я заглянула под кровать: все четыре кроватных ножки были аккуратно оплетены цветными лентами. Справа — синими, слева — желтыми. Можно, конечно, спросить Надину, что за фантазия пришла ей в голову, но не думаю, что удостоюсь ответа. Я выпрямилась и позвала:
— Надина, если ты скрываешься под магией маскировки, появись, пожалуйста, — попросила я. — А то я уйду, и ты не услышишь очень интересную сказку. А мне так хочется ее тебе рассказать!
— Я знаю все сказки. Я люблю читать, — через какое-то время услышала я вздох за спиной, и на кровать присела Надина.
— А вот спорим, эту ты не знаешь, — заверила я. — Только ты должна приготовиться ко сну и лечь в кроватку.
Надина послушно встала, сходила в ванную, вышла переодетая в пижамку и юркнула под одеяло. Я выключила свет, оставив ночник у кроватки. Из-за дверей все так же были слышны крики, к которым испуганно прислушивалась Надина.
— И часто так? — сочувственно спросила я.
— Постоянно, — снова вздохнула девочка.
— Ладно, слушай сказку. Она про пугливую птичку, которая преодолела свой страх и превратилась в бесстрашную соколицу.
Я переиначила сказку про трусишку-зайку, добавив туда подробностей от балды, чтобы Надина не узнала сказку, если слышала. Рассказывала, растягивая повествование настолько, чтобы крики из-за дверей уже смолкли и стало тихо.
— Ну что, знаешь такую? — спросила я весело, когда закончила.
— Нет, хорошая сказка. Расскажешь ее еще завтра? Я хочу запомнить.
— Конечно, — ответила я, надеясь, что завтра вспомню то, что напридумывала сегодня.
Подоткнула одеялко.
— Вы идите. Я очень долго засыпаю. Только свет не выключайте, я сама.
— Ой, Надина, — рассмеялась я. — Куда мне спешить. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.
— Я очень долго засыпаю, — выразительно сказала она.
— А у меня полно времени. Только можно я тогда рядышком прилягу? — зевнула я, прикрывая рот ладонью. — Сегодня был такой трудный день…
— Конечно, ложитесь.
Я прилегла рядом на одеяло, обняв девочку и задышав ей ровно и глубоко прямо в ухо. Через пять минут она уже сладко спала. Долго она засыпает, угу, видали мы таких. Теплые объятия и техника дыхания делают чудеса даже с самыми заведомыми несплюшками.
Заглянул граф. Я махнула ему рукой, чтобы вышел. Встала с кровати, оставив свет девочке, чтобы она не испугалась, если проснется. Потом зайду выключу.
Граф ждал меня за дверью.
— Мне надо с вами поговорить, — решительно сказала я.
— Теперь можно и поговорить, — одновременно сказал граф. Улыбнулся: — Что же, идемте тогда в кабинет.
Он сделал приглашающий жест рукой в направлении лестницы.
В столовой уже заканчивала убираться Ливия.
— Простите, не успела вам помочь.
— Как Надина? — спросила Ливия.
— Уже спит, — улыбнулась я.
— Надо же. Она обычно засыпает часами, — удивилась Ливия.
— Наверное, очень утомилась за день, — ответила я.
— Наверное, — согласилась Ливия.
— Ливия, подайте две чашечки кофе в кабинет. Или вы будете чай? Все-таки уже поздно, — обратился ко мне граф.
— Да, нам обоим не помешает успокоительный чай, — с угрозой в голосе сказала я графу. — Ливия, если есть такой, принесите графу, пожалуйста, чайник.
Ливия улыбнулась своей фирменной улыбкой:
— Хорошо, мэлл Имма. Я добавлю побольше ромашки.
Глава 21
ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ, ГРАФ?
Когда мы расположились в кабинете, граф предложил начать мне первой.
— Мэллорд, я не имею права вмешиваться и говорить вам, как вы должны общаться со своими детьми, но…
— Но вы все-таки выскажетесь, — ехидно перебил меня граф.
— Ваши крики с Камиллой очень пугают Надину. Она вообще похожа на зашуганного птенчика, мне это не нравится.
— О, поверьте, когда Элли вернется, вы не узнаете Памелу. Младшая сестра превращает ее в разъяренную тигрицу.
— У меня была возможность это заметить. Но сей факт не отменяет нервозности от обстановки в доме. Вы разве не замечали, как девочка сжимается в комок, когда вы ругаетесь с Камиллой?
— Замечал, вы правы. — Граф устало потер лоб и глаза рукой. — Просто Камилла такая…
— Взрослая, — закончила я за него. — Поэтому ею трудно командовать, трудно ей приказывать. Вы не пробовали обращаться с ней как со взрослой?
— Конечно, пробовал, Имма, — недовольно посмотрел он на меня. — Но она только считает себя взрослой, а по сути совсем еще ребенок. Поэтому взрослого разговора не получается. — Он досадливо развел руками.
Постучалась и зашла в кабинет Ливия. Впереди она катила сервировочный столик, на котором стоял пузатый чайник, чашки и блюдца с закусками.
— Спасибо, Ливия, — улыбнулась я, глядя на размер чайника.
— Пожалуйста, — чуть приподняв уголки губ, ответила Ливия.
Граф усмехнулся. Когда экономка ушла, он отпил чаю и спросил:
— Как вам удалось так быстро уложить Пэм? Это правда, что она долго засыпает. Сколько раз я ни пытался, всегда засыпал раньше ее.