Бронзовые звери

Все возгласы протеста тут же стихли.

В шести метрах от них сияла неярким светом сокровищница. Лайла почувствовала, как ускоряется пульс. Ее тело трясло, словно в лихорадке. Они были так близко. И у них лира. Они знали, где на ней необходимо играть.

Не хватало только карты.

Пройдя несколько шагов, они оказались у подножия невысокой стеклянной лестницы, ступеньки которой вели в довольно просторную комнату, размером с главный вестибюль Эдема. Мраморный пол был Сотворен при помощи фосфоресцирующих нитей, наполняя комнату мягким сиянием. В куполообразном потолке, возвышавшемся над ними на высоте восемнадцати метров, виднелось окно, сквозь которое на сокровища лился лунный свет.

Только они совсем не были похожи на сокровища.

Двенадцать черных постаментов высотой с обычный ларец заполняли комнату, по шесть с каждой стороны. У подножия каждого постамента виднелась небольшая металлическая сфера, не больше ее ладони. А на каждом постаменте стоял изящный стеклянный сосуд, напоминавший флакон духов. Рифленую поверхность сосудов покрывали причудливые узоры из лепестков фиалок или тугих бутонов роз, мягкое сияние, исходившее от пола, отбрасывало блики на их сияющий хрусталь.

– И где же карты? – спросил Гипнос.

– Это и есть карты, – откликнулся Северин. – Редчайшая Сотворенная разумом субстанция, создающая в мыслях человека знание об определенном месте.

Вдоль дальней стены виднелась большая квадратная панель, размером не меньше двух обеденных столов, заполненная плотными спиралями выдутого стекла. Краска внутри кружилась в вихре ярких оттенков – мятно-зеленого и желто-оранжевого, темно-розового и гранатового. Настоящая необузданная феерия цвета. Все это колыхалось, перекатываясь волнами, пока цвета не затрепетали, словно гипнотическое предостережение.

Лайла коснулась повязки на лице. Сквозь фильтр из Сотворенного шелка она уловила новый запах. Запах пепла в сочетании с чем-то зловонным.

– Никто просто так не оставит свои сокровища на видном месте, – заявил Северин. – Мы должны использовать все свои органы чувств. Энрике, здесь есть что-нибудь достойное внимания? Какой-нибудь образец большого исторического значения?

Энрике вздрогнул при звуке своего имени. Он обвел взглядом комнату, а затем уставился на Северина, который с надеждой взирал на него. Энрике откашлялся.

– Сосуды, похоже, сделаны из муранского стекла, а духи были мощным инструментом древних, что подтверждает вывод, что это, вероятно, карты храмов.

Северин улыбнулся.

– Я знаю, ты бы заметил что-нибудь.

Энрике пропустил его замечание мимо ушей.

Гипнос топтался на месте, оттягивая воротник плаща.

– А вам не кажется, что здесь слишком жарко?

Теперь, когда он упомянул об этом, в комнате на самом деле стало жарковато, но, возможно, всему виной была теплоизоляция. Лайла смахнула со лба влажные вьющиеся волосы, а Северин настороженно обвел комнату взглядом.

– Что-то в этой комнате требует такой температуры, – сказал он.

– Ты так говоришь, будто эта комната живая, – ответил Гипнос, явно чувствуя себя неуютно.

– Возможно, так и есть, – ответил Северин. Он осмотрел лестницу, затем панель со стеклянными спиралями, а затем вышел на первую площадку. – Я спущусь вниз.

– Отлично, – воскликнула Лайла, последовав за ним.

Северин загородил ей дорогу.

– Мы пока не знаем, что это, позволь мне…

– Позволить тебе что? – резко спросила Лайла. – Сделать из себя мученика? Снова? Если ты умрешь, все провалится, потому что мы не сможем воспользоваться лирой. Поэтому или ты остаешься и смотришь, как мы уходим, или тебе придется смириться с тем, что мы идем с тобой.

На лицах Гипноса и Зофьи застыло изумление. Гипнос поднял руку.

– Я… мне обязательно идти? – спросил он.

Лайла гневно уставилась на него.

Северин вздохнул, затем отошел в сторону.

– Ты права. Теперь я ваш слуга.

– Если бы, – пробормотала Лайла, спускаясь по лестнице.

Едва ее нога коснулась первой ступеньки, она тут же запустила руки в рукава плаща, нащупывая корсет, в котором Зофья спрятала свои Сотворенные изобретения. Лайла извлекла карманный фонарик, посветив на сосуд для духов на первом постаменте. Что-то вспыхнуло внутри.

– Следи за дальней стеной, – предупредил Северин.

Зофья кивнула, устраиваясь перед входом в комнату.

Внутри сосуда с духами оказался маленький золотой ключ. Запах гниющего мяса ощущался здесь еще сильнее.

– Здесь определенно есть ключ, – сказала она, зажимая нос.

– Можно мне? – спросил Северин.


Лайла бросила ему фонарик. Северин посветил на сосуды.

– В каждом из них есть ключ, – сказал он.

– И как мы узнаем, что именно они отпирают? – поинтересовался Энрике. – Это может быть все, что угодно.

– Есть только один способ проверить, к чему ведут эти карты, – сказал Северин, глядя на сосуды. – Разделиться. Откупорить каждый сосуд совсем чуть-чуть… Сотворенные разумом карты очень сильны и могущественны, поэтому будьте готовы.

– Мы ищем следы храма под Повельей… так что ищите скалистую землю, пещеры и что-то в этом духе.

Лайла старалась сохранять спокойствие, прикоснувшись к холодному гладкому стеклу сосуда. Она взглянула на дальнюю стену, освещенную стеклянными спиралями. Она не изменилась.

Лайла медленно откупорила сосуд. Крохотное облачко Сотворенного разумом аромата поднялось в воздух. И едва лишь она вдохнула его, ее сознание словно вытащили из нее одним внезапным рывком. Хлопая глазами, она увидела разрушенный край обрыва в глубине джунглей, где гробы свисали с крон лесных деревьев и в ямах, заполненных костями, поблескивало золото. Она заморгала, и видение исчезло.

Лайла закупорила сосуд, ее руки дрожали, когда она обернулась к остальным.

– Это какие-то джунгли, – сказала она. – Не Повелья.

– Фу, а здесь могильная яма, – сказал Гипнос, закупоривая свой сосуд.

Энрике заткнул свой сосуд пробкой, качая головой.

– Это карта какого-то замка.

– Стеклянная дверь в тундре, – сказала Зофья, подходя к другому постаменту.

Лайла откупорила еще два сосуда, перед ее глазами возникли заснеженные храмы с изогнутыми козырьками крыш и таинственные переулки, незаметные людскому глазу в больших суматошных городах. Но ничто не напоминало венецианского Чумного Острова, и Лайла засомневалась, что здесь вообще была такая карта…или же…

– Нашел.

Лайла обернулась, уставившись на Северина, сжимавшего пробку сосуда. На мгновение его зрачки расширились от ужаса. Он покачал головой, постепенно успокаиваясь, но Лайла не сомневалась, что он видел нечто ужасное.

– Ты уверен? – спросил Энрике.

Северин отвел взгляд и сдержанно кивнул.

– Тогда почему бы нам просто не взять этот флакон и не уйти? – спросил Гипнос.

Лайла окинула взглядом комнату. Она не изменилась. И здесь по-прежнему стояла удушливая жара. Огоньки на полу остались теми же, и даже, когда они открывали каждый Сотворенный разумом сосуд, ни одна из стеклянных спиралей на дальней стене не изменилась. Высоко над ними холодная луна пристально смотрела на происходящее сквозь окно в крыше купола.

Северин уставился на постамент.

– Мы не знаем, что произойдет, когда я уберу оттуда сосуд, поэтому должны быть готовы к худшему, – предупредил он. – Зофья, что у нас есть?

– Четырнадцать взрывных устройств, шесть кинжалов для ближнего боя, стальная веревка и Сотворенная заглушающая звуки ткань, – сказала Зофья, указав на свой плащ. – А вот огненный репеллент.

– Замечательные смертоносные приспособления, которые, я уверен, не понадобятся… да? – спросил Гипнос, глядя на них. – Да?

Северин схватил сосуд с постамента и запихнул его в ящичек, который дал ему Руслан. Вокруг по-прежнему было тихо и спокойно.

– Видите? – воскликнул Гипнос. – Ничего.

Но Лайла сразу почувствовала, что в комнате что-то изменилось. Воздух едва заметно замерцал, комната словно сжалась, стены пошли складками от усиливавшейся жары. Ее внимание привлек чмокающий звук. Она повернулась как раз вовремя, увидев, как первые ступеньки стеклянной лестницы растворились в стене, блокируя вход. На дальней стене стеклянные спирали переплелись между собой, и у Лайлы замерло сердце.

Это никогда не было спиралями.

Это были весы.





19. Зофья




В душе Зофьи не осталось места для страха. Осознав происходящее, она тут же разделила его на несколько частей. Жидкое стекло, сочившееся из панели, пролилось на пол и постепенно стало приобретать форму. Через несколько мгновений расплавленная стеклянная субстанция обрела форму. Зофья увидела вытянутую морду, лапы с острыми когтями, толстый хвост и тело высотой около пятнадцати метров. Стеклянное чудовище повернуло голову и уставилось на них.

– Помните, что я говорил про дракона? – произнес Гипнос. – Беру свои слова обратно.

Зофья ощутила жаркое дуновение, исходящее от его полупрозрачных крыльев, заметила алую полосу на его брюхе и острые клыки размером с ее ладонь и мощный хвост с сеткой голубых пятен. Она ощущала привкус расплавленного металла, напоминавший медный запах крови. До нее донесся мощный шлепок его огромного хвоста по полу, словно звук разбивающейся люстры.

– Берегись! – завопила Лайла.