Брак во имя Альянса
Часть 17 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И надо формировать сообщение о том, что я передам отцу, а перед глазами все то же, и сильная рука Аэдо под моей футболкой. Интересно, что я буду чувствовать, если его большая крепкая ладонь будет скользить по коже?
«Папа, здравствуй. Возможно, тебе скоро передадут неприятные новости обо мне. Сделай вид, что поверил, однако я жива и здорова, и мы увидимся сразу же, как только появится возможность».
Сообщение ушло, имплант продемонстрировал подтверждение получения.
«Хорошо. Я все сделаю. Пока… отдыхай. Постараюсь тебя немного расслабить, чтобы отключение прошло безболезненно».
А голос? Интересно, каким бы был его голос, если бы Аэдо мог говорить? И почему он не может говорить? Верховный стор лишил его языка? Или попросту что-то подкорректировал в мозге?
Я закрыла глаза и постаралась расслабиться.
Представила себе, что лежу на воде и где-то вдалеке слышен тихий плеск волн, наползающих на мокрую гальку.
Наверное, именно в этот момент Аэдо и погрузил меня в сон, потому что образы размылись, чувства растворились в солнечном тепле, и я все еще чувствовала мягкое покачивание на волнах и такой счастливый покой, что внезапно захотелось в таком состоянии провести вечность. Ни мыслей, ни страданий – только сон в теплом коконе.
Мне было хорошо. И приятно.
Время сжалось до промелькнувшего мгновения.
К мягкому покачиванию добавились новые ощущения, как будто кто-то гладил мое лицо, и каждый раз, когда контакт разрывался, я невольно тянулась следом. Да, это именно то, что мне нужно – уже много лет нужно. Тепло и покой. То самое тепло, к которому я потянулась, обнимая бесчувственного медиума. Ощущение того, что тебя никто и никогда не обидит, не подвергнет опасности. Алекс…
Впрочем, надо заставить наконец принять то, что его больше нет, а впереди – целая жизнь, пусть и чужая жизнь, потому что я займу чей-то идентификатор, считаю чью-то историю. Но одновременно и моя жизнь, ведь это по-прежнему буду я, Маргарита Росс.
Я медленно выныривала из сна, но ощущение теплых прикосновений никуда не ушло. Я с трудом сообразила, что на щеках влага и что меня действительно гладят по лицу, очень нежно, едва касаясь. С трудом открыла глаза. Рядом с креслом сидел на стуле медиум Аэдо. Это он вытирал мои щеки, скользя шершавыми жесткими пальцами по коже. А что, если бы он меня обнял, прижал к себе? Я почти забыла, как это бывает, когда тебя кто-то искренне утешает, когда тебя кто-то… любит.
«Ты плакала во сне».
Он убрал руку. Я шмыгнула носом, жалея о том, что все прекратилось, и даже чувствуя некоторое раздражение. Не надо меня вообще трогать, если собираешься только вытереть слезы. Чертов медиум. Растравил душу, и я уже начинаю себе воображать невесть что.
«Ты отключена от сети Альянса».
Я снова закрыла глаза, по привычке начала просматривать список доступных источников. Да, в самом деле – ни одного контакта со стороны Альянса, но мой локальный банк данных скопирован на узел девиранской сети, да и сама девиранская сеть доступна мне почти вся.
– Значит, я умерла? – уточнила тихо.
«Для них – да», – последовал лаконичный ответ.
Аэдо помолчал, потом медленно поднялся со стула.
«Как ты себя чувствуешь, Марго? Ничего не болит?»
– Странно ощущать себя несуществующей в информационном пространстве Альянса, – усмехнулась я и стала подниматься с кресла. – Наверное, мне стоит пойти к себе в каюту?
«Да. Теперь мне нужно сформировать отчет о твоей трагической гибели».
– Только не отправляй им цифрографию меня без одежды. Не хочу, чтоб меня разглядывали, – буркнула я.
«Обед через два часа», – догнало меня сообщение, когда я уже была на пороге.
Я обернулась, чтобы увидеть Аэдо снова работающим с программными модулями. Получалось у него ловко, и было в этом что-то завораживающее и внезапно красивое. Помимо воли я залюбовалась плавными движениями рук. Аэдо был без перчаток. Я снова подумала о том, что Верховный стор, несомненно, выбирал для себя самый лучший человеческий материал. На неизмеримо крошечный миг мне показалось, что я когда-то уже видела эти руки поверх голографической панели. Но где я могла их видеть? Нигде конечно же.
* * *
Выходя к обеду, я внезапно испытала смутное желание выглядеть чуточку лучше. За отсутствием расчески долго сидела на краю кровати, разбирая спутанные пряди. Волосы, хоть и недлинные – чуть ниже плеча, запутались так, что скорее походили на разоренное воронье гнездо. Не меньше часа ушло на то, чтобы придать себе человеческий вид, и я отправила медиуму сообщение, что хочу расческу. В конце концов, это не так уж и много по сравнению с тем, что он для меня делал. Мне стало жаль, что на корабле нет зеркал. Хотелось взглянуть на себя со стороны – насколько измученно и загнанно я выгляжу? Синяки под глазами? Отекшие и покрасневшие веки? Я торопливо облизнула губы – так и есть, сухие, и нижняя неприятно треснула. Самое смешное, что я даже сама не понимала, зачем об этом думаю, ведь не должна же! Но все равно думала.
Я все-таки справилась с вороньим гнездом на голове, разложила волосы по плечам. Как могла, осмотрела себя, но ничего нового не было. Пижама, она и есть пижама, а я… невольно вспомнила то платье глубокого синего цвета, и туфли на высоком каблуке, и изящный клатч. Я грустно усмехнулась. Все-таки ничто женское мне не чуждо, даже на инопланетном корабле.
Пришло оповещение, что можно идти обедать. Я привычно подключила навигатор и поторопилась. В груди поселилось давно забытое, щекочущее предвкушение, те самые сотни легких бабочек с невесомыми, полупрозрачными крылышками, вестницы чего-то нового, будоражащего, заставляющего кровь бежать быстрее и почему-то смущаться. Неужели меня настолько зацепил вид рук медиума, когда он занимался настройкой программ?
И почему-то щекам сделалось жарко, когда я увидела стол с сервированным обедом и знакомый высокий силуэт на фоне панорамного окна с видом на даториум.
«Я пришла», – отправила сообщение, снабдив его смайликом.
Аэдо резко повернулся, так что всколыхнулась его мантия. Я снова обратила внимание на его руки, но теперь они были скрыты под тканью перчаток и сложены на груди.
«Тогда прошу к столу».
Бросила взгляд на сервировку: все было изысканно и очень по-земному. Интересно, откуда у него здесь белые фарфоровые тарелки? А бокалы на тонких ножках? И вино?..
– У нас сегодня праздник? – Я аккуратно взяла в руки бутылку. Невероятно! Зеленое стекло. Классический земной траминер двадцатилетней выдержки. – Откуда это?
«Купил на станции, еще раньше, – пришел ответ. – Мне кажется, тебе должно понравиться».
– Тебе очень правильно кажется, – пробормотала я, – это просто потрясающе. Ты сам-то его пробовал?
«Да».
Мы сели почти одновременно, Аэдо осторожно взял у меня из рук бутылку и откупорил ее. Плеснул мне в бокал вина светлого соломенного оттенка, налил и себе, но совсем немного, на самое донышко.
«Мне нельзя много, влияет на производительность вычислений».
– Как оно может влиять на производительность вычислений каких-то железок? – Я невольно улыбнулась.
«При чем здесь железки? Вычисления производятся биологическими тканями мозга. Вот что имеет самую высокую производительность, Марго».
Пить вино и есть совершенно расхотелось. Вот оно что… Верховный стор загружает обработку информации в мозг, а ведь всем известно, что это – самый мощный компактный вычислитель. Биологический вычислитель.
«Приятного аппетита». – Аэдо кивнул мне и принялся за обед, который, к слову, состоял из большой отбивной и тушеных овощей.
Я тоже взяла вилку. Немудрено, что Аэдо не разговаривает. Верховный стор попросту загреб максимально возможный объем вычислительных мощностей под свои нужды. Вполне возможно, что и другие функции тела будут отключены – чтобы не занимали ресурсы.
Стало грустно и противно от всего происходящего.
И в самом деле, сможет ли медиум жить, если из него выдрать интерфейс? А вдруг там все настолько завязано на обработку данных, что вмешайся я в процесс – и Аэдо попросту умрет? Мозг – это слишком тонкая штука, чтобы вот так запросто в него лезть.
А еще… мне было так его жаль, этого переделанного человека, что в груди разрасталась тупая, ноющая боль.
– Я его убью, – сказала, прожевав кусок отбивной. – Я вернусь и его убью.
«Верховного стора?»
– Именно так, – кивнула я. – За то, что он с тобой сделал. Возможно, и не только с тобой. Возможно, все медиумы на «Содружестве» – переделанные люди. Похищенные люди.
«Но если ты его убьешь, то я отключусь».
– Думаю, это исправимо. При наличии квалифицированных специалистов тебя можно будет включить обратно. Правильно включить, вернуть все то, что у тебя отобрали, не спрашивая.
Мне показалось, что Аэдо вздохнул.
«Не будем об этом, Марго. Давай я расскажу тебе, что мы будем делать дальше?»
– Хорошо.
Я залпом выпила содержимое бокала и налила еще. Иные новости лучше переваривать в присутствии спиртосодержащих веществ в крови.
«Я подобрал несколько кандидатур. Все в наличии – идентификаторы, номера банковских карт… все, что тебе будет необходимо. Это были женщины без семьи, так что проблем не должно возникнуть. Послезавтра, по времени «Содружества», ты сядешь на мой катер и улетишь на Кайену. Это планета с периферии, она еще не достигла пика цифровизации. И оттуда начнешь новую жизнь».
– У тебя есть свой катер? А Верховный стор о нем знает?
«Не знает. Я его купил на станции у одного человека пару лет назад, в обмен на кое-какие услуги, нигде не регистрировал и здесь еще и модифицировал».
– А как я объясню на Кайене, почему прилетела на корабле без всякой регистрации?
«Скажешь, что сбежала от пиратов».
– И то правда, – пробормотала я.
От вина мне стало тепло, и я с большим воодушевлением отрезала кусочки отбивной и отправляла их в рот.
– Покажешь мне катер?
«Конечно. Думаю, с управлением ты справишься».
– Ты ведь знаешь, что я была пилотом?
Он кивнул.
– Ты ведь… многое обо мне знаешь? – Голос внезапно сел до шепота. Глупый вопрос, учитывая каюту медиума, украшенную моими цифрографиями.
Еще один кивок.
– И тебе наверняка известно, что я собиралась замуж за человека, которого убили девиране…
«И это тоже известно. К сожалению, я тогда не был еще создан, и потому не смог бы ничего сделать, чтобы тебе не было больно».
«Папа, здравствуй. Возможно, тебе скоро передадут неприятные новости обо мне. Сделай вид, что поверил, однако я жива и здорова, и мы увидимся сразу же, как только появится возможность».
Сообщение ушло, имплант продемонстрировал подтверждение получения.
«Хорошо. Я все сделаю. Пока… отдыхай. Постараюсь тебя немного расслабить, чтобы отключение прошло безболезненно».
А голос? Интересно, каким бы был его голос, если бы Аэдо мог говорить? И почему он не может говорить? Верховный стор лишил его языка? Или попросту что-то подкорректировал в мозге?
Я закрыла глаза и постаралась расслабиться.
Представила себе, что лежу на воде и где-то вдалеке слышен тихий плеск волн, наползающих на мокрую гальку.
Наверное, именно в этот момент Аэдо и погрузил меня в сон, потому что образы размылись, чувства растворились в солнечном тепле, и я все еще чувствовала мягкое покачивание на волнах и такой счастливый покой, что внезапно захотелось в таком состоянии провести вечность. Ни мыслей, ни страданий – только сон в теплом коконе.
Мне было хорошо. И приятно.
Время сжалось до промелькнувшего мгновения.
К мягкому покачиванию добавились новые ощущения, как будто кто-то гладил мое лицо, и каждый раз, когда контакт разрывался, я невольно тянулась следом. Да, это именно то, что мне нужно – уже много лет нужно. Тепло и покой. То самое тепло, к которому я потянулась, обнимая бесчувственного медиума. Ощущение того, что тебя никто и никогда не обидит, не подвергнет опасности. Алекс…
Впрочем, надо заставить наконец принять то, что его больше нет, а впереди – целая жизнь, пусть и чужая жизнь, потому что я займу чей-то идентификатор, считаю чью-то историю. Но одновременно и моя жизнь, ведь это по-прежнему буду я, Маргарита Росс.
Я медленно выныривала из сна, но ощущение теплых прикосновений никуда не ушло. Я с трудом сообразила, что на щеках влага и что меня действительно гладят по лицу, очень нежно, едва касаясь. С трудом открыла глаза. Рядом с креслом сидел на стуле медиум Аэдо. Это он вытирал мои щеки, скользя шершавыми жесткими пальцами по коже. А что, если бы он меня обнял, прижал к себе? Я почти забыла, как это бывает, когда тебя кто-то искренне утешает, когда тебя кто-то… любит.
«Ты плакала во сне».
Он убрал руку. Я шмыгнула носом, жалея о том, что все прекратилось, и даже чувствуя некоторое раздражение. Не надо меня вообще трогать, если собираешься только вытереть слезы. Чертов медиум. Растравил душу, и я уже начинаю себе воображать невесть что.
«Ты отключена от сети Альянса».
Я снова закрыла глаза, по привычке начала просматривать список доступных источников. Да, в самом деле – ни одного контакта со стороны Альянса, но мой локальный банк данных скопирован на узел девиранской сети, да и сама девиранская сеть доступна мне почти вся.
– Значит, я умерла? – уточнила тихо.
«Для них – да», – последовал лаконичный ответ.
Аэдо помолчал, потом медленно поднялся со стула.
«Как ты себя чувствуешь, Марго? Ничего не болит?»
– Странно ощущать себя несуществующей в информационном пространстве Альянса, – усмехнулась я и стала подниматься с кресла. – Наверное, мне стоит пойти к себе в каюту?
«Да. Теперь мне нужно сформировать отчет о твоей трагической гибели».
– Только не отправляй им цифрографию меня без одежды. Не хочу, чтоб меня разглядывали, – буркнула я.
«Обед через два часа», – догнало меня сообщение, когда я уже была на пороге.
Я обернулась, чтобы увидеть Аэдо снова работающим с программными модулями. Получалось у него ловко, и было в этом что-то завораживающее и внезапно красивое. Помимо воли я залюбовалась плавными движениями рук. Аэдо был без перчаток. Я снова подумала о том, что Верховный стор, несомненно, выбирал для себя самый лучший человеческий материал. На неизмеримо крошечный миг мне показалось, что я когда-то уже видела эти руки поверх голографической панели. Но где я могла их видеть? Нигде конечно же.
* * *
Выходя к обеду, я внезапно испытала смутное желание выглядеть чуточку лучше. За отсутствием расчески долго сидела на краю кровати, разбирая спутанные пряди. Волосы, хоть и недлинные – чуть ниже плеча, запутались так, что скорее походили на разоренное воронье гнездо. Не меньше часа ушло на то, чтобы придать себе человеческий вид, и я отправила медиуму сообщение, что хочу расческу. В конце концов, это не так уж и много по сравнению с тем, что он для меня делал. Мне стало жаль, что на корабле нет зеркал. Хотелось взглянуть на себя со стороны – насколько измученно и загнанно я выгляжу? Синяки под глазами? Отекшие и покрасневшие веки? Я торопливо облизнула губы – так и есть, сухие, и нижняя неприятно треснула. Самое смешное, что я даже сама не понимала, зачем об этом думаю, ведь не должна же! Но все равно думала.
Я все-таки справилась с вороньим гнездом на голове, разложила волосы по плечам. Как могла, осмотрела себя, но ничего нового не было. Пижама, она и есть пижама, а я… невольно вспомнила то платье глубокого синего цвета, и туфли на высоком каблуке, и изящный клатч. Я грустно усмехнулась. Все-таки ничто женское мне не чуждо, даже на инопланетном корабле.
Пришло оповещение, что можно идти обедать. Я привычно подключила навигатор и поторопилась. В груди поселилось давно забытое, щекочущее предвкушение, те самые сотни легких бабочек с невесомыми, полупрозрачными крылышками, вестницы чего-то нового, будоражащего, заставляющего кровь бежать быстрее и почему-то смущаться. Неужели меня настолько зацепил вид рук медиума, когда он занимался настройкой программ?
И почему-то щекам сделалось жарко, когда я увидела стол с сервированным обедом и знакомый высокий силуэт на фоне панорамного окна с видом на даториум.
«Я пришла», – отправила сообщение, снабдив его смайликом.
Аэдо резко повернулся, так что всколыхнулась его мантия. Я снова обратила внимание на его руки, но теперь они были скрыты под тканью перчаток и сложены на груди.
«Тогда прошу к столу».
Бросила взгляд на сервировку: все было изысканно и очень по-земному. Интересно, откуда у него здесь белые фарфоровые тарелки? А бокалы на тонких ножках? И вино?..
– У нас сегодня праздник? – Я аккуратно взяла в руки бутылку. Невероятно! Зеленое стекло. Классический земной траминер двадцатилетней выдержки. – Откуда это?
«Купил на станции, еще раньше, – пришел ответ. – Мне кажется, тебе должно понравиться».
– Тебе очень правильно кажется, – пробормотала я, – это просто потрясающе. Ты сам-то его пробовал?
«Да».
Мы сели почти одновременно, Аэдо осторожно взял у меня из рук бутылку и откупорил ее. Плеснул мне в бокал вина светлого соломенного оттенка, налил и себе, но совсем немного, на самое донышко.
«Мне нельзя много, влияет на производительность вычислений».
– Как оно может влиять на производительность вычислений каких-то железок? – Я невольно улыбнулась.
«При чем здесь железки? Вычисления производятся биологическими тканями мозга. Вот что имеет самую высокую производительность, Марго».
Пить вино и есть совершенно расхотелось. Вот оно что… Верховный стор загружает обработку информации в мозг, а ведь всем известно, что это – самый мощный компактный вычислитель. Биологический вычислитель.
«Приятного аппетита». – Аэдо кивнул мне и принялся за обед, который, к слову, состоял из большой отбивной и тушеных овощей.
Я тоже взяла вилку. Немудрено, что Аэдо не разговаривает. Верховный стор попросту загреб максимально возможный объем вычислительных мощностей под свои нужды. Вполне возможно, что и другие функции тела будут отключены – чтобы не занимали ресурсы.
Стало грустно и противно от всего происходящего.
И в самом деле, сможет ли медиум жить, если из него выдрать интерфейс? А вдруг там все настолько завязано на обработку данных, что вмешайся я в процесс – и Аэдо попросту умрет? Мозг – это слишком тонкая штука, чтобы вот так запросто в него лезть.
А еще… мне было так его жаль, этого переделанного человека, что в груди разрасталась тупая, ноющая боль.
– Я его убью, – сказала, прожевав кусок отбивной. – Я вернусь и его убью.
«Верховного стора?»
– Именно так, – кивнула я. – За то, что он с тобой сделал. Возможно, и не только с тобой. Возможно, все медиумы на «Содружестве» – переделанные люди. Похищенные люди.
«Но если ты его убьешь, то я отключусь».
– Думаю, это исправимо. При наличии квалифицированных специалистов тебя можно будет включить обратно. Правильно включить, вернуть все то, что у тебя отобрали, не спрашивая.
Мне показалось, что Аэдо вздохнул.
«Не будем об этом, Марго. Давай я расскажу тебе, что мы будем делать дальше?»
– Хорошо.
Я залпом выпила содержимое бокала и налила еще. Иные новости лучше переваривать в присутствии спиртосодержащих веществ в крови.
«Я подобрал несколько кандидатур. Все в наличии – идентификаторы, номера банковских карт… все, что тебе будет необходимо. Это были женщины без семьи, так что проблем не должно возникнуть. Послезавтра, по времени «Содружества», ты сядешь на мой катер и улетишь на Кайену. Это планета с периферии, она еще не достигла пика цифровизации. И оттуда начнешь новую жизнь».
– У тебя есть свой катер? А Верховный стор о нем знает?
«Не знает. Я его купил на станции у одного человека пару лет назад, в обмен на кое-какие услуги, нигде не регистрировал и здесь еще и модифицировал».
– А как я объясню на Кайене, почему прилетела на корабле без всякой регистрации?
«Скажешь, что сбежала от пиратов».
– И то правда, – пробормотала я.
От вина мне стало тепло, и я с большим воодушевлением отрезала кусочки отбивной и отправляла их в рот.
– Покажешь мне катер?
«Конечно. Думаю, с управлением ты справишься».
– Ты ведь знаешь, что я была пилотом?
Он кивнул.
– Ты ведь… многое обо мне знаешь? – Голос внезапно сел до шепота. Глупый вопрос, учитывая каюту медиума, украшенную моими цифрографиями.
Еще один кивок.
– И тебе наверняка известно, что я собиралась замуж за человека, которого убили девиране…
«И это тоже известно. К сожалению, я тогда не был еще создан, и потому не смог бы ничего сделать, чтобы тебе не было больно».