Брак с летальным исходом

* * *


– Миледи может поступать так, как сочтет нужным, – раздался из коридора раздраженный голос горничной. – Но только ничего этим не добьется.

– Я хочу поговорить с лордом Кастанелло, – в который раз повторила я.

Женщина не ответила. Через минуту я услышала перестук ее каблучков и позвякивание посуды на подносе. Горничная ушла прочь.

За два дня моей голодовки никто из прислуги не сделал ни одной попытки попасть ко мне в комнату, но я все равно перетащила массивный столик и для верности подперла им дверь. От голода живот неприятно тянуло, болела голова, но я была намерена держаться до конца.

Второе письмо, разложенное до горки мелкой бумажной пыли, разделило судьбу первого. Сейчас, когда я уже больше суток находилась в комнате совершенно одна, я немного жалела об этом. Не избавься я от письма столь поспешно, у меня было бы достаточно времени, чтобы тщательнее изучить почерк, чернила, состав бумаги и другие вещи, которые могли бы натолкнуть на мысль о том, кем же являлись мои таинственные благодетели. По крайней мере, активные раздумья отвлекли бы от настойчивых голодных мыслей.

В животе вновь предательски заурчало.

Я только вздохнула.

Мужественно перетерпев первый день голодовки, я почувствовала, что мне становится легче. Я не так уж и много двигалась и не нуждалась в существенном притоке энергии, а посему отсутствие еды не особенно тяготило – или, по крайней мере, мне так казалось. Горничная исправно приходила и уходила ни с чем. Судя по тому, каким тоном она отвечала на мое дежурное «Я хочу поговорить с лордом Кастанелло», женщина и сама была не против того, чтобы уморить меня голодом. Передала ли она мои слова лорду или же действительно посчитала просьбу не стоящей внимания, я не знала.

Тем не менее вечером третьего дня, когда горничная, перехватив дребезжащий посудой поднос, собралась уходить, я услышала приближающиеся к моей комнате шаги.

– Что здесь происходит? – осведомился у горничной лорд Кастанеллло.

Снова звякнули чашки – видимо, горничная поставила поднос на столик у стены.

– Ничего особенного, милорд, – сбивчиво заговорила она. – В последнее время с миледи постоянно случаются истерики. То криками всех разбудит посреди ночи, то о вас спрашивает с утра пораньше, будто стряслось что. А теперь вот от еды отказываться вздумала, говорит, что пока вы, милорд, сюда сами не явитесь, никого в комнату не пустит. И, почитай, третий день уже не ест. Я у господина Берто нашего справлялась, так он сказал, что негоже милорда по всяким пустякам отвлекать. Вам и без нее, и без нас хлопот хватает. Но куда там. Поэтому мы не хотели…

– Кто вам сказал не беспокоить меня, Мелия? – Вопрос хозяина дома прозвучал обманчиво мягко. – Альберто? С ним я поговорю отдельно.

– Да при чем тут господин Берто, милорд! Я же знаю, вы как засядете за свои заумные штуки, вас отрывать никак нельзя, разве что пожар или тревога какая. А у миледи все время истерики – то ей темно, то жарко, то душно, то тошно, то сон дурной приснится…

– Довольно, – оборвал лорд. – Вы свободны.

Зашуршали юбки, а после послышался дробный перестук каблучков – вероятно, горничная поклонилась лорду и быстрым шагом удалилась по коридору.

– Миледи! – Лорд Кастанелло повысил голос, и в нем послышались нотки раздражения. – Потрудитесь объяснить, что здесь происходит.

– Голодовка, – просто сказала я, подходя ближе к двери. – Все в точности так, как и сказала горничная, милорд. Я просто хотела поговорить с вами.

– Странный повод для того, чтобы перестать есть.

– К сожалению, ваше внимание невозможно привлечь как-то иначе. Вероятно, лишь угроза того, что в случае моей голодной смерти вами определенно заинтересуются господа законники, стоит вашего драгоценного времени.

На несколько секунд за дверью воцарилось мрачное молчание.

– Хорошо, – наконец сказал лорд. – Я здесь. Считайте, вы своего добились – законникам, как и прочим незваным гостям, в своем доме я действительно рад не буду. Так о чем вы хотите поговорить?

– Мы так и продолжим разговаривать через дверь? – поинтересовалась я. – Если ваши голосовые связки, как я прекрасно слышу, в полном порядке, то мои еще не совсем оправились от простуды, и перекрикиваться мне бы не хотелось.

– А кто, интересно, виноват в вашей простуде? – хмыкнул лорд.

– Погода, милорд. Зима в этом году особенно холодная, не правда ли?

Мне показалось, что я услышала приглушенный смешок, но отвечать супруг не стал. Вместо этого в двери тихо провернулся ключ. Щелкнул замок, створка ударила по крышке столика. Раз, еще раз.

Безуспешно. Я попыталась сдвинуть стол в сторону, но быстро поняла, что не приняла в расчет тот факт, что после трех дней без еды массивная мебель из цельного дуба так просто мне не поддастся.

Еще толчок. Столик мужественно выдержал удар.

– Кажется, заперлись тут как раз вы, а не я, – раздался из коридора насмешливый голос лорда.

– Извините, – пробормотала я и попыталась упереться спиной в стену, чтобы хоть немного сместить упрямый столик.

Дубовые ножки противно проскребли по лакированному паркету, сдвинувшись буквально на миллиметр. И все.

Лорд Кастанелло за чуть приоткрытой дверью молчал.

– Отойдите в сторону, миледи, – наконец прервал мои мучения лорд. Я поспешно сделала пару шагов к окну. – Готовы?

– Да.

В следующее мгновение дверь, чудом не сорвавшаяся с петель, с треском распахнулась, опрокидывая многострадальный столик. Я увидела темные лучи трещин, расходящиеся от обугленного пятна на резном узоре.

Супруг стоял посреди тускло освещенного коридора, вытянув руку в кожаной перчатке, сжимавшую накопительный кристалл. Высвобожденная энергия все еще витала вокруг неяркими светящимися всполохами.


Лорд Кастанелло вошел в комнату и замер, разглядывая меня, осунувшуюся и бледную после долгого заточения, растерянно замершую напротив оконного проема. В полумраке неосвещенного помещения я лишь смутно различала лицо лорда и понять, раздражен ли он, не могла.

– Так лучше? – ровным тоном спросил он. – Довольны?

– Увы. – Я мотнула головой, показывая на пустой плафон светильника. – Я бы предпочла видеть вас, а не ваш силуэт.

Лорд коротко хмыкнул.

– Раз так, можете привести себя в порядок и спускаться к ужину, миледи, – сказал он, и по голосу лорда Кастанелло я поняла, что никаких упрямых возражений он не потерпит. – Поговорим при свете, раз вам так этого хочется. Пока будем внизу, я распоряжусь прислать кого-нибудь из работников починить дверь.





* * *


К моему удивлению, вместо того чтобы от парадной лестницы свернуть в сторону столовой, лорд распахнул дверь в противоположное крыло первого этажа и остановился, пропуская меня вперед. Небольшая комната, залитая мягким светом, понравилась мне куда больше столовой, где мы в первый раз должны были ужинать вместе с супругом.

Здесь не было торжественно-строгих портретов, с которых достопочтенные лорды и леди словно прожигали взглядами спину между лопаток, отчего кусок не лез в горло, не было помпезных светильников, лепнины и громоздкой мебели, кричавших о знатности и древности рода. Напротив, стены по пришедшей несколько лет назад из циндрийских дворцов моде были оклеены обоями с растительными орнаментами, место портретов занимали небольшие акварели с улицами и парками Аллегранцы, а светильники наполняли комнату желтоватым светом, создавая ощущение тепла и уюта. Посередине комнаты был накрыт небольшой стол на одну персону, рядом стояли два удобных кресла. Кресло во главе стола, вероятно, принадлежавшее лорду Кастанелло, оказалось свободно.

Во втором дремал кот.

Огромный зверь с длинной серо-стальной шерстью вольготно развалился на сиденье, не обращая внимания на людей, нарушивших его уединение в малой гостиной. Когда горничная наклонилась над ним, раскладывая вторые приборы, кот даже ухом не повел. Я всерьез задумалась, уступит ли он мне место, когда принесут ужин.

Лорд Кастанелло невозмутимо опустился в свое кресло, я же нерешительно замерла около кота. Лорд молчал, позволяя мне самой разбираться в сложившейся ситуации.

– Брысь, – сказала я, обращаясь к коту.

Тот не соизволил обратить на меня внимания. Я немного потрясла кресло. Безрезультатно. Кот лежал словно приклеенный.

Лорд Кастанелло наблюдал за мной и котом. Почему-то мне казалось, что происходящее его немало забавляет.

Я потянулась к коту, намереваясь согнать животное на пол.

– Не советую этого делать, – ровным голосом произнес лорд.

Я тут же отдернула руку, и вовремя: ленивая расслабленность кота мгновенно сменилась готовностью к атаке. Извернувшись, он взмахнул лапами, пытаясь вцепиться в мешающую ему человеческую руку, и когти зверя прошли совсем рядом с моими пальцами.

Я отпрыгнула, прижав к себе чудом спасенную от кошачьих когтей ладонь, и рассерженно посмотрела на лорда Кастанелло.

– Сделайте с ним что-нибудь, милорд, – попросила я.

Кот поднял голову и несколько удивленно взглянул на меня огромными желтыми глазищами.

Лорд Кастанелло фыркнул.

– Милорд, отправляйтесь на кухню и попросите Мелию поторопиться с ужином, – произнес он.

– Вы что, издеваетесь? – странная фраза лорда Кастанелло, обращенная словно бы к самому себе, прозвучала совершенно неуместно.

Но, к моему изумлению, кот поднялся с кресла и скрылся за дверью гостиной. Я поспешила занять освободившееся место.

– Милорд?

– Так зовут кота.

– Оригинальное имя, – пробурчала я.

Мне вдруг вспомнились давнее ночное происшествие и некий «милорд», что пытался проникнуть в мою комнату. Нет, не мог же это действительно быть кот! Коты не носят ножей, а что касается приступов… пока этот зверь казался мне недружелюбным по умолчанию.

Вернулась горничная в сопровождении кота. Увидев меня в своем кресле, тот утробно заворчал, одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние и вонзил когти в подол моего платья.

– Милорд!

Лорд Кастанелло похлопал по своему колену. Кот, тут же вытащив когти из пострадавшей ткани, неторопливо проследовал к хозяину и, разместившись на коленях лорда, заурчал так, что слышно было даже мне. Супруг рассеянно почесал его за ухом, и это отчего-то вызвало у меня невольную улыбку.

Говорят, коты чувствуют дурных людей. Если верить конкретно этому коту, дурным человеком в этой комнате был вовсе не мой таинственный супруг. Можно подумать, это я бродила ночью по темным коридорам, зажав в руке нож.

В подтверждение моих мыслей Милорд поднял голову и, посмотрев мне в глаза, многозначительно сощурился.

Подали ужин. Горничная ловко расставила накрытые крышкой тарелки с тушеным мясом и овощами. Лорд Кастанелло невозмутимо принялся за еду.

Казалось бы, самое время начать разговор, о котором я так давно думала. Но почему-то слова упорно отказывались приходить, а супруг помогать явно не собирался.