Брак с летальным исходом
Часть 39 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Этого пока хватит. Спасибо, Мелия, вы все сделали правильно.
Горничная чуть улыбнулась.
Я повернулась к лорду Кастанелло.
Он был совершенно неподвижен. Неестественная бледность его лица резко подчеркивалась темным фоном покрывала кровати. Я с опаской коснулась его запястья. Пульс, слабый, затухающий, едва прощупывался.
На дне расколотой чашки осталось немного кофейной гущи, смешанной с посеревшими крупинками специй. Мой определитель сработал, жаль только, никто не сказал лорду, что стоило проверить напиток перед тем, как пить. Я быстро разложила те несколько глотков кофе, которые Мелия сумела собрать в блюдце. Внутри обнаружился кацин в огромной дозе, смертельной для человека.
Я прикрыла глаза, пристально вглядываясь в плетения. Как Бренци удалось пронести на кухню несколько ложек кацина, а после добавить их в напиток лорда, да так, что никто не обратил на это внимания? В чашке не было ничего, кроме яда и кофе…
И тут я поняла. Вспомнила дорогой сервиз в доме Бренци – точную копию посуды, используемой в поместье. Сахар. Лорд Кастанелло любил крепкий и сладкий кофе. А значит, он сам положил себе смертельный яд, и специи, щедро добавленные Мелией, смогли лишь немного ослабить эффект действия кацина.
Вероятно, только это позволило лорду продержаться столь долго.
Сколько еще времени у меня осталось?
Не тратя энергию впустую, я тут же завершила преобразование, выпарив из растворенного в кофе кацина противоядие. Этого оказалось мало, ничтожно мало, но сейчас я остро нуждалась в каждой лишней минуте, которую мое зелье сумеет дать лорду. Я поднесла блюдце вплотную к лицу супруга. Сероватая дымка исцеляющего пара закружилась вокруг его ноздрей и медленно истаяла, растворившись в воздухе.
Лорду Кастанелло не хватило сил сделать даже один вдох.
– Мелия. – Горничная, замершая в шаге от кресла, встрепенулась. – Мне нужна сахарница, из которой лорд положил себе сахар в кофе. Принесите ее сюда, только осторожно. И проследите, чтобы никто ничего оттуда не брал.
– Будет сделано, миледи, – тут же ответила горничная. – Заодно захвачу воды, чистые тряпки и заживляющую мазь. Пока вы милорда лечить будете, я обработаю ваши раны. – Она сочувственно посмотрела на меня. – Ох и сильно ж вас приложило, миледи, бедняжка. Ну да ничего, после мази вам точно станет легче.
– Сначала сахар, Мелия. Поторопитесь. Прошу.
Служанка кивнула. Ободряюще сжав напоследок мои руки, Мелия убежала вниз. Я вслушивалась в удаляющийся дробный перестук каблучков по коридору, еще не застеленному ковром, и к горлу подкатывала волна отчаяния.
Долго, слишком долго.
Мне безумно нужно было чудо.
Едва сдерживая дрожь в пальцах, я вытащила из кармашка платья кристалл, украденный Лоиссой у лорда, и положила его на грудь супруга. Стоило артефакту соприкоснуться с телом, как внутри него, разгораясь все ярче, затеплилась крохотная розоватая искорка. Свет исходил из сердцевины кристалла, и казалось, под прозрачной оболочкой действительно искрилась неизвестная жидкость.
Если бы не обстоятельства, артефакт вызвал бы мой живейший интерес. Но сейчас я до рези в глазах вглядывалась в лицо лорда, силясь заметить малейшие изменения к лучшему. Почудилось, что щеки немного порозовели, но, похоже, это был всего лишь отсвет от сияющего артефакта.
Ничего не происходило.
Неужели артефакт, годами защищавший лорда Кастанелло, не мог справиться со смертельной дозой яда? Или же он действовал недостаточно быстро, чтобы остановить кацин, уже распространившийся по организму?
Поборов неожиданное смущение, я потянулась к пуговицам пиджака лорда. Стянула шейный платок, расстегнула жилет. Распустила шнуровку на горловине рубашки. Не удержавшись, провела пальцами по тонким полоскам шрамов, расчертившим широкую грудь, а после положила артефакт ровно напротив сердца.
От контакта с кожей свечение действительно стало ярче.
Затаив дыхание, я ждала.
Тонкая золотая цепочка, на которой сейчас висел кристалл, найденный мною в детской комнате, охватывала шею лорда, уходя куда-то за отворот рубашки. Я вытащила бесполезную обманку. Разряженный артефакт был заключен в кокон со сложным плетением нитей. Оправу по периметру украшала россыпь мельчайших, едва заметных кристаллов. Я поднесла ее к глазам, стараясь разглядеть как можно внимательнее. Отчего-то показалось, что крохотные камни излучают неяркий свет.
Быть может, оправа тоже являлась частью защитного артефакта? Если я верну кристалл на цепочку, даст ли это лорду дополнительный шанс?
Стараясь не отнимать работающий артефакт от груди милорда, я аккуратно просунула его между тонкими золотыми нитями. Острый конец кристалла вошел в оправу с едва слышным скрежетом и тут же прочно зафиксировался с помощью встроенных креплений.
Я вновь прикоснулась к шее супруга, проверяя пульс.
Сердце почти не билось.
Неужели уже слишком поздно?
К горлу подкатил горький ком. Мысли, отчаянные, беспомощные, затопили сознание. Что я могла сделать? Я ведь почти ничего не понимала в артефактах, да еще и столь сложных. Залитое в полый кристалл зелье каким-то непостижимым образом защищало носителя, и это было для меня совершенной загадкой, так что же я…
Ответ пришел неожиданно. Зелье. Я могла улучшить, усилить его. Если бы только нашелся способ…
«Нажать на крышечку и вправо до щелчка, – раздался в голове бесплотный призрачный голос. Сейчас я едва слышала мальчика, наверное, кто-то в сторожке дал ему успокоительное. Сердце болезненно сжалось от мысли, что еще с того момента, как Бренци похитил меня, сын лорда вынужден был чувствовать, как медленно умирает от яда его отец. – Так мама всегда делала. Спасите… – мне показалось, будто я различила что-то, похожее на всхлип. – Спасите папу».
Я мысленно поблагодарила мальчика и почувствовала легкое ответное прикосновение разума ребенка к моему сознанию. Он понял, что я услышала его. Поверил, что я могу помочь.
Закусив губу от напряжения, я проделала все, о чем он говорил. Крохотные кристаллы в оправе заскрежетали, острыми гранями, точно скальпелем, отсекая кусок вставленного внутрь артефакта. Раздался щелчок.
Осторожно, чтобы не расплескать ни капли драгоценной жидкости, я вынула остатки артефакта из оправы. Теперь, когда полый кристалл лишился герметичности, можно было воздействовать на заключенную внутри жидкость. Я слегка коснулась ее своей магией, оценивая, насколько хорошо сделано противоядие.
Создавая защиту для своих близких, леди Элейна – теперь я была уверена, что кристалл создала именно она, – не поскупилась на самое лучшее зелье, которое только можно найти. Связи между компонентами оказались достаточно плотными и почти не оставляли возможностей для усиления исцеляющего эффекта. Но я была обязана попробовать.
У меня остались считаные секунды. Я чувствовала, что лорд Кастанелло почти пересек черту, после которой вытащить его из когтей смерти станет уже невозможно. И я раскрылась полностью, без остатка, выплескивая всю свою магию в несколько капель зелья, зажатого между ладонями.
Я вспомнила, как лорд притянул меня к себе, ослабляя действие брачного браслета, и как согрело меня его прикосновение. Вспомнила взгляд, каким он смотрел на меня, когда я пообещала помочь Милорду-коту. Как капли воды стекали по изрезанной шрамами широкой груди, рождая в моем теле какой-то нервный трепет. Вспомнила плащ, укрывший меня холодной ночью после пожара. И то смутное, пока еще неясное теплое чувство, что рождали в душе мысли о супруге.
Я безумно хотела, чтобы лорд Кастанелло остался жив, и вплетала эти мысли, это отчаянное желание в исцеляющее зелье.
В глазах потемнело. Я почувствовала, что еще капля энергии, и сознание оставит меня. Слишком многое произошло за последние сутки, и я истратила куда больше сил, чем могла себе позволить.
Еще три удара сердца я не прекращала воздействовать на зелье, максимально усиливая его. А после, чуть приподняв голову супруга, аккуратно влила жидкость ему в рот.
Дернулся кадык: лорд все же сумел бессознательно сделать глоток. Казалось, прошла вечность, прежде чем его грудь едва заметно приподнялась и опустилась. Он снова дышал.
Под моими нервно трепещущими пальцами пульсировала, набирая силу, жилка на шее супруга.
Я с облегчением откинулась на спинку кресла. Из груди вырвался смешок, больше похожий на стон. Получилось. У меня получилось. По щекам текли слезы, и сдерживать их не осталось никаких сил.
Лорд Кастанелло был жив.
* * *
Ресницы лорда затрепетали. С видимым усилием он открыл глаза и тут же приподнялся на кровати, порываясь встать. Я еле успела надавить супругу на плечи, укладывая его обратно. Это было нетрудно: похоже, вся энергия лорда ушла на один резкий рывок.
– Тихо, тихо, милорд, вам не стоит… – успокаивающе проговорила я.
Лорд Кастанелло вновь попытался подняться, вяло отталкивая мои руки, но я проявила настойчивость и не позволила ему разом растратить с таким трудом вырванные у судьбы силы.
– Миледи… – Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Казалось, лорд все еще не до конца осознал, что произошло и где он находится. – Бренци… Он не тот… не тот, за кого себя выдает. Я узнал… Быстрее…
Я заставила его лечь.
– Не беспокойтесь, милорд. Уже не нужно никуда торопиться. Мы знаем про Бренци. Подождите, сейчас я вам все расскажу.
Я не отпускала плеч супруга, пока не почувствовала, как мышцы его расслабились. Лорд устало откинулся на подушки и медленно оглядел меня с ног до головы. Брови его чуть приподнялись от удивления, когда он заметил последствия аварии.
Супруг потянулся было рукой к моему лицу, но замер, не коснувшись.
– Что произошло? – хрипло и глухо спросил он. – Вы…
– Вас отравили, милорд, – перебила я. – В вашем кофе была смертельная доза яда, и выжили вы лишь чудом.
Он фыркнул:
– Я помню смутно, но, кажется, кофе был просто ужасен.
– Яд подмешали в сахар.
– Да, кофе определенно горчил. – Лорд Кастанелло скривился так, будто вспомнил ужаснувший его вкус несладкого кофе.
Я с трудом сдержала глупую улыбку. Суровый и строгий лорд Кастанелло – любитель сладкого. Кто бы мог подумать…
Бренци мог.
Разом помрачнев, я сбивчиво пересказала супругу события последнего дня, умолчав только о причинах, по которым Руджеро Бренци врезался в дерево.
Некоторое время лорд задумчиво молчал. Я сидела, всеми силами стараясь держаться прямо. Усталость, которую я вытеснила на самый край сознания, навалилась на плечи тяжелым камнем. Из-за начинающейся лихорадки пополам с отдачей от брачного браслета и ощущением полной опустошенности внутренних магических резервов меня ощутимо трясло. Только сейчас я осознала, что артефакт все еще посылал по телу слабые болевые импульсы.
– Руку, – проследив за моим взглядом, произнес лорд.
Я вздрогнула.
– Что?
– Я сниму откат.
Я замешкалась, вдруг осознав, что все это время прикасалась к лорду Кастанелло без перчаток. Теперь, в свете того, что случилось с Бренци, это казалось неосмотрительным, даже опасным.
– Дайте руку, миледи, – нетерпеливо повторил лорд и потянулся ко мне сам.
Чуть помедлив, я все же вложила свои исцарапанные, перепачканные пальцы в его раскрытую ладонь. И ничего не произошло. Моя странная, бесконтрольная магия никак не проявила себя. Я не провалилась в черные воды чужой памяти, не ощутила перетекающей от меня к лорду ментальной энергии. Прикосновение – обычное человеческое прикосновение – дарило тепло и удивительное чувство спокойствия и защищенности.
Магия без магии. Лорд не был менталистом, не пытался подчинить меня своей воле. Но от этого контакта, кожа к коже, от взгляда, в котором, как мне показалось, сквозили беспокойство и искреннее желание помочь, отчего-то бросило в дрожь, а щеки предательски вспыхнули румянцем. Я поспешно отвела взгляд, чтобы не выдать внезапно охватившего меня волнения.
Горничная чуть улыбнулась.
Я повернулась к лорду Кастанелло.
Он был совершенно неподвижен. Неестественная бледность его лица резко подчеркивалась темным фоном покрывала кровати. Я с опаской коснулась его запястья. Пульс, слабый, затухающий, едва прощупывался.
На дне расколотой чашки осталось немного кофейной гущи, смешанной с посеревшими крупинками специй. Мой определитель сработал, жаль только, никто не сказал лорду, что стоило проверить напиток перед тем, как пить. Я быстро разложила те несколько глотков кофе, которые Мелия сумела собрать в блюдце. Внутри обнаружился кацин в огромной дозе, смертельной для человека.
Я прикрыла глаза, пристально вглядываясь в плетения. Как Бренци удалось пронести на кухню несколько ложек кацина, а после добавить их в напиток лорда, да так, что никто не обратил на это внимания? В чашке не было ничего, кроме яда и кофе…
И тут я поняла. Вспомнила дорогой сервиз в доме Бренци – точную копию посуды, используемой в поместье. Сахар. Лорд Кастанелло любил крепкий и сладкий кофе. А значит, он сам положил себе смертельный яд, и специи, щедро добавленные Мелией, смогли лишь немного ослабить эффект действия кацина.
Вероятно, только это позволило лорду продержаться столь долго.
Сколько еще времени у меня осталось?
Не тратя энергию впустую, я тут же завершила преобразование, выпарив из растворенного в кофе кацина противоядие. Этого оказалось мало, ничтожно мало, но сейчас я остро нуждалась в каждой лишней минуте, которую мое зелье сумеет дать лорду. Я поднесла блюдце вплотную к лицу супруга. Сероватая дымка исцеляющего пара закружилась вокруг его ноздрей и медленно истаяла, растворившись в воздухе.
Лорду Кастанелло не хватило сил сделать даже один вдох.
– Мелия. – Горничная, замершая в шаге от кресла, встрепенулась. – Мне нужна сахарница, из которой лорд положил себе сахар в кофе. Принесите ее сюда, только осторожно. И проследите, чтобы никто ничего оттуда не брал.
– Будет сделано, миледи, – тут же ответила горничная. – Заодно захвачу воды, чистые тряпки и заживляющую мазь. Пока вы милорда лечить будете, я обработаю ваши раны. – Она сочувственно посмотрела на меня. – Ох и сильно ж вас приложило, миледи, бедняжка. Ну да ничего, после мази вам точно станет легче.
– Сначала сахар, Мелия. Поторопитесь. Прошу.
Служанка кивнула. Ободряюще сжав напоследок мои руки, Мелия убежала вниз. Я вслушивалась в удаляющийся дробный перестук каблучков по коридору, еще не застеленному ковром, и к горлу подкатывала волна отчаяния.
Долго, слишком долго.
Мне безумно нужно было чудо.
Едва сдерживая дрожь в пальцах, я вытащила из кармашка платья кристалл, украденный Лоиссой у лорда, и положила его на грудь супруга. Стоило артефакту соприкоснуться с телом, как внутри него, разгораясь все ярче, затеплилась крохотная розоватая искорка. Свет исходил из сердцевины кристалла, и казалось, под прозрачной оболочкой действительно искрилась неизвестная жидкость.
Если бы не обстоятельства, артефакт вызвал бы мой живейший интерес. Но сейчас я до рези в глазах вглядывалась в лицо лорда, силясь заметить малейшие изменения к лучшему. Почудилось, что щеки немного порозовели, но, похоже, это был всего лишь отсвет от сияющего артефакта.
Ничего не происходило.
Неужели артефакт, годами защищавший лорда Кастанелло, не мог справиться со смертельной дозой яда? Или же он действовал недостаточно быстро, чтобы остановить кацин, уже распространившийся по организму?
Поборов неожиданное смущение, я потянулась к пуговицам пиджака лорда. Стянула шейный платок, расстегнула жилет. Распустила шнуровку на горловине рубашки. Не удержавшись, провела пальцами по тонким полоскам шрамов, расчертившим широкую грудь, а после положила артефакт ровно напротив сердца.
От контакта с кожей свечение действительно стало ярче.
Затаив дыхание, я ждала.
Тонкая золотая цепочка, на которой сейчас висел кристалл, найденный мною в детской комнате, охватывала шею лорда, уходя куда-то за отворот рубашки. Я вытащила бесполезную обманку. Разряженный артефакт был заключен в кокон со сложным плетением нитей. Оправу по периметру украшала россыпь мельчайших, едва заметных кристаллов. Я поднесла ее к глазам, стараясь разглядеть как можно внимательнее. Отчего-то показалось, что крохотные камни излучают неяркий свет.
Быть может, оправа тоже являлась частью защитного артефакта? Если я верну кристалл на цепочку, даст ли это лорду дополнительный шанс?
Стараясь не отнимать работающий артефакт от груди милорда, я аккуратно просунула его между тонкими золотыми нитями. Острый конец кристалла вошел в оправу с едва слышным скрежетом и тут же прочно зафиксировался с помощью встроенных креплений.
Я вновь прикоснулась к шее супруга, проверяя пульс.
Сердце почти не билось.
Неужели уже слишком поздно?
К горлу подкатил горький ком. Мысли, отчаянные, беспомощные, затопили сознание. Что я могла сделать? Я ведь почти ничего не понимала в артефактах, да еще и столь сложных. Залитое в полый кристалл зелье каким-то непостижимым образом защищало носителя, и это было для меня совершенной загадкой, так что же я…
Ответ пришел неожиданно. Зелье. Я могла улучшить, усилить его. Если бы только нашелся способ…
«Нажать на крышечку и вправо до щелчка, – раздался в голове бесплотный призрачный голос. Сейчас я едва слышала мальчика, наверное, кто-то в сторожке дал ему успокоительное. Сердце болезненно сжалось от мысли, что еще с того момента, как Бренци похитил меня, сын лорда вынужден был чувствовать, как медленно умирает от яда его отец. – Так мама всегда делала. Спасите… – мне показалось, будто я различила что-то, похожее на всхлип. – Спасите папу».
Я мысленно поблагодарила мальчика и почувствовала легкое ответное прикосновение разума ребенка к моему сознанию. Он понял, что я услышала его. Поверил, что я могу помочь.
Закусив губу от напряжения, я проделала все, о чем он говорил. Крохотные кристаллы в оправе заскрежетали, острыми гранями, точно скальпелем, отсекая кусок вставленного внутрь артефакта. Раздался щелчок.
Осторожно, чтобы не расплескать ни капли драгоценной жидкости, я вынула остатки артефакта из оправы. Теперь, когда полый кристалл лишился герметичности, можно было воздействовать на заключенную внутри жидкость. Я слегка коснулась ее своей магией, оценивая, насколько хорошо сделано противоядие.
Создавая защиту для своих близких, леди Элейна – теперь я была уверена, что кристалл создала именно она, – не поскупилась на самое лучшее зелье, которое только можно найти. Связи между компонентами оказались достаточно плотными и почти не оставляли возможностей для усиления исцеляющего эффекта. Но я была обязана попробовать.
У меня остались считаные секунды. Я чувствовала, что лорд Кастанелло почти пересек черту, после которой вытащить его из когтей смерти станет уже невозможно. И я раскрылась полностью, без остатка, выплескивая всю свою магию в несколько капель зелья, зажатого между ладонями.
Я вспомнила, как лорд притянул меня к себе, ослабляя действие брачного браслета, и как согрело меня его прикосновение. Вспомнила взгляд, каким он смотрел на меня, когда я пообещала помочь Милорду-коту. Как капли воды стекали по изрезанной шрамами широкой груди, рождая в моем теле какой-то нервный трепет. Вспомнила плащ, укрывший меня холодной ночью после пожара. И то смутное, пока еще неясное теплое чувство, что рождали в душе мысли о супруге.
Я безумно хотела, чтобы лорд Кастанелло остался жив, и вплетала эти мысли, это отчаянное желание в исцеляющее зелье.
В глазах потемнело. Я почувствовала, что еще капля энергии, и сознание оставит меня. Слишком многое произошло за последние сутки, и я истратила куда больше сил, чем могла себе позволить.
Еще три удара сердца я не прекращала воздействовать на зелье, максимально усиливая его. А после, чуть приподняв голову супруга, аккуратно влила жидкость ему в рот.
Дернулся кадык: лорд все же сумел бессознательно сделать глоток. Казалось, прошла вечность, прежде чем его грудь едва заметно приподнялась и опустилась. Он снова дышал.
Под моими нервно трепещущими пальцами пульсировала, набирая силу, жилка на шее супруга.
Я с облегчением откинулась на спинку кресла. Из груди вырвался смешок, больше похожий на стон. Получилось. У меня получилось. По щекам текли слезы, и сдерживать их не осталось никаких сил.
Лорд Кастанелло был жив.
* * *
Ресницы лорда затрепетали. С видимым усилием он открыл глаза и тут же приподнялся на кровати, порываясь встать. Я еле успела надавить супругу на плечи, укладывая его обратно. Это было нетрудно: похоже, вся энергия лорда ушла на один резкий рывок.
– Тихо, тихо, милорд, вам не стоит… – успокаивающе проговорила я.
Лорд Кастанелло вновь попытался подняться, вяло отталкивая мои руки, но я проявила настойчивость и не позволила ему разом растратить с таким трудом вырванные у судьбы силы.
– Миледи… – Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Казалось, лорд все еще не до конца осознал, что произошло и где он находится. – Бренци… Он не тот… не тот, за кого себя выдает. Я узнал… Быстрее…
Я заставила его лечь.
– Не беспокойтесь, милорд. Уже не нужно никуда торопиться. Мы знаем про Бренци. Подождите, сейчас я вам все расскажу.
Я не отпускала плеч супруга, пока не почувствовала, как мышцы его расслабились. Лорд устало откинулся на подушки и медленно оглядел меня с ног до головы. Брови его чуть приподнялись от удивления, когда он заметил последствия аварии.
Супруг потянулся было рукой к моему лицу, но замер, не коснувшись.
– Что произошло? – хрипло и глухо спросил он. – Вы…
– Вас отравили, милорд, – перебила я. – В вашем кофе была смертельная доза яда, и выжили вы лишь чудом.
Он фыркнул:
– Я помню смутно, но, кажется, кофе был просто ужасен.
– Яд подмешали в сахар.
– Да, кофе определенно горчил. – Лорд Кастанелло скривился так, будто вспомнил ужаснувший его вкус несладкого кофе.
Я с трудом сдержала глупую улыбку. Суровый и строгий лорд Кастанелло – любитель сладкого. Кто бы мог подумать…
Бренци мог.
Разом помрачнев, я сбивчиво пересказала супругу события последнего дня, умолчав только о причинах, по которым Руджеро Бренци врезался в дерево.
Некоторое время лорд задумчиво молчал. Я сидела, всеми силами стараясь держаться прямо. Усталость, которую я вытеснила на самый край сознания, навалилась на плечи тяжелым камнем. Из-за начинающейся лихорадки пополам с отдачей от брачного браслета и ощущением полной опустошенности внутренних магических резервов меня ощутимо трясло. Только сейчас я осознала, что артефакт все еще посылал по телу слабые болевые импульсы.
– Руку, – проследив за моим взглядом, произнес лорд.
Я вздрогнула.
– Что?
– Я сниму откат.
Я замешкалась, вдруг осознав, что все это время прикасалась к лорду Кастанелло без перчаток. Теперь, в свете того, что случилось с Бренци, это казалось неосмотрительным, даже опасным.
– Дайте руку, миледи, – нетерпеливо повторил лорд и потянулся ко мне сам.
Чуть помедлив, я все же вложила свои исцарапанные, перепачканные пальцы в его раскрытую ладонь. И ничего не произошло. Моя странная, бесконтрольная магия никак не проявила себя. Я не провалилась в черные воды чужой памяти, не ощутила перетекающей от меня к лорду ментальной энергии. Прикосновение – обычное человеческое прикосновение – дарило тепло и удивительное чувство спокойствия и защищенности.
Магия без магии. Лорд не был менталистом, не пытался подчинить меня своей воле. Но от этого контакта, кожа к коже, от взгляда, в котором, как мне показалось, сквозили беспокойство и искреннее желание помочь, отчего-то бросило в дрожь, а щеки предательски вспыхнули румянцем. Я поспешно отвела взгляд, чтобы не выдать внезапно охватившего меня волнения.