Брак с летальным исходом

Нужно было это выяснить. И я видела только один способ проникнуть в тайны Бренци. Я уверенно направилась к дому, который арендовал Руджеро.





* * *


Мелькнула мысль, что стоило бы вернуться в поместье и попросить кого-нибудь из слуг пойти вместе со мной, но не успела я развернуться, как увидела догоняющего меня Джакомо. В руках он сжимал тяжелый железный лом: видимо, не только я решила осмотреть жилище водителя лорда Кастанелло. Слуга поравнялся со мной и зашагал рядом. Он был непривычно мрачен.

– Мелия мне все рассказала, – тихо произнес он. – Знаете, когда мы с Таво ночевали в гараже, я заметил на ящике с инструментами женский платок. Это Лоиссы, я уверен. И я вспомнил, миледи. Вспомнил. Я ведь уже видел ее с ним. У его дома. Только значения не придал. – Он резко выдохнул сквозь сжатые зубы. – Я должен был сказать раньше, простите.

Я не ответила. Мы все допустили ошибку, подозревая друг друга и не замечая того, кто скрывался у нас под самым носом.

Гараж и дом Бренци располагались в стороне от хозяйственных построек, ближе к границе территории поместья. На дороге, ведущей к главным воротам, виднелись свежие следы шин. Воровато оглядевшись, я на всякий случай заглянула в окно, но никого не увидела.

Я подергала дверь. Конечно же дом оказался заперт. Отстранив меня, Джакомо примерился к замку и в два точных удара сбил его. Он вошел первым, я следом.

Этот дом оказался куда просторнее домика садовника, где ночевали мы с госпожой Ленс. Две комнаты были обставлены дорогой мебелью, чересчур громоздкой для небольших помещений. На полках шкафа стояло серебро, стены украшали несколько акварелей, а фарфоровый сервиз – молочник, пузатая сахарница и шесть тонких чашечек – подозрительно напоминал тот, в котором Мелия обычно подавала кофе. Создавалось впечатление, что Руджеро Бренци умышленно копировал стиль парадных комнат поместья, но в небольшом гостевом домике подобные вычурные украшения и тяжелая мебель выглядели нелепо и неуместно.

Я проверила гостиную, спальню и крохотную кухню с плиткой, но не нашла ни намека на то, что где-то здесь могли готовить сложные зелья или дурманы. В поисках скрытых проходов и тайников мы заглянули за шкафы и портьеры, ощупали отполированные доски пола и стыки бумажных обоев, закрывавших стены, но тщетно.

Джакомо озадаченно почесал затылок.

– Осмотрим гараж? – шепотом предложил он.

Неприметная боковая дверь – к счастью, открытая – соединяла два примыкающих друг к другу строения. В гараже царила непроглядная мгла, но я не позволила Джакомо, уже потянувшемуся к светильнику, зажечь кристалл. Кто мог гарантировать, что водитель не оставил ловушек? Достаточно и одного взрыва.

Скудный свет, пробивавшийся сквозь дверной проем, едва обозначил контуры предметов, хранившихся в гараже. Я с трудом различала многочисленные ящики, подвесные полки, доски, объемную груду ткани, брошенную в темный угол, остов кареты, снятой с колес. Тускло сияли сменные накопители для двигателя экипажа. В воздухе пахло деревом, смолой, машинным маслом и чем-то неуловимо знакомым. Дурман? Цинья?

– Миледи? – тихо проговорил Джакомо. – Может, ворота открыть, чтобы светлее было?

– Подожди немного.

Я остановила его, прикоснувшись к плечу. В темноте, когда зрение не заглушало иные чувства, было проще найти источник запаха. Медленно, на ощупь, я двинулась вдоль стены. Пальцы скользили по полкам, подвешенным на крючках инструментам, каким-то тряпкам, запасным деталям экипажа. В один момент мне показалось, что странный запах стал сильнее, и я замерла, пытаясь сориентироваться.

Послышались быстрые шаги. Джакомо рядом со мной чиркнул спичкой, поджигая свечной огарок, вынутый им из кармана жилета. На полу в круге света явственно различался квадратный участок, где доски, казалось, были подогнаны друг к другу плотнее, чем остальные половицы.

– Похоже на люк.

– Странно, – нахмурился Джакомо. – Тут даже замка нет. Может, обманка?

Слуга наклонился, чтобы поддеть доски ломом, но я перехватила его руку. Забрав свечу, присела на корточки, осматривая половицы. Мое внимание привлекла тонкая полоска вещества, похожего на смолу, которая очерчивала контур люка маслянистой полоской.

Конечно. Этого следовало ожидать.

– Подожди в доме, – попросила я слугу.

Он подчинился, но неохотно.

Защита была сделана качественно. Я мало что смыслила во взрывчатке, но не сомневалась, что запирающее люк вещество именно ею и являлось. Обычный человек или даже артефактор, в применении чистой энергии привыкший рассчитывать на грубую силу, без труда отогнул или сломал бы доски пола – и тут же взлетел бы на воздух вместе со всем гаражом. Только зельевар, способный работать со структурой вещества, мог провести преобразование и без последствий проникнуть внутрь.

На мгновение я задумалась, не этой ли смолой обработали кристаллы в поместье перед взрывом. В голубоватом блеске взрывчатки чувствовалась примесь циньи. Я невесело усмехнулась. Вещество, способное приносить одни только разрушения, отлично сочеталось у меня с образом Арджеро.

Сосредоточившись, я провела ладонью над смолой, переплавляя и размягчая ее. Я старалась не дышать. Одно неверное движение – и все могло выйти из-под контроля, превратиться в огненный шторм. Но мне повезло. Смола безобидными каплями стекла по доскам вниз, и люк поддался, легко откинувшись в сторону и открыв крутую лестницу в подвал. Из темноты пахнуло дурманом, явственно и отчетливо. С порога, ведущего в гараж, удивленно вздохнул наблюдавший за моими действиями Джакомо.

– Я спущусь туда, – сказала ему. – Посторожи здесь, хорошо?

Он кивнул.

Я сделала семь шагов по лестнице в черноту. Наконец моя нога коснулась земли. Застоявшийся сырой воздух, казалось, был пропитан запахами зелий, и в висках тут же заныло, а горло перехватил спазм. Подняв огарок свечи как можно выше, чтобы осветить все помещение, я огляделась, уже понимая, что увижу перед собой.

Нелегальная лаборатория, спрятанная под самым носом лорда Кастанелло, выстроенная вне зоны досягаемости отдела магического контроля. Насколько я могла судить по тому, что мне довелось увидеть на занятиях в университете, прекрасно оснащенная.

Просторное помещение с низкими сводами, освещаемое желтоватым огоньком свечи, бросавшим вокруг причудливые блики, заполняло разнообразное оборудование, реторты и колбы. В некоторых из них еще бурлили и испускали густой пар неизвестные мне зелья. На полках были разложены всевозможные порошки и пучки трав, а одна из прозрачных банок оказалась почти доверху заполнена порошком циньи, обладающим характерным насыщенно-синим оттенком.

Повсюду кучками лежали разряженные кристаллы, все как один треснувшие, лишенные энергии. Я легко опознала накопители СМТ, используемые в осветительных приборах поместья. Неудивительно, что господину Сфорци приходилось в последнее время слишком часто заменять кристаллы в светильниках.

Небольшой стол был завален грудой исписанных бумаг. Листы пестрели символами и закорючками, некоторые надписи сопровождались схемами сложных реакций и чертежами. Я смогла разобрать в лучшем случае половину, но и этого хватило, чтобы понять: господа законники передрались бы за право сунуть нос в разработки зельевара.

Зато почерк автора этих записей оказался печально знакомым. Привычные черточки над «т» и завитки «у» не оставляли никаких сомнений: письма Эрлисии и мне писал тот же человек, что делал эти заметки и подарил книгу леди Элейне. Правда, отыскать в столе листы тонкой белой бумаги и чернила с синеватым отливом не удалось, но вряд ли это сейчас имело значение.

В углу, на возвышении из пары толстых книг, стояла небольшая картина в раме. Я поднесла свечу ближе. Молодая и невероятно красивая девушка улыбалась краешком губ с черно-белой газетной вырезки. Ее узкое острое лицо с правильными чертами и огромными светлыми глазами завораживало, притягивало. Даже на простом черно-белом газетном оттиске чувствовались ее уверенность и сила. Она смотрела спокойно и открыто, с первого взгляда располагая к себе. Ладошка правой руки уходила куда-то за границу рамки. Туда, где на второй половине изображения, судя по всему, должен был находиться ее супруг лорд Кастанелло.


Остальные газетные листы хранились в выдвижном ящике стола – любовно вырезанные и аккуратно сложенные портреты леди Элейны Кастанелло. Их набралась целая стопка: леди инспектирует фабрику, леди перед зданием ратуши, леди на приеме, леди в пышном свадебном платье, счастливая, сияющая. Я перебирала газетные вырезки, и при виде этих явных свидетельств одержимости Бренци чужой женой в душе поднималась волна отвращения.

Нужно было выбираться отсюда. Я и так увидела более чем достаточно, а с остальным, когда вернется, разберется лорд Кастанелло.

Если вернется.

Я постаралась не думать об этом.

Наверху раздался глухой стук. Мгновенно напрягшись, я перевела взгляд на темнеющий зев люка, но, разумеется, ничего не увидела.

– Джакомо, – негромко позвала я.

Тишина.

Сердце гулко ударилось о ребра, горло сдавило приступом паники. Мой взгляд лихорадочно заметался по лаборатории в поисках чего-то, что можно было бы использовать как оружие. Не найдя ничего подходящего, я схватила с полки банку с циньей: порошок сам по себе являлся токсичным, и, если что, я могла хотя бы бросить пригоршню врагу в лицо.

Один, два, три. Я считала ступеньки, медленно поднимаясь наверх. Огарка едва хватало, чтобы освещать пространство впереди хотя бы на пару шагов. Пять. Раздался негромкий шорох. Мне показалось, что у самых ворот мелькнула тень.

– Джакомо?

Створка приоткрылась. Утренний свет, ворвавшийся в гараж, на мгновение ослепил меня. В белом прямоугольнике проема ворот возник силуэт высокого широкоплечего мужчины.

Пальцы сжались вокруг горлышка банки.

– Арджеро.

Мужчина не ответил. Лишь шагнул вперед, ко мне, и я невольно попятилась. Глаза постепенно привыкали к свету, и я различила знакомый костюм и короткую стрижку Бренци.

Кто же тогда утром покинул поместье в экипаже?

– Что вы здесь делаете, миледи? – спросил Руджеро ровным, спокойным тоном.

Но от одного звука его голоса меня бросило в дрожь. Теперь, после всего, что я увидела, казалось, в Бренци что-то неуловимо изменилось. Будто треснула маска, и из-под личины молчаливого водителя лорда Кастанелло проступило нечто незнакомое и пугающее.

Он смотрел на меня, почти не мигая. Изучал, чуть наклонив голову, словно прикидывая, что сделает со мной. Внутри всколыхнулся безотчетный страх. Я понимала, что надо бежать – бежать как можно быстрее и как можно дальше.

Стараясь не делать резких движений, я осмотрела гараж в поисках Джакомо. Наконец в густой тени мне удалось различить светлые подошвы сапог. Ленс полулежал на груде досок, сваленных в углу гаража. Слуга не шевелился, и оставалось только надеяться, что он все еще жив.

Хотелось закричать, но я не могла себе этого позволить. Казалось, стоит сделать одно неверное движение, и это хрупкое, неестественное равновесие нарушится, не оставив мне и шанса на спасение. И я застыла под обманчиво дружелюбным взглядом водителя, лихорадочно продумывая пути побега.

Метнуться к двери, ведущей в дом? Попробовать проскочить через ворота? Привести в чувство Джакомо, если это вообще возможно?

Я нервно сглотнула.

– Вам плохо? – Улыбка растянула губы Руджеро Бренци, но не затронула глаз. Холодный, расчетливый, опасный взгляд хищника, казалось, проникал под кожу, парализуя. – Может, хотите прилечь? Пойдемте в дом, я налью вам успокоительных капель.

Он примирительно поднял руки, демонстрируя пустые ладони, но я в ужасе отшатнулась.

– Не трогайте меня!

– Тише, тише, миледи. Вам, наверное, что-то почудилось, – ласково, как ребенку, сказал водитель. – Тени или, может, крысы. Не стоит так пугаться – это вредно для здоровья.

Во дворе, почти на грани слышимости, я различила дробный перестук копыт, чьи-то голоса, а затем быстрые шаги по мощеной дороге, ведущей к поместью. Приехала почтовая карета. На несколько мгновений в проеме ворот мелькнула статная фигура лорда Кастанелло, и сердце взволнованно забилось.

Он все-таки получил мое письмо. Он вернулся. С ним все в порядке.

Надо было действовать сейчас. Я понимала: другого шанса мне не выпадет.

Я бросилась вперед.

Бренци шагнул наперерез, но я вывернулась из его рук и вслепую швырнула открытую банку через плечо. Судя по раздавшемуся позади меня сдавленному ругательству, я поняла, что попала, но вряд ли мне удалось серьезно задеть мужчину. Токсичная цинья не остановила преследователя. Мне оставалось лишь несколько шагов до спасительных ворот, когда жесткие пальцы сомкнулись на моем плече, с силой дернув назад.

– Лорд Кастанелло! – изо всех сил закричала я.

Супруг даже не обернулся. Я была слишком, слишком далеко.

Рука водителя заткнула мне рот и нос, не давая вдохнуть. Я забилась в его хватке, пытаясь вырваться, но Бренци держал крепко и медленно, неумолимо тащил меня все дальше вглубь гаража.

Извернувшись, я впилась зубами в его ладонь.

– Грязная девка! – от неожиданности водитель разжал руку.

– Лорд Кастанелло! – Крик рвал горло. – На помощь! Кто-нибудь!