Брак с летальным исходом

– Мне нужно проверить, не осталось ли внутри лишних тканей, – сообщила Ильда, протирая длинные изогнутые щипцы. Я удивилась, для чего лекарке нужны хирургические инструменты в доме лорда Кастанелло, но спрашивать не решилась. Быть может, именно она зашивала те многочисленные раны, шрамы от которых я недавно видела на теле супруга. – Леди Кастанелло, поможете ее раздеть?

– Фаринта, – тут же поправила я, получив в ответ еще одну мимолетную улыбку. Разговаривать с госпожой Лауди, равной мне по способностям и положению, было на удивление легко и приятно.

– В таком случае для вас я Ильда, – отозвалась лекарка.

Мы в четыре руки распутали шнуровку и освободили Лоиссу от верхней части платья, а после стащили с нее пропитанную кровью юбку.

То, что произошло потом, не поддавалось никакому разумному объяснению. Девушка, до этого мирно спавшая под действием макового молока, вдруг начала задыхаться. В горле ее заклокотало, и я, почти интуитивно осознавая, что происходит, поспешно повернула голову Лоиссы на бок. Служанку вырвало желчью и кровью.

Ильда, сидевшая на кровати, подскочила. В глазах ее плескался неподдельный ужас.

– Не понимаю! – Она всплеснула руками. – Я уверена, внутренних повреждений не было.

Зато поняла я.

На этот раз это был яд.

На один удар сердца я словно перенеслась в огромную бальную залу, полную людей, света, громкой музыки, оживленной болтовни. Увидела уже поблекшее в моих воспоминаниях лицо Лайнуса, его изумленный, растерянный взгляд, когда он понял, что не может сделать нового вдоха. Вспомнила, как его рука потянулась к горлу в отчаянной и бесполезной попытке ослабить узел платка, словно это могло помочь. Будто наяву я следила, как хрустальный бокал вывалился из его пальцев и полетел вниз – бокал какого-то редкого зеленого вина, безумно дорогого и безумно кислого, потому что если бы Лайнус выбрал сладкий сорт, яд, растворенный в жидкости, не подействовал бы столь смертоносно и быстро.

Он сделал всего глоток, и этого оказалось достаточно. Если бы я уже успела закончить университет, если бы уже получила практические навыки, работая на Кауфмана, если бы знала про яды столько, сколько знала сейчас, благодаря долгим часам, проведенным на допросах законников… Если бы бокал не разбился, разлетевшись мелким крошевом по начищенной глади паркета…

Тогда Лайнус был бы жив.

Я сильно, до боли, впилась ногтями в ладони, загоняя непрошеные воспоминания в дальний угол памяти. Тогда я не сумела спасти супруга. Сейчас у меня был шанс спасти Лоиссу.

Мелия вновь зарыдала, надрывно и горько. Я бросилась к ней и, вцепившись в плечи, несколько раз встряхнула. Горничная с трудом сфокусировала на мне мутный взгляд.

– Мелия, послушайте, – сбивчиво заговорила я. – Мне нужно, чтобы вы напряглись и вспомнили. Кто-нибудь заходил к вам ночью?

– Нет, – глотая слезы, ответила она. – Нет, миледи. Вы же сказали…

– Утром?

– Нет, когда я уходила, на нашей половине никого не было.

– Вспомните, Мелия, все ли здесь так же, как было, когда вы оставили Лоиссу одну?

Она оглядела комнату.

– Да…

– Вы уверены?

– Да… – Ее взгляд вдруг замер на чем-то, и горничная потрясенно охнула: – Нет. Нет, миледи. Когда я уходила, на тумбе было пусто.





* * *


Выпустив плечи служанки, я подскочила к стакану, где, как мне казалось, находилась укрепляющая настойка. Скорее, скорее. Я собрала жалкие крохи энергии, оставшейся после преобразований. Мой резерв был почти пуст. Не важно. На одно разложение должно хватить.

Я обхватила стакан руками, сосредотачиваясь на плескавшейся внутри жидкости. Лоисса выпила почти все зелье, но остатков хватало для того, чтобы определить состав яда. Только вот вряд ли я смогу сделать что-то еще.

Не важно, пока не важно.

В комнате кто-то кричал, но все звуки сливались для меня в одно неразборчивое бормотание. Кровь гулкими толчками случала в ушах. Бом. Бом. Я отдалась во власть магических потоков, разрывая связи, распутывая тонкие нити, пока не осталась всего одна, и понимание наполнило рот горечью.

Кацин.

Я моргнула, возвращаясь в реальность. Первое, что я услышала – сиплое, прерывистое дыхание Лоиссы. Вдох, пауза, выдох. В ушах эхом звенел стон Лайнуса. Вдох, пауза, выдох. Вдох, пауза.

Нет, не сейчас. У кухарки еще был шанс.

Выдох.

Я понятия не имела, как это возможно, чтобы яд незаметно распространился по телу, а потом разом, в один момент, получил над ним контроль. Но сейчас это было не важно. У нас имелось не больше получаса, чтобы изготовить противоядие, а яда в стакане осталось недостаточно, совершенно недостаточно для преобразований. Даже если бы они мне удались.

– Что это? – тихо, но настойчиво спросила Ильда.

– Кацин, – беззвучно, одними губами, произнесла я. Не хватало еще, чтобы это услышала Мелия, прежде чем мы хотя бы попытаемся помочь.


Ильда сглотнула. Лекарка лучше прочих понимала, что дело плохо.

Где же достать яд для изготовления антидота?

И тут меня осенило. Предположение, дикое, неподтвержденное, само собой всплыло в голове, заставив сердце забиться в отчаянной надежде. Ведь у меня остался пузырек с ядом, не доставшийся коту. А что, если там кацин? Может же так случиться, что яд, предназначенный одному несчастному существу, спасет другое?

– Фаринта, вы что-то придумали?

Я кивнула.

– Последите за ней, Ильда, я мигом. Не позволяйте… ну, вы знаете.

– Конечно.

Я готова была опрометью броситься наверх, но вдруг вспомнила об одной важной детали.

– Господин Сфорци, – обратилась я к дворецкому. Тот вздрогнул, отрывая беспомощный взгляд от умирающей Лоиссы. Вид у него был растрепанный, изможденный и жалкий. – Мне нужен накопитель. Заряженный.

– Но лорд запретил…

– Дай ей накопитель, Берто!

Дворецкий выругался сквозь зубы, но все же кивнул.

– Сделаю, миледи.

Подобрав юбки и прыгая через ступеньку, я взлетела в свою комнату. Флакон с печатью господина Кауфмана лежал в ящике стола. У лорда Кастанелло он предсказуемо не вызвал интереса. Вот и доказательство, что лекарство действительно приобрел сам лорд, иначе вряд ли он пропустил бы неизвестное зелье. Схватив флакон, я с той же прытью устремилась обратно в комнату Лоиссы.

Дворецкий молча протянул мне тускло сияющий прозрачный кристалл.

– Спасите мою девочку, миледи, – прошептала Мелия.

Сначала я капнула жидкость из флакона на стол. С кристаллом в руке разложение прошло легко, не заняв и нескольких секунд. Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как отпускает напряжение, скручивавшее внутренности в тугой болезненный ком.

Помимо качественного сорбента работы старого мастера зелье действительно содержало приличную дозу кацина.

Этого должно было хватить на преобразование.

Увидев мою улыбку, Ильда на мгновение нахмурилась, верно удивляясь такой радости при виде флакона с ядом. Но в этом доме было столько тайн, что, кажется, их хранители давно разучились задавать лишние вопросы.

Я почувствовала, как на плечо мне легла теплая узкая ладошка.

– Вы справитесь, Фаринта, – ободряюще произнесла лекарка.

И я погрузилась в работу.

Магия наполняла меня. Магия проходила сквозь пальцы, отзываясь легким покалыванием. Магия изменяла яд, расщепляя, перестраивая его структуру в новое вещество, способное вдохнуть жизнь в отравленное тело. Это был один из самых сложных процессов, что мне доводилось проводить за все время, что я работала с зельями, и только зажатый в руке артефакт позволял не упасть без сознания от перенапряжения. Жидкость во флаконе кипела, но я не чувствовала обжигающего жара. Отдавая энергию для преобразования, кристалл с мануфактур лорда Кастанелло одновременно защищал и меня.

Тонкое стекло запотело, а после пространство внутри флакона заволокло сероватой мутью. Достаточно.

Ильда приподняла Лоиссу, уселась в изголовье кровати. Запрокинув девушке голову, она кивнула мне, и я поднесла зелье к носу кухарки, давая ей сделать вдох. Ноздри затрепетали, втягивая серый дым. Раз, другой. На третьем вдохе Лоисса надсадно закашлялась, приходя в себя.

Мелия бросилась к дочери, стиснула ее в объятиях.

– Больно, – просипела Лоисса, и горничная тут же испуганно отстранилась.

– Она все еще слишком слаба, – пояснила Ильда. – Позвольте нам закончить работу. А пока лучше снова погрузить ее в сон.





* * *


Лоисса спала, переодетая в чистую рубашку. Старое платье и убранные с кровати простыни грудой окровавленных тряпок лежали в углу. Мелия, сидевшая на принесенном из кухни табурете, дремала, стиснув ладонь дочери. Ледяные капли все так же мерно барабанили по стеклу, но чувствовалось, что дождь утихал. Буря почти закончилась.

– Наверное, глупо спрашивать, как это произошло, – вполголоса сказала Ильда.

Я вздохнула.

– Мне известно едва ли больше, чем вам. Кто-то жестоко и продуманно использовал запрещенный дурман. Коварное зелье блокирует часть воспоминаний, отчего отыскать виновного не так-то просто. Да еще и кошачья мята… Счастье, что вы оказались поблизости.

– Это ненадолго. – Лекарка скривилась. – Лорд Кастанелло приказал мне покинуть поместье до его возвращения. Если бы не буря, меня бы уже давно не было здесь.